Дней... Когда Мишель вошла в вестибюль офисного здания Саманты, ее встретила Стефани с запиской

Когда Мишель вошла в вестибюль офисного здания Саманты, ее встретила Стефани с запиской.

— Мишель, я думаю, вам нужно срочно с этим ознакомиться.

Еще не отошедшая от утренней пробежки и медитации на Скале, Мишель заглянула в записку и обомлела. Тилли сообщала: «Немедленно свяжитесь с „Хасбро". Осложнения с Мишкой».

Она опрометью бросилась в конференц-зал к телефону.

— А, Мишель, — услышала она голос Аиры Швина, вице-президента «Хасбро» по производству. — У нас проблема с контейнеровозом. Мы получили телеграмму, что корабль из-за сильнейшего шторма южнее Тайваня вынужден пойти кружным путем. Похоже, он прибудет с опозданием на три-четыре дня.

У Мишель сердце оборвалось от мысли, что срок расчета с Эриксеном подойдет в то время, когда корабль с игрушками будет все еще болтаться на волнах Тихого океана.

«Не успеем, — с тоской подумала она. — Все напрасно».

Когда Мишель вихрем ворвалась в кабинет Саманты, та разговаривала по телефону, повернувшись в кресле к окну, выходившему в парк. Обернувшись, Саманта кивнула Мишель, а потом, прикрыв трубку рукой, прошептала:

— Одну минуточку.

Мишель нетерпеливо вышагивала перед столом. Как только Саманта закончила, она воскликнула:

— Саманта, все рушится.

Саманта глубоко вздохнула.

— Мишель, знаешь, как готовится школьный спектакль? Кажется, полнейший хаос, но когда зрители на местах и занавес поднимается, все получается как нельзя лучше.

Мишель замотала головой.

— Хватит утешительных бесед. Я только что звонила в «Хасбро». Где-то у берегов Тайваня ураган, и корабль задерживается. Он не придет вовремя.

Услышав эту печальную новость, Саманта надолго задумалась.

Не дождавшись ответа, Мишель заговорила снова, на этот раз умоляющим тоном:

— Саманта, я не могу потерять детей. Одолжите мне денег, а?

— Но в договоре с Эриксеном ясно сказано, что ты не можешь предъявить заимствованные деньги. Ты должна их заработать...

— Надо что-то придумать. Может, вы продадите мне одно из ваших зданий с огромной скидкой. Я его заложу, а когда верну детей, продам вам обратно — негласно. Эриксен никогда не узнает.

— Но я буду знать...

— Саманта, мы же говорим о моих детях... Я готова пойти на что угодно, понимаете? Даже, если надо будет, действовать методами Эриксена.

Саманта опустила голову и покачала ею.

— Мишель, я понимаю, что ты переживаешь. И я, честное слово, не знала бы, что делать, будь я на твоем месте. Но то, что ты предлагаешь, аморально.

— Да, но разве не аморально было со стороны Эриксена отнять у меня детей?

— Да, аморально. И он заплатит за это последствиями негативной прецессии.

— О чем вы говорите?

— Это же первое, чему я тебя учила, — спираль Просветленного Миллионера. Есть

восходящая прецессия и есть нисходящая...

— Да, я помню. Но это же только теория.

— Это не только теория. Это образ действия Вселенной... или ее бездействия. Жить честно не только хорошо и приятно. Иначе жить просто нельзя. Если ты живешь бесчестно, общий груз твоих бесчестных поступков рано или поздно утянет тебя на дно. Это как лед, скапливающийся на крыльях самолета до такой степени, что он уже просто не может лететь. Вот почему недопустима даже маленькая ложь. Потому что она затягивает тебя в негативную спираль, которая унесет тебя в пучину. Восходящая — просветленная — спираль требует от тебя безупречной честности и справедливости. Когда даже все вокруг тебя унижают и обижают, твой единственный выбор — путь вверх.

Мишель замотала головой, не желая слушать нравоучения.

— Когда я была маленькой девочкой, — продолжала Саманта, — мы с братьями, а их у меня четверо, любили запускать воздушных змеев.

Мишель закатила глаза. Опять ее аналогии. Саманта этого как будто и не заметила.

— С утра мы его готовили. Для рамки мы откалывали от столбов изгороди тонкие лучины; в качестве туловища использовали оберточную бумагу. Клеем нам служило тесто. Хвост мы делали из старых тряпочек. После полудня, когда начинался бриз, мы шли в поле и бежали во весь дух...

— Нельзя ли ближе к делу? — нетерпеливо заметила Мишель.

Саманта не обращала внимания.

— Когда змей взмывал в небо, нас охватывало самое прекрасное, эйфорическое чувство... Ощущение того, как палка, которую держишь в руке, чуть не вырывается от напряжения. Но змей не взлетел бы, если бы не было ветра. Мишель, всякий раз, когда переживаешь проблему, ты начинаешь суетиться, как будто наступает конец света. Проблемы не утянут тебя на дно. Они как свежий ветер. Без них не полетишь.

Саманта смотрела Мишель прямо в глаза, пока та не опустила взгляд.

— Ветер помогает змею подняться, но остается он в воздухе потому, что кто-то на земле держит бечевку твердой рукой. Ты должна твердо держаться за свои ценности — свою честь, честность, цельность. Это твой якорь. Стоит тебе ослабить хватку, как твой змей очень скоро упадет и разобьется.

Мишель начинала кипеть.

— Саманта, я уже потеряла мужа. Если я потеряю и детей, я не думаю, что захочу дальше жить.

Последовавший гнев Саманты не уступал гневу Мишель.

— Я никогда не слышала более эгоистичного заявления!

Они напряженно смотрели друг на друга несколько секунд.

— Это правда, Саманта. Что бы вы тут ни говорили. Если я потеряю их, я покончу с собой. — Мишель упала в кресло и закрыла лицо руками.

Саманта сделала глубокий вдох и села рядом.

— Одним из моих духовных учителей был человек по имени Бакминстер Фуллер. Я с ним никогда не встречалась. Но кое-кто из моих на ставников учился у него. Это был удивительный человек. Создатель геодезического купола. Он не имел докторской степени, но он был 20-кратным почетным доктором. Написал 40 книг. Имел

более 500 патентов. Он был гений.

Мишель посмотрела на Саманту. Куда она клонит?

— В молодости он был ярчайшим образцом неудачника. Его дважды исключали из Гарварда. Он женился на богатой женщине и промотал все ее состояние. Когда его маленькая дочка умерла у него на руках от болезни, он впал в депрессию и замыслил самоубийство. Стоя на берегу озера Мичиган, он решил броситься в воду и плыть и плыть, пока не иссякнут силы. И в этот момент к нему, по его собственным словам, обратился сам Господь Бог. Даже 50 лет спустя он слово в слово помнил то, что было сказано ему.

— И что же ему было сказано? — спросилаМишель, вдруг позабывшая о своих собственных проблемах.

— Он услышал: «Баки, — так его звали родные и друзья, — ты не принадлежишь себе. Ты принадлежишь Вселенной. Будь уверен, что если ты посвятишь свое время и внимание высшему благу других людей, Вселенная поддержит тебя, всегда придет на помощь в нужную минуту». Он вернулся домой, и последующие два года никто от него не слышал ни слова. Все эти два года он только думал, погрузившись в медитацию. А остальные 50 лет своей жизни он отдал бурной творческой деятельности. Он называл себя «подопытным кроликом Б». «Б» значило «Баки». Подопытный кролик Б решил посвятить свою жизнь помощи всему человечеству. Все доходы, которые он получал от своих изобретений, он сразу отдавал на благотворительные цели. Он так вел счета, что к концу каждого месяца у него в банке не оставалось ни цента. В некоторые месяцы сумма пожертвований достигала миллиона долларов. До конца своих дней он ни в чем не нуждался. Он знал, что Вселенная всегда поддержит его, всегда придет на помощь в нужную минуту.

Саманта помолчала.

— Мишель, ты делала все, что могла. Работала. Молилась. Доверялась интуиции. Делала пожертвования. Ты применила все формы рычага, которым я тебя научила. Теперь осталось только одно.

Мишель с надеждой подняла голову и посмотрела на свою наставницу.

— Перестань сомневаться, Бабочка.

Поиск по сайту: