минута

Энтони уже ждал их. Натали в своем сиреневом костюме стояла рядом. Мишель знала, почему он выглядит таким довольным, знала, почему он так смотрел на Джереми. Когда заявки на Уроки Просветленного Миллионера обеспечили требуемую сумму, Джереми сделал последний звонок Эриксену, сказав, что Мишель придет в назначенный час, покажет ему 500 тысяч долларов, которые ей удалось собрать, и будет умолять о продлении срока.

— Я знаю, о чем вы собираетесь просить, Мишель, — сказал Энтони, когда они вошли, — и мой ответ — нет.

Часы Джереми пропищали полдень.

Мишель грохнула чемодан на стол, сбив фигурку бейсболиста, размахивающего битой. Быстро набрав нужные цифры на кодовом замке, она открыла крышку чемодана, а затем повернула его так, чтобы Эриксен мог видеть пачки 100-долларовых билетов.

- Вот мой миллион. Можете пересчитать.

— Как... вы это сделали?.. — Энтони был слишком потрясен, чтобы даже рассердиться. - Подождите... Они, наверное, фальшивые.

Он вскочил со стула и начал перещупывать деньги, раскидывая пачки. Натали угрюмо молчала.

— Поаккуратнее, Энтони, — сказала Мишель. — Надеюсь, вы все сложите обратно.

— Здесь все? — коротко спросила Натали, наклонившись над чемоданом.

— Здесь все, — резко бросила Мишель.

Эриксен сложил деньги обратно в чемодан и захлопнул его. Затем он повернулся к Джереми:

— Вы предали меня!

Джереми пожал плечами:

— Буду расценивать это как комплимент. Но как бы то ни было, мистер Эриксен, я не вижу, что вы еще можете сделать, кроме как вернуть детей их матери.

Джереми вытащил из папки, которую держал под мышкой, копию договора, подписанного Мишель со своим свекром 90 днями ранее. Прежде чем кто-то успел отреагировать, раздался крик — самый счастливый крик, какой Мишель когда-нибудь приходилось слышать в своей жизни.

И она тоже закричала.

В комнату со всех ног летели Ники и Ханна. Сзади шла Эстелла.

— Мама!

— Мама!

Они повисли на Мишель, словно чтобы не дать ей уйти. Рыдая, она обнимала их, прижимаясь лицом то к шевелюре Ники, то к головке Ханны.

— Мы ждали за дверью, — услышала она голос Эстеллы.

Затем раздался ледяной голос Эриксена:

— Убирайтесь из моего дома. Вы все.

Искренность чувств, на удивление, продемонстрировала Натали.

— Дети, — спросила она, — вы действительно хотите покинуть нас?

— Прости, бабушка, — вежливо сказал Ники. — Но мы будем приходить в гости.

Ханна кивнула, соглашаясь с братом, но при этом еще крепче прижалась к Мишель.

Мишель предоставила Джереми забрать деньги, а сама чисто механически попрощалась с Эриксенами, которые словно окаменели. Она держала детей за руки, время от времени лишь отрывая руку, чтобы потрепать кого-то из них по голове и погладить по спине. Ей было ужасно приятно снова касаться их, и они, без сомнения, чувствовали то же самое, хотя и не говорили об этом вслух. Мишель была так переполнена чувствами, что сама почти едва могла говорить — она лишь заметила, что они подросли, и спросила, как у них дела в школе и появились ли новые друзья. Она знала, что у них будет время наговориться. Кошмар остался позади.

Выйдя из дома, Мишель увидела Саманту, которая ждала их, прислонившись к «Мерседесу».

— Ну, здравствуйте, — поприветствовала она детей. — Ваша мама рассказывала о вас. И мне кажется, что мы уже давно знакомы.

Они собирались погрузиться в машину, когда Мишель услышала отчаянный возглас:

— Подождите!

Эстелла почти что бежала по дорожке, держа что-то в руке.

— Чего вы хотите? — с подозрением спросила Мишель, взяв детей за руки. Эстелла остановилась перед ней и, запыхавшись, ничего не могла сказать. Лицо Ханны просветлело.

— Мистер Му-My! — воскликнула она и выпустила руку Мишель. — Спасибо, — сказала она Эстелле и зарылась лицом в желтое одеяльце с розовой каймой. — Я буду скучать без вас, Эстелла.

— Я тоже, — добавил Ники.

— Эстелла была очень добра к нам, — сказал Ники, обращаясь к матери. — Приносила Ханне поесть. И не рассказала бабушке про подушки.

Мишель смотрела, как плачущая и улыбающаяся при этом Эстелла обнимает на прощание детей. «Я совершенно неправильно о ней думала», — поняла она.

— Если бы вы знали, как это важно и приятно для меня, — сказала Мишель, чувствуя, что лед в их отношениях растаял бесповоротно.

— Я знаю, — ответила Эстелла. — Я любила Гедеона как сына. Простите меня, что я когда-то сомневалась в вашей любви к детям. Я старалась, как могла, оберегать их и молилась, чтобы вы все-таки победили.

— Вы были их ангелом-хранителем, спасибо вам, — сказала Мишель. — Если я когда-нибудь смогу быть вам полезна...

— Видите ли... — Эстелла колебалась, оглядываясь на особняк Эриксенов. — Возможно, мне уже завтра придется искать новую работу.

Мишель посмотрела на Саманту, и та приподняла бровь. Мишель достала из сумочки визитку:

— Вот моя визитка. Позвоните.

Эстелла взяла карточку и удивленно посмотрела на логотип компании — орла. Затем она поцеловала детей в макушки и улыбнулась, прощаясь. Пока Саманта садилась за руль, Джереми открыл переднюю дверцу с другой стороны, предложив Мишель сесть рядом с Самантой.

— А я сяду с детьми, — сказал он.

Мишель улыбнулась и, поймав руки Ники и Ханны, прижала детей к себе.

— Нет, спасибо, мы сядем вместе.

Джереми усмехнулся и открыл заднюю дверь.

Мишель устроилась между детьми и проследила, чтобы они пристегнулись.

— Куда мы едем, мам? — спросил Ники.

— На вечеринку, — ответила Мишель.

— В нашу честь? — поинтересовалась Ханна.

— Ну, не совсем... Она, конечно, в честь нас всех, но особенно в честь моей доброй знакомой, нашей, — уточнила она, кивнув в сторону Саманты и Джереми. — Ее зовут Тилли, и мы решили устроить праздник там, где она живет. Она очень много сделала, чтобы помочь вам вернуться.

Мишель смахнула слезу, поклявшись себе не думать о последнем годе страданий, а начать жить новой жизнью со своими драгоценными детьми.

— Кажется, она хорошая, — сказал Ники.

— Очень хорошая. И она будет очень рада познакомиться с вами.

— А торт там будет? — поинтересовалась Ханна.

— Трех видов, и можешь есть столько, сколько пожелаешь. Правда, Саманта, теперь мы действительно можем иметь все, что пожелаем? — спросила она, поймав взгляд наставницы в зеркале.

— Правда-правда, Бабочка, — ответила Саманта, заводя мотор.

ЭПИЛОГ

КРУГ ЗАМКНУЛСЯ: ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Было 7.15 вечера. Анне Муниз, недавно нанятой официантке в «Марипоза-Плаза», было поручено обслуживать частный ужин в каминном зале. За столом в мягко освещенном зале расположились хорошо одетые бизнесмены. Во главе стола восседала негритянка в красно-белом платье африканского покроя. На голове у нее был повязан такого же цвета платок. Рядом с ней сидела красавица брюнетка 30 с небольшим лет.

Женщина в африканском платье предложила собравшимся начать ужин с молитвы. Они все взялись за руки, образуя кольцо, и негритянка предложила помолиться за то, чтобы у них всех были возможности делиться своим благополучием с менее удачливыми людьми.

«Как странно», — подумала молодая официантка.

После молитвы Анна начала разносить салаты. «Всегда слева», — напомнила она себе. Глаза девушка скромно прятала, старалась быть незаметной, но услужливой, как ее учили. Подняв взгляд, чтобы определить, кто еще не получил закуски, она заметила, что брюнетка пытливо смотрит на нее. В упор. «Я что-то сделала не так?» Эта женщина была одета просто, но элегантно. Некую яркость в ее наряд привносил лишь шелковый шарф, повязанный вокруг шеи и испещренный пестрыми бабочками. Анна смутилась, а потом и совсем растерялась, увидев, что из-под рукава у нее видна на руке татуировка головы змеи — тень прошлой жизни. Сейчас Анна была матерью-одиночкой, воспитывавшей сына. Она одернула рукав и выпрямилась. Она не собирается бояться этих людей. У нее тоже есть своя гордость. Но ей было все-таки интересно, что их всех объединяет, почему они тут собрались.

Подав главное блюдо, Анна стала доливать вино в опустевшие бокалы и быстро глянула на брюнетку. «Опять она таращится на меня!» Анна побыстрее сделала свое дело и удалилась на кухню, чтобы приготовиться к подаче десерта.

После десерта Анна по какой-то самой ей неведомой причине замешкалась в дверях, прежде чем выйти, и увидела, как брюнетка встала, собираясь выступить перед собравшимися.

— Меня зовут Мишель, — начала она. — Когда-то я здесь работала официанткой.

«Невозможно», — подумала Анна, чувствуя себя виноватой за то, что подслушивает. Но когда она дослушала историю Мишель до конца, в ней пробудился огонек надежды.

— Мне хотелось бы вернуть свой долг Саманте, — продолжала брюнетка, теребя свой шарф с бабочками, — став для кого-нибудь таким же наставником, каким была для меня Саманта.

Молодая официантка, опустив голову и разглядывая носки своих туфель, боялась пропустить хотя бы одно слово. Услышав последнюю реплику, она вдруг подняла голову, и...

...глаза двух женщин встретились.

Поиск по сайту: