МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ ЖУРНАЛИСТА

По словам известного французского политолога Режи Дебре, благодаря электронным СМИ общества переходят от вертикального, централизованного мира к миру разветвленному, сетевому, в котором решающую роль играет собственность на средства производства общественного мнения. Феномен коммуникаций поэтому следует трактовать политически. «Новый феномен последних 20 лет: кто не мелькает на ТВ, тот не имеет социального существования... Телевидение самый главный рычаг власти правителей и их главная забота. ТВ создает новое глобальное пространство-время: то, что локально, моментально становится общемировым. Время становится как бы косвенным: важно не то, когда событие произошло, а когда оно было показано и воспринято. Больше не существует самих по себе фактов, а существуют представленные факты: то, что ценится больше всего, — образ, представление».

Исследователи, работающие в области политической науки, подчеркивают глубокую, органичную связь политики, как вида человеческой деятельности и формы общественного сознания, с коммуникацией, опосредующей эту деятельность и претворяющей знание именно в со-знание, частное делающее общим и наоборот, превращающей осознанность в новые знания, действия и поступки. Политическая коммуникация, выступающая сегодня своеобразным социально-информационным полем политики, осуществляемая в основном с помощью электронных и печатных СМИ, становится частью политической культуры, важнейшей частью общей культуры человека и общества. Следовательно коммуникация, как и политическая, общая социальная культура непременно должна предполагать наличие высокоразвитого нравственного, правового, научного, эстетического сознания.

В советский период истории страны политика определялась как высшая — коммунистическая — нравственность. Однако цель, оправдывавшая средства ее достижения, дискредитировала себя именно потому, что средства были часто безнравственны и бесчеловечны, шли вразрез с ценностями общественной мысли дореволюционной России, общечеловеческой культуры. Пострадал и уровень профессиональной культуры журналиста. Профессионализм часто утрачивал свойственное русской философии и публицистике обостренное чувство ответственности за судьбу России и ее народов, отходил от понятий справедливости, порядочности и совестливости, официально «приписанных» к рангу так называемого абстрактного гуманизма. Подручные партии, как были названы журналисты, особо не должны были размышлять и прислушиваться к голосу совести.

А ведь выдающиеся русские философы делали акцент прежде всего на правосознательную и нравственную миссию политической коммуникации — цель и средство, причину и следствие политической культуры. И.А. Ильин в работе «Путь духовного обновления» писал в 1935 г., что политика означает не партийные притязания, ложь и интриги, но подъем правосознания к постижению патриотических целей и к разрешению подлинно государственных задач. «Каждый из нас, каждое новое поколение должно принять свое государство правосознанием; принять как живое духовное единство — единство культуры, власти и исторической судьбы; принять и вложиться в это единство, взяться за разрешение его конкретных задач — духовных, национальных, хозяйственных и правовых» (Ильин И.А. Путь к очевидности. М, 1993, с. 269).

В политике, политической коммуникации, где центральное место занимает человек, нельзя игнорировать человека, забывать его ценностные начала, и прежде всего — принципы добролюбия и справедливости, нормы нравственности. «Политическое действие развертывается в поле напряжения между властью и моралью» (Баллестрем К.Г. Власть и мораль (основная проблема политической этики) //«Философские науки», 1991, № 8, с. 84).

Историческая, а теперь и современная практика СМИ показывает, что политическая коммуникация всегда балансирует на грани дозволенного в своих отношениях с истиной, с достоверным, правдивым изображением и толкованием действительности, что, разумеется, безнравственно и бесчеловечно. Политически культурный журналист не может игнорировать истину, какой бы горькой и не соответствующей благим намерениям политиков и журналистов она ни была. Нельзя насильственно насадить добро, подчинив право своеобразно трактуемой нравственности и благу человека и народа. Печальный опыт тоталитарных режимов доказывает это. О таких попытках писал, в частности, Н. Бердяев.

Выделение и определение истины в политической коммуникации, журналистском труде — задача особенно трудная. Как писал М. Вебер, практический политик может занять некую среднюю позицию, играя роль посредника между конфликтующими сторонами, или принять правоту одной из сторон. Но все эти социальные действия не имеют ничего общего с научной действительностью. Там, где замалчиваются негативные факты жизни, ни срединная, ни крайние позиции — идеалы правых или левых ни на йоту не приближаются к научной истине.

М. Вебер считал самообманом убеждение в том, что можно получить практические нормы, обладающие научной значимостью, через синтезирование различных партийных точек зрения или построение равнодействующей. Такая позиция весьма относительна в маскировке собственных ценностных намерений и представляет собой значительно большую опасность для объективного исследования, чем прежняя наивная вера партий в научную «доказуемость» их догм (Вебер М. Избранные произведения. М., 1990, с. 553).

Искажая истину, перевирая ее, умалчивая или дозируя информацию об объективной реальности, журналист теряет свою честь, дискредитирует труд своих коллег, он обесчещивает в целом профессию журналиста. Как не вспомнить А.С. Пушкина: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы!». Свободою многие журналисты сегодня возгорелись, а вот честь вместе с ничем не обузданной свободой теряют.

К примеру, внушительный арсенал псевдо-либеральных, псевдо-патриотических и псевдо-бескорыстных форм и способов политической коммуникации продемонстрировал в начале апреля 2001 г. канал НТВ («независимое телевидение»). Вещание канала имело видимость журналистской объективности до момента решения собрания его акционеров о смене финансового и творческого руководства по причине неуплаты долгов, неэффективной в целом финансовой деятельности. Оспаривая правомочность такого решения, журналисты ТВ под руководством Е. Киселева провели ряд шумных мероприятий в эфире и вне его (в прессе было сообщение о разработке всего плана лично медиамагнатом В. Гусинским), призванных воздействовать на телеаудиторию и получить ее поддержку в проведении своей политики. С помощью политического движения «Яблоко», выразителем идей которого всегда было НТВ, был организован ряд митингов, развернута большая агитационная работа среди населения для увеличения числа своих сторонников. Всячески подчеркивалось, что обществу грозит ущемление и полный запрет демократических свобод и прежде всего — свободы слова. Полностью был подтвержден вывод редактора другого независимого издания — «НГ» — о том, что канал НТВ в последнее время стал брать на себя функции оппозиционного движения, оппозиционной партии. (Вскоре «Независимая газета» потеряла своего редактора). Одновременно шло мощное пропагандистское наступление «оппозиционеров» и непосредственно в телевизионном эфире. Чем все кончилось — известно. Пусть пока и с огрехами, но сработал правовой и демократический механизм определения истинной, а не митинговой объективности. Остался канал НТВ, но без политического экстремизма. 1 июня 2002 начал вещание канал «ТВС» — канал «Медиа-социума», но не Гусинского.

Полагаем, что за критерий качественного насыщения значимости и ценности для человека информации, а следовательно — для повышения общей профессиональной культуры журналиста, надо взять предложенную М.М. Бахтиным систему ценностей действительной жизни и культуры. В эту систему входят научные, эстетические, политические (в том числе этические и социальные) ценности, а также ценности религиозные. Они должны сочетаться эмоционально-волевым и центральными моментами: «я-для-себя, «другой-для-меня», «я-для-другого» (Бахтин М. Философия поступка. Цит. по Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. М., 1994, с. 435).

Конкретный человек является «ценностным центром», но для получения объективной ценностной реальности необходимо дать возможность создания «ценностным центром» диалогических отношений с опорой на систему основных ценностей. Отсюда вытекает, что коммуникация и должна быть своеобразным испытательным временем-пространством для проверки этих взаимосвязей структуры и ее элементов, что и составляет сущностно-содержательную сторону нового. В итоге — если в информации не присутствуют эти диалогические выходы на ценности действительной жизни и культуры, то она менее насыщена информационно и в лучшем случае развивает «обширную», а не «глубокую» культуру человека (термины А. Моля), или несет сугубо гедонистические функции.

В рукописи, озаглавленной при публикации «Автор и герой в эстетической деятельности», продолжившей искания, проявленные в работе «К философии поступка», М. Бахтин подчеркивает, что каждый поступок определяется предметными мирами ценностей — от узко практических (жизненно-житейских) до узко этических, то есть в непосредственном отношении к добру и злу.

В этом же аксиологическом (ценностном) аспекте понимал творчество, художественную коммуникацию А.Ф. Лосев, однако главной ценностью творческого коммуникативного акта философ считал борьбу за смысл. В 1985 г. была опубликована беседа с ним под названием «В поисках смысла».

А.Ф. Лосев ставит в ней проблему соотношения смысла и факта, несколько изменяя основную формулу и проблему аксиологии — соотношения ценности и факта. Подразделяя науки на «науки о смысле и науки о фактах», он пишет: «Факт ведь тоже есть смысл (курсив А. Л.), — по той простой причине, что нет вообще ничего кроме смысла. Однако, факт есть особый смысл... Именно факт есть меонизированный смысл, смысл в «ином», в инобытии, непрерывно и сплошно текучий и изменяющийся смысл». (Лосев А.Ф., 1990, с. 156-157). Если задаваться вопросом, какой особый смысл в череде скандальных, криминальных фактов, ставших основой социальной информации сегодняшнего дня, ответ будет один: «Мы-для-себя». Следовательно, даже при отточенной технически культуре подачи фактов, то есть при наличии определенных навыков профессионализма, общая культура в случае «работы для себя» будет низка и политический эффект воздействия такой коммуникации будет малоэффективен.

Ю.П. Буданцев,

Поиск по сайту: