Сон, где со мною ты,

Но всё же вернётся он в мои мечты…

*Катя Чехова - в твоих глазах*

---Глава 26---

Из его офиса мы сразу направились в сторону школы. Так как совсем недавно наступил полдень, Лера ещё находилась на работе, а отблагодарить её хотелось прямо сейчас. По пути заехали в магазин, где выбрали хорошее вино и её любимые конфеты – Рафаэлло, – взяли две упаковки, чтобы наверняка.

Когда ходили между стеллажами со спиртными напитками, меня накрыла невероятная эйфория – неужели я опять вместе с ним нахожусь в продуктовом магазине? Как в старые добрые времена… Даже после случая с противной старушкой, которая накричала на нас ни за что, просто за Любовь, мы не прекратили эти совместные вылазки. Это было так интимно и близко – ходить, выбирать не только на свой вкус, но и вкус любимого человека. Трепет в душе, радость на сердце, счастье разливается по телу…

И сейчас накрывали эти же эмоции. Пока Витя с серьёзным видом разглядывал названия вин, я стояла и просто с глуповато-влюблённой улыбкой разглядывала его. Да, он изменился, стал более холённым, уверенным в себе, но всё равно – это мой Витя, который рядом со мной нежный и ласковый, но стоит только кому-то задеть НАШИ интересы – превращается в бескомпромиссного зверя. И с годами изменится многое, но только не это.

- Лен, давай вот это возьмём – оно не очень креплённое, но должно быть вкусным. Лен? Лен, ау! – потрепал меня за плечо.

- Да, конечно, бери что хочешь, - сказала я, всё так же улыбаясь.

- Малыш, что с тобой?

От его тихого «малыш» стало ещё лучше, и держаться в стороне стало просто невыносимо. Поэтому я прижалась к его груди, обнимая за талию так, будто как минимум хотела его придушить. Прошептала куда-то в пальто:

- Ничего, просто мне хорошо… я очень по тебе скучала, я каждым днём рядом с тобой понимаю это всё больше.

Он коварно улыбнулся и сказал:

- И я соскучился… по твоим глазкам, - провёл рукой по бровям, - щёчкам, - по щекам, - курносому носику, - чмокнул его, - но больше всего, - заговорил интригующим шёпотом, а я невольно перестала дышать, - по этим губам.

Наклонился к моему рту, продолжая всматриваться в глаза и поцеловал. Крепко, заявляя свои права на меня. Нежно, показывая – для более решительных действий ещё рано, да и время неподходящее. Но как всегда – любяще. Это непередаваемое ощущение… я даже не знаю, как описать. Ты будто разделяешь через этот поцелуй любовь со своей половинкой, делишься ею, но от этого её не становится в тебе меньше, отнюдь, она только прибывает всё больше.

На этот раз первой оторвалась от манящих губ я:

- Витя, нам пора…

- Да, конечно, - прижался губами к моей макушке также, не размыкая объятий.

- Ну… может ты меня отпустишь? – тихонько засмеялась.

- Неа, - довольный.

- А как мы тогда пойдём? – смеялась всё громче.

- А вот так и пойдём! - Степнов прижал мою талию к своему бедру и повёл по направлению к кассе. На мою слабую попытку добавить свои финансы для расплаты за покупку сказал решительное «нет!» и та-а-ак посмотрел, что отпало всё желание спорить и показывать свою сомнительную независимость. Стало ясно, что теперь обо мне есть, кому заботиться, и он не оступится от своего кредо – быть опорой и поддержкой.

Через полчаса мы прибыли по адресу. Решили зайти вдвоём, поскольку помогала она НАМ.

- Дядя Петь, здрасти! – в привычной полу-крикливой манере воскликнул Степнов.

- О-о, какие люди! Витька, Степнов? Ты ли это? – нисколько не изменившийся охранник подошёл к нам, приветливо пожимая руку Виктору. Затем перевёл взгляд на меня, остановился на наших переплетённых руках, но тут же с улыбкой произнёс:

- И тебе привет, «ранетка»!

- Здравствуйте.

Перекинувшись с ним парами фраз, Степнов спросил:

- Мы к Новиковой Валерии Андреевне. Она здесь?

- Да тут, - махнул он рукой, - где ей ещё быть. Всё время с учениками проводит. А вы к ней зачем? На свадьбу, небось, позвать хотите?

«Второй человек за день про свадьбу говорит… Может, это знак?». Но если в тот раз Витя не нашёл, что сказать, то в этот раз он был в ударе:

- Да не… На свадьбу мы бы всю школу позвали, а не так избирательно. Да к тому с чего вы взяли, что мы ещё не расписались? – лукаво спросил он. Я невольно сжалась – если окажется, что о моём позорном побеге к другому знает вся школа, сразу же без сожаления провалюсь под землю… точнее под пол из керамики.

- Да на совесть вашу понадеялся, решил, что не забудете о старых знакомых, - улыбчиво ответил Пётр Степанович. У меня отлегло от сердца. Не знают. Ну и слава Богу!

- Конечно, позовём! Ну ладно, пойдём мы, а то ещё дел полно. Рады были повидаться.

- Да, и я!

- До свидания, - успела я крикнуть прежде, чем Витя поволок меня дальше по коридору. Так же молча поднялись на третий этаж. Однако, проходя мимо двери кабинета истории, Витя на минуту замер.

- Не знаешь, кто у них сейчас? – кивок на дверь. Я всё поняла.

- Нет… сразу после… - сглотнула, - похорон… преподавал Шинский.

- Эх, - тяжело вздохнул. А потом посмотрел на меня молящим взглядом: - Зайдём?

- Тебе это точно нужно? – сомневалась я.

- Точно, - ещё один вздох куда-то в сторону.

- Хорошо.

Я крепче сжала его ладонь и сама потянула внутрь. Оказавшись в бывшей обители Игоря Ильича, я подметила, что здесь всё по-другому. Даже стол стоит на другом месте. Такое чувство, что хотели скрыть горечь от потери бывшего хозяина. Правда мебель, да и книги остались теми же.

Витя подошёл к столу, провёл по нему рукой. Затем опёрся на него двумя руками, устремив взгляд в никуда… Точнее, смотрел в окно, но я-то прекрасно понимала, что его не интересует происходящее за стеклом.

- Завтра полтора года… - сказал он тихо. Стало очень горько… Я ведь даже и не вспомнила об этом! Но с другой стороны – Рассказов, конечно, был хорошим учителем, помогал нам с девчонками, но я всё своё внимание всегда отдавала Вите, лучшего педагога для меня не было, поэтому я не так часто вспоминаю о скромном историке. А вот для Степнова он был лучшим другом… Да таким другом, что он до сих пор не может смериться с его гибелью.

Было не по себе в этом помещении, поэтому я положила руку на плечо Виктора и сказала:

- Вить, пойдём… Не мучь себя. Завтра, если хочешь, сходим в церковь, поставим свечку, помолимся. Здесь, - подчеркнула голосом, - лучше ты ему ничем не сделаешь, только изведёшь себя, потревожишь старые раны.

- Да, ты права, - он изобразил на лице какое-то подобие улыбки. – Пошли к Лерке.

Мы вышли из помещения, я всё ещё не отпускала его руку. Это было, скорее, неосознанное желание поддержать, подкреплённое осознанным желанием показать своё отношение к нему. Когда мы подошли к месту назначения, я остановилась, развернулась к нему лицом и негромко попросила:

- Витя, посмотри на меня, – когда же моя просьба была выполнена, продолжила, - если мы сейчас в таком настроении и с такими минами пойдём благодарить Лерку, она точно обидится и не воспримет даже конфеты как «спасибо».

Кажется, он меня понял и даже искренне улыбнулся:

- А когда это мадам Кулёмина стала такой разумной, а?

Опустила голову. Меня задели его слова, что скрывать… и учитывая, что с этим мужчиной я планировала провести всю свою оставшуюся жизнь, было как-то не особо радужно от мысли, что я теперь всегда буду ходить в статусе глупышки.

- Извини, Лен, - кажется, в его голосе настоящее раскаяние, - я не хотел тебя обидеть.

- Да я всё понимаю. Удивительно, как я ждала другого отношения пос…

- Так, Кулёмина, стоп! – оборвал он меня на полу слове, - не надумывай себе, пожалуйста, лишнего. Я НЕ считаю тебя глупой, тем более не собираюсь вспоминать прошлое, которое мы обсудили и приняли таким, какое оно есть – и с плохим, и с хорошим. Так что не придумывай себе ничего, - легонько щёлкнул по носу, и меня отпустило. – А сказал я так потому, что ты рассуждаешь не так, как раньше, даже до наших отношений. Видно, что ты изменилась… в лучшую сторону, - обнял за талию. – А теперь идём к Лере, уже десять минут под дверью стоим.

- Идём, - ответила я, хваля себя за то, что начала эту тему – и себя успокоила, и Витю увела от ненужных мыслей. Пока увела…

- Лерик, привет! – сказал он, заходя первым.

- О-о, Витя! Ле..на? – в голосе столько удивления… нет, ну что она меня, за неблагодарную принимает, что ли? Ответила тут же сама себе – естественно!

- Приветик, Лер, - немного напряжено, но тепло поздоровалась я.

- А вы чего это решили меня навестить? – улыбаясь и садясь на место учителя, спросила она.

- А мы, - выделил Степнов голосом, - пришли тебя поблагодарить за оказанную помощь, так сказать.

- Да, и тут, - продолжила я, забирая пакет из рук Вити и протягивая ей, - небольшой призент.

Лерка, увидев, что в пакете, сначала обвела нас удивлённым взглядом, а потом радостно взвизгнула и налетела на меня и Степнова с объятиями:

- Ребята, зачем, не стоило! Но мне так приятно! Мои любимые конфеты, - сказала, уже заглядывая внутрь, - и вино полусладкое… Кулёмина, признайся – ты выбирала? – стрельнула глазками в мою сторону.

- Я, - не стала отпираться, - твои вкусы я прекрасно помню.

- Даже так? – в голосе скорее не удивление, а лукавая улыбка, - похвально, ничего не скажешь.

Меня чуть-чуть покоробил этот тон… он был не презрительным, нет. Но и не настоящий, какой-то подделанный. С любым другим человеком в общении это бы меня позабавило, показалось игрой. Но только не с Лерой. Точнее, только не при нашей степени отношений.

Рассчитывать на то, что она сама предложит мне поговорить с ней наедине не приходилось уже после первых пяти минут – они со Степновым растрещались как многолетние кореша, изредка, будто извиняясь, роняя фразы:

- Да, Лен?.. А помнишь, Лен?..

В результате мы пробыли здесь около получаса, а их разговор даже и не планировал заканчиваться. Только теперь на меня и вовсе перестали обращать внимание. Я успела уже и поставить чайник, о чём попросила Новикова, и рассмотреть музыкальную литературу, большинство из которой составляли книги по вокалу, правильному пению, постановке голоса, дыхания, позиций и тому подобное. Даже успела почитать количество плафонов на потолке!

Когда нервы стали медленно сдавать, попыталась влиться в беседу, время от времени поддакивая, вклиниваясь в разговор (старалась сделать как можно вежливее, я ведь разумная девушка, а не уличная хулиганка), однако и тут потерпела фиаско – на мои реплики лишь кивали головой или поддакивали, продолжая вести диалог. Чёрт, чувствую себя третьей лишней!

Когда я была близка к отчаянию, у Леры неожиданно подал признаки жизни мобильный телефон. Она вскочила и кинулась к сумке на подоконнике, будто от этого звонка зависит минимум приближение апокалипсиса.

- Вить! – зашипела я змеёй, - я понимаю, что вы уже год как стали друзьями… но я тут чувствую себя лишней! Либо я пойду домой, либо вы обращаете и на меня внимание!

- Ленок, не ругайся, всё под контролем, - подмигнул мне. Почувствовала себя ещё глупее, чем пять минут назад… Я определённо чего-то не догоняю!

- Всё, я с вами! – даже не заметила, что Новикова перестала с кем-то мило ворковать по телефону.

- Так, девочки, я отойду ненадолго, а вы не разбегайтесь, - сказал Виктор, вставая со своего места. Я улыбнулась ему, за что получила поцелуй в щёку. Он вышел.

Повернувшись в другую сторону, увидела какой-то странный Леркин взгляд. Как начать разговор, да и нужен ли он ей, я не знала. Но тут девушка сама пришла мне на помощь:

- Знаешь, когда я рассказала вам с Витей об этом плане, не до конца была уверенна – правильно ли поступаю, стоило ли помогать вам снова быть вместе. А сейчас абсолютно не жалею, вижу, какие вы счастливые. Да и ты меня не обманула – стала другая. Честно сказать, пока мы тут с ним разговаривали, я думала ты нас убьёшь, - она засмеялась, что вызвало улыбку у меня, - за то, что не обращаем на тебя внимания. А ты ничего, спокойная…

- Зачем ругаться из-за такой ерунды? – я пожала плечами, в душе ликуя – кажется, уважение Лерки я понемногу возвращаю! – Я и сама не ожидала, что ты захочешь нам помочь, - призналась я.

- Тут скажи спасибо Наташке, она заставила меня пересмотреть отношение ко многим вещам, - Лерка отхлебнула из чашки. Я последовала её примеру и отпила остывший чай.

На какое-то время повисла давящая на уши тишина. Я понимала, что скоро вернется Степнов, а мы так и не начали важный разговор. По идеи, конечно, его стоило начать мне, но я боялась. Чего? Быть не понятой, не услышанной, проигнорированной. Но с другой стороны, гораздо хуже находится вот в таком напряжении и неведении. Того и гляди, нервы сдадут окончательно.

- Лер, - начала я тихим голосом, - я… вернее нам с тобой нужно поговорить. – В ответ она кивнула, давая понять, что начинать придётся мне, и помощи ждать не стоит. – Понимаешь, я в последнее время очень много думала и поняла многое для себя. Вернее, я уже давно точно знала, что зря бросила Витю и зря поссорилась с тобой, просто сейчас решила не ждать у моря погоды, а попытаться самой всё исправить…

Я взглянула на подругу, проверяя реакцию на свои слова. Смотрит пристально, выискивая в моих жестах правдивость сказанных слов. Отлично, есть контакт.

- Мне кажется, что не стоит всю жизнь быть в ссоре из-за этого. И… прости меня пожалуйста, - выдохнула я. Всегда тяжело давались извинения, а сейчас тем более. – За то, что так вела себя, грубила тебе, в штыки принимала советы… Я сейчас понимаю, что никакая настоящая дружба не обходится без критики, советов, искренних возмущений. Потому что, если тебе не безразлична судьба друга, ты будешь пытаться уберечь его от ошибок. А тогда всё казалось совершенно в другом свете…

Я замолчала. В горле с начала разговора застрял ком, а глаза грозились выпустить солёную влагу наружу. Не было сил для того, чтобы поднять глаза и посмотреть на подругу.

- Я рада, что ты поняла это, - раздалось в ответ. – Я тоже не хочу на тебя обижаться, мне очень не хватает нашей дружбы…

Тут уже я не смогла сдержаться и одинокая слеза медленно, будто в замедленной съёмке, опустилась мне на колени. Всё оказалось так просто – попросить прощения у двух близких людей, чтобы снова быть счастливой. Переступить через гордость, надуманные обиды, «железные» принципы и просто признать, в чём я не права.

Новикова, то ли почувствовав, то ли увидев моё состояние, встала со своего места и подошла. Через секунду я ощутила теплую руку на своём плече и, поддавшись какому-то порыву, уткнулась головой в её живот. Вот теперь всё по настоящему хорошо, теперь правда всё вернулось на круги своя. И улыбающийся Степнов, который стоял в дверях, был тому прямым подтверждением.

Я должна была признать, что я была не права для того, чтобы вернуть саму себя и свою жизнь в нужную колею. И я это сделала.

Поиск по сайту: