Мартин Хайдеггер: величие и превратности судьбы

Всякий раз, когда заканчивается изложение одной философии и вместе с тем необходимо идти дальше, наступает час раздумий. Что следующее? Идет перебор известных имен, сопоставляются экспертные оценки. Кто сразу же после Гуссерля своим талантом заслуживает быть представителем философии XX века? В этой связи многое говорит в пользу Мартина Хайдеггера (1889-1976).

Хайдеггер, бывший одно время ассистентом Гуссерля, после ухода последнего на пенсию замещает его на кафедре. Но главное, разумеется, не это, а уровень философствования, достигнутый Хайдеггером. Прославила его придуманная им онтология. Число книг, посвященных философскому творчеству Хайдеггера, нарастает как снежный ком и исчисляется в тысячах [1, с.151]. На карте современной философии онтология Хайдеггера занимает почетное место. Главный труд Хайдеггера – книга "Бытие и время" (1927). За последовавшие после выхода в свет "Бытия и времени" годы, а это без малого пять десятков лет, Хайдеггер опубликовал большое число работ, издание которых продолжается и составит, как полагают знатоки, около 100 томов. Однако и по настоящий день "Бытие и время" остается самой значимой его работой. Несмотря на все метаморфозы позднего творчества философа, в нем, по авторитетному мнению одного из его былых помощников, по-прежнему фундируются намеченные именно в "Бытии и времени" мыслительные пути [2,с.ЗЗ].

Тем не менее избежать кризиса Хайдеггеру не удалось. Но это был кризис не столько философский, сколько в первую очередь мировоззренческий, и связан он с его отношением к национал-социализму. Ставшего не только местной, но и общенациональной знаменитостью философа в апреле 1933 г. единогласно избрали ректором сената знаменитого Фрейбургского университета. В своей ректорской речи Хайдеггер объявил университет местом духовного обновления (и это при фашизме!). Хайдеггеру пришлось стать членом национал-социалистической партии, от него потребовали жесткого отношения к преподавателям еврейской национальности, отказа от использования книг, авторами которых являлись опять же евреи, увольнения профессора социал-демократа. Под давлением неприемлемых для него требований со стороны партии Хайдеггер оставляет пост ректора спустя 10 месяцев после назначения. Однако из партии он не выходит до 1945 г. Не приходится удивляться, что французские оккупационные власти запрещают ему преподавательскую деятельность. В Германии послевоенная властвующая элита ждет от него покаяния, но оно так и не наступает [3,с.345-346]. Хайдеггер считает себя жертвой неоправданной травли. В 1951г. он уходит на пенсию, лишь изредка выступая с лекциями и докладами.

Дебатам вокруг его связи с нацистами не видно конца, особенно они обострились после выхода в свет книги В. Фариаса "Хайдеггер и нацизм" [4]. Автор книги считает, что вся философия Хайдеггера пропитана нацизмом и расизмом. Одни пытаются подтвердить этот тезис, другие опровергнуть. Не вникая в тонкости дискуссий, отметим главное [5].

Хайдеггер занимался фундаментальными философскими проблемами. Результаты этих исследований оставались неопределенными относительно их политического и этического веса. Сам Хайдеггер отдал дань убеждению о нейтральности философии относительно политики и этики. Видимо, как раз жертвой этого убеждения он и стал. Его редкие, но все-таки случавшиеся экскурсы в сферу политики и морали неубедительны, философски необоснованны. Серьезные исследователи творчества Хайдеггера высоко оценивают достоинства его философии и не считают ее причиной жизненных превратностей исследователя. Подробнее о жизненном пути Хайдеггера смотрите [6].

Содержание философствования по Хайдеггеру

При анализе философии Гуссерля весьма уместно было использование слова "метод". Метод здесь представлен совокупностью вполне определенных философских операций: поступай так. У Хайдеггера нет такой определенности. Он тщательно избегает каких-либо рецептов философской деятельности. Для него философствование – это не столько метод достижения какой-либо цели, сколько искусство, проявление таланта, поиск философского клада. Как искать клад, можно знать лишь в достаточно общих чертах. Свою статью "Что это такое – философия?" (1956) Хайдеггер заключает знаменательными словами: «...наш разговор не ставит своей целью развернуть жестко заданную программу. Однако мне бы хотелось привести присутствующих к собранности, в которой к нам обращается то, что мы называем Бытием сущего. Называя это, мы думаем о том, что сказал уже Аристотель: "Сущее-Бытие выходит к свету многими путями"» [7.С.123]. Таким образом, философия – это настроенность на зов сущего. Смысл упомянутой статьи состоит в том, что философствование заключается в соответствии Бытию сущего. Соответствовать надо в речи (почему именно в речи, будет разъяснено ниже.– В.К.), но соответствовать – это то же самое, что соотвечать. Ответ коррелируется с вопросом. Отсюда часто делается вывод, что философия Хайдеггера есть радикальное вопрошание, что верно только в том случае, если вопрошание понимается не как мой лично невесть откуда взявшийся вопрос, а как фундирование сущего вообще. Философия есть соответствие Бытию сущего [7,с.119].

Если читатель уже чувствует легкое головокружение, укачивание от "соответствия Бытию сущего", то мы спешим его успокоить. Ниже будет предпринято немало усилий по разъяснению сути философствования Хайдеггера.

1. Почему приходится начинать философствование с вопроса о бытии? Название главной книги Хайдеггера – "Бытие и время". Здесь на первом месте стоит слово "бытие". В этом пассаже заключен глубокий смысл, с которым нам предстоит ознакомиться как можно детальнее.

Помощник Хайдеггера в его зрелые годы Херрманн, разрабатывающий руководящие линии для интерпретации "Бытия и времени", отмечает заслуживающий внимания факт [2,с.37]. Оказывается, уже в гимназические годы Хайдеггеру подарили два произведения – диссертацию Франца Брентано "О различных значениях сущего по Аристотелю" и сочинение католика Карла Брайта "О бытии. Очерк онтологии", в которых обсуждается тема бытия. В молодые годы он основательно проштудировал также произведения Аристотеля, Фомы Аквинского, Суареса, т.е. как раз тех авторов, которые обсуждали проблему бытия. Все это разъясняет, почему к моменту встречи с феноменологом Гуссерлем Хайдеггер проявлял интерес к онтологии. Гуссерль, продолжая кантовскую линию, занимался проблемами познания, а Хайдеггер – проблемами бытия, т.е. онтологией.

Онтология в переводе с греческого означает буквально учение, понятие (logos) о сущем (on; родительный падеж ontos). Истоки хайдеггеровского понимания бытия находятся в древнегреческой философии. Нововременную философию (XVII-XIXвв.) Хайдеггер считал ответвлением от правильного пути философствования, ибо в ней неоправданно абсолютизируется роль субъекта, а значит, вопрос о бытии отходит на задний план; то немногое, что сообщается о бытии, оставляет в темноте. Обычно считают, что бытие как наиболее общее понятие нельзя определить через род и видовое отличие, на чем и успокаиваются. Но это всего лишь означает несводимость бытия к сущему, к спецификации, что не снимает проблему бытия. Сомнительна и апелляция к самопонятности категории бытия – достаточно нелепо относить самопонятность к первопринципам философии, каковым и является понятие бытия [8,с.4].

Греки, особенно Аристотель, выявили возможность постановки вопроса о бытии, но не разрешили его. Симпатии Хайдеггера к грекам распространяются и на созданную ими метафизику – философию первых принципов. Путь к созданной им онтологии Хайдеггер ведет прямо от греков. Он заимствует у них первопринцип – вопрос о бытии и сущем, но задачу придания ему необходимой прозрачности берет на себя [8,с.5].

С юности убежденный в том, что вопрос о бытии является в философии первым, основополагающим, Хайдеггер видит подтверждение этой позиции в "кризисе оснований" наук. В математике, физике, биологии, в науках о духе, в теологии – везде хотят выявить подлинные основания, везде ставится вопрос об изначальном, способном придать проводимым исследованиям необходимую степень понятности [8,с.9-10].

Хайдеггер, разумеется, знал, что и его учитель. Гуссерль, ставил вопрос о прояснении оснований наук. Но, по его мнению, достижения Гуссерля, а они несомненны, проясняют только вопрос о методе познания. Постулируя бытие вещей и субъектов, он сразу же переходит к анализу созерцаний и рефлексии. Само бытие остается вне философского опрашивания. Хайдеггер, разделяя с Гуссерлем его исследовательскую максиму "К самим вещам", намерен реализовать ее основательнее своего учителя. В философии нет ничего более основательного, первичного, чем вопрос о бытии, а "бытие есть всякий раз бытие сущего" [8,с.9].

2. Формальная структура вопроса о бытии. При анализе какой-либо философской парадигмы всегда хочется как можно быстрее добиться окончательной ясности. При чтении текстов Хайдеггера это желание ощущается особо остро, ибо из выдающихся философов он, пожалуй, самый труднопонимаемый. По Хайдеггеру, "... мы всегда уже живем в некой бытийной понятливости и смысл бытия вместе с тем окутан тьмой..." [8,с.4]. Согласно Гуссерлю, нельзя начинать с некоей естественной установки, она должна быть "заключена в скобки". Как считает Хайдеггер, мы изначально находимся в ситуации, которая при всей ее неясности служит основой для последующего философского поиска. Путь поиска многое разъясняет, впрочем, абсолютная ясность вообще недостижима. С учетом сказанного в данном параграфе даются предварительные сведения о структурных моментах бытия человека (нас). По преимуществу рассматриваются термины, которые используются Хайдеггером для описания онтологической ситуации. Структурные моменты онтологической ситуации невыводимы один из другого, они сосуществуют. Нам предстоит познакомиться с языком Хайдеггера.

Одним из моментов онтологической ситуации является сущее. "Сущее есть все, о чем мы говорим..." [8,с.6], вещи, чувства, понятия, мы сами, фантазии и т.д. С сущим коррелятивно бытие, сущее раскрывается в бытии. "Бытие есть всякий раз бытие сущего" [8,с.9]. Бытие – это то, что есть, наличествует, имеется. Сущее образует сферу онтического, онтическое в логосе есть онтологическое. Образцово сущее – это мы сами, Dasein (произносится; дазайн). Мы образцово сущие, ибо осуществляем выражение, поиск, понимание. Необразцово сущее есть что, оно наличествует; образцово сущее есть кто, оно экзистирует. Мы сами не выступаем в качестве наличных вещей, подобных столу, дому, дубу, у нас нет что, мы есть экзистенция [8,с.42]. Наши бытийные определения коррелируются с экзистенцией и, следовательно, являются экзистенциалами [8,с.44], каковыми выступают, например, забота и тревога. Экзистенция, т.е. мы сами, есть процесс (осуществления возможностей), темпоральность (временность). В таком случае именно время (других претендентов не видно) выступает горизонтом нашего бытия [8,с.17]. Наше основоустройство есть бытие-в-мире. Бы-тие-в означает не наличествование, а экзистенциальное основоустройство, т.е. это экзистенциал. Бытие-в осуществляется многими способами, которые как раз и конституируют единство бытия-в-мире. В этой связи Хайдеггер приводит такое перечисление: "Иметь дело с чем, изготовлять что, обрабатывать и взращивать что, применять что, упускать и дать пропасть чему, предпринимать, пробивать, узнавать, опрашивать, рассматривать, обговаривать, обусловливать..." [8,с.56-57]. Все эти способы бытия-в охватываются одним образом – озабочения.

Как видим, способы опрашивания сущего могут быть самыми разными – от предметных практических действий до словесного диалога. В этой связи вынесенное в заголовок подраздела выражение "вопроса о бытии" следует понимать в широком контексте. Радикальное вопрошание Хайдеггера не сводится к языковым пассажам, но и не исключает их.

Итак, мы дали краткое и довольно формальное (поверхностное) представление о философии Хайдеггера. Его необходимо дополнить более обстоятельным и содержательным анализом. В этой связи особый интерес представляет образцово сущее – Я [8,с.41,440].

3. Почему Хайдеггер превращает человека в Dasein? В своем стремлении к новому философствованию Хайдеггер перешел немало рубиконов. Особенно излюбленным его делом было своеобразное лингвистическое творчество. Он был твердо убежден в необходимости представления новой философии в новой языковой форме. Особую известность приобрел термин Dasein. Довольно быстро выяснилось, что аутентичный перевод данного термина на другие языки невозможен. Поэтому достаточно часто просто-напросто пользуются словом Dasein, подробно разъясняя его смысл в рамках немецкого языка, либо, несмотря на все имеющиеся трудности, переводя его на тот или иной национальный язык. Положительной стороной при этом считается использование родного языка, богатства присущих ему интуиции, не ограничиваемых чужим словом. На русский язык Dasein переводится как тут-бытие, сие-бытие, присутствие. Именно последний термин предпочитает В.В. Вибихин, известный наш переводчик трудов Хайдеггера [9,с.450]. Похоже, что термин присутствие получает в отечественной литературе все большую философскую легитимность. Как бы то ни было, многие тонкости философии Хайдеггера можно почерпнуть именно из анализа термина Dasein. В хайдеггеровой интерпретации он сложен для понимания не только русскому, но и немцу. Довольно странной представляется его новация по замене привычных терминов человек, субъект термином присутствие (Dasein).

Буквально немецкое слово da переводится как тут, здесь, вот, Sein – как бытие, существование; Dasein означает бытие, существование, присутствие (можно и так: тут-бытие, здесь-бытие, вот-бытие). Хайдеггер вводит термин Dasein, чтобы не использовать выражение типа "бытие человека". В выражении "бытие человека" бытие есть предикат, принадлежность человека, кроме нее есть еще и сам человек как сущность. Хайдеггер, однако, убежден в несостоятельности разведения человека на сущее и бытие – человек есть само бытие, поэтому неправомерно говорить "бытие человека" или "присутствие человека", остается лингвистически голое "присутствие". Такая манера выражений шокирует. По Хайдеггеру, на занятиях, например, с аспирантами преподаватель, строго говоря, имеет дело с присутствиями. Каждый аспирант есть присутствие. Непривычно.

Между тем Хайдеггер глубоко прав по крайней мере в одном, но зато принципиальном отношении, а именно тогда, когда он, в том числе в силу введения непривычных терминов, выделяет бытийное содержание рассматриваемых им сущих. В этом отношении он – непревзойденный мастер, этому следует у него учиться. Философский инструментарий Хайдеггера не слишком разнообразен, но он достаточен для обсуждения вопроса о бытии.

Естественно, возникает также вопрос об обязательности следований хайдегеровским воззрениям относительно Dasein (присутствия), действительно ли на место термина "человек" следует непременно поставить термин "присутствие". Бросается в глаза явное упущение Хайдеггера: утеряна телесная основа человека. Недовольный противопоставлением тело–душа (сознание), Хайдеггер в своей приверженности онтологии ликвидировал структурность мира человека. Возвратить к ней внимание – насущная задача любой онтологии.

4. Онтология как феноменология и герменевтика [8,с.35,37]. Дазайн, по определению, стоит в просвете бытия, иначе говоря, бытие ему открывается (или не открывается), выходит (или не выходит) из потаенности. То, что себя-в-самом-себе показывает,– это феномен [8,с.31]. Онтология, по Хайдеггеру, следует максиме, сформулированной Гуссерлем: "К самим вещам!", вещь показывает себя. Путь исследования предполагает встречу с феноменами и их концептуальное постижение в логосе, т.е. он есть феноменология. Онтология возможна не иначе как феноменология. Феноменология не имеет дело с особым регионом сущего. Это органично присущий онтологии способ освоения разомкнутости бытия. Неправомерно считать предметом онтологии бытие, а предметом феноменологии нечто другое. Мы можем пояснить суть дела таким примером: математическая часть биологии не выходит за пределы интереса к живому, это метод биологии. Приблизительно так же обстоит дело и с соотношением онтологии и феноменологии. Феноменология – метод онтологии, путь раскрытия сущего. Бытие феноменологично, оно себя показывает и в результате становится понятным. Такое понимание требует описания феноменов, их толкования. "Феноменология присутствия (Дазайн.– В.К.) есть герменевтика в исконном значении слова, означающем занятие толкования" [8, с. 37]. Онтология возможна не иначе как герменевтика, как искусство толкования, интерпретации, последнее осуществляется в языке и мысли. Как видим, Хайдеггер последовательно расширяет область бытия. Схематично структуру онтологии можно описать следующим образом: Дазайн-в-мире – его встреча с сущим – разомкнутость сущего в феномене – описание феномена в языке и мысли. Дефисы мы поставили не случайно. В текстах Хайдеггера структура целого, как правило, описывается с использованием дефисов: бытие-в-мире, себя-в-себе-самом-показывание и т.п. Хайдеггер подчеркивает неразрывность целого, расчленение он никогда не доводит до той степени, которая характерна для современного рационализма. С этих позиций очевидно, что речь у него идет не просто об онтологии, а об онтологии-феноменологии-герменевтике (данный термин составлен нами.– В.К.). Но и это еще не все. Отнюдь не последнее место в хайдеггеровских воззрениях занимает деятельностный момент бытия-в-мире Дазайн.

Поиск по сайту: