Диалог Философии с Историей 11 страница

13. «Приску, славному стратигу обоих войск Фракии. Попытка проклятых варваров совершенно не обеспокоила наше благочестие – напротив, она заставила нас проявить еще большую заботу об их погибели. 14. Твоя прославленность должна знать, что при злых предзнаменованиях, с позором и многочисленными потерями предстоит кагану удалиться в ту страну, которая была ему предназначена ромеями. Поэтому твоя прославленность вместе со счастливейшим войском будет держаться в городе Тзурулле и заставит проклятых аваров блуждать вокруг него. 15. Ибо морем мы послали корабли и войско, чтобы они напали на их семьи и обратили их в рабство как военнопленных и чтобы проклятый вождь аваров был принужден из-за этого с позором и великим ущербом вернуться в свою землю из пределов нашей державы».

16. Этот подставной вестник выполнил то, что ему было приказано. На седьмой день он был захвачен варварами и охотно передал им императорское послание. Каган, узнав с помощью переводчика содержание письма, поддался обману и, охваченный страхом, заключил с Приском договор за уплату незначительной суммы золота, а затем с возможной поспешностью возвратился в свою страну. Власть этого обмана, с необыкновенной силой охватившая варвара, гнала его домой.

VI

1. С наступлением поздней осени стратиг распустил свой лагерь и вернулся в Византию. Ромеи, не занятые военной службой, рассеялись по Фракии, добывая себе продовольствие по деревням. 2. С наступлением весны[256]стратиг был отправлен императором к Истру, чтобы племена славян, встретив с его стороны помеху в переправе через Истр, волей-неволей оставили Фракию в покое. Император не раз говорил Приску, что варвары не будут держаться спокойно, если ромейское войско не будет со всей тщательностью сторожить Истр. 3. Приск взял на себя командование конными силами, а во главе пеших войск императором был поставлен Гентзон. Таким образом, в середине весны ромейское войско собиралось около Гераклеи. 4. На седьмой день стратиг велел сняться с лагеря. Подвергнув тщательному обследованию союзные войска и закончив подсчет сил, он произвел раздачу годового жалованья. 5. Двинувшись оттуда, он после четырех остановок в укрепленных лагерях подошел к Дризиперам. Промедлив в этом месте пятнадцать дней, он через двадцать остановок явился в Доростол. 6. Каган по слухам узнал о походе ромеев и поэтому отправил послов к Приску. Когда эти послы прибыли к Приску, то Кох (это был один из варваров) от имени всех послов выступил с такими словами: 7. «Что это значит, бессмертные боги? Для тех, которым было так свойственно говорить о своем благочестии, выполнение нечестивых дел стало столь легким! Ромеи нарушили мир, нарушили святость договоров; смыта соль договорная, уничтожено уважение к слову верности, погибла клятва, посредник между людьми. 8. Истр видит военное зрелище, укрепленный лагерь и железом опоясанного Приска, незадолго перед тем, как невесту, приведшего мир к аварам и ромеям. Грешишь ты, кесарь, тайно замышляя беззаконную войну. Не царское это предприятие, недостойное императора намерение – разбойничий это план, явно проклятое народом действие. 9. Или сложи прекрасный царский венец, или не позорь достоинства своего высокого звания. Вы научили варваров низости. Мы не знали бы нарушения клятв, если бы в вас не нашли учителей лжи. Никогда во время войны не желали вы покоя, никогда очи мира не видали вас отказавшимися от битв. 10. Воюя, ты нарушаешь правду, заключая договор, ты готовишь несчастья, и можно ли еще верить, будто любишь ты спокойствие от военных бурь? Проникнись, стратиг, уважением к тому человеколюбию, которое мы вчера к тебе проявили. Мы сохранили вас невредимыми как будущих друзей, а не врагов. О человеколюбие, полное печали и опасности! 11. Те, которые получили от нас спасение, теперь готовят нам безбожное возмездие. Идут на нас войной, равно и на богов. Сокрушается крепость клятв, более сильный совершает насилие над более слабым, хитрости предоставлена свобода действий, лжи доверено руководительство, и преступление явно ведет войну. 12. Если ты, стратиг, уважая [наши силы], изменишь свое мнение, твои неприятности ограничатся лишь стыдом; иначе же ты получишь возмездие, которое как некий учитель вместе с несчастиями приведет тебя и к раскаянию». 13. Такая речь произвела на войско очень тяжелое впечатление, но Приск отнесся снисходительно к дерзости варваров и позволил им высказать эти слова. 14. Поэтому, не допустив возражений на их дерзость, он сказал, что война предпринята против славян и что при этом остаются в силе клятвы и договоры с аварами, равно как и война с гетами.

VII

1. Наступил после этого двенадцатый день, и стратиг, построив суда, переправился через реку. Услыхав, что Ардагаст собрал толпы пришлых славян, желавших поживиться добычей, Приск среди ночи начал поход. 2. Ардагаст, распростившись со своими сновидениями вследствие все нараставшего шума, быстро проснулся, вскочил на неоседланного коня и устремился в бегство. Затем варвар внезапно напал на ромеев и, соскочив с коня, попробовал попытать счастья в пешей битве. 3. Но не имея сил выдержать ответное нападение, он обратился в бегство, спасаясь через какое-то непроходимое место. В этих привычных для него передвижениях Ардагаст обогнал своих противников. 4. Но тут ему не повезло: по какому-то несчастному случаю варвар налетел на ствол огромного дерева и упал. Здесь он стал бы весьма желанной добычей для преследователей, если бы река не послужила ему спасением: переплыв ее, он избежал опасности. 5. Ромеи, сделав огромные толпы славян пищей мечей, опустошили страну, бывшую под властью Ардагаста, а пленных, взятых живыми, они, отягчив деревянными колодками, посылали в Византию. 6. Но сам Приск сделался причиной беспорядков у воинов. Дело в том, что первую долю добычи он пытался отправить императору, вторую – его старшему сыну, а затем уделить части и остальным детям императора, щедро снабдив многочисленное императорское потомство[257]. 7. Так как ромейское войско было неприятно поражено и обижено быстрым исчезновением военной добычи, внезапно раздались призывы к самоуправству, и войско охватило смятение. Стратиг испугался содеянного им и, раскаявшись в том, что раньше хотел он тайно совершить, отказался от своего плана и принял другое решение. 8. И вот на рассвете он послал за начальствующими лицами в армии и хитрой изворотливостью речей убедил их в том, что накануне он не сделал ничего недостойного. 9. Когда начальники отрядов, убежденные его словами, единогласно подтвердили, что это для них приемлемо, к стратигу собрались все рядовые воины. И вот стратиг обратился к ромеям на их родном языке со следующими словами:

10. «Друзья, воины и союзники, храбрые герои в военных делах и совсем неопытные люди во всяких беспорядках! Если вы отдадитесь вниманию, а сердцем приготовитесь к исправлению, то и я начну с увещания. 11. Может быть, своими словами я немного вас огорчу, исправляя то, в чем вы отошли от обычного поведения, но для вашего таксиарха дело чести —прямо сказать вам правду, не боясь потерять ваше расположение. 12. Чего ради вчера и третьего дня, собравшись против меня, вы так неразумно и чрезмерно, говоря попросту, расчванились? Я обидел вас, отправляя вашу добычу императору. Вы мучились, показывая свои триумфы. Всякий из вас кипел гневом на своего стратига за то, что он уделяет часть вашей славной добычи, ваших трофеев государству, императорскому дому и народу. 13. А каких же еще других свидетелей ваших доблестных дел вы будете в состоянии мне показать? Кто же будет знать о понесенных вами трудах? Как еще запечатлеем мы картины нашей славы? Как, где, когда и кому мы поведаем о нашей храбрости? 14. Если вам одним будет известно то, что вы собрали на войне, не поверят вашим трудам, недоказуема будет ваша удача, сказкой покажутся ваши трофеи; ничтожными будут они в глазах всех, как вы их ни приукрашивайте в ваших рассказах и уверениях, если это будут одни только голые слова, если ничем вы не сможете все это подтвердить. 15. Вы, спокойно предназначившие себя на смерть и свободно решившие все претерпеть и все совершить, разве вы не отдадите своей добычи за чувство расположения? Разве вы забираете добычу не для возвеличения собственной славы? Чего ради предались вы душой сребролюбию, вы, стремившиеся поработить все неприятельское войско и с опасностью для жизни купить победу? 16. Страсть к богатству не может быть основанием к славе, и жажда денег не сохранит стремления к почестям. Или откажитесь от него, или не порочьте законов военной службы».

VIII

1. Когда стратиг еще разливался речами и на языке ромеев говорил своим воинам, как Фемистокл перед афинянами[258], поднялся шум приветствий со стороны множества воинов и прежнее недовольство перешло в расположение; упреки заменились похвалами, приветствиями сменились злые насмешки, и все совершенно изменилось. 2. Сила слова умеет и над природой властвовать, по необходимости устанавливать законы, душевные движения направлять в желанную сторону, менять ход событий, давать всему новый вид, творить и создавать повиновение. 3. И вот Приск, одержав верх своими речами, стал отправлять плоды трудов войска, поручив охрану добычи тремстам воинам и поставив во главе их Татимера[259]. 4. И вот Татимер стал двигаться в Византию; на шестой день наткнувшись на славян, он попал в неожиданно опасное положение: когда ромеи в полдень стояли лагерем беззаботно и без всяких предосторожностей, а кони щипали траву, внезапно напал на них отряд варваров. 5. Поднялся крик, и так как ромеи были без коней, то Татимер с немногими бросился вперед и, оказавшись лицом к лицу с варварами, подвергся большой опасности. Не имея сил выдержать битву лицом к лицу, он обратился в бегство и, получив несколько не смертельных ран, с трудом избежал опасности. 6. Тут появилась ромейская пехота и спасла Татимера; затем она вступила в рукопашный бой со славянами. 7. Бой был сильный; ромеи одолели славян и произвели огромное избиение, а пятьдесят человек взяли живыми в плен, отвели в лагерь и спасли от славян ромейскую добычу. 8. Татимер, кое-как подлечив свои раны, прибыл в Византию, привозя с собой замечательные трофеи. Император был обрадован всем шедшим; он велел совершить в величайшем храме города[260]всенощное бдение, а затем, вместе со всем народом совершив молитву, просил бога дать еще более славные трофеи.

9. На следующий день стратиг Приск велел воинам пойти вперед на разведку и узнал, что вражеского войска на том месте нет. Поэтому он поручил Александру, двинувшись дальше, совершить утром переход через реку Иливакию[261]. 10. Александр, перейдя через соседнюю реку, встретил славян. Варвары, увидав военный строй ромеев, бежали в ближайшие болота и дикие леса. Ромеи попытались захватить их там. 11. Но попав в эти топи, они подверглись непреодолимому бедствию, и весь отряд погиб бы целиком, если бы Александр как можно скорее не вывел ромеев из этого болота. 12. Окружив это место, таксиарх Александр попытался предать славян огню, но пламя, не имея сил разгореться вследствие влажности, слабело и гасло. Эта попытка нападения не принесла Александру никакой славы. 13. Однако среди варваров был один гепид, бывший некогда христианского вероисповедания. Перебежав к ромеям, он пальцем указал на место, где они могут пройти. Овладев этим проходом, ромеи одолели варваров. Александр допытывался, какого племени взятые в плен варвары. 14. Но варвары, впав в отчаяние и ожидая смерти, не обращали внимания на мучения, как будто эти страдания и удары бича относились к чужому телу.

IX

1. Но этот гепид рассказал все и самым точным образом осветил дело. Он сказал, что пленные являются подданными Мусокия, которого варвары на своем языке называют царем, что этот Мусокий находится от них в тридцати парасангах, что взятых в плен он послал в качестве разведчиков, для того чтобы высмотреть римские силы, что он слыхал, какое поражение недавно понес Ардагаст. 2. Он советовал ромеям немедленно совершить нападение и, пользуясь неожиданностью, захватить варвара. Александр, явившись к Приску, доставил и этих варваров, а военачальник предал их смерти. 3. Явился к стратигу и этот гепид. Изложив Приску все, что думают варвары, он советовал ему напасть на варвара, обещая его обмануть, причем ручался честным словом в успехе. 4. С радостью услыхал Приск эти речи; он щедро наградил перебежчика прекрасными дарами и, подкрепив это лестными обещаниями, отослал, для того чтобы тот обманул варвара. 5. И вот гепид явился к Мусокию и попросил дать ему большое число лодок-однодеревок, чтобы переправить на них тех людей Ардагаста, которые потерпели поражение. 6. Мусокий, сочтя для себя счастливой находкой то, что затевалось против него обманным образом, дал ему однодеревки, с тем чтобы гепид спас людей, бывших с Ардагастом. Получив сто пятьдесят судов и тридцать гребцов, он переправился на противоположный берег реки, которую местные жители называют Паспирием[262]. 7. Приск, как было условлено, ранним утром начал наступление. Гепид, обманув бдительность прибывших с ним, в полночь пришел к ромейскому военачальнику и просил дать ему сто тяжеловооруженных воинов, чтобы остриями их мечей он мог погубить варваров, бывших настороже[263]. 8. Главнокомандующий, дав ему двести тяжеловооруженных, поставил их под начальство таксиарха Александра. Когда ромейский отряд приблизился к реке Паспирию, гепид поставил в засаду Александра. 9. Была ночь, варвары, очень склонные ко сну, крепко спали, будучи пьяными. Гепид же смеялся, думая о предстоящей гибели варваров. 10. В третью стражу, немного отойдя от берега и подойдя к засаде, он тайно вывел Александра из его убежища. Затем, направив ромеев к реке Паспирию и уговорившись о взаимных сигналах, он ушел к варварам. Варвары были еще охвачены сном, когда гепид дал знак Александру, напевая аварскую мелодию. 11. Тогда Александр, напав на варваров, наказал их и за сон и за их образ жизни. Овладев мелкими судами, он послал к стратигу вестников, настойчиво побуждая его к стремительному нападению. 12. Приск, отобрав три тысячи человек и посадив их на эти легкие суда, переправился через реку Паспирий; этот поход он начал в полночь. Варвар, будучи пьяным, потерял всякое соображение; дело в том, что у него в этот день были поминки по умершему брату, как это у них в обычае. 13. Великий страх охватил всех. Вождь варваров живым был взят в плен. Всю ночь ромеи провели за этим кровавым делом. Когда же рассвело и начался день, стратиг велел прекратить избиение. На третий день после этого вождь вывез оттуда добычу и войска. 14. После этого ромеи, возгордившись такими удачными набегами, предались роскоши, а затем пристрастились к пьянству; вследствие этого у них расшаталась дисциплина и они перестали обращать внимание на несение сторожевой службы, которая обычно у ромеев называлась на их родном языке скупка[264]. 15. Побежденные славяне, собравшись вместе, в свою очередь отплатили ромеям за это нападение. И эта расплата была бы тяжелее, чем предшествующее нападение ромеев, если бы их не победил в сражении Гентзон, собрав вокруг себя пешие войска. Утром Приск нескольких из начальников отрядов посадил на кол, да и иных из тяжеловооруженных солдат подверг жестокому бичеванию.

X

1. В это время император посылает Татимера к главнокомандующему с посланием, которое содержало требование, чтобы ромеи зимовали в этих местах. Когда прибыл Татимер и стали известны императорские предписания, шум и смятение охватило войско. 2. Не обращая внимания на императорские слова, множество ромейских воинов подняли мятеж; желая провести время холодов дома, они отказались поселиться на этой варварской земле. Они говорили, что холода здесь невыносимые, а бесчисленные толпы варваров непобедимы. 3. Стратиг сумел смягчить необузданность войска тактичными словами убеждения. Когда войска стали послушными, он снял укрепленный лагерь на неприятельской земле.

4. В эти же дни по некоему божественному провидению был найден тот, кто совершил убийство около Анхиала, когда многие из свиты императора преследовали лань (мне кажется, будет вполне уместно рассказать об этом деятельном провидении, которое ежедневно неутомимым оком наблюдает за всем, что совершается на земле, и всегда назначает возмездие людям за то, что ими сделано). Этот отец убийства был сам убит, пойманный в сети правды. 5. Некоторое время тому назад, будучи в столице, он дал какому-то золотых дел мастеру перелить украшения золотого пояса. Мастер, заметив, что отдельные части пояса сделаны замечательно, что форма сгибов обличает высокое положение владельца, и обратив внимание на его чисто варварскую внешность, решил, что этот человек совершил кражу. 6. Поэтому, вызвав от так называемого городского претора семь человек, он предал варвара в руки суда. Они отвели варвара, высоко державшего голову и очень шумевшего в доме предварительного заключения, к претору и, приставив к нему переводчика, допытывались, откуда у него эти отдельные части такого красивого и очень дорогого пояса. 7. Убийца (а это и был тот гепид) очень хитроумно вел свою защиту – вот то, что он сказал: лангобардским племенем правил Албуин. 8. Он влюбился в девушку, а эта девушка была дочерью Конимунда, правителя гепидов. Так как словами он не мог склонить ее к браку, он решил добиться этого с помощью насилия. Неожиданно напав из устроенной им засады, влюбленный похитил девушку. Это послужило началом войны. 9. В этой войне лангобарды одержали верх. Поэтому Конимунд отправил послов к императору Юстину младшему, взывая к нему о помощи. А чтобы император с вниманием отнесся к словам послов, обиженный [Конимунд] прислал кесарю роскошные дары. 10. Император, удивившись щедрости умолявшего о помощи, пожалел его и склонился к милости. Составив послание, он отправил его военачальнику Бадуарию с приказанием, собрав войска в Скифии и Мезии, идти на помощь Конимунду, 11. Это стало известно и Албуину; испугавшись военных сил ромеев, он стал просить о заключении мира и, так сказать, хотел откупиться от обиженного им блестящими дарами; вместе с тем он хотел породниться, заключив законный брачный союз. 12. Но Конимунд не мог перенести горечи обиды и потребовал, чтобы суд о том, что произошло, был решен войной. И вот, когда произошло столкновение, победа осталась за ромеями, и победители овладели большой добычей. «Там-то, – сказал он, – я и приобрел этот блестящий пояс»[265]. 13. Судебные чиновники тогда спросили его: «Кто же был тот, кто был опоясан таким блестящим поясом?» На это гепид, присоединяя к выдумке выдумку, говорит: «Сын наложницы [человека], называемого царем лангобардов, носил этот великолепный пояс. Я убил его, снял с убитого одеяние и как плату за опасности взял себе этот пояс». 14. Так очень хитроумно говорил этот варвар; его рассказ вызвал известное доверие, и тогда на короткое время он скрыл свое убийство. В результате этого он был оправдан в возведенном на него обвинении. Когда он был уже отпущен, один из чиновников, находящихся у претора, внимательно взвесил его слова и попытался точно установить время всего того, о чем рассказывал гепид. 15. Поэтому судебные прислужники бегом бросились за варваром и заставили его опять прийти в здание суда. Когда варвар вошел, председатель спросил его, как давно произошло то, о чем он рассказывал. 16. Так как этот рассказ касался очень старых событий и было установлено, что эта история произошла лет тридцать тому назад, а сам он был моложе тех событий, о которых рассказывал, председатель суда отправил варвара на пытку. 17. Когда с его языка сорвались другие слова и муки наказания побудили варвара сказать правду, убийца сознался, и обнаружились все низости содеянного им преступления. 18. Таким образом этот запятнанный убийца и варвар понес кару за свою кровожадность и по решению судей был отдан на растерзание диким зверям, а затем был предан всепожирающему огню, как какая-нибудь падаль.

XI

1. В этом году в пригородных местностях родились удивительные уроды: мальчик с четырьмя ногами, другой – с двумя головами. Те, которые тщательно записывали исторические происшествия, утверждали, что появление таких чудищ не предвещает городам ничего хорошего. 2. Эти уроды, показанные императору Маврикию, были затем преданы уничтожению. Затем император снял Приска с должности главнокомандующего, а вождем ромейских войск сделал своего брата Петра. 3. Приск об это ничего еще не знал. Поэтому, снявшись с войсками, он перешел через реку; войска отказывались дальше оставаться в варварской стране – они боялись, как бы варвары, внезапно восстав, не унесли их добычу. 4. Каган, услыхав об уходе ромейского войска, очень удивился. Затем он отправил послов к Приску, желая узнать о причине обратного похода. Приск, насколько было возможно, убедительными словами обманул кагана. 5. Дня через три Приску было дано знать, что каган хочет напасть на ромейские земли и что он приказал толпам славян переправиться через Истр; в страшном гневе он едва мог перенести, что ромейские войска покрыли себя столь великой славой. 6. Таргитий и наиболее знатные из варваров советовали кагану не затевать войны с ромеями; они говорили, что он сердится на них несправедливо. 7. И Приск с большой находчивостью отправил кагану посла (имя ему было Феодор), по своим природным дарованиям человека ловкого и остроумного, по специальности – врача, умевшего свободно говорить. Он пришел к кагану в сознании своей силы. 8. Варвар, полный гордости вследствие сопутствовавших ему удач, держал себя очень надменно; он говорил, что является владыкой всего племени и что, где бы ни сияли лучи солнца, нет никого, кто бы осмелился ему сопротивляться. 9. Поэтому ромейский посол, обладавший большими знаниями в истории, осадил хвастливого варвара, приводя примеры из прежних веков – ведь бывает очень кстати рассказать эпизоды из истории. И вот он сказал: «Выслушай, каган, один древний и очень мудрый рассказ». Такое вступление склонило варвара к вниманию, и рассказ продолжался без всяких затруднений: 10. «Говорят, что Сесострис[266]был человеком очень счастливым и самым славным среди египетских царей. В старинном рассказе говорится, что он блистал богатством, а его военные силы были совершенно непобедимы. 11. От всего этого он, так сказать, настолько опьянел, что, сделав себе золоченую колесницу и украсив ее драгоценными камнями, восседал на ней. Не пожелав иметь в упряжке ни лошадей, ни мулов, Сесострис наложил ярмо повозки на шеи побежденных им царей и заставил этих несчастных тащить на себе колесницу по площади. 12. А так как египетский царь не соблюдал умеренности в своем счастье и не раз открыто оскорблял побежденных в их несчастном положении, то, говорят, во время великого и славного праздника, когда собралась большая толпа египтян, один из царей, на которых было наложено ярмо колесницы, не захотел тащить повозки, но часто оборачивался назад и смотрел на движение колес. 13. Когда ход влекомой ими колесницы стал неровным, так как не было согласного усилия людей, поставленных для этого, египетский царь спросил того, кто часто оборачивался назад: «Человек, что ты все время оборачиваешься назад и с любопытством глядишь на колеса, что хочешь ты так жадно исследовать?». 14. Тот ответил Сесострису с глубокой мудростью: «Повергнут я в изумление тем, как движутся колеса: не прямо и гладко это движение, но те их части, которые были высоко, вновь оказываются на земле и в свою очередь бывшие низко после снова поднимаются вверх». 15. И говорят, что эти слова отучили Сесостриса от чрезмерного самомнения и он приказал снять с плеч царей ярмо, а впоследствии выезжал на мулах. «Да будет это тебе, каган, уроком: нет ничего более непостоянного, чем счастье». 16. Каган, удивившись кротости этого человека, умерил свою гордость, прекратил дерзкие выходки и настроился на мирный лад. Поэтому после продолжительного молчания он сказал, обращаясь к Феодору: 17. «Умею я властвовать над своим пылом, когда волны его поднимаются чересчур высоко; умею я и пустить в ход свой гнев, но тогда, когда раздражение бывает своевременным. Я примиряюсь о Приском, Феодор. Пусть и он станет мне искренним другом. Пусть каган не останется лишенным доли добычи. Ведь он вторгся в мою землю и совершал незаконные нападения на моих подданных. Пусть же и плоды удачи будут общими». 18. С такими дружественными и разумными предложениями он отправил Феодора к Приску. Явившись к Приску, Феодор передал ему речи варвара; на другой день Приск созвал собрание воинов и убеждал ромеев поделиться добычей и с варварами. 19. Ромейские воины, и раньше не очень разбиравшиеся в вопросах, касавшихся пользы, тут восстали против стратига. Но стратиг многими изворотливыми, соответствующими данным обстоятельствам речами убедил свои войска дать варвару что-либо из добычи. 20. В силу этого ромеи отдали кагану военнопленных варваров, лишив его доли в другой добыче, и на этом закончили споры. Каган с удовольствием принял возвращенных ему варваров и разрешил ромеям пройти через его землю. 21. Итак, ромеи отдали даром кагану пять тысяч варваров и вернулись в Дризиперы. А стратиг прибыл в Византию. За все это Маврикий бранил Приска и упрекал его в легкомыслии и ошибках, считая, что он безрассудно отдал варвару добычу.

Книга седьмая

I

1. Таким образом, Приск был смещен, а главнокомандующим император назначил Петра, который был его родным братом. Маврикий начертал ему императорские послания и приказы и, передав их стратигу, велел ему готовиться к отъезду из столицы и отправляться к войску[267]. 2. В одном из этих императорских посланий был указ об уплате военного жалованья; по этому указу такую уплату нужно было произвести тремя частями: в виде одежды, оружия и чеканной монеты. 3. Двинувшись из Перинфа, стратиг достиг Дризипер, а затем, покинув Дризиперы, прибыл в Одесс[268]. Вступившего в Одесс военачальника войско приняло с великим почетом. На четвертый день полководец попытался обнародовать в войске императорские послания. 4. Все войско было уже готово к восстанию – оно уже заранее узнало об императорском приказе. Поэтому, когда стратиг попытался созвать войско на собрание и заставить подчиниться словам императора, воины, подняв мятеж, отшатнулись от него и, покинув его, шумя и бунтуя, расположились в четырех милях. 5. В такой обстановке Петр скрыл наиболее неприятные для воинов приказы императора. Держа в руках одно из священных посланий императора, которое ограждало интересы воинов, он потребовал, чтобы оно было обнародовано в ромейском войске. 6. Ромеи, придя на собрание, поносили Маврикия, но полководец, успокоив гнев воинов разумными словами убеждения, огласил перед вооруженным народом те из императорских писем, которые могли быть наиболее радостными. 7. В них заключались следующие милостивые и великодушные постановления: тем из ромеев, которые отличались в боях и, смело подвергаясь опасностям, потерпели по своей храбрости то или другое несчастье, в дальнейшем дать отдых, и когда они, став неспособными к военной службе, будут жить по городам, давать им пропитание за счет императорских средств; сыновей же тех, которые служили в войске и которые потеряли своих родителей в бою, записать в ряды войска на место их родителей. 8. Объявив об этом с возвышения вооруженному войску, он изменил его настроение и привел к покорности. Прекратилось недовольство, и все вновь прониклись любовью к императору Маврикию. 9. Так восхваляли императора, избавленного от недавно раздававшейся против него клеветы, – ведь толпа есть нечто непостоянное, никогда не остающееся твердым, произвольно уносимое любым проходящим мимо порывом и меняющее свой облик.

II

1. Таким образом стратиг, несмотря на такие горестные события, вновь заслужил расположение войска. На четвертый день он дал знать императору о мятеже в войсках. Затем, оставив Одесс, он пошел в левую часть этой страны и, прибыв в Маркианополь, приказал тысяче воинов двинуться впереди войска. 2. Они столкнулись с шестьюстами славянами, везшими большую добычу, захваченную у ромеев. Еще недавно были опустошены Залдапы, Акис и Скопис[269], и теперь они вновь ограбили несчастных. Они везли добычу на огромном числе повозок. 3. Когда варвары увидали приближающихся ромеев и в свою очередь были ими замечены, они тотчас же бросились убивать пленных. Из пленников мужского пола были убиты все бывшие в цветущем возрасте. 4. Так как это столкновение для варваров было неизбежным, то они, составив повозки, устроили из них как бы укрепление лагеря и в центре этого лагеря укрыли женщин и детей. 5. Приблизившись к гетам (так в старину называли этих варваров), ромеи не решились вступить с ними в рукопашный бой: они боялись копий, которые бросали варвары в их коней с высоты этого укрепления. 6. Тогда начальник этого отряда (имя ему было Александр) на родном для ромеев языке велел ромеям сойти с коней и пешими схватиться с врагами в опасном бою. 7. И вот ромеи сошли с коней и подошли к укреплению, нанося и отражая удары копий. 8. Таким образом, битва стала затягиваться и для той и для другой стороны. Тут кто-то из ромеев, подскочив с разбега и напрягши все силы, влез на одну повозку, связанную и одно целое с укреплением и охранявшую варварское войско, а затем, став на ней, начал поражать мечом всех приближавшихся. 9. Тут пришла к варварам неизбежная гибель – ромеи разрушили их укрепление. Варвары, отчаявшись в спасении, уничтожили оставшуюся часть пленных. Ромеи, наступая и усилив натиск, ворвались – к сожалению, поздно и с трудом – в центр укрепления и уничтожили находившихся там варваров. 10. На другой день возвратившиеся победители рассказали стратигу об этом происшествии. Стратиг оставался в этих местах пять дней и, видя подвиги передового отряда, наградил их дарами за доблесть. 11. На другой день, собираясь поохотиться, Петр углубился в густой лес. В этой горной лощине скрывался огромный вепрь, и когда поднялся сильный лай собак, зверь выскочил из своего логова и бросился на Петра. 12. Стратиг повернул своего коня, собираясь бежать, и раздробил себе левую ногу о высокое дерево. Страдая от невыносимой боли, Петр остался на этом месте и вследствие этого несчастного случая сильно занемог. 13. Кесарь, гневаясь на медлительность стратига и удивляясь его бездеятельности в военных делах, написал ему письма, полные упреков. 14. Тогда Петр, не вынеся порицаний, высказанных императором в письмах, еще мучимый резкими болями, снялся с укрепленного лагеря и за четыре перехода пришел в те места, где находились славяне. 15. На десятый день после этого император Маврикий послал своему единоутробному брату царское письмо с приказанием оставаться во Фракии, ибо Маврикий получил сведения, что большие толпы славян готовят нападение на Византию. 16. Поэтому стратиг направился к крепости Писту[270], затем прибыл в Залдапы. После этого он двинулся к городу Иатру[271]и, сменив гарнизон в Латаркии[272], направился с войском в Новы[273]. 17. Услыхав, что к ним прибудет стратиг, тамошние жители вышли из города и, оказав ему замечательно пышный прием, очень просили Петра принять с ними участие в празднестве в честь мученика Луппа; в этот день у них был канун праздника мученика Луппа с ночным бдением[274]. 18. Стратиг ответил им, что, вынужденный спешно выступить, он не может промедлить в этих местах ни одного дня. Но жители города, беспрестанно усиливая свои настойчивые просьбы, принудили стратига принять участие в их празднике. 19. Пробыв в этом городке два дня, Петр снялся отсюда и стал лагерем у Феодорополя[275], а рано на рассвете двинулся к Куриске[276].

Поиск по сайту: