КАК ЖИВУТ СЕГОДНЯ РОССИЙСКИЕ БЕДНЫЕ

В своем исследовании мы попытались не только оценить распространенность бедности в России, но и посмотреть, кем в большинстве своем являются российские бедные, как они сегодня живут, каковы их основные демографические, поселенческие и другие характеристики. Как показывают полученные данные, представители группы бедных несколько старше, чем представители иных групп, различающихся уровнем своего благосостояния. Так, возраст среднестатистического бедного в России – 47 лет, в то время как среднестатистического богатого – 33 года, а среднестатистического представителя среднего слоя – 42 года.
Отличаются бедные и по демографическому составу своих домохозяйств. Здесь выше, чем у населении в целом, доля многодетных, неполных, других проблемных типов семей, в частности, многопоколенных семей с пенсионерами, инвалидами и детьми одновременно, трудности с постоянной работой (в среднем по массиву этот показатель составляет 18,3 %). В целом только 37,8 % бедных семей не имеют в своем составе какого-нибудь экономически неактивного взрослого члена семьи (будь то пенсионер или безработный), в то время как среднестатистическая российская семья не имеет таких членов в 47,2 % случаев, а состоятельная, богатая семья – в 80,1 % случаев.
Кроме того, наблюдается очевидная тенденция смещения российской бедности в сторону малых городов и сельских поселений. Так, если в среднем по России насчитывается 23,4 % живущих за чертой бедности, то на селе это 30,6 %, в малых городах – 24,2 %, а в крупных областных и столичных регионах – 18-19 %. Превышающая средние показатели доля бедных наблюдается в регионах Поволжья и Дальнего Востока, в то время как в Москве она в два раза ниже, чем в среднем по России.
От обобщенного социально-демографического портрета непосредственно перейдем к характеристике особенностей повседневной жизни российских бедных.
Как полагают сами бедные (см. табл. 9), их жизнь отличается от всех остальных групп российского общества, прежде всего, характером питания, качеством занимаемого жилья, уровнем медицинского обслуживания, доступностью приобретения или качеством одежды и обуви. С этим в целом согласны и представители богатых слоев населения.

Таблица 9

Чем главным, по мнению различных слоев населения, в настоящее время жизнь бедных семей отличается от всех остальных, в %
(допускалось до пяти ответов)

Далее остановимся на денежной стороне ресурсной обеспеченности бедных. Поскольку дифференциация как доходов, так и их покупательной способности в разных российских регионах очень велика, более точные и надежные результаты могут быть получены, если соотнести душевые доходы опрошенных со средним значением душевых доходов в регионе их проживания. При таком подходе оказывается, что около трети бедных имеют доходы ниже половины наиболее типичного для их региона уровня и еще 42,5 % – ниже этого уровня, но больше половины от него. Для остальных состояние бедности обусловлено не столько спецификой их доходов, сколько спецификой их расходов (например, бoльших расходов на лечение).
От доходов перейдем к другим составляющим экономического потенциала бедных, прежде всего, имуществу. В этой связи необходимо подчеркнуть, что возможности удовлетворения потребностей в приобретении и обновлении основных предметов длительного пользования выступают в качестве одной из самых значимых характеристик, отличающих жизнь бедных семей не только от жизни богатых, но и от жизни большинства россиян.
Если рассмотреть имущественную обеспеченность населения в целом, то без труда обнаружится, что при всей широте возможностей индивидуального выбора элементов вещной среды обитания существует ряд предметов длительного пользования, которыми обладает подавляющее большинство населения, и которые в настоящее время это большинство признает безусловно необходимыми для создания и поддержания нормального жизненного пространства независимо от того, богат человек или беден. То есть, если какая-то российская семья оказывается лишенной именно таких основополагающих предметов в своей повседневной жизни, уровень ее жизни действительно низок.
Что же из себя представляет этот общепризнанный набор имущества, отсутствие которого определенно свидетельствует о скатывании за черту бедности в современной России?
Судя по результатам проведенного исследования, данный имущественный набор в обязательном порядке включает в себя холодильник (его не имеют всего 1,3 % по населению в целом), цветной телевизор (его не имеют 5,4 %), ковер или палас (его не имеют 6,7 % опрошенных), а также стиральную машину, пылесос и любой мебельный гарнитур, включая стенку, кухню, мягкую мебель и т.д. (их не имеют от 14,9 % до 17,9 % россиян). Сразу оговоримся, что в нашу задачу не входила оценка качественного состояния этих предметов длительного пользования, поскольку для оценки уровня жизни населения с позиций нахождения за чертой бедности достаточно уже самого факта их наличия или отсутствия в семье. Кроме того, следует воздерживаться и от абсолютизации обязательного имущественного набора (в том смысле, что семья бедна, поскольку у нее нет, к примеру, пылесоса). Речь идет о том, что невозможность обеспечить себя таким минимально необходимым набором жизненных благ в современной России указывает на тенденцию постепенного скатывания за черту бедности (где сама степень обеднения может оставаться различной). При этом очевидным (и статистически подтвержденным фактом) является то, что отсутствие как минимум двух из вышеперечисленных видов имущества (например, холодильника и телевизора) – яркий признак существования на уровне нищеты.
Какова же имущественная ситуация бедных российских семей? Как показало исследование, та часть населения, которая находится за чертой бедности, довольно ощутимо отстает от остальных в возможностях иметь даже минимально необходимый имущественный набор. Среди них 43,1 % не имеют пылесоса, 42,5 % – мебельного гарнитура, 33,9 % – стиральной машины, 18,6 % – цветного телевизора и т.п.
Если даже в обладании основополагающим набором минимально необходимых потребительских благ наблюдается столь плачевная картина, то неудивительно, что только 6,3 % российских бедных сообщили, что у них есть компьютер (у населения в целом – 19,3 %), только 15,9 % бедных имеют автомобиль (в составе населения в целом – 34,2 %); наконец, только 16,6 % бедных располагают современной бытовой техникой – миксером, грилем, тостером, кухонным комбайном и т.д. (о чем сообщили 38,7 % населения в целом).
В этой связи остается добавить, что даже при наличии в нуждающейся семье предметов длительного пользования, составляющих минимально необходимый для условий России потребительский набор, у бедных отчетливо прослеживается тенденция их постепенного износа при невозможности последующего обновления. Если обратить внимание на то, когда было куплено имущество, находящееся в распоряжении бедных, то можно увидеть, насколько ограниченными на фоне остального населения выглядят на сегодняшний день потребительские возможности бедных в имущественной сфере. Рисунок 5 демонстрирует ту долю имущества (из имеющегося в распоряжении), которая была приобретена полярными группами российского населения за последние 7 лет.

Рисунок 5

Обновляемость основных предметов длительного пользования в группах богатых и бедных, в %

Бедные семьи оказываются самой обделенной категорией российского населения с точки зрения доступности для них обновления предметов длительного пользования. А как же обстоит дело с другими типами ресурсной обеспеченности? Надо сказать, что единственным типом более или менее доступного для бедных значимого имущества оказывается наличие у них приватизированной квартиры или собственного дома (последний – в основном у сельских жителей и жителей малых городов), хотя и здесь их показатели отстают от показателей населения в целом (60,9 % и 73,8 % соответственно).
А это значит, что тяжелое материальное положение усугубляется еще и тем, что у бедных имеется гораздо меньше возможностей задействовать по мере необходимости определенные типы стратегически значимого имущества (дача, гараж, автомобиль и т.д.) для поддержания уровня своего материального благосостояния просто потому, что этими типами собственности они обычно не располагают. Так, у наиболее нуждающейся группы населения в два раза реже, чем у среднестатистического россиянина, имеются дача, садово-огородный участок с летним домом. Но если для бедных, проживающих на селе и в малых городах, этот фактор частично компенсируется наличием земли, огорода, подсобного хозяйства (наши данные показывают, что жители сел располагают землей и скотом практически независимо от глубины их обеднения, разница лишь в объемах таких ресурсов), то положение городских бедных, с точки зрения их возможностей использовать землю, приусадебный участок для самообеспечения продуктами питания, оказывается гораздо более невыгодным.
Анализ ситуации с возможностями ведения личного подсобного хозяйства (ЛПХ) бедными россиянами позволяет прийти к выводу, что эти возможности в полтора раза ниже, чем у населения в целом. Думается, что существующий в массовом сознания миф о том, что нуждающееся население России выживает в основном за счет дачно-огородной деятельности, должен определенным образом трансформироваться – дачно-огородная деятельность, возможно, и служит существенным подспорьем для среднеобеспеченных слоев населения, но бедные слои в массе своей лишены доступа к этому ресурсу улучшения собственного положения.
Крайняя ограниченность ресурсного потенциала бедных (как в денежном выражении, так и в имущественном плане) напрямую предопределяет другие особенности их экономического поведения. Данные проведенного исследования показывают, что целый ряд эффективных элементов такого поведения – сбережения, инвестиции, эксплуатация накопленного имущества – для бедных россиян изначально оказывается недоступен. Всего 7,1 % бедных имеют хоть какие-то сбережения (в отличие от четверти населения в целом и 80,9 % богатых). Напротив, у бедных обнаруживается тенденция постепенного накопления долгов (треть бедных, то есть в два раза больше, чем по населению в целом, сообщила, что для того, чтобы как-то поддерживать уровень своего материального благосостояния, им приходится регулярно занимать деньги). Накопившиеся мелкие долги присутствуют в 38,7 % бедных семей, кроме того, четверть бедных констатирует наличие у них еще и долгов по квартплате. В более благополучных группах населения жизнь в долг все-таки не приобретает такого масштаба.
Острая нехватка у бедных любых материальных ресурсов приводит к тому, что каждый второй из них не в состоянии пользоваться никакими платными услугами, доступными другим слоям населения России. Так, около 90 % бедных не используют платные образовательные услуги, свыше 95 % – оздоровительные услуги, и почти 60 % – медицинские услуги.
Отставание потребительских возможностей бедных, особенно в сфере образования, оздоровления, рекреации, отдыха очевидно. То, что части бедных все-таки удается пользоваться платными медицинскими услугами, скорее отражает не их возможности в этой сфере, а очевидное замещение бесплатной медицинской помощи в России ее псевдорыночным вариантом и острейшую потребность бедных в медицинских услугах. Судя по их самооценкам, всего 9,2 % бедных на сегодняшний день с определенной долей уверенности могут сказать, что с их здоровьем все в порядке, в то время как 40,5 %, напротив, уверены, что у них плохое состояние здоровья. Боязнь потерять здоровье, невозможность получить медицинскую помощь даже при острой необходимости составляют основу жизненных страхов и опасений подавляющего большинства бедных.
По данным нашего исследования, немалая доля российского населения (23,1 %) серьезно озабочена также отсутствием перспектив для детей, и именно для бедных на практике эта проблема встает наиболее остро. Как уже отмечалось, возможности получения хорошего образования, включая дополнительные занятия для детей и взрослых, в настоящее время входят в первую пятерку наиболее значимых факторов, отличающих жизнь бедных семей от жизни всех остальных. Уже сейчас подавляющее большинство (62,2 %) российских бедных оценивает собственные возможности получения образования и знаний, которые им необходимы, как плохие (население в целом склоняется к подобной оценке только в трети случаев, богатые – практически никогда). Следствием того, что только каждой десятой бедной семье в России удается оплачивать образовательные услуги, является то, что среди бедных все больше растет убеждение в том, что получить хорошее образование «хотелось бы, но вряд ли удастся» (41,1 % бедных именно так оценивают возможность достижения для себя такой цели по сравнению с 29,7 % населения в целом). И здесь возникает новая проблема, острота которой пока не до конца осознается Российским государством. Чрезмерная поляризация общества, прогрессивное сужение социальных возможностей для наиболее депривированных его групп, неравенство жизненных шансов в зависимости от уровня материальной обеспеченности начнет в скором времени вести к активному процессу воспроизводства бедности, резкому ограничению возможностей для детей из бедных семей добиться в жизни того же, что может достичь большинство их сверстников из иных социальных слоев. Оборотной стороной этой проблемы явится сокращение притока талантливой молодежи в экономику России и, как следствие, снижение конкурентоспособности экономики страны.
Собственно, уже сейчас бедным как четко обозначенной социальной группе, о которой здесь идет речь, вообще довольно редко удается добиться каких-либо существенных изменений своего положения, решить какую-то сложную семейную проблему, остановить падение уровня жизни, вырваться из круга преследующих их неудач. За последние три года только 5,5 % бедных удалось повысить уровень своего материального положения (по населению в целом – 22,7 %); 9,0 % – повысить уровень образования и квалификации (население в целом – 20,7 %); всего 7,9 % сумели получить повышение по работе или найти новую подходящую работу (население в целом – 17,4 %); 3,7 % позволили себе дорогостоящие приобретения – мебель, машину, дачу, квартиру (население в целом – 15,5 %); наконец, считанным единицам (менее 1 % бедных) удалось побывать в другой стране мира (население в целом – 4,8 %). В общей сложности 75,6 % российских бедных за три года не удалось изменить к лучшему хоть что-либо в своем нынешнем положении. В то время как шансы на это более обеспеченных слоев населения были гораздо выше и росли пропорционально росту их материального достатка.
Ситуация с нарастающим обнищанием бедных по многим показателям близка к критической: половина бедных констатирует, что плохо питается, до 70-80 % из них не имеют никаких возможностей для нормального досуга и отдыха и, наконец, каждый третий российский бедный уже настолько разуверился в возможности изменить ситуацию, что практически смирился с тем, что его жизнь складывается плохо (в среднем по массиву опрошенных это был только каждый десятый).
Из всего вышесказанного напрашивается вывод о том, что постоянно истощающиеся ресурсы российских бедных должны каким-то образом пополняться. Структура их доходов в целом не слишком-то отличается от структуры доходов населения – и в том, и в другом случае ее основу составляют доходы от занятости (зарплата по основному или дополнительному месту работы) и социальные трансферты (пенсии, пособия, алименты и т.д.). У бедных зарплата, приработки и трансферты соответственно составляют 69,6 %, 16,1 % и 43,1 %, у населения в целом – 74,1 %, 19,7 % и 36,5 % соответственно. Другие источники дохода (доход от собственности, от сдачи в аренду имущества, проценты по вкладам, инвестициям, доход от собственного бизнеса) не занимают никакого места в совокупной структуре доходов бедных и крайне незначительное – в совокупной структуре доходов населения в целом.
Как видим, некоторые социально-демографические особенности группы бедных (ее бoльшая экономическая неактивность, главным образом связанная с бoльшим удельным весом таких членов семьи, как пенсионеры, дети, инвалиды, безработные) неизбежно смещает структуру доходов нуждающихся семей в сторону уменьшения роли заработной платы и повышения значимости социальных трансфертов, о недостаточности которых говорилось уже неоднократно. Но это – только одна и отнюдь не главная сторона проблемы бедных в России.
Главное заключается в том, что те же самые социально-демографические особенности влекут за собой бoльшую иждивенческую нагрузку на доходы работающих, если таковые присутствуют в семье бедных. А они присутствуют в 81,7 % случаев (по населению в целом – в 87,5 % семей). Однако доходов от занятости при повышенной иждивенческой нагрузке, низком уровне оплаты труда, закрытом доступе к другим источникам доходов по причине низкого социального и ресурсного потенциала бедных оказывается недостаточно, чтобы вырваться из состояния бедности. Поэтому не следует сосредоточивать внимание на том, что бедным не хватает получаемых социальных трансфертов – зачастую им просто не хватает возможностей для их нормальной занятости, способной обеспечить основные базовые потребности семьи.

Поиск по сайту: