Культура как память

Культура неоднократно характеризовалась как «память». Такое высказывание имеет в зависимости от занимаемой при этом точки зрения совершенно различные импликации. Например, в рамках биологической модели эволюции культура понимается как сложный механизм выживания, который гарантирует приспособление к изменившимся условиям окружающей среды. При взгляде с такой позиции культура предстает как память и, соответственно, хранилище, под которым подразумевается сумма поведенческих стереотипов, отразившихся в физиологическом субстрате индивидуумов в виде генетической информации. Граница между когнитивными потенциалами и биологическим субстратом подвижна. Существует знание о том, как напоминают нам биологи, «чему мы не должны и не можем учиться, так как мы унаследовали это с генетическими строительными планами нашей нервной системы» и что «с целью переживания вписано в наши ганглии». При этом речь идет о характере памяти:

«На протяжении четырех миллиардов лет мы несем с собой опыт в наших генотипически и фенотипически зафиксированных предпосылках переживания и познания. Что бы ни скрывал в себе наш когнитивный аппарат, имеет место приращение информации на протяжении миллиардов лет» (Frankl 1985: 11 u. 15).

В наследственную массу была перенесена культурная память тех, кто исходил из априорного знания. Платоновская теория анамнеза, воспринимавшая все познание как узнавание невоплощённых, надвременных идей, пережила в нашем столетии поразительное возвращение в тезисах психолога К.Г. Юнга. Он исходит из коллективной памяти человечества, которая до рождения наложила свой отпечаток на память отдельных лиц. Индивидуальная память для Юнга – не чистый лист, она уже покрыта определенными конфигурациями. Это предположение, с помощью которого Юнг объясняет метаисторическое присутствие и распространенность определённых архетипов и изначальных символов. К такому взгляду присоединяется Томас Батлер; он понимает человеческую историю как духовную эволюцию, в ходе которой генетически перенесённым архетипам придаётся основная функция в процессе коммуникации, выходящей за границы поколений (Butler 1989: 3).

В отличие от такого рода биологических или коллективно-психологических предпосылок российский семиотик Ю.М. Лотман определяет культуру как не передающуюся по наследству память определённой группы.

«В самом широком смысле культуру можно понимать как ненаследуемую память коллектива, выражающуюся в определенной системе запретов и предписаний. (...) В то же время культура, – система коллективной памяти и коллективного сознания – предстает как ценностная структура, единая для соответствующего коллектива» (Lotman/Uspenskij 1977:1).

Лотман понимает культуру как систему, в целях самоорганизации и репродукции зависящую от самоописаний. Культура есть память постольку, поскольку «она создаёт для себя собственную модель».

Культурносемиотический тезис о ненаследуемости раскрывает пропасть между социальной и биологической сферами. То, что могут сделать животные, они могут сделать раз навсегда полностью, и заново уверенно в любом поколении. Их знание инстинктивно, что означает: вместилище их памяти – гены. Речь о культуре как о памяти, не передающейся по наследству, указывает нам за пределы биологического измерения – на символическое. Символы – это создания человека в его качестве homo significans (человека выразительного. – Лат., прим. пер.), как существа, перерабатывающего информацию. На уровне символов возникают также программы памяти, которые, однако, сокрыты не в генах, а в социальности. Символическая способность – это функция социального измерения. Только в рамках человечности или межличностных отношений производятся и передаются символы.

Если культура не защищена наследованием или, по крайней мере, не опирается на него, то на передний план выдвигается вопрос о формах передачи традиций и мерах по сохранению традиций. Традиция часто воспринимается как своего рода фонд или как культурная энергия. К традиции нередко обращались как к инстанции, нежели описывали ее в качестве комплексной структуры действий и институций. Наше предложение заменить традицию памятью продиктовано интересом к тому, чтобы на место преждевременных ответов поставить открытый вопрос. Этот вопрос гласит: «Каким образом и с каким намерением от поколения к следующему передается знание, релевантное для одной группы как сообщества?»

Поиск по сайту: