Современные движения и теории в социологии

§ 1. Общая характеристика социологической теории 1980-1990-х гг. Кризис в социологическом сознании и поиск путей выхода из него

В 1980—1990-х гг. возник целый ряд новых социологических теорий, кото­рые не вышли пока на уровень парадигм, не приобрели характер общепри­нятого методологического «преклонения» перед ними, но вместе с тем ока­зались настолько своеобразными, что позволили говорить о появлении так называемой «постнеклассической» социологии. Одни авторы рассматрива­ют ее возникновение как стремление преодолеть кризис теоретической со­циологии, которая оказалась не в состоянии с помощью классических тео­рий XIX в. и неклассических концепций XX в. (имеется в виду прежде всего гуманистическая парадигма) удовлетворительно объяснить возник­шие изменения в мире и спрогнозировать новые социальные процессы. Се­рьезное «обвинение», которое предъявляется в этой связи, — проявившая­ся неспособность вовремя предвидеть радикальные преобразования в мировом социальном пространстве, связанные с развалом СССР, мировой системы социализма и крахом коммунистических иллюзий. Другие, наобо­рот, характеризуют появившиеся в 1980—1990-х гг. теории как сам кризис в социологии, поскольку они оказались в такой же социальной роли, что и классические и нсклассические концепции XIX—XX вв.

Лишь в одном сегодня никто не сомневается — в наличии кризисного социологического сознания и стремлении его преодолеть. Весь вопрос в том, как это сделать. Один из предлагавшихся путей заключался в обнов­лении уже сложившихся в социологии парадигм. Так появились неост­руктурализм, неофункционализм, неоэволюционизм, неомарксизм (уже во втором поколении, если первым считать Франкфуртскую школу) и т.д. При этом приставка «нео» чаще всего не означала радикальных перестро­ек в социологическом сознании.

Другой путь состоял в пересмотре позиций социологов с помощью концепций, начинавшихся с приставки «пост». Громко заявили о себе «постмарксизм», «постструктурализм», «постпозитивизм», «постмодер­низм» и т.д. Сразу нужно сказать, что дело, конечно, не в морфологичес­ких попытках преодолеть кризис в социологии благодаря использованию

Часть II. Современный этап

приставок «нео» и «пост». Просто морфологические изменения в назва­ниях концепций оказались самым легким вариантом теоретического пе­реосмысления социологии. Однако и в случае с «пос^г[»-теориями сущест­венных изменений в социологическом сознании обнаружить не удалось.

Третий путь пересмотра позиций, традиционных для далекого и не очень далекого социологическою прошлого, состоит в поиске различных возможностей интеграции и объединения парадигм и теорий, чго нашло свое отражение в целом ряде движений в социологии.

Наконец, четвертый путь — это создание отдельных теорий, посвящен­ных анализу нового видения роли и перспектив социолси ии и рассматри­вающих в качестве своего предмета какие-либо зпачи гельиые социальные образования (теория структурации Э. Гиддепса, геория социального поля (социального пространства) П. Бурдье, геория социальных изменений П. Штомпки и др.). Все эти и другие новые и новейшие концепции так или иначе испытали на себе влияние модернистских и особенно постмодер­нистских идей.

Поэтому, прежде чем рассматривать некоторые из названных концеп­ций в контексте общего состояния современной теоретической социоло­гии, обратимся к характеристике этих идей. Тем более что в социологии существует ряд теорий, которые можно чисто условно поместить между концепциями модернизма и постмодернизма. Эти теории были особенно популярны в 1980-е гг., в них отражался динамизм мирового развития и ставился диагноз эпохи, причем в глобальном плане.

Теории 1980-х гг. о динамизме мирового развития

Именно такой диагноз предложил Э. Гидденс в середине и во второй по­ловине 1980-х гг., раскрывая три основные характеристики современного ему мира¹.

Первая характеристика — развитие административной власти, в первую очередь государства, включая в особенности использование информацион­ных ресурсов. Вторая характеристика, чаемо остающаяся незамеченной в социологии, — развитие военной власти. Формирование современных го­сударств очень тесно связано с военной властью и войнами. Распад тради­ционного мира под натиском современности не является следствием капи­тализма, или индустриализма, или даже концентрации административных ресурсов в руках государства. Это — совокупный итог всех процессов в со­четании с современными способами использования военной силы и веде-

' Giddens A. The Constitution of Society Cambridge, 1984; Giddens A. The National State and Violence. Cambridge, 1985; GiddensA. The Consequences ol Modernity. Stanford, 1990; GiddensA. Modernity and Self-Identity Stanford, 1991; Tuddem Э. Девять тезисов о будущем социологии // «THESIS». Вып. 1. № 1. М., 1993. Последняя работа представ­ляет собой лекцию, прочшанную английским социологом на пленарном заседании со­брания социологической Ассоциации восточных штатов и Нью-Йорке в 1986 г.

Глава 28. Современные движения и теории в социологии

пия войны. Наконец, третья характеристика современного мира — измере­ние его культурой, которая выступает как отражение капитализма или ин­дустриализма. Таким образом, Гиддеис пытается создать своеобразную ма­трицу современного мира, анализируя его динамизм с помощью названных выше трех основных характеристик, трех измерений.

Очевидно, что динамизм человечества в XX в. определяется в значитель­ной степени сдвигами и переходами от индустриального общества, являю­щегося'целью модернизации, к другим обществам, рассмотрение которых получило в социологии широкое распространение. Такими «концептуаль­ными» обществами оказались прежде всего постиндустриальное и инфор­мационное, теоретический анализ которых был популярным в 1980-х гг.

При этом возникает вопрос: является ли современный мир следстви­ем развития капитализма или же результатом своеобразной экспликации индустриализма? Несмотря на разные ответы (для одних социологов главная линия — развитие индустриализма, а капитализм есть всего лишь организация индустриализма, для других современный мир выступает следствием капитализма), но существу, в большинстве из них довлеет экономический, производственный редукционизм, т.е. стремление рас­сматривать современное общество прежде всего с экономических пози­ций. Здесь, кстати, можно видеть одну из главных причин того, что Гид­деис вводит названные выше три измерения как своего рода дополнения к анализу динамики современного общества.

В соответствии с распространенными на Западе теориями постиндус­триальное общество отличается от индустриального иной экономической основой, новыми, более высокими технологиями, повышающими и уро­вень производительности труда, и степень развития производства. Отсю­да — другие жизненные стандарты, связанные с более высоким уровнем потребления, новым стилем и образом жизни, комфортом, досугом.

Качественно иным по своим очертаниям выглядит информационное об­щество. В соответствии с теорией информационного общества К. Оффе, про­фессора Бремснского университета в Германии, можно выделить две глав­ные характеристики этого общества. Во-первых, оно базируется на создании, потреблении и распространении информации, что становится главной фор­мой деятельности значительной части членов данного общества. Во-вторых, его основной фигурой становится человек информирующий, информирую­щийся и образовывающийся. Поскольку образовательная и самообразова­тельная деятельность становится доминантой образа жизни человека, созда­ются тем самым предпосылки к созданию цивилизации образования (взамен цивилизаций сначала труда, затем — досуга, потом — потребления).

В концепциях 1980-х гг. особое внимание обращается на гуманизацию основных форм социального и индивидуального бытия в связи с реализаци­ей программ улучшения качества жизни. В этих концепциях подчеркивает­ся резкое усложнение человеческих взаимодействий, активное движение к

Часть II Современный этап

свободе как главному богатству общества и личности, провозглашается мат общечеловеческих ценностей.

Взгляды на движения и процессы в западной теоретической социологии 1980-1990-х гг.

Известный американский исследователь, профессор социологии универси­тета Мэриленд Джордж Рит цер считает, что 1980—1990-е годы определяют­ся наличием четырех широких движений, характеризующих современную теоретическую социологию. Это: 1) интеграция микро- и макросоциологии, 2) интеграция теорий структуры и действия, 3) теоретический синтез, 4) развитие метасоциолоши¹.

Первое движение означает интеграцию существующих парадигм (тео­рий конфликта, обмена, этнометодологии, символического ингеракцио-низма, структурного функционализма и др.) на четырех уровнях анализа: макрообъективности, макросубъективности, микрообъективности, мик­росубъективности. Однако оно не имеет пока завершенного характера, и потребуется еще немало усилий на пути достижения реального единства макро- и микросоциологии.

Второе движение в отличие от первого, характерного больше для США, развивалось параллельно с ним в Европе. Интерес к интеграции теорий соци­ального действия и структуры был особенно характерен для британских соци­ологов М. Арчер и Э. Гидденса, польского социолога П. Штомпки, немецкого социолога Ю. Хабермаса, французского — П. Бурдье. Первая попытка здесь принадлежала Гидденсу и была связана с его известной теорией струк ту ра­ции, в которой провозглашалась «дуальность» структуры и действия, что оз­начало преодоление их параллельного анализа и стремление включить на концептуальном уровне действие в структуру, а структуру — в действие.

Третье движение базируется на выявлении большого количества попы­ток теоретического синтеза, но многие из них не ведут к развитию общей со­циологической теории, которая охватила бы все концепции (например, стремление синтезировать структурный функционализм с символическим интеракционизмом). Ряд попыток касается синтеза идей старой, классичес­кой и неоклассической социологии (к примеру, соединение идей Г. Зимме-ля и Т. Парсонса). Все сколько-нибудь значимые и распространенные как в прошлом, так и в настоящем теории подвергаются синтезу, при этом в раз­личных комбинациях. Более того, теоретический синтез выходит за преде­лы социологии и начинает распространяться на другие дисциплины (напри­мер, на социологию с историей, биологией, экономикой и т.д.).

Наконец, четвертое широкое движение в теоретической социологии связано с развитием метатеорий. Здесь главным является анализ в каче­стве предмета исследования самих теорий, существующих в социологии. Это теории модернизации, «общества риска», постмодернизма и др. Ин-

¹ См: Ritzer G. Classical Sociological Theory N Y, 1996 P 76-81.

Глава 28. Современные движения и теории в социологии 515

терес к метатеоретической проблематике — это, по существу, интерес к систематическому изучению социологической теории, ее структуры (Э. Гоулднер, Дж. Ритцер, Р. Фридрихе).

Взгляд Ритцера на процессы, происходящие в западной теоретической со­циологии, не является, разумеется, единственным. Многие из крупных зару­бежных социологов имеют на них свою точку зрения. Среди этих ученых — Дж. Александер, М. Арчер, Э. Гидденс, Н. Смелзер, А. Турэн, П. Штомпка и др.

Но важно и полезно рассмотреть движения и тенденции развития за­падной теоретической социологии, повороты и изменения в ней «со сто­роны». В этом отношении представляет значительный интерес позиция одного из ведущих отечественных социологов В.А. Ядова. Он полагает, что, во-первых, в новейших исследованиях теоретической социологии происходит переосмысление масштабов социального пространства в на­правлении его глобализации [Ядов. 1998. С. 23].

Во-вторых, в соответствии с позицией Ядова, другим важным поворо­том теоретической мысли является перенос центра внимания с изучения социальных структур на социальные процессы. Само общество «представ­ляется уже не столько в качестве объекта (группы, организации и т.д.), но как своего рода "ноле возможностей" социальных субъектов для проявле­ния их деятельной активности. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать "событием", действием социальных агентов. Последст­вия этих действий жестко не заданы, многовариантны» [Там же. С. 25].

Постмодернизм в социологии

На возникновение обоих поворотов в развитии теоретической социоло­гии (по Ядову) заметное влияние оказала концепция, возможно, точнее, доктрина или даже парадигма постмодернизма. Постмодернизм выступа­ет и как альтернатива модернизму, и как идеологическая позиция, и как теоретическая концепция. При этом во всех своих «ипостасях» постмо­дернизм не только противостоит модернизму, но, по существу, превраща­ется в некое самостоятельное теоретико-идеологическое образование, оказывающее значительное воздействие на развитие уже имеющихся со­циологических теорий и появление новых.

Постмодернизм рассматривается как теоретическая инновация, которая «охватывает», характеризует будущее общество, либо пришедшее (приходя­щее) на смену современному, либо готовящееся к этой смене. В соответствии с утверждениями сторонников концепции постмодернизма, идет процесс складывания нового мирового сообществами нового сознания. В основе этого сообщества — рыночная экономика, либерально-демократические институ­ты, культура с оттенком коммерциализации и др. Базирующаяся на них но­вая цивилизация стремительно расширяет свои границы. Это — глобальный процесс, он обрел такой характер и стал особенно успешным после крушения общественного строя в СССР и странах социалистической системы.

Часть II. Современный этап

Благодаря этому и другим процессам (например, создание Европейского союза, введение единой валюты для стран, входящих в него) рушатся всяче­ские границы (не только территориальные), государствен нос п. в классичес­ком смысле слова геряеч свое значение,«се национально-специфическое ста­новится иллюзорным. Социальные изменения такого рода еще только недавно начались, однако у них очень большое будущее, и они являются не­посредственной предпосылкой становления постмодернистского общества.

В связи с объединительными тенденциями в мире (к примеру, созда­ние единой Европы) отдельные государства уступают мес го новым струк­турам. Их особенностью является высокий уровень стабильности. Уро­вень жизни в создаваемом новом обществе весьма высок, по и требования к странам, желающим вступить и него, очень строги. Для таких стран не­обходимо «повое сознание», являющееся результатом полного отказа от прошлого, потому что в новой глобальной системе — иостмодерпиемском обществе — не действуют старые категории.

В глобальной цивилизации, i.e. постмодернистском обществе, в отличие от теперешнего — модернистского — не будет i ипертрофирования матери­ального потребления, поскольку в наиболее развитых западных странах ру­беж насыщения в этом отношении уже достигнут. Более того, как ошечал в своем докладе на XIII Всемирном социологическом конгрессе в Билефельде в 1994 г. французский социолог А. Турен, современное европейское общест­во гораздо более материалистично, чем гуманистично. Пока оно продолжает оставаться в этом смысле весьма контрастным. Однако особенность постмо­дернизма в том и состоит, чтобы поставить вопрос о снятии этих контрастов, равно как и контрастов прошлого и будущего, традиций и современности.

Это были, так сказать, общие очертания постмодернистского общест­ва. Что касается сути его концепции, то она — в признании разнообразия векторов развития различных обществ и культур, в отказе от европоцен­тристской схемы, «предписывающей» некоторую общую для всех стран и народов траекторию социально-экономического и культурно-историчес­кого процесса. Возникнув как антитеза, своеобразная теоретико-идеоло­гическая оппозиция модернизму, опирающемуся на идею направленного, прогрессирующего от этапа к этапу развития общества, постмодернизм базируется на ином убеждении. В его основе — утверждение о неопреде­ленности направления социального развития, что, впрочем, вовсе не озна­чает полного отрицания идеи социального прогресса. Признание послед­него сочетается с тезисом о наличии поливариантности его путей. На самом деле ставятся под сомнение вопросы о том, что такое обществен­ный прогресс и являются ли векторы, избранные различными странами для собственного развития, путями его достижения.

В социологии идут дискуссии о содержании постмодернизма и — осо­бенно — о реальных возможностях воплощения в жизнь постмодернист­ских проектов, что является отражением определенной и теоретической, и

Глава 28 Современные движения и теории в социологии 517

пракчической ситуации. Во-первых, концепции постмодернизма достаточ­но новы и аморфны. Во-вторых, поскольку в них анализируется будущее человеческого общества и охватывается комплекс вопросов, касающихся взаимоотношений различных стран, неизбежной становится некоторая размы гость границ и очертаний самих теорий. В-третьих, в конце XX в. по­ложение в мире так быстро и динамично видоизменялось, что это не могло не сказаться на содержании и направленности самого постмодернизма.

Говоря о дискуссиях по поводу постмодернизма, приведем несколько точек зрения, принадлежащих крупным современным социологам. В рам­ках одной из них доказывается, что разговор о носiмодернизме является преждевременным, поскольку сегодня требуется кардинальное переос­мысление модернизма на путях его существенного обновления. Такая по­зиция может быть условно названа неомодерпистской. Ее придерживают­ся Ю. Хабермас, Э. Гиддепс, А. Турен и др.

Хабермас, например, считает, что хотя реалии человеческого бытия сейчас действительно не такие, как прежде, однако задачи, ими порожда­емые, не изменились и нет оснований отказываться от их решения. Тот проект, который делал наш мир современным и давал ему право на это на­звание, не доведен до конца. Поэтому задача «сильного» общества состо­ит в том, чтобы осуществить радикальное преобразование мира модерна, не уходя от него самого, его принципов и идеалов.

Гиддснс, высказывая сходную точку зрения, находится в методологичес­
кой оппозиции к постмодернизму, полагая, что общество модернистского ти­
на далеко не реализовало свой потенциал. По его мнению, главной характер­
ной особенностью этого потенциала является необыкновенный динамизм,
который позволяет рассматривать модернистский мир как мир «отказавших
тормозов». Современное же общество (рубеж XX—XXI вв.) английский со­
циолог определяет как общество позднего модерна. к ii

Оно характеризуется им с помощью четырех главных признаков: инду- я Л

стриализма (базируется на широком использовании самой современной техники и технологии); капитализма (его база — производство товаров на основе действия конкурентных рынков продукции и рабочей силы); инсти­тутов контроля и надзора (они демонстрируют наличие и влияние власти и организации); монопольного господства государства над средствами наси­лия (в границах своих стран). К названным признакам Гидденс затем до­бавляет характеристику общества постмодерна как «общества риска» (в со­знании людей понятие риска приходит на смену понятию судьбы). Наконец, что особенно важно отметить, в последних работах появляется еще одна, крайне значимая характеристика общества пост модерна — глоба­лизация (подробнее о ней будет сказано чуть дальше).

В отличие от Хабсрмаса и Гидденса, английский социолог 3. Бауман, придерживаясь постмодернистской стратегии развития общества, осно­ванной на идее его декомпозиции и «исчезновения социального», прини-

Часть II Современный этап

мает тезис о завершении модерна, что, однако, не вызывает у него боль­шого оптимизма. По мнению Баумана, «мы живем во времена не столь­ко прогресса, сколько риска...». Отсюда возникает вопрос: возможны ли в принципе такие инновации, которые могли бы обеспечить создание совершенного общества, «принесет ли паука, измыслившая Цик-лон-Б и атомную бомбу, неминуемое конечное освобождение»? Это же касается и культуры, но уже в другом ключе. Бауман точно замечает сле­дующее важное обстоятельство: «Современная кулыура была культурой сомнения, критики и сопротивления. Свой оптимизм относительно буду­щего она подпитывала пессимизмом в отношении настоящего. Если она выражала энтузиазм по поводу намерения, то обязательно осуждала и по­рицала его очередные практические воплощения. Предметом критики оказывались все очередные свершения современной цивилизации — ни одно не выдерживало испытания культурой» [Бауман. 1994. С. 75]. Это привело к тому, что критика результатов стала переходить в критику на­мерений. Подобные рассуждения убеждают Баумана в том, что проект постмодернистского общества является очень противоречивым.

Обращает на себя внимание попытка некоторых (прежде всего амери­канских) социологов, рассматривающих проблему перехода к постмодер­нистскому обществу, считать его наиболее целесообразной моделью со­временное и будущее американское общество. Не имеет смысла раскрывать здесь весьма противоречивые его характеристики (хотя бы для того, чтобы не идеализировать эту модель). Главное — в другом. Сам пафос концепции постмодернизма не допускает апологетики какого-то конкретного общества, какой-то одной страны. Глобальная постмодер­нистская цивилизация — это некий симбиоз всего лучшего, что накопило человечество, это как бы равнодействующая параллелограмма сил, в ка­честве которых выступает опыт наиболее развитых стран.

Концепция глобализации в социологии

Концепция постмодернизма была центром дискуссий и различного рода социологических рефлексий в 1980-х — первой половине 1990-х гг. На смену ей во второй половине 1990-х гг. пришла логически вытекающая из нее концепция глобализации. Этт термин стал сегодня едва ли не самым популярным и в научной, и в публицистической литературе. Если же учесть, что в мире возникли не только теории глобализации, но и реальные протестные антиглобалистские движения, объединяющие представителей десятков стран, то становится понятной необходимость разобраться в со­держании реальных процессов и теориях, их интерпретирующих.

Глобализация выступает как современный этап развития всего чело­веческого общества, поэтому она становится объектом особого, может быть, даже самого пристального социологического внимания. Оно обус­ловлено тем, что глобализация — это в первую очередь реальное развитие

Глава 28. Современные движения и теории в социологии 519

цивилизации в конце XX — начале XXI в., представляющее собой созда­ние единой и взаимосвязанной системы в области экономики, политики, культуры, массовых коммуникаций; это процесс возрастающего воздей­ствия различных факторов международного значения на социальную действительность во всем мире; это усиливающаяся опасность мирового терроризма, ядерной войны, религиозного фундаментализма, уничтоже­ния природной среды, эпидемиологических заболеваний и т.д. Перечень глобальных вопросов современности может быть значительно увеличен. При этом под ними мы будем понимать совокупность проблем, затрагива­ющих коренные жизненные интересы всего человечества и требующих совместных, коллективных решений со стороны большинства или хотя бы многих, в первую очередь развитых, стран.

Сегодня о глобализации не пишет только ленивый. Нас, однако, будут интересовать не любые, а лишь социологические интерпретации этого феномена. Одной из первых попыток ею анализа стала характеристика глобализации производства, или экономической глобализации, рассмат­риваемой как процесс интеграции экономической деятельности во все­мирном масштабе, главную роль в котором играют транснациональные корпорации. Появилось даже понятие глобального капиталиста как об­щей совокупности ролей, учреждений и структур, выполняющих функ­ции капитала и внутри данного общества, и во всемирном масштабе.

Вначале глобализацию рассматривали как следствие влияния Запада, а посттрадиционное общество характеризовали как первое глобальное общест­во. Сегодня, однако, ясно, что глобализацию нельзя понимать только лишь как вестернизацию. Между тем такой подход можно было обнаружить в концеп­ции мир-системного анализа И. Валлерстайна, особенно в ее начальном вари­анте, в котором имело место утверждение о глобальном превосходстве США — единственной сверхдержавы после разрушения Советского Союза. Сейчас по­нятно, что глобализация — это процесс в полной мере плюралистический.

Данную позицию отстаивает Р. Робертсон¹. Он считает, что глобали­зация должна рассматриваться не как исключительный результат разви­тия Запада, его истории, а как следствие взаимодействия западных стран со всем остальным миром, причем взаимодействия многостороннего, про­исходящего в экономической, военно-политической, торгово-технологи-ческой, культурной, религиозной, коммуникативной и иных сферах. По мнению Робсртсона, глобализация соединяет в себе многие образцы из­менения и является итогом плюралистического развития мира.

Гидденс, уделивший проблеме глобализации большое внимание в свя­зи с анализом общества позднего модерна, пишет, что на первый взгляд для людей это явление имеет место не «здесь и сейчас», в повседневной жизни, а где-то далеко, «там», во всемирных социальных отношениях.

¹ Robertson R. Globalization L, 1992

Часть II. Современный этап

Для социолога, однако, считает он, эта ситуация предетавляется совсем иной, и он рассматривает глобализацию как явление, которое затрагивает каждодневные интересы человека¹. Глобализация граюуется английским социологом как интенсификация социальных отношений всемирного ха­рактера, которые связывают находящиеся на удалении друг от друг а ло­кальные коп тексты жизни так, что процессы и события, происходящие в одном месте, обусловливают процессы и события, происходящие далеко от них, и, наоборот, сами обусловливаются ими².

Глобализация характеризуется Гиддепсом как естественное продолже­ние модерна в новых социально-экономических и политических условиях 1990-х гг., или условиях позднего модерна. При этом он говорит о няш ос­новных чертах 1лобализации. Первая —.ко возникновение глобальной вза­имосвязанное"! и экономических процессов, где, как уже отмечалось выше, существенную роль сыграли транснациональные корпорации. Вторая — это появление повой системы международных отношений между нациями — государствами. Третья черта определяется складыванием нового мирового военного порядка — с учетом того обстоятельства, что современное воору­жение и военная сила приобретают глобальный характер, превращая ло­кальные вооруженные конфликты во всеобщие. Четвертая означает диффе­ренциацию и разделение труда между различными странами и частями планеты. Наконец, пятая черта, которая сегодня становится одной из наибо­лее значимых и обсуждаемых, — «культурная глобализация». Она означает бурное развитие технологий коммуникации, глобальный трансфер куль тур-ных ценностей, реальных достижений в области культуры, вкусов.

После того как были рассмотрены основные движения социальной мысли 1980— 1990-х гг. и определены их воздействия на социологию, целе­сообразно хотя бы кратко остановиться на некоторых появившихся в пей в этот период «объединительных» теориях. Это сущееi пенно значимо, по­скольку из только что данной характеристики основных теоретических движений в социологии с очевидностью вытекает главная их тенденция и направленность — синтезировать и интегрировать лучшие достижения со­циологической науки, преодолеть их концептуальную разобщенность. Начнем с теории структурации Гиддепса.

§ 2. Теория структурации Э. Гидденса Общая характеристика творчества Э. Гидденса

Энтони Гидденс (род. в 1938 г.), профессор Кембриджского университета, член Совета его Королевского колледжа, является одним из наиболее извест­ных и авторитетных современных социологов. Многочисленные работы уче-

¹ Giddens A In Defence of Sociology. Cambridge, 1996. P. 51.

² Ibidem.

Глава 28 Современные движения и теории в социологии 521

пою свидетельствуют о его широких научных интересах в области социаль­ной теории. В первую очередь следует отмстить его труды, связанные с ин­терпретацией классической социологической теории: «Капитализм и совре­менная социальная теория» (1971), «Политика и социология в учении Макса Всбера» (1972), «Э. Дюркгсйм» (1978). Главным направлением в творчестве Гиддспса на протяжении многих лет была и остается разработка теорий со­циального действия, социальной организации, социальной структуры и со­циальных институтов. Проблемам этих теорий были посвящены такие его работы, как «Новые правила социологического метода» (1976), «Изучение социальной и политической теории» (1977), «Центральные проблемы соци­альной теории» (1979), «Контуры и критика в социальной теории» (1983), «Копсти гуированис общества: очерк теории структурации» (1984).

В 1980-х гг. Гиддснс начал интенсивную критику теоретической огра­ниченности исторического материализма («Современная критика исто­рического материализма», 1981). В последние полтора десятилетия анг­лийский социолог ратует за интеграцию социологии с другими науками, разрабатывающими проблемы государства и права, социальных кон­фликтов и глобализации, модернизма и постмодернизма (начало этим объединительным идеям было положено в книге «Национальное государ­ство и насилие», 1985). Большое внимание он уделяет анализу понятия современности и ее актуальных проблем («Последствия современности», 1990; «Современность и самоидентичноегь», 1991).

Особое место в творчестве ученого занимает написание учебников по социологии (1982,1989,1991,1993), которые по справедливости считают­ся одними из лучших в мире. На русский язык его учебники были переве­дены дважды: первый раз в виде реферированного издания [Гидденс. 19911, второй раз — в полном варианте [Гидденс. 1999].

Специально следует сказать о новом учебнике Гидденса, изданном в Окс­форде в 2001 г. Его можно смело назвать учебником нового поколения. Буду­чи по объему намного меньше прежних (428 с границ вместо 815 страниц учебника 1989 г.), информационно он значительно более емкий за счет обра­щения к Hincpneiy и использования его ресурсов. Учебник сопровождается вебсайтом, который обеспечивает его информационную поддержку. В книге отражены все серьезные социальные, политические и экономические преоб­разования, произошедшие в мире в конце XX в.

Основные положения и понятия теории структурации

Главным концептуальным достижением Гидденса стала теория структу­рации. Ее основные положения изложены в работе 1984 г. «Конституиро-вапие общества: очерк теории структурации»¹ и развиты в последующих

1 Перевод на русский язык главы из этой книги см.: Современная социальная тео­рия: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995. С 40—72.

Часть II. Современный этап

трудах конца 1980-х— 1990-х гг. В этой теории ученый ставит задачу пре­одолеть ограниченность предшествующей ортодоксальной социологии. Последняя объясняла человеческое действие внешними социальными причинами (например, по Дюркгейму, та или иная структура общества является внешней по отношению к индивиду и принуждает его к опреде­ленному поведению).

Между тем природу действия необходимо понимать, считает Гидденс, на основании знания подлинных внутренних побуждений самого дейст­вия, его структуры, которая является не только «принуждающим», но и «внутренним» фактором, дающим индивиду определенные возможности. Действие рассматривается ученым сквозь призму его рекурсивного ха­рактера, т.е. как воспроизводство условий, которые делают возможной де­ятельность социальных агентов. При этом действие характеризуется как непрерывный процесс мышления и поведения, как duree (французский термин, означающий процесс, длящийся во времени).

По мнению социолога, и объективно, и субъективно структура и дейс­твие не могут существовать отдельно друг от друга. В то же время в социо­логической науке их изучение оказалось разобщенным. Анализ взаимосвя­зи структуры и действия стал центральной задачей теории структурации. Она оказалась направленной на осмысление процесса воспроизводства со­циальных систем через совокупность социальных практик, взаимодейству­ющих структур и действий в пространстве и времени.

Эта теория призвана, считает Гидденс, преодолеть разногласия, сущест­вующие между, с одной стороны, функционализмом и структурализмом, с другой — различными формами интерпретативной социологии. Если в первых двух приоритет в объяснении общества и человеческого поведения отдан трактовке понятия структуры и при эт ом они склонны к объективиз­му, то интерпретативные концепции обнаруживают заметное стремление к преимущественному анализу действий и значений, подчеркивая при этом доминанту субъективного.

С учетом сформулированной цели теории структурации — преодолеть ука­занные выше разногласия — предметом социальных наук, по Гиддснсу, явля­ется анализ социальных практик, упорядоченных в пространстве и во времени. Поскольку социальная деятельность оказывается повторяющейся и постоян­но воспроизводится социальными агентами (действующими субъектами), по­стольку сами практики становятся преемственными, что предполагает их ре­флексивность. На этом положении базируется теория структурации.

Одним из центральных понятий этой теории является понятие агента (социального агента), которое ученый раскрывает через описание его стра­тификационной модели. Она включает в себя три уровня: мотивацию дей­ствия, его рационализацию и рефлексивный мониторинг действия¹. Уро-

Современная социальная теория: Бурье, Гидденс, Хабермас. С 43—51.

Глава 28. Современные движения и теории в социологии 523

вень мотивации рассматривается социологом как потенциал действия, как те желания (осознанные и неосознанные), которые побуждают агента к действию. Рационализация действия — это способность индивида рутинно и без особой суеты поддерживать понимание оснований своей деятельнос­ти. Рефлексивный мониторинг действия характеризуется Гидденсом как непрерывное отслеживание индивидом своих действий, действий других людей, а также существующих и складывающихся условий действия.

Для чего социологу понадобилась эта трехуровневая модель социаль­ного агента? Вероятно, прежде всего для того, чтобы показать процессу­альный характер самого действия и его структуры, без чего создать конст­рукцию теории структурации было бы нельзя.

В связи со сказанным нужно иметь в виду, что сам термин «структурация» направлен на выявление потенциала понятия «структура» как категории ди­намической (в отличие от традиционной статической ее трактовки). Рассмат­ривая понятие структуры, Гидденс стремится показать его богатые возможно­сти, выходящие далеко за пределы традиционного использования этого понятия, причем применительно к определенным институциализированным явлениям (структура общества, классовая структура, социальная структура и т.д.). Одна из таких новых возможностей — характеристика структуры как порядка воспроизводства социальных практик во времени и пространстве.

Поскольку социальные практики очень многообразны (в одной и той же стране в разные периоды ее развития, в разных странах), постольку возникает проблема их упорядочения. Именно это и делают люди как со­циальные агенты (активные социальные деятели) благодаря своим дейст­виям. Другими словами, их действия производят структуры — не как ка­кие-то закостеневшие институциональные образования, а как живые, постоянно изменяющиеся социальные практики. Структура в этом слу­чае выступает как образец социальных отношений, существующий в дан­ном времени и в данном пространстве.

Рассматривая понятие структуры в самых различных социальных концепциях (структурализма, функционализма, постструктурализма), социолог приходит к выводу о необходимости иного его толкования. Он считает, что структура в социальном анализе «относится к структуриру­ющим качествам, позволяющим "связывать" время и пространство в со­циальных системах, качествам, которые обусловливают существование более или менее одинаковых социальных практик во времени и простран­стве и которые придают им "систематическую" форму»¹.

С учетом такого подхода к структуре Гидденс рассматривает структур­ные качества как иерархически организованные, в терминах пространст­венно-временной протяженности практик, которые они периодически ор­ганизуют. Отсюда следует его рассуждение, ведущее от трактовки

¹ Там же С. 53-54.

Часть II. Современный этап

структуры через ее пространственно-временные характеристики и качест­ва, а также практики, возникающие и процессе социального воспроизвод­ства, к новому осмыслению (или переосмыслению) того, что представля­ют собой социальные институты. В этой связи социолог пишет: «Наиболее глубокие структурные качества, присутствующие в воспроизводстве со-циетальпых тотальпостей, я называю структурными принципами. Практи­ки, имеющие наибольшую пространственно-временную протяженность в рамках таких тотальпостей, можно назвать институтами»¹.

Повое понимание структуры понадобилось Гиддспсу для того, чтобы преодолеть ее ортодоксальное социологическое употребление. Но при этом он не настаивает на отказе от традиционных трактовок данного тер­мина, поскольку без них могут быть утеряны некие общие институцио­нальные черты общества.

Дуальность структуры

В теории етруктурации ключевым является положение о дуальности структуры как взаимосвязи структуры и действия. В несколько упрощен­ной формуле эта дуальность может быть выражена так: действие струк­турно (структурировано), структура «действенна». Социолог считает, что «строение агентов и структур нельзя представлять как два независимо за­данных ряда явлений, т.е. как дуализм. Это дуальность»².

Гидденс в определенном смысле слова противопоставляет дуальность и дуализм. Взамен последнего, предполагающего параллельность и даже оппозицию существования социального и индивидуального, ученый вво­дит понятие дуальности как их взаимосвязи. Именно так вместо дуализма «общество — индивид» появляется дуальность «структура — агептпость». Она предполагает, что структура реализует себя через социальные дейст­вия агентов, сами же действия имеют социально-структурированный ха­рактер.

Раскрывая дуальность структуры, основанной па повторяющемся ха­рактере человеческой деятельности, связанной с социальным воспроиз­водством, Гидденс подчеркивает, что «структурные качества социальных систем являются как средством, так и результатом практик, которые они регулярно организуют»³. Дуальность означает также наличие своеобраз­ных «отпечатков» социальной практики в памяти индивидов, осмысления собственных социальных возможностей и возможностей других людей.

Рассматривая предпосылки теории етруктурации и ее «дуалистичес­кий» характер, английский социолог утверждает: одна из главных среди них заключается в том, что «правила и ресурсы, вовлеченные в производ­ство и воспроизводство социального действия, в то же самое время явля-

¹ Современная социальная юория" Бурье, Гидденс, Хабермас. С. 54

2 Там же. С. 61

3 Там же.

Глава 28. Современные движения и теории в социологии

ются средствами системного воспроизводства (дуальность структуры)»¹. Отсюда — проблема правил и ресурсов как двух видов структур в соци­альной жизни.

К правилам относятся те процедуры, которым люди должны следо­вать в жизни, благодаря чему они участвуют в повседневных социальных практиках. «Правила, как я их понимаю, — пишет Гиддепс, — обязатель­но вторгаются в бесчисленные рутинные практики, но рутинная практи­ка как таковая сама по себе не является правилом»². Как и правила, ресур­сы возникают также в ходе деятельности людей, «это средства, с помощью которых исполняется власть, рутинная составляющая осуще­ствления поведения в социальном воспроизводстве»³.

Английский социолог рассматривает правила и ресурсы, относящиеся к институтам, как самые важные аспекты структуры. Сами же институты определяются им как «наиболее стабильные черты социальной жизни». Говоря о структурных качествах социальных систем, Гиддснс имеет в ви­ду прежде всего их институциональные черты, придающие «жесткость» во времени и пространстве⁴.

Английский социолог различает две категории ресурсов — аллокативиые и авторитарные. Первые — это средства, обеспечивающие господство индиви­дов над материальными объектами, сюда можно отнести средства производст­ва, сырье, произведенные товары. Авторитарные ресурсы означают средства, обеспечивающие индивидам управление деятельностью других. К ним мож­но отнести нематериальные ресурсы: организацию отношений между людь­ми, жизненные пгансы людей, способность одних доминировать над другими и т.д. И аллокативиые, и авторитарные ресурсы становятся реальными струк­турами только тогда, когда воспроизводятся в процессе взаимодействия меж­ду людьми. Сами по себе эти ресурсы структурами не являются.

В теории структурации проявляется квинтэссенция подхода Гидденса к социологии. Любое социальное явление, процесс, конкретную ситуацию он анализирует сквозь призму взаимосвязи социального и личностного. Молено сказать, что в этом — кредо автора. В социологам личностное нача­ло вне социального контекста существовать не может. Они взаимосвязаны настолько, насколько не могут быть независимыми друг от друга.

При этом под социальным в теории сгруктурации понимаются и систе­мы в обществе, и институты, хотя «ядром» выступают общественные струк­туры, проявляющиеся в действиях социальных акторов. Именно через вза­имосвязь социальных действий и социальных структур в концепции Гидденса рассматривается теория общества. Благодаря такому подходу осу­ществляется попытка преодолеть односторонность объективистского и

' Там же. С. 55.

² Там же.

³ Там же. С. 52.

⁴ Там же. С. 59

Часть II Современный этап

субъективистского рассмотрения социального и личностного в процессе i анализа их взаимодействия.

Нельзя также забывать о том, что взаимосвязь социального и личност­ного получила в теории структурации ранее не встречавшийся в социоло­гических концепциях поворот. Речь идет о пространственно-временном ас­пекте их взаимодействия, который является едва ли не основным для объяснения структурных принципов организации, производства и воспро­изводства современных практик. Понимание того, что этот процесс осуще­ствляется в условиях социально упорядоченного пространстветшо-времен-ного континуума, является важной составляющей теории структурации.

Время и пространство социолог считает фундаментальными условия­ми социальных действий агентов и социальных практик. При этом прост­ранство как социальная среда взаимодействия всегда включает в себя время, последнее же «осуществляется» в пространстве. Следовательно, в социальных действиях и практиках пространство оказывается всегда свя­занным со временем. Поэтому английский ученый постоянно использует термин (по формальной аналогии с теорией относительности) «простран­ство-время». Пространство оказывается важнейшим фактором координа­ции социальных действий агентов во времени, время же детерминирует определенную пространственную организацию. Отсюда — идея «зониро­вания» общества и его конкретных структур (например, города, кварти­ры) в рамках упорядоченного пространственно-временного континуума.

Завершая описание теории структурации, необходимо отметить, что она имеет интегративный характер, соединяя в анализе теории социаль­ного действия и социальной структуры, объективистские и субъективист­ские подходы, макро- и микроуровни, пространственные и временные па­раметры социальных действий, социальных практик и социальных институтов. При этом в теории структурации социальные действия аген­тов, их совокупность рассматриваются в качестве социальной практики. Социология же, по мнению Гидденса, призвана объяснить производство и воспроизводство общества как результат социальных действий.

В чем теоретический (а отчасти и практический) пафос этой концеп­ции? С одной стороны, в стремлении доказать активное начало как струк­туры, так и действия. Структура может влиять на человеческое поведение благодаря знанию правил и умению использовать ресурсы. Тем более, что в обществе всегда существует определенный запас знания, большое коли­чество «общего знания» в отношении того, как поступать человеку, как вести себя в повседневной жизни. С другой стороны, теория структура­ции стремится ответить на вопрос, как возможно существование общест­ва, организованной общественной жизни. Выясняется, что основание со­циального порядка находится в повторяющемся характере социальной деятельности, ее связи с регулярными социальными практиками на базе взаимозависимости структуры и действия.

Глава 28 Современные движения и теории в социологии 527

§ 3. Теория социального пространства П. Бурдье Общая характеристика творчества П. Бурдье

Выше было показано, что Э. Гидденс в своей объединительной концепции шел от субъекта действия к социальной структуре. В это же время его французский коллега П. Бурдье осуществлял путь теоретического синтеза в противоположном направлении, двигаясь в своем теоретическом анализе от социальной структуры к активному субъекту действия (агенту).

Пьер Бурдье (1930—2002) является одним из ведущих французских со­циологов последней трети XX в. Первые его социологические сочинения были написаны в алжирский период жизни и творчества. Это «Социология в Алжире» (1961) и «Труд и трудящиеся в Алжире» (1964). Переехав во Францию, Бурдье стал директором-исследователем в Высшей практичес­кой исследовательской школе, а затем основал Центр европейской социо­логии. В 1981 г. избран действительным членом Французской академии и получил почетный пост заведующего кафедрой социологии в Коллеж де Франс. Он также был главным редактором одного из ведущих социологи­ческих журналов Франции и директором книжного издательства. Бурдье написал 35 монографий и опубликовал сотни статей в самых серьезных со­циологических изданиях мира. Среди крупных работ — «Педагогическое отношение и коммуникация» (1965), «Ремесло социолога» (1968), «Вос­производство» (1970), «Различие» (1980), «Практический смысл» (1980), «Говорящие вещи» (1987), «Ответы» (1992), «Нищета мира» (1993), «Практический разум. К теории действия» (1994), «Наука о науке и ре­флективности» (2001) и др. На русском языке издано несколько работ Бур-дъе, в том числе «Социология политики» (1993) и «Начала» (1994), на ко­торые в дальнейшем мы будем неоднократно ссылаться.

Круг научных интересов французского социолога был необыкновенно широк. Среди проблем, его волновавших, — социальное воспроизводство, проблемы образования, студенчества, эмигрантов, безработных, рабочих, крестьян, молодежи, государства, власти, политики, СМИ, литературы, со­циальной науки и др. Он участвовал во многих социологических исследо­ваниях и политических акциях, являя тем самым пример ученого, для ко­торого теория и практика не отделены друг от друга «китайской стеной».

Основные положения теории социального пространства

Поставив в название раздела одну из теорий (социального пространства), созданных Бурдье, мы должны осознавать, что она тесно связана с други­ми его теориями — социального поля, габитуса, практики, капитала. Это тем более важно представлять, что в отечественной литературе, посвя­щенной анализу его творчества, отдельные авторы в качестве его теорий рассматривают генетический структурализм, социологию символических форм, концепцию габитуса, концепцию поля и др. О них и центральных

Часть 11. Современный этап

понятиях, положенных в их основу, далее также будет сказано. Выдвигая в качестве наиболее общей теорию социальною пространства, мы шким путем стремимся рассмотреть сквозь ее призму все остальные концепт ы (понятия), характеризуемые Бурдье.

Понятие социального пространства является для французским о ученого одним из ключевых в социологической науке, которая выступаем в его трактовке как социальная топология. В самом общем виде социальное про­странство у него «представляет собой совокупность агентов, наделенных различными и систематически взаимосвязанными свойствами...» [Бурдье. 1994. С. 195J. Вместе с тем социальное пространство — это связи и взаимо­действия, которые устанавливаются между людьми (агентами) и социаль­ными группами. По мнению социолога, «социальное пространство сконст­руировано так, что агенты, занимающие сходные или соседние позиции, находятся в сходных условиях, подчиняются сходным обусловленностям и имеют все шансы обладать сходными диспозициями и интересами, а следо­вательно, производить сходные практики» [Там же. С. 188—189].

Как и другие теоретические понятия, которые использует Бурдье, катего­рия социального нространства не является новой. Однако социолог вносит в «жизнь» этого понятия дополнительное «дыхание», соотнося социальное, физическое и географическое пространства. Хотя они тесно связаны и даже переплетены, но различаются между собой. «То пространство, в котором мы обитаем и которое мы познаем, — пишет он, — является социально обозна­ченным и сконструированным. Физическое пространство не может мыс­литься в таком своем качестве иначе, как через абстракцию (физическая гео­графия), т.е. игнорируя решительным образом все, чему оно обязано, являясь обитаемым и присвоенным. Иначе говоря, физическое пространство есть со­циальная конструкция и проекция социального пространства, социальная структура в объективированном состоянии...» [Там же. С. 39—40].

Для французского социолога социальное пространство выступает из­начально как абстрактное пространство. Конкретным оно становится тог­да, когда конституируется ансамблем подпространств или полей. Соци­альное пространство включает в себя поля, выступающие как-системы объективных связей между различными позициями (например, государ­ство, церковь, политические партии, система образования и т.д.). Бурдье выделяет самые различные поля: экономическое, политическое, религи­озное и др. Эти поля представляют собой структурированные простран­ства позиций, определяющих основные свойства самих полей.

Изучая различные виды полей в структуре социального пространства, Бурдье особое значение придает нолю экономического производства. Он указывает: «В реальности социальное нространство есть многомерный, открытый ансамбль относительно автономных полей, т.е. подчиненных в большей или меньшей степени прочно и непосредственно в своем функ­ционировании и в своем изменении полю экономического производства:

Глава 28 Современные движения и теории в социологии

внутри каждого подпространства те, кто занимает доминирующую пози­цию и re, кто занимает подчиненную позицию, беспрестанно вовлечены в различного рода борьбу...» |Там же. С. 82].

Французский социолог рассматривает социальное пространство прежде всего как средство (или способ) реализации социальной дифференциации (деления), выступающей как совокупность занимаемых агентами социаль­ных позиций. Но оно есть в то же время и видение этой дифференциации (деления). Бурдье nuinei, что «можно изобразить социальный мир в форме многомерного пространства, построенного по принципам дифференциации и распределения, сформированных совокупностью действующих свойств в рассматриваемом универсуме, т.е. свойств, способных придавать его вла­дельцу силу и власть в этом универсуме. Агенты и группы агентов, таким об­разом, определяются по их относительным позициям в этом пространстве. Каждый из них размещен в позиции и в классы, определенные но отноше­нию к соседним позициям (т.е. в определенной области данного пространст­ва), и нельзя реально занимать две противоположные области в пространст­ве, даже если мысленно это возможно» [Там же. С. 55—56].

Структура социального пространства и подпространств — нолей включает в себя три группы капитала: экономический, культурный, соци­альный капитал. Экономический капитал — это ресурсы, имеющие эконо­мическую природу (товары и деньги в первую очередь). Культурный ка­питал - это ресурсы, имеющие культурную природу (прежде всего различные виды образования и культурный уровень индивидов). Соци­альный капитал — это ресурсы, связанные с принадлежностью к той или иной социальной общности (в основном связи, которыми можно восполь­зоваться индивиду через ее членов). Распределение различных видов ка­питала в обществе также характеризует его социальное пространство. От­сюда у Бурдье следует постановка проблемы власти над капиталом, что означает то же самое, что и власть над социальным пространством.

Понятие социального пространства позволяет ему преодолеть, как он счи­тает, односторонность объективизма и субъективизма, структурализма и кон­структивизма, используя при этом все названные теоретические направления для объяснения социальных процессов и того, как происходит их восприятие. В работе «Социальное пространство и символическая власть» (в ее основе — текст лекции, прочитанной в 1986 г.) социолог подчеркивает, имея в виду пре­одоление односторонности объективизма и субъективизма, что объективные структуры, конструируемые социологом в процессе отстранения от субъектив­ных нредст авлений агентов, лежат в основе последних, но они должны быть ус­воены в процессе повседневной борьбы, нацеленной па трансформацию или сохранение объективных структур. В другой работе он пишет: «Социальное пространство... вписано одновременно в объективность пространственных структур и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур» [Там же. С. 38].

Часть II Современный этап

Что же касается второй пары — структурализма и конструктивизма — и преодоления односторонности каждого из них, то здесь он также высказыва- I ется не менее определенно: <<С помощью структурализма я хочу сказать, что в самом социальном мире, а не только в символике, языке, мифах и т.п. сущест­вуют объективные структуры, независимые от сознания и воли агентов, спо­собные направлять или подавлять их практики или представления. С помо­щью конструктивизма я хочу показать, что существует социальный генезис, с одной стороны, схем восприятия, мышления и действия, которые являются составными частями того, что я называю габитусом, а с другой стороны, соци­альных структур и, в частности, того, что я называю полями или группами и что обычно называют социальными классами» [Бурдье. 1994. С. 181—182].

Основные положения концепции габитуса

В приведенной цитате, и это наверняка заметил читатель, присутс гвует еще одно ключевое понятие, на основе которого у Бурдье, как отмечалось выше, создается целая теоретическая концепция, — габитус. Термин этот не нов и, как отмечает сам социолог, неоднократно использовался до него Г. Гегелем, Э. Дюркгеймом, М. Вебером и другими мыслителями. Габитус — много­значное понятие. Во-первых, под ним понимаются «системы прочных при­обретенных нредрасположенностей (диспозиций)»¹, которые производят­ся объективной структурированной социальной средой. Во-вторых, габитус — это «бесконечная способность для производства мыслей, воспри­ятий, выражений и действий»². В-третьих, габитус — это «продукт исто­рии», который «производит индивидуальные и коллективные практики — опять историю — в соответствии со схемами, порождаемыми историей»³.

Что дает понятие габитуса в его социологическом истолковании? Ис­пользование этого понятия позволяет объяснить социальный мир, взятый как в его историческом, так и актуальном срезе, с точки зрения упорядочен­ности происходящих в нем процессов. Поскольку габитус — это система диспозиций, предрасположенностей, имеющих как индивидуальный, так и коллективный характер, постольку они как бы «накладываются» на соци­альные процессы, приводя их в сознании человека в порядок. Тогда габи гус превращается в средство (механизм), управляющее, с одной стороны, пове­дением индивида, с другой — направленное на объективирование практик и упорядочение условий окружающей человека среды. Габитус создает усло­вия для проявления свободы выбора агента и вместе с тем ограничивает его субъективные устремления путем формирования барьеров, установления пределов активности индивидов. Это значит, что габитус позволяет агенту ориентироваться в социальном пространстве и адекватно реагировать на происходящие события и имеющие место ситуации.

••1

* Современная социальная теория: Бурье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, С 17-

² Там же С. 20

³ Там же С 19.

18.

Глава 28 Современные движения и теории в социологии 531

Габшус формируется постепенно и поэтапно, в процессе социализации личности. Вначале речь может идти о складывании первичного габитуса в се­мье, затем — вторичного — в процессе осуществления школьного образования. Потом в процесс формирования личности включаются все новые структуры, и это означает появление иных форм габитуса. Число диспозиций (нредрасполо-жснностей) личности увеличивается, качество габитуса усложняется.

Роль габитуса не исчерпывается сказанным. Использование этого поня­тия позволяет преодолеть различие между объективизмом и субъективизмом, структурой и практикой и объединить их в анализе социальной реальности и се восприятия, т. е. реализовать ту «синтезирующую» цель, к достижению ко­торой постоянно стремился Бурдье. С этой точки зрения представляет инте­рес следующее его утверждение: «Габитус есть одновременно система схем производства практик и система схем восприягия и оценивания практик. В обоих случаях эти операции выражают социальную позицию, в которой он ¹ был сформирован. Вследствие этого габитус производит нракгики и пред­ставления, поддающиеся классификации и объективно дифференцирован­ные, но они воспринимаются непосредственно как таковые только теми аген­тами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла» [Бурдье. 1994. С. 193—194J.

В приведенных нами характеристиках габитуса нетрудно было обнаружить постоянно используемое Бурье понятие практики. Оно имеет, как и многие употребляемые французским социологом категории, несколько аспектов и значений. Конечно, практики — это содержание и результат деятель) юсти аген­тов. При этом имеются в виду и сами социальные действия, и коммуникации, возникающие между агентами в связи с этими действиями, и социальные фор­мы, «творимые» практиками. Но не только. Практики, как часто подчеркивал Бурдъе, — это осуществление социальных структур. Последние являются глав­ными причинами практик. Таким образом, практики реализуют своеобразное двойное структурирование социальной действительности: вначале как источ­ник габитуса, через него — системы представлений, затем — будучи его резуль­татом — самой структуры реальных отношений.

Выше были рассмотрены теории, выполненные в русле стремления их авторов к объединению различных, на первый взгляд не соединяемых концепций: структуры и действия, объективизма и субъективизма, струк­турализма и конструктивизма. Еще одной такой теорией является теория социальных изменений П. Штомнки.

§ 4. Теория социальных изменений П. Штомпки

Теория структурации Гидденса послужила в определенной мере толчком для появления в 1990-х гг. работ польского социолога, профессора Ягсл-лонского университета Петра Штомпки, посвященных комплексному и

Часть II. Современный этап

целостному анализу социального становления и социального изменения¹. Прежде всего следует отметить, что рассматриваемая теория социальных изменений удивительно четко вписывается в те трансформации совре­менной теоретической социологии, которые были обозначены нами выше в ходе анализа позиции В.Л. Ядова. Назовем их еще раз в лаконичном ва­рианте. По мнению российского социолога, в новейшей теорст ической со­циологии совершаются (совершены) два принципиальных HOBopoia: а) переосмысление масштабов социальною пространства в сторону ею глобализации; б) перенос центра внимания с изучения социальных струк­тур на социальные процессы и изменения².

Эти повороты хорошо просматриваются в теории социальных изменений Штомики, за счет чего она оказывается вполне адекватной современным про­цессам и общественным реалиям. Необходимо сделать лишь одно небольшое уточнение. Сами социальные структуры рассматриваются польским социоло­гом «процессуально», что составляет одну из главных особенностей его под­хода. Именно здесь и сказывается влияние теории структурации Гиддепса.

Основными составляющими теоретической модели Штомпки являкл -ся четыре категории: структуры, деятели (агенты), деятельность, действие. Уже здесь нетрудно обнаружить определенное сходство с «дуальностью» структуры Гидденса, по крайней мере в стремлении соединить два узловых понятия: структуру и действие. Но дальше дискурс (стиль мышления и способ аргументации) Штомпки приобретает иную направленность.

Поиск по сайту: