Доц. А.Н.Таукелев 1 страница

(совметно с Л. В. Дюковым) — гл. 6,14;

проф. Ю.П. Титов — §1 гл. 1;

академик АН Узб. Ш.3. Уразаев — § 2 гл. 1, § 2 гл. 2, § 2 гл. 13;

проф. О.И. Чистяков — Введение, гл. 3,4, 7,15,16, § 3 гл.

20, Заключение, концовки ко всем главам, Литература;

доц. С.И. Штамм — § 3 гл. 1;

проф. И.А. Юхо — гл. 9.

Научно-вспомогательная работа проведена Л.Н. Чистяковой.

История отечественного государства и права. Ч. I: Учебник. / Под ред. проф. О.И. Чистякова —М.: Издательство БЕК, 1999. —360 с.

ISBN 5-85639-173-Х

В учебнике рассматривается история государства и права от возникно­вения первьк рабовладельческих государств на территории нашей страны до 1917г.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов.

УДК34 ББК 673

© Коллектив авторов,1996

© Издательство БЕК, 1999

Введение

История отечественного государства и права есть закономерная смена типов и форм государства, правовых систем на территории на­шей великой Родины.

Как историческая наука история государства и права есть часть истории человечества, тесно связанная с историей народного хозяй­ства, культуры и других отраслей человеческой деятельности, но в то же время сохраняющая относительную самостоятельность и облада­ющая четко выраженным объектом исследования. История государ­ства и права вместе с тем наука юридическая, одна из фундаменталь­ных правовых дисциплин. В таком качестве она охватывает развитие всех аспектов эволюции государства его государственный механизм, форму государственного единства и пр.

Человечество, по новейшим представлениям, существует миллионы лет. Государство же и право — сравнительно недавнее изобретение людей: возраст того и другого исчисляется всего тыся­челетиями. Историко-правовая наука абстрагируется от догосударственной эпохи развития человечества, ее интересует лишь тот мо­мент, когда начинается формирование государственности у народов нашей страны.

История государства и права изучает политические и правовые институты вплоть до сегодняшнего дня и здесь органически стыкует­ся с действующим правом. Она, следовательно, занимается не только правом ушедшим, но и живущим, растущими его отраслями и инсти­тутами. Историю государства и права интересуют конкретные поли­тические и правовые явления, но прежде всего она исследует факти­ческий материал для установления межотраслевых закономерностей, для показа общих поступательных, прогрессивных тенденций разви­тия государства и права.

В этом большое сходство истории государства и права с теорией государства и права. Разница же состоит в том, что если теория госу­дарства и права изучает преимущественно общие закономерности развития государства и права различных народов и общественно-эко­номических формаций, то история государства и права занимается конкретными государствами и правовыми системами, существовав­шими и существующими на территории нашей страны, их особеннос­тями и характерными чертами. История государства и права исполь­зует обобщения, делаемые теорией государства и права, и в то же вре­мя дает конкретный материал для таких обобщений.

Возникновению тех или иных политических или правовых уч­реждений обычно предшествуют соответствующие идеи. Однако наука истории государства и права не занимается изучением таких идей, имея в виду, что их развитие является предметом самостоя­тельной науки — истории политических и правовых учений. Мы затрагиваем эти идеи лишь в той мере, в которой они абсолютно необходимы для выяснения историко-правовых вопросов.

Изучение прошлого страны имеет большое политическое значе­ние. Историческая и историко-правовая наука, изучая и обобщая опыт прошлого, помогает познать и использовать закономерности общест­венного развития, избежать повторения ошибок.

История государства и права опирается на общие объективные законы развития природы и общества. В последнее время в науке воз­никло мнение, восходящее к некоторым западным воззрениям, о том, что история вообще и история государства и права в частности не подчиняется объективным законам. Вместе с тем высказывается мысль и об отсутствии единой прогрессивной линии в развитии общества, государства и права. Якобы прогресс свойствен только развитию материальной культуры, техники и т.п. Думается, что с этим вряд ли можно согласиться. Очевидные факты показывают, что государства и правовые системы возникают и умирают отнюдь не случайно, а подчиняются определенным объективным факторам. Отсюда всегда можно проследить соответствующие тенденции, определенную линию развития.

Вряд ли можно сомневаться и в наличии общего прогресса в раз­витии государства и права. От деспотических форм государства, от примитивных форм демократии человечество приходит к более со­вершенным, развитым и гуманным институтам. Да и в праве то же самое. Взять хотя бы уголовное право: на смену кровной мести, ди­ким формам смертной казни, кулачному праву приходят современ­ные институты, гарантирующие защиту как общества от преступни­ков, так и личности человека от неправомерных посягательств. От­рицание закономерности развития общества, государства и права приводит к отрицанию истории как науки.

Если мы говорим о закономерностях развития государства и пра­ва, то неизбежно сталкиваемся с проблемой движущих сил этого про­цесса. Многими учеными было доказано громадное влияние эконо­мики, способа производства на развитие государства и права. Оче­видно, этот фактор следует считать даже ведущим. Ведущим, но не единственным. Взять, например, ту часть массовой психологии, ко­торая не опирается непосредственно на материальные потребности, скажем, национальные чувства. Эти чувства, доходящие порой до национализма, идут нередко вразрез с самыми насущными потреб­ностями общества, самой нации. Нельзя сбрасывать со счетов и такую движущую силу развития, как роль личности в истории. Мы увидим неоднократно, как та или иная выдающаяся личность круто поворачивала колесо событий, которые могли бы идти и иначе.

Долгое время в нашей исторической науке чрезмерное внимание уделялось такому фактору, как классовая борьба. Теперь появилась другая крайность: некоторые авторы считают, что этот фактор сле­дует исключить из числа тех, которые воздействуют на исторический процесс. Думается, что и здесь истина лежит посередине. Вряд ли можно отрицать значение для истории государства и права таких ост­рых форм классовой борьбы, как крестьянские войны, революции. Да и другие формы порой давали заметный исторический эффект.

Историко-правовая наука использует различные методы — как общефилософские, общесоциологические, так и свои специфические. К первым относится диалектический метод, метод материалистичес­кой диалектики. Что же касается вторых, то прежде всего следует отметить хронологический метод. История есть движение явлений во времени, поэтому историческая наука немыслима без хроноло­гии, познать ее закономерности невозможно без сравнения, сопо­ставления фактов и явлений. Но такое сравнение следует проводить не только во времени: от периода к периоду, но и в пространстве, сопоставляя развитие государства и права одного народа с разви­тием политико-правовых систем других народов. Следовательно, историко-правовой науке свойствен и сравнительный метод исследо­вания. Наконец, историко-правовые явления следует рассматривать не изолированно, а в системе. Значит, необходимо применение сис­темного метода анализа.

Хотя история есть непрерывное движение, изучать ее сплошным нераздельным потоком невозможно. Научный анализ и обобщение требуют членения исторического материала на хронологические от­резки, периоды. Поскольку развитие государства и права зависит прежде всего от экономического базиса, то и периодизация истории государства и права соответствует периодам развития производствен­ных отношений. Основным общественно-экономическим формаци­ям (кроме первобытнообщинного строя) соответствуют определен­ные типы государства и права.

История нашей Родины знает все типы государства и права — от рабовладельческого до социалистического. Правда, не каждый на­род прошел все эти ступени. Рабовладельческие государства суще­ствовали только в Причерноморье, Закавказье и Средней Азии. Сла­вяне, прибалтийские народы, казахи и другие миновали рабовладель­ческую формацию и пришли сразу к феодализму.

Для нашей истории характерен плавный, постепенный переход от рабовладельческого к феодальному и от феодального к буржуазному государству и праву, хотя дело не обходилось и без скачков. С XIX в. Россия сделала несколько шагов по пути превращения феодальной монархии в буржуазную. Даже Февральская революция не покончи­ла со всеми пережитками феодализма. Только Октябрьская револю­ция резко изменила судьбу нашей страны, установила принципиаль­но новый общественный и государственный строй.

В современной науке высказывается критическое мнение о формационном делении истории человечества, а следовательно, и о ти­пологии государств. Эта точка зрения заслуживает внимания, одна­ко безоговорочно с ней согласиться тоже трудно. Конечно, в чистом виде невозможно выделить ни рабовладельческий, ни феодальный, ни буржуазный строй, экономика любого общества почти всегда многоукладна. Однако же можно выделить какую-то форму обществен­ных отношений, которая является преобладающей, господствующей. Она-то и придает основную окраску тому или иному обществу. То же следует сказать и о государстве и праве. Государство и право час­то совмещают в себе черты разных типов, но преобладают обычно черты какого-то одного, исключая, конечно, переходные эпохи. Крупное, формационное деление исторического процесса предпол­агает более дробную периодизацию. Такую периодизацию для до­советской истории государства и права предложил в свое время ос­новоположник науки истории государства и права профессор С. В. Юшков. Этой схемы придерживается и по сей день большинство отечественных историков государства и права, поскольку она наибо­лее правильно отражает ход развития дооктябрьского государства и права в нашей стране. Она принята за основу и в нашем учебнике.

Историко-правовая наука должна давать читателю правдивые сведения. Правдивость историко-правового материала совершенно необходима для его практического использования. Ведь если мы бу­дем пользоваться недостоверными сведениями о прошлом, то сдела­ем недостоверный прогноз и на будущее.

В советской историографии долгие годы существовала тенденция к приукрашиванию одних исторических событий и очернению дру­гих. В наше время историко-правовая наука освобождается от этого наследия, она стремится вскрыть истинные факты и сделать досто­верные выводы из событий минувшего.

Однако и современная историческая наука развивается противо­речиво. Наряду с тенденцией к восстановлению исторической спра­ведливости наблюдается и прямо противоположная ей. Под видом восстановления истины допускается новая фальсификация истории. Это особенно касается истории национальной государственности, национальных отношений в нашей стране.

Следует отметить одну характерную особенность историко-правовых наук, как и всех общественных наук. В отличие от наук естест­венных и технических в обществоведении не все проблемы решаются однозначно. Многое здесь зависит от социальной принадлежности, социальной ориентации исследователя. Порой одни и те же факты разными авторами трактуются по-разному. Крупнейший дворянский историк Н. М. Карамзин, научная добросовестность которого не вы­зывает сомнений, был убежденным сторонником самодержавия и кре­постничества, в силу чего строил свои выводы, исходя из этих осно­вополагающих посылок. Славянофилы XIX в. идеализировали допет­ровскую Русь и своеобразие развития России. Наоборот, западники подчеркивали отсталость России, необходимость развития ее в духе европейских цивилизаций. Все они были убеждены в своей правоте, в правомерности делаемых ими выводов.

В XX в. мы сталкиваемся и с другим явлением в историографии. Возникновение Советского государства, противопоставившего себя всему буржуазному миру, породило ответную реакцию, в том числе и идеологическую. Западные историки написали немало трудов о на­шей стране, причем зачастую с позиций огульной враждебности. При этом искажению подвергались не только события нашего времени, но порой и весьма отдаленного, вплоть до истории Древнерусского государства. Не следует, конечно, думать, что все зарубежные авто­ры настроены сугубо враждебно к нашему государству. Среди них есть немало добросовестных, объективных исследователей, труды ко­торых способствуют выявлению исторической истины.

Вместе с тем, в современной отечественной историографии и осо­бенно публицистике появилась в последнее время тенденция к тому, чтобы взять на вооружение не только правдивые, но и отнюдь не про­грессивные концепции. Под видом восстановления исторической ис­тины порой проповедуют взгляды, далекие от нее.

Наряду с антагонистическими противоречиями в науке неизбеж­ны чисто научные споры ученых, стоящих даже на одних классовых, идеологических позициях. Без споров не может быть развития науки. Авторы учебника, естественно, будут излагать свои взгляды на те или иные проблемы, но будут стараться знакомить читателя и с воззрени­ями других исследователей. Мы решили излагать историографию различных вопросов не в специальной главе или параграфе, а приме­нительно к конкретному историческому материалу, по мере его осве­щения.

Историко-правовые науки изучают на первом курсе юридичес­ких вузов параллельно с другими историческими и юридическими науками. Это требует изложения материала с учетом преподаваемо­го по другим дисциплинам. История отечественного государства и права стыкуется с историей государства и права зарубежных стран. Некоторые институты, родившиеся за пределами нашей страны и перенесенные затем в правовые системы наших народов, специально изучаются в курсе зарубежной истории и поэтому не дублируются в курсе отечественной истории. Так, например, мусульманское право, возникшее на Ближнем Востоке и принятое некоторыми народами нашей страны, мы рассматриваем лишь в той мере, в какой оно было модифицировано национальными правовыми системами, оставляя проблему его зарождения, сущности и основных принципов за кур­сом истории государства и права зарубежных стран.

На первом курсе преподается и теория государства и права, даю­щая студенту основной понятийный аппарат. Опираясь на этот мате­риал, мы учитываем, что студент должен его знать из курса теории, и поэтому, как правило, мы не даем объяснения юридических терми­нов. Вместе с тем, мы исходим из того, что студент-первокурсник еще только начинает изучение специальных юридических дисциплин, по­этому стремимся избегать юридических тонкостей, излагать матери­ал более простым, доступным для начинающего юриста языком.

Как учебная дисциплина, история отечественного государства и права распадается на две части. Первая из них посвящена дооктябрь­скому периоду, вторая — послеоктябрьскому. Этому соответствуют и два учебника, которые мы предлагаем читателю.

Содержание

Глава 1. Рабовладельческие государства на территории нашей страны

§ 1. Государство и право Урарту (IX — VI вв. до н.э.)

Первым государством на территории нашей страны было Урар­ту, возникшее в Закавказье. В конце II и в начале I тысячелетия до н. э. на территории будущего государства Урарту шел процесс разло­жения первобытнообщинного строя, образования классового общес­тва. В основе этого процесса лежали экономические причины, но по­стоянные войны с Ассирией и другими внешними врагами ускорили этот процесс. По свидетельству ассирийских источников в середине XIII в. до н. э. существовали большие объединения урартских племен. В IX в. до н. э. сформировалась рабовладельческая общественно-эко­номическая формация, образовались антагонистические классы ра­бов и рабовладельцев, возникло рабовладельческое по своей классо­вой сущности государство Урарту. Оно просуществовало около трех столетий. Достигнув расцвета в VIII в. до н. э., Урарту захватило тер­ритории многих мелких стран и племен. Оно держалось силой ору­жия. В начале VI в до н. э. Урарту было порабощено соседним юж­ным государством Мидией.

Общественный строй. Крупнейшим рабовладельцем в Урарту яв­лялся царь. Ему принадлежала верховная собственность на землю. На его землях трудились рабы, большинство которых составляли пленные. В результате удачных войн переселялись на царские земли целые народы. Так, в высеченной на каменной плите надписи царя Сардура читаем, что он за один год захватил и угнал из других стран 12 750 юношей, 46 600 женщин, 12 000 воинов, 2 500 коней, множест­во другого скота. Царю принадлежали дворцы с несметными богат­ствами, громадное количество скота, сады, виноградники. На него работали пленные ремесленники. В состав класса рабовладельцев вхо­дили также члены царского рода, жрецы, правители областей, военная знать, которые обладали крупными хозяйствами, основывающи­мися на труде рабов.

Жрецы составляли значительную и влиятельную часть класса ра­бовладельцев. В стране было построено большое количество храмов, обладавших огромными богатствами. Храмы имели свое хозяйство, где трудились рабы. Жрецы осуществляли идеологическую функцию государства. В результате удачных военных походов часть добычи цари жертвовали храмам.

Основной массой эксплуатируемых были рабы. Их труд широко использовался на строительстве ирригационных сооружений, водо­проводов, крепостей, дворцов знати, храмов, дорог, хозяйственных построек царя и других рабовладельцев. Главным источником раб­ства являлся плен. С этой целью совершались военные походы в соседние страны. Большую часть рабов присваивали царь и рабовла­дельческая знать. Лишь незначительная часть их перепадала простым воинам. Рабы были совершенно бесправной частью населения. Их жестоко эксплуатировали. Источники свидетельствуют о такой фор­ме протеста рабов, как массовые побеги.

Основную массу свободного населения составляли крестьяне-зем­ледельцы. Они были объединены в сельские общины. Крестьяне-об­щинники платили налоги, несли разнообразные повинности. Их при­влекали к строительству оросительных систем, дорог, к выполнению воинской повинности, поставке лошадей для царского войска.

В городах жили торговцы, ремесленники, которые славились об­работкой железа, меди, драгоценных металлов, камня, дерева. Боль­шая часть ремесленников принадлежала, по-видимому, к рабам. В городах проживала и часть земледельцев, которые обрабатывали зем­лю царя и находились на государственном обеспечении, не имея сво­его хозяйства. В городах-крепостях, являвшихся административны­ми центрами, проживали также чиновники местного аппарата и размещались гарнизоны.

Государственный строй. Рабовладельческое государство Урарту было монархией. Во главе его стоял царь, которому принадлежала верховная, светская и духовная власть. Центром управления являлся царский двор, где основные должности занимали члены царского рода. Для Урарту, подобно другим странам Древнего Востока, было характерно наличие трех ведомств: финансового или ведомство по ограблению собственного народа, военного, или ведомства по ограб­лению соседних народов, и ведомства общественных работ.

В Урарту осуществлялись обширные ирригационные работы, без которых было невозможно вести хозяйство. Важным звеном государ­ственного аппарата являлись вооруженные силы, нужные для отра­жения нападения Ассирии, скифов, киммерийцев, для завоевания и ограбления других народов, для удержания в повиновении эксплуа­тируемых рабов и крестьян-общинников. Войско состояло из посто­янных царских отрядов, а в случае военного похода также из отрядов, приводимых правителями областей, и ополченцев. По тем временам войско было хорошо организованным: имелись боевые колесницы, кавалерия, пешие отряды лучников, копейщиков. Как свидетельству­ют письменные ассирийские источники, в Урарту существовали облас­ти, где специально выращивали и тренировали лошадей для конницы.

Местный государственный аппарат по тем временам был четко организован. Вся территория Урарту делилась на области во главе с областными начальниками, назначаемыми царем. Им принадлежали военные, административные, финансовые, судебные полномочия. Ад­министративный центр области находился в городе-крепости. В своей области правители по существу обладали неограниченной властью, что в ряде случаев приводило к выступлениям против царя, особенно когда тот терпел военное поражение. Стремясь ограничить власть об­ластных правителей, царь Руса I разукрупнил области.

§ 2. Государство и право Закавказья и Средней Азии (середина I тыс. до н. э. — IV в. н.э.)

Процесс распада первобытнообщинного строя у народов Закав­казья и Средней Азии происходил задолго до н. э. О наличии здесь в VI — IV вв. до н. э. классового общества свидетельствуют данные ар­хеологической науки, появления первых городов, сведения греческих историков Геродота и Ксенофонта (V в. до н. э.).

Естественно, древние рабовладельческие цивилизации, втягивав­шие в свою орбиту большие пространства Закавказья и Средней Азии, оказали определенное влияние на исторические судьбы племен Закав­казья и Средней Азии, ускоряли процесс разложения здесь первобыт­нообщинного строя. Это не значит, что рабовладельческие порядки и государственность были привнесены в Закавказье и Среднюю Азию извне, как это пытаются представить некоторые историки. Классо­вое общество в Закавказье и Средней Азии возникло в результате дли­тельного процесса распада первобытнообщинного строя.

Древнейшие рабовладельческие государства Закавказья и Сред­ней Азии имели ряд общих черт и в то же время существенно отлича­лись друг от друга. Первые государственные образования не имели четко очерченных границ, которые совпадали бы с границами расселе­ния основных народов, сформировавшихся на этой территории позже.

Рабовладельческие отношения, развивавшиеся в Закавказье и Средней Азии, имели некоторые особенности. Одна из них заключа­ется в том, что значительную роль в производстве играла сельская община, в силу чего рабство не стало таким, каким оно было, напри­мер, в Греции и Римской империи.

В VI в. до н. э. персидское рабовладельческое государство Ахеменидов захватило обширные области Закавказья и Средней Азии. Оно делилось на сатрапии, во главе которых находились правители-сат­рапы. Так, значительная часть территории нынешнего Азербайджа­на вошла в XI сатрапию, территория Средней Азии, населенная бактрийцами, — в XII, саки, жившие к востоку от Сыр-Дарьи, — в XV, а хорезмийцы и согдийцы — в XVI сатрапию и т.д. Первыми в Сред­ней Азии от власти Ахеменидов освободились Хорезм и саки (конец V и начало IV в. до н. э.).

В период правления Ахеменидов значительная часть народов Средней Азии перешла к оседлому земледелию. Тогда же создается широкая сеть искусственного орошения. При сооружении каналов и постройке городов широко используется труд рабов. Ахемениды со­здали стройную, но мало связанную внутри себя систему управления. Сатрапы назначались из числа лиц, наиболее близко стоящих к царю. Административная власть сатрапа была неограниченной. В его ком­петенцию входило, управление областью, собирание дани с населе­ния в казну Персидского государства, организация чеканки монеты и командование военными силами. По требованию сатрапа зависимые народы должны были выставлять отряды, состоящие из конницы, пехоты и воинов на колесницах.

Империя Ахеменидов перестала существовать в 30-х годах IV в. до н. э. в результате завоевания ее войсками Александра Македон­ского. Земли закавказских и среднеазиатских народов вошли в состав его государства. Единственным независимым государством в Сред­ней Азии остался Хорезм. При организации управления завоеванны­ми землями греки сохранили институт сатрапов. При них назнача­лись должностные лица, ведавшие военными и финансовыми дела­ми. Сатрапы Александра в отличие от ахеменидских не имели права чеканить монету и держать наемное войско. В остальном управление оставалось таким же, каким оно было при персах. Чтобы укрепить власть, Александр склонял на свою сторону местную знать, идя на значительные уступки. Местная знать сыграла немаловажную роль в установлении господства греко-македонских завоевателей.

После смерти Александра Македонского завоеванные им облас­ти вошли в состав государства Селевкидов. В конце IV в. и в III в. до н. э. из состава государства Александра и Селевкидов стали выде­ляться независимые и полунезависимые государства. Так, в IV в. на территории Армении возникло самостоятельное Айраратское цар­ство с центром в Армавире. Несколько позже возникли самостоя­тельные Армянское и Иберийское государства. Греческий географ Страбон (I в. до н. э.) сообщает, в частности, о стране Иберии. «На­селение Иберии,— сообщает он,— делилось на четыре «рода», вер­нее, социальные группы. Из них первый важнейший род, из которо­го ставят царя, ближайшего по родству (с предыдущим царем) и ста­рейшего по возрасту. Второй (важнейший член этого рода) творит суд и предводительствует войсками. Второй род — жрецы, которые ведают также спорными делами с соседями. Третий род — земле­дельцы и воины. Четвертый род — люди, которые являются цар­скими рабами и доставляют царскому роду все необходимое для жизни. Имения у них — общие по родству, а управляет и заведует каждым из них старейшина».

В I в. до н. э. в Закавказье вторглись римские войска. Они рас­сматривали Армению, Иберию и Прикаспийскую Албанию как под­властные себе земли. Шла долгая и упорная борьба народов Закав­казья за свою независимость. В процессе этой борьбы шла консоли­дация армянской, грузинской и азербайджанской народностей.

В конце II — начале III в. рабовладельческий Рим, переживший глубокий кризис, не мог уже сохранить свое влияние на Закавказье. На это время приходится и упадок рабовладельческих отношений.

Греко-бактрийское царство. В середине III в. до н. э. в Средней Азии выделилось самостоятельное Греко-бактрийское царство, в со­став которого входили Бактрия, Согдиана, Маргиана и Паркана (Фер­гана). О классовом расслоении населения Греко-бактрийского царст­ва свидетельствует состав войска греко-бактрийских царей, включав­шего конницу, в которую входили представители местной знати, и пехоту из рядовых свободных людей. Греко-бактрийское царство не было прочным государством.

Огромная держава, составленная из различных, мало связанных между собой частей, не могла просуществовать долго. К тому же гре­ко-македонская знать не опиралась на широкие слои местного насе­ления. Она рассматривала среднеазиатские области как объект эксплу­атации.

Во II в. до н. э. Греко-бактрийское царство распалось. От него отделилась Согдиана, Маргиана была завоевана парфянами. С севе­ра на Греко-бактрийское царство напали массагетские кочевые пле­мена. Среди осевших на территории Бактрии племен источники упо­минают тохаров. В первое время после завоевания Бактрии тохары основали свое государство — Тохаристан. Тохаристан граничил с Хо­резмским государством, которое включало собственно Хорезм, Согдиану и Чач (район Ташкента).

Кушанское царство (I — IV вв. н. э.). На рубеже нашей эры важ­ную роль в истории Средней Азии играло царство кушанов — одно из тохарских государств. Кушанское царство подчинило себе терри­тории Бактрии и Согдианы и другие земли и вскоре превратилось в одно из крупнейших государств того времени. Время расцвета Ку-шанского царства считается периодом наибольшего для Средней Азии развития рабовладельческих отношений. Первоначальная столица Кушанского царства находилась на территории Согдианы, затем была переведена в Индию.

Огромная Кушанская держава вела постоянные войны, расши­ряя свою территорию и превращаясь в сильное рабовладельческое государство. Войны давали большое количество рабов, трудом ко­торых создавались новые города и строились каналы в Хорезме, Согдиане, Бактрии и Фергане. Наряду с рабами в Кушанском царстве существовала масса свободного крестьянства, объединенного в об­щины.

В I — III вв. н. э. Кушанское царство играло важную роль в раз­вивающихся политических и торговых отношениях со многими стра­нами Запада и Востока. Кушанская культура оставила после себя глубокий след, ярко характеризующий могущество этой державы. В III в. н. э. начинается распад Кушанского царства. Хорезм снова занимает независимое положение, что видно по возобновлению им выпуска своих монет.

На развалинах Кушанской империи в Средней Азии возникает множество городов-государств. К этому периоду рабовладельческий строй в Средней Азии приходит в упадок. Развиваются замкнутые хозяйства крупных землевладельцев.

Территория Средней Азии в III — IV вв. н. э. политически была раздроблена. В западной части долины Зеравшана образовался союз городских царств во главе с Бухарой. Союз городов-государств сло­жился также и в Фергане.

* * *

Из-за скудости данных общественный и политический строй и право закавказских и среднеазиатских государств эпохи рабства не могут быть подробно охарактеризованы. Известно лишь то, что эти регионы были областями развитого земледелия, ремесла и скотовод­ства. Цари как главы государств обладали неограниченной властью. Их личность обожествлялась. Они были одновременно и верховны­ми жрецами. Высшие военные, административные и религиозные до­лжности распределялись среди родственников и соплеменников царя. Номинально царь считался верховным собственником земли и насе­ления. В его руках сосредоточивались огромные богатства. При ца­рях имелись советы старейшин. Чеканились в государствах свои мо­неты. Политической формой государства была деспотия.

Поиск по сайту: