 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Задача 45
25 августа 1980 г. поливальщик колхоза пас скот на участке, расположенном на расстоянии 3 км от села. Подойдя к деревьям, растущим вдоль арыка, он ощутил сильный гнилостный запах и обнаружил спрятанный в кустарнике мешок, в котором находился труп исчезнувшей 20 августа четырехлетней X.
| В результате того, что следствие и оперативно-розыскные мероприятия были организованы с нарушением уголовно-процессуальных норм, расследование пошло по ложному пути. На основании заключения судебно-медицинской экспертизы была выдвинута единственная версия: убийство X. с особой жестокостью совершил психически больной Т. 3., проживающий по соседству с потерпевшей. Нарушения социалистической законности и фальсификация доказательств в отношении Т. 3. и его брата Т. Б. повлекли их незаконный арест и длительное содержание под стражей. Под давлением следователя, применявшего незаконные методы ведения следствия, Т. Б. оговорил своего психически больного брата и себя, заявив, что после убийства они положили труп в мешок и спрятали там, где он был обнаружен. На последующих допросах Т. Б. признал принадлежность обнаруженной рубашки его брату, а также то, что на ней имелись следы крови убитой X. На этом этапе следствия заместитель прокурора союзной республики дальнейшее расследование дела поручил другому следователю, и 22 ноября 1980 г. он принял дело к производству. В результате продуманной организации следствия, выдвижения и проверки обоснованных версий, планомерной работы следствие собрало доказательства, полностью реабилитирующие Т. 3. и Т. Б.. Кроме того, было установлено, что работники милиции еще в сентябре подозревали С. в убийстве X., но допрашивался он как свидетель. При этом С. представил алиби, которое не было проверено. Проведенной новым следователем проверкой алиби С. опровергалось. Готовясь к допросу С, следователь составил детальный план, изучил личность и образ жизни подозреваемого. Особую трудность представляло то, что С. было известно о том, что ранее в убийстве X. обвинялись братья Т., один из которых даже признался в совершении преступления. В связи с этим была особо продумана тактика вызова С. на допрос. Утром 6 февраля 1981 г. следователь и два участника следственной группы приехали в село, где проживал С, к предложили ему последовать с ними в город. С. сидел в машине на заднем сиденье, а участники следственной группы по заранее обдуманному плану разговаривали между собой о следственной и судебной практике по различным категориям уголовных дел, о возможностях современной науки и экспертизы, о том, что первоначально органы следствия могут идти по ложному пути, но при правильной организации расследования, проведении различных и сложных экспертиз они установят истину. О деле С. при этом не упоминалось. Следователь же наблюдал за реакцией С, который внимательно слушал разговор, старался не упустить ни одного слова и заметно волновался. В городской прокуратуре С. ознакомили с решением об организации по делу следственной группы и предложили рассказать о себе. При беседе на отвлеченные темы с ним был установлен психологический контакт. Было видно, что С. ждал, когда ему зададут вопрос о причастности к убийству. Но следователь не торопился и продолжал разговаривать с ним на отвлеченные темы, а затем подробно разъяснил содержание соответствующей статьи УК союзной республики и значение правдивых показаний и чистосердечного раскаяния. Перед постановкой вопроса по факту исчезновения X. он объявил, что С. подозревается в изнасиловании и убийстве девочки. Однако подозреваемый упорно отрицал свою вину, ссылался на алиби, требовал доказательств, хотя по ходу допроса ему предъявлялись улики, изобличающие его во лжи. Можно было предположить, что С, боясь ответствен- |
ности, не решается давать правдивые показания. Тогда следователь зачитал С. постановление о его аресте и допрос из тактических соображений прекратил, еще раз разъяснив допрашиваемому, что только правдивые показания и чистосердечное раскаяние могут смягчить его ответственность.
Такая тактика оправдала себя. Через два дня С. признал себя виновным в покушении на изнасилование и в убийстве X. Он сообщил, что 20 августа 1980 г., около 12 час. 15 мин., X. вошла в его дом. Увидев девочку, он решил изнасиловать ее. Когда X. закричала, С, боясь ответственности, задушил ее, положил труп в мешок и вывез на тракторе за пределы села, к арыку. Кроме того, он показал, что умышленно пытался ввести следствие в заблуждение, заявляя ложное алиби.
В тот же день С. предъявили обвинение, он был допрошен в качестве обвиняемого, его показания записали на магнитофонную пленку. Он уверенно опознал мешок, а также одежду, которая была на трупе.
При выезде на место происшествия С. воспроизвел свои действия в отношении X., вплоть до помещения трупа в мешок. На допросах, при проверке показаний на месте и в ходе следственного эксперимента С. воспроизвел также детали и обстоятельства, которые при первоначальном осмотре места происшествия были искажены, неправильно отражены в протоколе осмотра и при судебно-медицинском осмотре и исследовании трупа.
В качестве свидетеля был допрошен судебно-медицинский эксперт, производивший первоначальную судебно-медицинскую экспертизу трупа X. Он признал неправильность некоторых своих выводов по отдельным моментам заключения. Из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы следовало, что сообщенная С. картина убийства X. не противоречит объективным данным исследования трупа потерпевшей.
В совокупности с другими доказательствами следствие пришло к выводу, что убийству X. предшествовало ее изнасилование. Суд признал С. виновным в совершении этих преступлений.
Правомерен ли прием психического воздействия, примененный в процессе предварительной подготовки к. допросу С. по пути следования в прокуратуру?
Какие особенности поведения С. были учтены следователем при принятии решения о прекращении допроса после объявления С. постановления о его аресте?
Поиск по сайту: