Мифологические параллели процесса индивидуации

Архетипической основой множества мифов является процесс индивидуации. История чудесного рождения, взросления, свершений и невзгод главного героя или героини, брак и сопровождающие его различные испытания, смерть, бессмертие, возрождение — вот основные сюжеты мифа. В эту схему укладываются многие мифы классической Греции, скандинавские саги, кельтские и валлийские легенды, славянские былины, германский и романский эпос. Мифы и сказания о Гермесе, Орфее, Аполлоне, Прометее, Кадме, Беллерофонте, Тезее, Эдипе, Оресте, Геракле, Язоне, Одиссее, Кухулине, Диармайде, Сигурде, Артуре, Тристане, Роланде, Сиде Кампреадоре, Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Святогоре — все они описывают те или иные аспекты индивидуации. Ее женский вариант представлен историями Европы, Ио, Ниобы, Ифигении, Елены, Гесионы, Медеи, Грайне, Дейрдре, Брюнгильды, Гудрун и других героинь европейского (ограничимся им) фольклора.
Рассмотрим подробнее сюжеты некоторых мифов и их архетипическую основу. Миф об Орфее повествует о жизни величайшего музыканта и певца, который был сыном фракийского царя и музы Каллиопы. Его покровителем был Аполлон, светлый бог Солнца, олицетворяющий силу и ясность сознательного разума. Начальным этапом индивидуации Орфея стало его путешествие с аргонавтами в Колхиду, за золотым руном. Многочисленные приключения закончились благополучно, аргонавтам удалось привезти от Ээта, сына солнечного бога Гелиоса, сверкающую золотом шкуру волшебного барана, на котором некогда бежали в Колхиду Фрикс и Гелла, дети Афаманта и богини облаков Нефелы. После возвращения Орфей женится на Эвридике, но та вскоре умирает от укуса змеи. Безутешный Орфей спускается в Аид, царство мертвых, и своим пением очаровывает сурового Гадеса и его неумолимую супругу Персефону. Эвридике разрешено вернуться на землю — при условии, что Орфей не взглянет на нее до тех пор, пока она не выйдет на солнечный свет. Но Орфей нарушил условие, оглянулся — и в тот же миг потерял жену навеки.
Орфей почитал Аполлона, Гелиоса и других светлых богов, но отказывался воздавать почести Дионису — неистовому, хтоническому божеству с ярко выраженным оргиастическим культом. Поэтому безумные вакханки однажды напали на Орфея и растерзали его, а голову бросили в реку. Она плыла и пела, пока Аполлон не выловил ее, чтобы захоронить в своем святилище. Музы оплакали и погребли тело, а лиру Зевс в виде созвездия вознес на небо.
Миф об Орфее в символической форме повествует о конфликте сознательной и бессознательной психики, олицетворенной соответственно фигурами Аполлона и Диониса. Орфей неизменно удачлив в своей сознательной деятельности, но терпит поражение, столкнувшись с бессознательным. Интеграция Анимы (Эвридика) ему не удалась, спуск в подземное царство не принес желаемого результата. В дальнейшем бессознательное женское начало (менады Вакха-Диониса) его погубило. Процесс индивидуации, требующий ассимиляции архетипов коллективного бессознательного, был заблокирован гипертрофированной установкой сознания. Примат разума над чувствами привел к гибели. Первоначальный успех в подземном царстве оказался мнимым. Орфей не сумел совладать с собой, взглянув в лицо Тени (тени Эвридики, теневой Анимы).
В истории Орфея самые значительные моменты — спуск в Аид и смерть от гнева женщин-вакханок. Процесс индивидуации, как указывает Юнг, обязательно требует погружения в глубины бессознательного. В греческой мифологии сюжет схождения в Аид (Некия) разработан очень детально. Некия является фрагментом биографии многих античных героев (Тезея, Пирифоя, Геракла, Одиссея), а не только Орфея. Представления о загробном мире и тенях умерших у греков очень физичны. "Тень смертного в Аиде не беспредметный предмет. Хотя она телесно неосязаема, "бесплотна", она все же существо: она обоняет, она вкушает кровь жертвенного животного; она теряет память, пролетая мимо Белой Скалы пред входом в царство Аида, но, вкусив кровь, выходит из состояния забытья — к ней возвращается память; она говорит, предвещает, но тщетно пытаться живому Орфею или Одиссею обнять тень телесной рукой. Рука скользит по пустоте" (10, с.20). Трудно найти более наглядные представления о сущности и особенностях бессознательного. Архетипы — такие же тени: они неосязаемы, бесплотны, но все же обладают важным для человека знанием, которое настолько необходимо, что он не прочь (а порою и вынужден) купить его ценой собственной крови.
Архетипические образы ужасны, чудовищны и одновременно соприродны человеческой душе. Менады набросились на Орфея не случайно, а потому, что он осуждал их священные обряды, считал кровавое неистовство несовместимым с человеческой (и тем более божественной) природой. Он отверг, отщепил эту часть своей личности, и она в конце концов стала причиной ужасной гибели.
Более успешной была индивидуация другого греческого героя, Кадма, который долгие годы искал свою сестру Европу, похищенную Зевсом в облике белого быка. Кадм, сын царя Агенора, был изгнан им на поиски сестры (разрушение Персоны). Он восстановил Персону (царский сан) заново благодаря дельфийскому оракулу, предложившему Кадму следовать за коровой (позитивная семантика питающей женской природы, жизненной силы). После этого Кадм вступил в схватку с драконом (встреча с Тенью) и сумел не только одолеть яростных воинов, выросших из ядовитых драконьих зубов, но и заставить их служить себе. Интеграция Анимы (Кадм получил в жены Гармонию, дочь Афродиты и Ареса) позволила ему достичь Самости — вот как описывает брак Кадма Р.Грейвз:
"Это была первая свадьба смертного, на которой присутствовали Олимпийцы. В доме Кадма, который стоял на месте нынешнего фиванского рынка, установили для них двенадцать золотых кресел, и все боги явились с подарками. Афродита подарила Гармонии знаменитое золотое ожерелье работы Гефеста, которое первоначально Зевс в знак своей любви подарил сестре Кадма Европе и которое делало его владелицу столь прекрасной, что перед ее красотой нельзя было устоять. Афина дала ей золоченое одеяние, придающее хозяйке божественное достоинство, а также несколько флейт. Гермес подарил лиру. Сам Кадм подарил Гармонии еще одно богатое одеяние. Мать Иасиона Электра обучила ее обрядам Великой богини, а Деметра обеспечила ей хорошие урожаи тем, что возлегла с Иасионом на трижды вспаханном поле, когда все праздновали свадьбу. Фиванцы до сих пор показывают место, где во время свадьбы играли на флейтах, пели Музы и играл на лире Аполлон" (11, с. 158).
Здесь мы встречаем и священный брак (Иерогамос), и» числовую символику Самости (12 золотых кресел). В конце жизни Кадм и Гармония превратились в змей (символ мудрости, вечной жизни и возрождения) и обрели блаженство на Островах Бессмертных.
В мифе об Эдипе также нашли отражение многие архетипические образы и мотивы. Основное содержание и его сводится к следующему:
Фиванский царь Лай получает предсказание о том, что его сын, когда вырастет, убьет отца и женится на собственной матери. Новорожденного младенца (Эдипа) бросают в безлюдном месте с изувеченными ногами. Эдипа находят пастухи, и он воспитывается в чужой семье. Эдип, не знающий своих настоящих отца и матери, случайно убивает Лая в дорожной ссоре. Затем он приходит в Фивы и разгадывает загадку чудовищной Сфинкс — (крылатой полуженщины-полульвицы), терзающей город. Эдип убивает Сфинкс (или она сама бросается со скалы после того, как Эдип разгадал ее загадку). Благодарные фиванцы избирают Эдипа царем, вместе с престолом он получает и руку царицы Иокасты, своей подлинной матери. У Эдипа и Иокасты рождаются дети — Этеокл, Полиник, Антигона и Йемена. Из-за нечестивого кровосмешения боги карают Фивы чумой и бесплодием: "Хиреют всходы пажитей роскошных, надежда жен в неплодном лоне гибнет" (Эсхил). Оракул советует "искать нечистую тварь". Эдип и Иокаста узнают о своем родстве. В ужасе Иокаста повесилась, а Эдип выколов себе глаза, бежит из города. В священном храме Аполлона в Колоне Эдип получает очищение и умирает.
В этом мифе отчетливо выражена архетипическая идея встречи с бессознательным (Сфинкс): "Встреча с самим собой означает прежде всего встречу с собственной Тенью. Это теснина, узкий вход, и тот, кто погружается в глубокий источник, не может оставаться в этой болезненной узости. Необходимо познать самого себя, чтобы тем самым знать, кто ты есть, ~ поэтому за узкой дверью он неожиданно обнаруживает безграничную ширь, неслыханно неопределенную, где нет внутреннего и внешнего, верха и низа, здесь или там, моего и твоего, нет добра и зла... Самость (das Selhst) является миром или становится таковым, когда его может увидеть какое-нибудь сознание. Для этого необходимо знать, кто ты есть. Едва соприкоснувшись с бессознательным, мы перестаем осознавать самих себя" (56, с.112).
Действительно, вопрос, который задает Эдипу Сфинкс, — это вопрос о том, что есть человек, вопрос "знаешь ли ты, кто ты есть?" Ответ Эдипа есть ответ на уровне сознания, Эго, а узнав подлинную (долго неосознаваемую) правду, Эдип слепнет, т.е. навсегда отказывается от сознательного знания, ограниченного и одностороннего, обернувшегося для него личной трагедией. Показательно, что ответ на вопрос о том, кто он есть, Эдип получает от слепого провидца Тиресия, символизирующего бессознательную мудрость.
Архетип в символизме сна и/или мифа дает лишь приблизительное описание бессознательного ядра значения. В мифе об Эдипе одним из центральных действующих архетипов является архетип Матери. Материнская символика фиванского цикла достаточно подробно изложена у Р.Грейвза (см.11, с.280-291), мы не станем подробно пересказывать эти сведения, равно как и фундаментальный юнговский анализ материнских символов сновидения в работе "Метаморфозы и символы либидо" (61). Укажем лишь, что в мифе об Эдипе нашли отражение все три существенных аспекта матери — ее оберегающая и питающая доброта, ее оргиастическая эмоциональность и ее темнота, присущая преисподней, Сложные и запутанные отношения Эдипа с матерью, инцест, мотивы кровной вражды и смертоносной, роковой любви — все эти явления архетипичны по своей природе.
В широком смысле слова, история Эдипа — это образец личной истории мужчины, одержимого материнским комплексом. Он погибает, не в силах освободиться. В другом мифе Одиссей встречает в Аиде тень своей матери Антиклеи, однако оказывается способен отогнать ее, пока крови жертвенной овцы не напьется провидец Тиресий, ибо ему сейчас необходима интеграция содержаний, связанных с архетипом Старого Мудреца, а не с архетипом Матери.
Как пишет Юнг в специальной обобщающей работе, посвященной архетипу Матери, "воздействия материнского комплекса на сына выражены в идеологии типа Кибелы-Аттиса: самокастрация (ее типичным символом является слепота — прим. авт.), безумие и ранняя кончина. У сына не бывает комплекса матери в чистом виде, так как всегда существует неравенство полов. Это половое различие составляет основу того, почему в любом комплексе матери у мужчины значительную роль, наряду с архетипом Матери, играет также и архетип сексуального партнера, а именно Анимы...У сына простые отношения идентичности или выделяющего себя противостояния постоянно перекрещиваются с факторами эротического притяжения и отталкивания. Из-за этого картина происходящего чудовищно усложняется" (67, с.38). Миф об Эдипе символически отражает именно эту чудовищную сложность коллективного бессознательного.
В сновидениях архетип Матери часто структурирует сюжеты, напоминающие те или иные эпизоды мифов фиванского цикла. Не случайно именно этот миф стал для Фрейда отправной точкой в понимании невротических комплексов первых лет жизни. Правда, трактовка эдиповых мотивов в психоанализе совершенно другая, но даже сама популярность именно этих архетипических содержаний весьма показательна.
Ирландский миф о Диармайде начинается со сватовства старого вождя Финна к Грайне, дочери короля Кормака Мак-Арта. На брачном пиру Грайне влюбилась в Диар-майда О'Дуйвне, непобедимого воина из числа ирландских фенниев, и наложила на него гейс (магическое заклятье). Выполняя зарок, Диармайд похитил Грайне и укрылся с нею в лесу, а Финн и феннии стали преследовать влюбленных. Вот какую жизнь пришлось им вести (Диар-майда предостерегает его воспитатель, колдун Ангус из Бруга); "Не ходи в лес, если в него ведет только одна дорога; не входи з пещеру, если у нее только один вход; не сходи в море иа остров, если на. него ведет только один путь; где будешь готовить себе пищу, не ешь ее там, а где будешь есть ее, не спи, а где будешь спать — вставай до рассвета" (21, с.730). В своих скитаниях Диармайд и Грайне встречают юношу Муадана, который становится им надежным помощником и оруженосцем.
Преследуемый Финном Диармайд поражает многих воинов и вождей из числа фенниев, убивает трех свирепых ядовитых псов, но колдунья Дейрдреан-Дуйв-Шлейве выслеживает его и Грайне. Они вынуждены бежать и укрыться во владениях великана Скарззна Лохланнаха. Этот великан не горел в огне и не тонул в воде, его не брало никакое оружие. У него был лишь один глаз посреди лба, и толстый железный обруч опоясывал его туловище. Великан стерег дерево жизни Дуврос, и Грайне (а она была беременна) захотелось отведать плодов с этого дерева. Диармайд убил Скарвана Лохланнаха, и они с Грайне стали жить на верхушке дерева жизни Дуврос. В конце концов Финн был вынужден примириться с Диармайдом, но затаил на него лютую злобу.
Диармайд был непобедим, еднственной угрозой для него был огромный дикий банн-гульбайнский кабан. Однажды Финн нарочно заманил Диармайда на охоту в теместа, где обитал страшный кабан, и тот смертельно ранил Диармайда. А Финн мог вылечить любого, кому давал напиться воды из своей ладони. И вот все феннии просят Финна исцелить Диармайда, и Финн трижды приносит воду в горсти и трижды проливает ее, вспомнив о тех обидах, что нанес ему Диармайд. Наконец, Диармайд умирает, а Финн хитростью и уговорами смущает верность Грайне и женится на ней.
Этот миф содержит редкие архетипические сюжеты и мотивы. Магическое заклятие (гейс) Грайне ("Позор и поношение тебе, если ты не уведешь меня отсюда!") воплощает роковую власть бессознательной Анимы над установкой сознания. Бегство и преследование рисуют тщетные попытки Эго совладать со все новыми и новыми бессознательными содержаниями (воины, ядовитые псы, великан). Персона (Муадан), хоть и оказывает помощь, но в конце концов оставляет Эго (в мифе неожиданный уход Муадана выглядит загадочным и немотивированным). Убийство Скарвана Лохланнаха "подстроено" Анимой — ведь поначалу великан и Диармайд договорились жить в мире (договор с Тенью). Однако психическая энергия архетипа Тени (яблоки с дерева жизни Дуврос) была понапрасну истрачена на капризы Анимы. Деструктивная "женщина внутри" с самого начала входит в конфликт с архетипом Духа (Старого Мудреца), который в конце концов становится причиной гибели Диармайда. Фактически его убивает хтоническое чудовище (кабан), но этот кабан был магическим двойником самого Диармайда. Эта неинтег-рированная бессознательная часть личности героя, отщепленная еще в раннем детстве, обладает мощью, сравнимой с силой Эго. Диармайд не смог получить помощь архетипа Духа из-за Грайне, т.е. причиной гибели было неправильное взаимодействие с Анимой, Примечательно, что Грайне в конце концов достается именно Финну, объединяется с архетипом Старого Мудреца. Финн и Грайне заботятся о детях Диармайда — миф в иносказательной форме описывает гибель прежней сознательной доминанты и становление новой Самости,
Напоследок рассмотрим еще один миф, на сей раз женский — историю Дейрдре, рассказанную в ирландской саге "Изгнание сыновей Уснеха". Когда улады, ирландские богатыри, собрались на пирушку в доме Федельмида, глашатая короля Конхобара, внезапно из утробы беременной жены хозяина раздался крик. Катбад, мудрец и прорицатель при дворе Конхобара, сказал, что это крик девочки, которая "будет светлой, стройной, длинноволосой — первой красавицей Улада, и из-за нее прольется много крови". Богатыри предложили убить ребенка, но Конхобар велел отнести ее в свой дворец и там, когда вырастет, она должна будет стать его женой. Девочку назвали Дейрдре ("имя, подобное трепету").
Дейрдре выросла и стала редкостной красавицей. Однажды зимой, сидя у окна, она увидела, как прилетел ворон и стал пить кровь, пролитую на снег. "Три цвета будут у того, кого я полюблю, — сказала Дейрдре. — Лицо белое, как снег, румянец алый, как кровь, и брови черные, как вороново крыло" (эта формула часто используется в фолкоюре — славянском, кельтском, индийском). Колдунья Леборхам рассказывает девушке, что всеми этими качествами обладает герой Найси, сын Уснеха. Дейрдре предлагает Найси свою любовь, но он вначале смущен и не решается бежать с нею. Все же потом Найси уводит красавицу, а король Конхобар изгоняет Найси с братьями из пределов Улада.
После многочисленных скитаний Найси с братьями вместе с Дейрдре возвращаются ко двору Конхобара, который обещал им прощение и поклялся не убивать. Дейрдре тоскует и просит Найси не верить королю. Конхобар вероломно нарушает клятву и приказывает Эогану, сыну Дуртахта, тайно убить Найси и его братьев. Он забирает Дейрдре к себе во дворец, "но за тот год, что она прожила с ним, Дейрдре ни разу не засмеялась, не поела вволю и не подняла лица своего от колен". Рассерженный Конхобар спрашивает, неужели во дворце ей живется хуже, чем в диком лесу? Девушка отвечает утвердительно и хвалит Найси, своего возлюбленного. Король просит сказать, кто еще в Уладе столь же ненавистен Дейрдре, как он сам. "Поистине, это Эоган, сын Дуртахта" — говорит Дейрдре. Тогда Конхобар отдает ее во власть Эогана.
На другой день Эоган выехал на колеснице на празднество в Эмайн-Маху. Дейрдре была с ним. Увидев их, король Конхобар воскликнул: "Добро тебе, Дейрдре! Ты поводишь глазами между мной и Эоганом как овечка между двумя баранами!" Дейрдре на всем скаку бросилась вниз с колесницы и разбила свою голову о камни.
Эта печальная история описывает неудачную попытку индивидуации женщины, жизненный путь которой всецело находится под влиянием мужских архетинических фигур. Судьба Дейрдре определена еще до рождения — "так бедное дитя отцовским обещаньем помолвлено уже, еще не рождено". Завязка мифа описывает слабое Эго под властью материнского комплекса и формирование "идеальной" (для женщины) Персоны королевской жены. Однако Дейрдре попадает под влияние бессознательных влечений и, приняв совет демонической теневой фигуры (колдуньи Леборхам), оказывается в плену романтической проекции своего Анимуса. Налицо психическая инфляция, отождествление героини с бессознательным архетипом "прекрасной" Персоны (черной, алой и белой).
Счастливое бессознательное существование (жизнь в лесу вместе с Найси и его братьями) продолжается недолго. Проективная идентификация разрушается грубой силой, воплощенной в фигуре Эогана. Однако ни мудрость (Конхобар), ни сила (Эоган) не могут объединиться с Эго героини, ее мнения, порожденные Анимусом, по-прежнему препятствуют нормальной жизнедеятельности — Дейрдре не ест, не смеется и не поднимает лица своего от колен. В конце концов она погибает, разбив голову о камни — символическое изображение полного разрушения сознательной установки, истерического невроза.

Поиск по сайту: