АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Полисемантическая функция сновидения

Читайте также:
  1. АУДИТОРСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  8. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  10. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  11. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  12. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Полисемантическая функция сновидения

Сновидение — сложный психологический феномен, имеющий ряд характерных признаков и особенностей. Различные школы и направления глубинной психологии подходили к анализу и интерпретации снов с разных позиций, зачастую не свободных от мировоззренческого субъективизма. Тем не менее, как мы убедились на основе рассмотрения некоторых широко известных теорий и принципов толкования сновидений, последние обладают единой (бессознательной) природой. Это позволяет выделить ряд общих свойств и функций сна, которые удобнее всего анализировать в рамках психосемиотической традиции, универсальной по отношению ко всем упомянутым в данной работе подходам.
Специфика сновидения, указывает Ю.М.Лотман, состоит прежде всего в его знаковости, семиотичности. "Вступая в мир снов, архаический, еще не имеющий письменности, человек оказывался перед пространством, подобным реальному и, одновременно, реальностью не являвшимся. Этот мир, естественно было ему предположить, имел значение, но значение его было неизвестно. Это были знаки неизвестно чего, т.е. знаки в чистом виде. Значение их было неопределенным, и его предстояло установить" (25, с.221). Одной из первых систематических и научных попыток установить значение образов сновидения стал психоанализ в его фрейдовском варианте.
Отказавшись от традиционной для психологии и медицины своего времени трактовки сновидения как соматического и физиологического феномена, Фрейд подчеркивает его субъективный характер. Игнорирование внешней реальности в противовес внутренней (интрапсихической) становится отправной точкой проблемы толкования сновидений в глубинной психологии.
Уже Фрейд, понимавший сон как сообщение, предполагал, что оно от кого-то исходит. Основоположник психоанализа знал, что источником и "виновником" сновидений является бессознательное, Ид — та часть личности, которая содержит преимущественно антисоциальные, сексуальные и агрессивные влечения и потребности. Сновидения в символической форме удовлетворяют такие желания, а сознание, Эго и Супер-Эго, "присматривают" за образами снов, дабы те не переступали определенных нравственных границ. Относительно простая семиотическая сущность сновидения у Фрейда определяется тем, что означаемое (бессознательные содержания Ид) могло иметь лишь сугубо сексуальную природу. "Истолковывающий сны шаман, — пишет Ю.М.Лотман, — столь же "научен", как и правоверный фрейдист, сон — это семиотическое зеркало, и каждый видит в нем отражение своего языка" (25, с.222). Отсюда — постоянство связи означаемого и означающего, делающее перевод с"языка сновидения" в психоанализе сравнительно несложным процессом.
Иными, отличными от фрейдистских, являются онтопсихологические представления о природе сновидения. У А.Менегетти она — прямое отображение актуального психосоматического состояния сновидца, особенностей функционирования внутренних органов и систем его организма. Реальность сновидения идентична реальности внутреннего мира, сон — это правда о том, в каком состоянии находится сущность, Ин-се индивида. Этот подход, с нашей точки зрения, в какой-то степени испытал на себе влияние идей Ж.Лакана — только сон у Менегетти голос не Другого, а сообщение от подлинной, настоящей сущности личности сновидца.
Язык сновидения в онтопсихологии — прежде всего средство автокоммуникации, здесь получает дальнейшнее развитие "представление о сне как пути внутрь самого себя" (Ю.М.Лотман). Одновременно символизм сна в этом подходе выглядит более сложным, связь между означаемым (психосоматическим и функциональным состоянием индивида) и означающим (образы, персонажи, сюжеты) становится менее однозначной. Развивается специфическое свойство полисемантичности, неопределенности, которое изначально отличало язык сновидения.
В аналитической психологии К.Г.Юнга сновидение — это психическая реальность, особый уникальный феномен, детерминированный многими переменными. В рамках этого подхода "сновидение отличается ПОЛИЛИНГВИальностью: оно погружает нас не в зрительные, словесные, музыкальные и пр. пространства, а в их слитность, аналогичную реальной. Это нереальная реальность (курсив наш — прим. авт.). Перевод сновидения на языки человеческого общения сопровождается уменьшением неопределенности и увеличением коммуникативности... Неопределенность этого языка делает его неудобным для передачи константных сообщений и чрезвычайно приспособленным к изобретению новой информации" (25, с.222,224). Сновидение есть момент жизни, в который над нею властвует не сознание, а бессознательное.
Символически представленные в сновидении архетипические образы в силу своей древности, универсальности и нуминозности совершенно исключают возможность его однозначного, точного и полного истолкования. Во сне, по Юнгу, всегда есть момент непредсказуемости, связанный с тем, что "содержание сна символично и поэтому многозначно". С точки зрения семиолога, всякий раз, говоря о непредсказуемости, мы имеем в виду определенный набор равновероятных возможностей, из которых реализуется только одна. Каждая позиция представляет собой набор вариантов. До определенной точки они выступают как неразличимые синонимы, но движение от места взрыва (вторжения, "прорыва" архетипа) все более и более разводит их в смысловом пространстве. Наконец, наступает момент, когда они становятся носителями смысловой разницы. В результате общий набор смысловых различий все время обогащается за счет новых и новых смысловых оттенков. Этот процесс, однако, регулируется противоположным стремлением ограничивать дифференциацию (энантиодромия).
У Юнга этот семиотический тезис реализуется через представления о "естественных" и "культурных" символах. Естественные символы вариативны в силу своей большей архетипичности, они архаичны, амбивалентны, исполнены разрушительной психической энергии, ассимиляция которой трудна и опасна. Культурные символы более конвенциональны, они прошли через множество преобразований, через более или менее сознательное развитие и стали коллективными образами, принятыми в цивилизованных обществах.
Сновидения в аналитической психологии —- феномен самодостаточный и автономный (но также трансцендентный и надиндивидуальный). Семиотика также подчеркивает, что сон индивидуален, проникнуть в чужой сон нельзя, поскольку это в принципе язык для одного человека. "Всякому, кто анализирует сновидения других людей, следовало бы постоянно напоминать себе и твердо помнить, что не существует никакрй простой и общеизвестной теории психических феноменов, ни теории об их сущности, ни об их причинах, ни об их цели. Мы знаем, что существует бессчетное множество психических феноменов, что же касается их сущности, то об этом нам неведомо ничего" — пишет Юнг (67, с.170-171). "С этим же связана предельная затрудненность коммуникативности этого языка: пересказать сон так же трудно, как, скажем, пересказать словами музыкальное произведение. Эта непредсказуемость сна делает всякое запоминание ъго трансформацией, лишь приблизительно выражающей его сущность" — вторит ему Ю.М.Лотман (25, с.225-226).
Идея того, что сон есть сообщение, а неистолкованный сон суть "нераспечатанное письмо от Бога" заслуживает внимания уже хотя бы в силу своей древности и всеобщности. Семиотическое пространство сновидения предстает перед аналитиком как многослойное пересечение различных кодов, вместе складывающихся в сумбурный текст со сложными внутренними взаимосвязями частей и фрагментов, в разной степени тяготеющих к настоящему, прошлому и будущему сновидца.
В самом общем виде цель сновидения может определяться как его системная функция по отношению к психической (душевной) жизни сновидца. Цель эта является компенсаторной, но природа компенсации различается в зависимости от аналитической школы (психоаналитическая, юнгианская, адлерианская и др). Цель "иллюзорного удовлетворения потребностей" во фрейдизме достигается посредством использования относительно простых, однозначных символов, преимущественно визуальной (зрительной) и кинестетической (телесной) природы, формирующих основной сюжет сновидения. Все три типа семиотических отношений стремятся к однозначности, что увеличивает коммуникативный потенциал сновидения, но существенна снижает его информативность. Иными словами, толковать сновидения по Фрейду легко, они достаточно понятны, но мало что говорят, фактически — только о наличии неудовлетворенных желаний преимущественно сексуальной природы. Это обусловлено тем, что интерпретация в психоанализе не целесмысловая (телеологическая) — "зачем?", а причинно-следственная (каузальная) — "почему?"
Цели сновидения можно конкретизировать в нескольких аспектах. Сны предостерегают, изображают или выражают нечто ранее неизвестное, прогнозируют вероятность будущих событий. В онтопсихологии предостережение касается прежде всего психосоматической и физиологической сферы, цель сна можно уподобить дорожному знаку "берегись, возможна авария!" Сновидение у Менегетти сообщает о вторжении чуждой негативной семантики, инверсии Ин-се, активном вмешательстве "монитора отклонений" в психическую жизнь личности. В юнгианстве сны предупреждают об односторонности сознательной установки, искажающей восприятие внешней реальности, о наличии процесса психической инфляции, о препятствиях на пути индивидуации и т.п.
Изобразительная функция есть специфический способ выражения интенции сновидения. Оно может сообщать о наличии глубинных, неосознаваемых чувств и потребностей, символически изображая их в виде образов, скажем, подводных или подземных растений или животных, или о влиянии архетипов коллективного бессознательного в виде персонифицированных фигур (Матери, Девы, Старого Мудреца, Трикстера). Сновидение изображает нерешенные или неосознаваемые проблемы в виде загадочных ситуаций, трудных задач, процесс индивидуации повсеместно символизируется образом дороги.
Семиотические функции сновидения связаны в определенную иерархическую структуру, повторяющую структуру психической реальности жизни сновидца. Функциональная структура сновидения включает в себя информативную функцию (передача сведений, информации из бессознательного в сознание); компенсаторную функцию (восстановление целостности и связности работы сознания в противовес его односторонности и раздробленности); реактивную функцию (отображение актуальной жизненной ситуации, нуждающейся в отреагировании или проработке); релаксационную или катартическую функцию (восстановление энергетического баланса в системе индивидуальной психики, уменьшение напряжения); эстетическую или художественную функцию (яркие, живописные образы сновидений надолго запечатлеваются в памяти, мы с видимым удовольствием пересказываем величественные, грозные и загадочные картины картины своих снов, зачастую ярко контрастирующие со скучной серостью обыденности).
Сновидение, рассматриваемое как семиотический феномен, бесконечно. Одной из его задач является не только стремление изобразить или выразить нечто, но и утвердить некую психическую сверхреальность (будь то архетип, фантазм, Ин-се или Самость). Установку сознания (и бессознательного) в сновидении можно описать как ориентацию на символический, синтагматический или парадигматический тип отношений между элементами сна. Символическое (или семантическое) отношение в сновидении виртуально (вероятностно, возможно), поскольку не существует жесткого, однозначного соответствия между образом сна и его значением (смыслом). В процессе толкования аналитик зачастую вынужден "переозначивать" символы сйа, идя при этом вглубь, в недра бессознательного психического.
В психоанализе этот тип сознания зафиксирован в самом принципе толкования образов и символов сновидения, в юнгианстве — в представлениях об универсальности архетипов коллективного бессознательного, у Адлера — в настойчивых поисках декомпенсированного чувства неполноценности и т.п. В символическом отношении содержание явно доминирует над формой, так что символическое сознание скользит мимо формальных отношений между знаками. Так, в онтопсихологии считается, что полное и точное значение символа может дать только аналитик, а не сам сновидец.
Парадигматическое отношение предполагает знание (запоминание) устойчивых сочетаний знаков и минимального "кванта" их различения, вызывающего изменение смысла. Такой тип сновидящего сознания использует более или менее строгие и точные, почти математические соотношения означаемого и означающего, и само толкование производно не столько от структуры сновидения, сколько от теории, в которой оно выполнено. Типичным примером является психосоматическая (функциональная) теория природы снов у Менегетти.
Постоянные элементы значений есть и в юнгианстве, главным образом это касается образов, символизирующих архетипы структуры личности (Персоны, Тени, Анимы, Анимуса). Ими являются представления о том, каковы пол, внешность, действия и поведение фигур сновидения — на этой основе последние соотносятся с соответствующими архетипами. В процессе интерпретации обязательно участие самого сновидца, его индивидуальные ассоциации и наития — без этого толкование повиснет в воздухе. Кроме того, юнгианский аналитик должен иметь четкое представление о типе сознательной и бессознательной установки сновидца, о его высшей, вспомогательной и подчиненой функции и целом ряде других характеристик его личности.
Рассматривая целостный процесс толкования сновидений, можно заключить, что его итог представляет собой некий семиотический взрыв, в результате которого сновидец получает доступ к большому количеству новой, значимой и важной информации. Удачное толкование может существенно изменить представления человека о себе самом и системе своих отношений с миром. При этом соотношение растолкованного и неистолкованного (последнее есть всегда, у любого аналитика, даже у самого Юнга) создает возможности для прорыва в запредельное пространство некоей трансцендентальной реальности, соединяющей в себе черты психической реальности личного бессознательного сновидца и непредставимые глубины коллективного бессознательного. Этот семиотический взрыв и составляет сущность, механизм психотерапевтического эффекта толкования сновидений, равно как и анализа личного мифа, активного воображения и иных техник и приемов аналитической (юнгианской) психотерапии.
Подводя итоги всему, сказанному ранее, следует заметить, что толкование снов — занятие, опасное не только для пациента, но и для самого аналитика. Бессознательное сновидца влияет на бессознательное аналитика в той же степени, в какой эффективны и правильны толкования последнего. Встреча с бессознательным — будь оно свое или чужое — это всегда рискованное приключение, которое закончится благополучно лишь в случае высокого профессионализма и большого личного мужества. Вместе с тем, как всякий риск, это занятие обладает неизъяснимой прелестью, оно притягательно, оно чарует, оно захватывает всего человека целиком. Ну и, наконец, нелишне помнить, что на первом месте всегда должен быть профессионализм — самое мощное оружие и защиты, и нападения. Как говаривал Аль Капоне, добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.003 сек.)