Религиозно-философское учение С. Франка о Боге и человеке

Семён Людвигович Франк (1877-1950), род. в семье врача, внук раввина. Оконч. юрфак Моск. Унив-та. Увлекся Марксом, разобрался, далее критиковал. Пошел от марксизма к религиозн. фил-фии и воцерковлению (1912 г.). Выслан на «фил-фском пароходе» (1922 г.). Труд: «Реальность и человек». По Франку, невозможно понять Бога, минуя человека, как невозможно понять человека, минуя Бога. «То, что делает человека человеком, — начало человечности в человеке — есть его Богочеловечность». Смысл этого своего основного тезиса Франк раскрывает так. Бог не только трансцендентен, но и имманентен, Он все пронизывает Своим присутствием. Поэтому Он присутствует в человеке как начало, «глубоко и исконно сродное» человеку. В самой глубине своей души человек встречает Его и может вступить с Ним в общение как с Личностью. Возникает «я Ты отношение» (тема введена в философию ХХ в. Максом Шелером и Мартином Бубером), которое в его интерпретации становится сутью религиозного опыта. С любым человеческим «ты» человек встречается внешним образом, но с Богом — в самой своей глубине. «Богочеловечность» человека, по Франку, следует понимать как «именно потенциальное присутствие в нем некоего божественного начала как его имманентного конститутивного начала». «Человек как творец есть соучастник Божьего творчества». Следовательно, идеал творчества должен быть подчинен идеалу святости. По Л.И. Василенко, в идеях Франка есть нечто такое, с чем трудно согласиться. В его понимании богочеловечества появляется нечто гностическое, когда присутствие Бога в глубине души человека интерпретируется как нечто «сверхтварное» в твари, что напоминает Мейстера Экхарта с его «нетварным элементом» в глубинной цитадели человеческой души. «Во мне, в качестве последней, глубочайшей основы моего собственного существа, светит как “искорка”, луч, исходящий из Солнца бытия». «Этот луч образует самое существо моей личности». Эти формулировки, конечно, более осторожны, чем у Экхарта, и мы можем допустить, имея в виду паламизм, что здесь речь идет об обожении человека энергиями Божией благодати («лучами», которые божественны, но уже не являются сущностью Бога). Но это будет только наше прочтение. А читатель, имеющий склонность к индуистскому пантеизму, захочет прочесть эти слова по-своему — в том духе, что «Атман есть Брахман» (классическая формула Упанишад), — и он скажет, что существенных препятствий такому прочтению он не находит. Те, кому чужд всякий пантеизм, вправе отметить, что здесь С.Ф. подошел к черте, разделяющей пантеизм от теизма, ближе, чем хотелось бы.

Поиск по сайту: