Глава 18. Гермиона со временем почти не изменилась, оставаясь, все такой же умницей

Гермиона со временем почти не изменилась, оставаясь, все такой же умницей. Девушка добилась больших высот в медицине, став одним из ведущих специалистов в клинике св.Мунго. Со стороны могло показаться, что карьера для нее играет главную роль, но это было совсем не так. Гермиона была, по всей вероятности, действительно уникальной в своем роде девушкой, которая успешно занималась и работой, и семьей, и домом. Причем делала это с легкостью и без особого напряжения. Рон, первое время после свадьбы, чувствовал в душе какую-то ущербность, сравнивая себя с женой. Казалось, Гермиона являлась живым воплощением идеала. Новоявленная миссис Уизли сразу это почувствовала и решила поступать, как и подобает мудрой женщине. Девушка стала часто советоваться с Роном, показывая тем самым, как важно для нее мнение мужа. Поначалу, она специально могла пересолить обед или не прибраться в доме, хотя была прекрасной хозяйкой, чтобы Рон увидел, что у нее тоже есть недостатки. Впрочем, необходимость в этом скоро пропала. Парень понял, что Гермиона любит его таким, каков он есть, и перестал волноваться по этому поводу. Он стал искренне радоваться успехам любимой, а ее глубокий ум, сообразительность и все прочие способности сделались предметом его гордости за жену. Да и у самого Рона дела шли неплохо. Он стал аврором и работал в Министерстве. Парень приобрел собственный дом. Конечно, Рон очень любил «Нору», но ему с детства хотелось иметь отдельное жилье. Наверное, это мечта всех детей, выросших в больших семьях, где стоит постоянный гул братьев и сестер и катастрофически не хватает пространства. Но Рон с Гермионой очень часто бывали в «Норе» и жили там иногда по две недели. Молли в первое время после трагедии с Джинни, ушла в себя, но дети и появившиеся внуки не дали ей потерять интерес к жизни. У Билла и Флер уже было двое детей: Фред и малышка Николь. Мальчик, хоть и родился в роковой для семьи день, был любимцем Молли. Он, и правда, походил на своего покойного дядю, в честь которого был назван. Когда ему исполнилось три, он взорвал свою первую навозную бомбу. Но если братьям-близнецам Молли таких вещей в детстве не спускала, то внуку все сходило с рук. Флер иногда впадала в отчаяние, особенно, когда на каком-то приеме, устроенными ее родителями сын насыпал в напитки гостей рвотный порошок… Хорошо, что Николь у них была тихая и послушная, унаследовавшая внешность матери и мягкий характер Билла. Это хоть немного успокаивало Флер.
Остальные сыновья Молли так и не женились. Чарли хватало общества своих драконов, Джордж менял девушек, как перчатки, потому что находил их всех неимоверно скучными. Перси же и рад был бы обзавестись семьей, но какая девушка согласится терпеть такого зануду? Но Молли никогда не забывала о еще одном своем сыне. О Гарри… После смерти Джинни Гарри всячески избегал визитов в «Нору», не понимая, что тем самым делает Молли еще больнее. Сколько раз и Гермиона и Рон пытались с ним поговорить об этом – все было бесполезно. Гарри упорно считал себя виновным чуть ли не во всех преступлениях, совершенных на Земле…
Сейчас Гермиона, сидя на диване, читала очередную книгу, не забывая при этом краем глаза присматривать за Софией. Малышка сидела на ковре и играла с волшебными кубиками, которые начинали сами выстраиваться в пирамиду, стоило только к ним прикоснуться. «Ну что же Рона так долго нет? Уже десятый час вечера!». Едва только она об этом подумала, как рядом с ней аппарировал взволнованный Рон, и уставился в пространство невидящим взглядом.
- Рональд, что случилось?! – встревожилась Гермиона. – Какие-то неприятности на работе?
- Гарри… - только и смог выговорить Рон.
- Что с Гарри?! Что он на этот раз натворил?!
- Он пошел в Министерство с чистосердечным признанием…
Книга вывалилась из одеревеневших рук Гермионы.
- У него что от сотрясения мозга последний разум отшибло?! Ты представляешь, чем это грозит? И ни кому же слова не сказал, идиот! И я, как назло, была вчера занята целый день, а ведь хотела к нему зайти, узнать, как прошла встреча с Малфоем! Думала, что мы сегодня вместе сходим… Что же теперь делать?! Да Рита Скитер его на кусочки порвет! Он что совсем ничего не соображает?!
- Успокойся, Гермиона, Гарри, конечно, идиот каких мало, но не настолько безумный, чтобы позволить растрезвонить об этом на весь волшебный мир. Все это дело ведется в строжайшей секретности. О нем знают только пять человек: Министр, главный судья Визенгамота, глава Аврората, его заместитель и я. И все, кроме меня дали магическую клятву о неразглашении, потому что Гарри знает, что я итак болтать об этом не буду на каждом шагу…
- Но Рита все равно до чего-нибудь докопается! Сам Гарри Поттер находится под арестом в Министерстве! Да она месяц, как минимум будет смаковать эту новость! Да и что будет с Гарри?! Суд? Пусть одумается, пока не поздно! Рон, мы должны его в этом убедить!
- Поздно, Гермиона. Суд уже назначен через неделю… Гарри сам на этом настоял. Меня сегодня к нему даже не пустили. Свидание разрешили только завтра… Что теперь делать ума не приложу…
- Да что ему такого наговорил Малфой, что он надумал идти в Министерство?! Рон… ему же грозит Азкабан!
- Гермиона, если мы что-нибудь не предпримем, то его посадят лет на десять!
- Надо завтра же с ним поговорить! Вечно он ищет какие-то радикальные пути решения проблем! Неужели он не понимает, что от его жертвы в данном случае никому не сделается легче! Тоже мне, нашел выход!
- Гермиона, я тебе еще не рассказывал, что он однажды пытался покончить с собой…
- И ты, как всегда скрыл от меня это! Я тебе давно говорила, что его нужно показать психологу! Я вообще удивляюсь, как он после всего этого не сошел с ума!
- Видно, все-таки сошел, раз такие вещи творит!
Рон с Гермионой не спали всю ночь и еле дождались утра. К завтраку сова доставила свежий номер «Ежедневного Пророка». Как и ожидалось, на первой полосе красовалась сенсационная статья «ГАРРИ ПОТТЕР – ГЕРОЙ ИЛИ ТЕМНЫЙ МАГ?». Гермиона внимательно прочитала газету. Статья представляла собой какой-то бред о том, что якобы Поттер смог победить Темного Лорда только потому что сам тайно обучался темным искусствам и поразил Волдеморта собственным оружием… Для того, чтобы овладеть такой силой Гарри пришлось убить чуть ли не сотню магглов и волшебников и вот теперь Министерство, наконец-то, разоблачило его настоящую сущность…
- Не устаю поражаться фантазии этой женщины! – покачала головой Гермиона, - ей бы романы писать, а не журналисткой работать!
- Главное то, чтобы правда не выплыла наружу, - ответил Рон, - уж об этом Гарри позаботился… А Скитер пусть сочиняет все, что ей вздумается…
- Ну что пойдем в Министерство? – нервно теребя ремешок сумки, спросила Гермиона.
- Пойдем, - кивнул головой Рон.

Гарри находился в Отделе Тайн. Когда Рон и Гермиона вошли, он слабо им улыбнулся. Гермиона сразу кинулась к другу.
- Гарри, ну что же ты натворил?! Зачем ты это сделал?
- Герми, я должен был давно это сделать. Я собирался несколько раз пойти в Министерство и раньше, но в последний момент останавливался… Видимо, все-таки, в глубине души я трус… Но теперь, повстречавшись с Малфоем, я понял, что нужно нести ответственность за свои преступления… Он сказал, что мое место в Азкабане, рядом с его отцом! И я полностью с ним согласен!
- Но Гарри, ты не сможешь находиться в Азкабане! Ты же реагируешь на присутствие дементоров гораздо острее, чем обычный человек! Ты же обрекаешь себя на смерть!
- Будь, что будет, Гермиона. Я вам очень благодарен за то, что вы всегда были со мной и поддерживали в худшие периоды жизни… Я хочу перевести на вас все свои сбережения в Гринготсе.
- Гарри, что ты еще удумал?! Зачем нам твои деньги?!
- Ну а мне они теперь зачем? Я бы, конечно, с удовольствием оставил бы их своей дочке, но Малфой никогда от меня ничего не возьмет… Пусть хоть вам пойдут на пользу.
- Гарри, я этого так не оставлю! Я буду свидетельствовать в твою защиту! Я расскажу, что это последствия пережитого тобой шока и что я сам ввел тебя в заблуждение. Я добьюсь твоего оправдания!
- Нет, Рон, не нужно этого делать. Тем более это меня не оправдывает. Я должен сам отвечать за свои поступки.
- Из-за этой слизеринской гадины, ты должен загубить свою жизнь?!
- А то, что я загубил жизнь этой самой слизеринской гадине, это не считается?
- Да он сейчас живет и здравствует, еще и лучше, чем в волшебном мире! Вот ведь зараза! Говорил же я тебе еще тогда, что такие гады выживают при любых обстоятельствах!
- А сам Малфой знает о твоем решении? – спросила Гермиона.
- Зачем ему об этом знать? Я делаю это вовсе не из-за того, что хочу поиграть на публику и вызвать его жалость. Не хочу, чтобы он вообще об этом знал, пусть просто забудет о моем существовании. Будь моя воля, я бы и вас расстраивать не стал…Но вы - это другое дело, все равно ведь из газет узнаете…Так что пусть лучше это будет от меня.
- Гарри, обычно в суд обращается потерпевшая сторона! Если он за столько времени не посчитал нужным это сделать, то почему ты решил за него?!
- Да он просто боялся огласки! Или не верил в правосудие… Он же был на самом дне…
- Но ведь это полный абсурд, проводить слушание без главного участника процесса! – в отчаянии произнесла Гермиона.
- Главный участник процесса – это я! А Малфой ничего нового суду не скажет… Зачем же его еще раз мучить всей этой волокитой?
- Гарри, дружище, по-моему, ты делаешь сейчас очередную глупость, даже еще худшую, чем тогда с Малфоем.
- Я так решил, Рон и передумывать не собираюсь! – упрямо твердил Гарри.


Рон и Гермиона вышли из Министерства с тяжелым сердцем. Девушка тотчас же залилась слезами.
- Рон, он же сразу там умрет! Вспомни, что с ним творилось на третьем курсе! Стоило только приблизиться дементору, он сразу же терял сознание! А в Азкабане их сотни! Они выпьют из него жизнь по капле! Через неделю он впадет в кому, а через месяц просто умрет…
Рон понимал, что Гермиона права, но поделать с этим ничего не мог. Глухое отчаяние заполнило его сердце. Видеть, как лучший друг, практически добровольно идет на смерть и беспомощно смотреть на это…
- Герми, солнышко, ну ты же у меня такая умница! Ты всегда выручала нас с Гарри, находила выход из самых тяжелых ситуаций… Девочка моя, ну придумай что-нибудь…
Гермиона несколько минут помолчала.
- Знаешь, Рон, у нас есть только один выход.
- Какой же?
- Нам нужно ехать к Малфою!
- Герми, ты шутишь?! Да он нас и на порог не пустит! А когда узнает, что Гарри упекут за решетку, где он скоро умрет, то закатит грандиозный праздник. Разве не об этом он мечтает?! Нет, это плохая идея…
- Рон, если у нас есть хотя бы один шанс на миллион, что мы сможем достучаться до Малфоя, то мы просто обязаны его использовать…
- Хорошо, Герм. Я сейчас в таком отчаянии, что согласен на все, но я уверен, что из этого ничего не выйдет.

- Эйнджел, надо доесть суп до конца! – упрашивал Драко.
- Не хочу, – в очередной раз упрямилась девочка.
- Эйнджи, нужно есть, как следует, чтобы расти здоровой и сильной! – увещевал Дэн.
- Не хочу,– продолжала Эйнджел
- Ну будь хорошей девочкой, съешь еще хоть пару ложек, - подключилась Эмили.
- Не хочу! – на этот раз сердито выкрикнула девочка и злобно уставилась на ненавистную тарелку с супом.
И, вдруг, тарелка сама по себе поднялась в воздух и со звоном разбилась о стену…
В комнате наступила гробовая тишина. Трое взрослых с раскрытым ртом смотрели на расплывающееся по стене суповое пятно и разбросанные по полу осколки.
- Начинается… - со вздохом подытожил Драко.
Эйнджел сама изумилась не меньше всех остальных и смотрела на пустой стол испуганными глазами.
- Папа, я не хотела… Это само получилось…
- Я знаю, солнышко, я знаю. Иди к себе в комнату, мы потом с тобой поговорим.
Малышка сразу убежала.
- Что это было? – спросил Дэн.
- У Эйнджел начинают проявляться магические способности… Рано или поздно это должно было случиться… Но я как-то и забыл об этом за три с лишним года… Я уже привык жить среди магглов, надеялся, что никогда не придется больше связываться с волшебством… Но что-то у нее это рано. Помню, со мной это впервые случилось в шесть лет. Я случайно изменил цвет своей мантии с черного на белый. Видимо, она действительно очень сильная волшебница…Я думал Вивиана мне просто врет…
- И как часто это будет с ней происходить? – спросила Эмили.
- Не знаю. Она еще маленькая и не может себя контролировать. Когда она злится или вообще подвергается каким-либо сильным эмоциям у нее будут случаться всплески магии… Когда она станет взрослее, то научится этим управлять.
- Это не очень хорошо… - сказала Эмили, - Как с ней теперь выходить на люди? А вдруг с ней что-нибудь подобное в магазине случится? Как тогда это объяснять…
- Мы что-нибудь обязательно придумаем. Не переживай. Растут же у некоторых родителей-магглов дети-волшебники… Справляются же как-то…
- Может ты и прав…
Договорить Эмили не дал звонок в дверь. Драко пошел открывать и так и застыл на пороге. Перед ним стояли Гермиона и Рон Уизли собственной персоной. У девушки дрожали губы, а Рон выглядел так, как будто готовился к смертной казни. «Этих мне еще здесь не хватало!», - злобно подумал Малфой, окидывая пару неприязненным взглядом.
- Какого черта теперь вы здесь забыли? Мне визитов Поттера вполне хватило, чтобы терпеть еще и ваши физиономии! Это он вас сюда прислал?
- Малфой, нам не к кому больше обратиться кроме тебя, - начала Гермиона, - Гарри может умереть…
Слова девушки привели Драко в замешательство. Он начал лихорадочно соображать, что могло случиться со злосчастным Поттером и что от него хотят эти двое.
- Он что, так сильно пострадал при аварии? Вроде приходил ко мне после этого живым и невредимым…
- Малфой, он пошел в Министерство и признался во всем, теперь ему светит Азкабан.
- Что?! – заорал Драко на весь двор, - этот кретин совсем свихнулся?!
- Может, ты разрешишь нам войти? – продолжила Гермиона, - и мы все тебе расскажем по порядку.
Драко беспомощно раскрыл дверь и провел непрошеных гостей на кухню, где сидели Дэн и Эмили.
- А мы можем поговорить наедине? – неловко спросила Гермиона.
- У меня от друзей нет никаких секретов, - отрезал Драко и, обращаясь уже к Дэну с Эмили, сказал:
- Этот придурок ославил меня на весь волшебный мир! Он додумался официально признаться в изнасиловании! Долго же он терпел! Нет, это он специально дождался, пока меня найдет, чтобы я тоже был в курсе своего окончательного позора!
- Малфой, общественность об этом не знает и никогда не узнает! Судебный процесс будет закрытым. Гарри позаботился о том, чтобы твое имя и близко нигде не прозвучало, и вообще не хотел, чтобы ты об этом знал!
- И поэтому прислал вас… Да я в жизни не поверю этому спектаклю, который он устроил. Все это сделано нарочно, чтобы надавить на меня!
Гермиона протянула ему «Ежедневный пророк». Брови Драко после прочтения поползли вверх.
- И что это за бред ты мне подсунула?
- Это то, что пишут о Гарри во всех газетах! – не выдержал Рон, - Ситуация действительно серьезная, иначе бы мы ни за что не обратились к тебе!
- Конечно, куда же вам обращаться за помощью к жалкому слизеринскому Хорьку! – парировал Драко, - Я считаю, что если Поттер принял такое решение, то это его выбор. Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь.
- Малфой, ты помнишь, как издевался над Гарри весь третий курс по поводу дементоров? Ты помнишь, как он все время падал в обморок? Это было следствием не трусости, как ты полагал, а душевных страданий Гарри. Я не знаю ни одного человека, которому пришлось бы вынести столько горя, как ему. Из него боль хлещет, как из фонтана. Дементоры сразу это чувствуют и будут слетаться вокруг него в Азкабане, как мухи на мед, вызывая самые страшные воспоминания и отнимая жизнь… Месяц такой пытки - и он умрет.
- Он вполне это заслужил! – прошипел Драко, - ему не помешает вспомнить все, что он со мной сделал!
Несмотря на эти слова, в душе Драко что-то сжалось. Он понимал, что никто не заслуживает такой участи, кроме, пожалуй, его отца. Малфой был далеко не каменный, особенно теперь, когда ему пришлось пройти через столько трудностей и невзгод. Помимо воли, жалость упорно пускала ростки в его сердце…
- Я так и знал, что не стоило сюда приходить… - устало сказал Рон, - этому бессердечному гаду и дела нет до Гарри, который все эти четыре года промучился…
- Это он-то промучился?! – возмущению Драко не было предела, - да это я тут лез из кожи вон, работая на десяти работах, чтобы хоть как-то существовать! А он все это время катался, как сыр в масле, наслаждаясь своей победой и всеми почестями!
- Катался, как сыр в масле, говоришь? – горько усмехнулся Рон, - У тебя есть какая-нибудь пустая бутылка?
- Зачем? – не понял Драко.
- Да вот хочу тебе показать, как он замечательно жил все эти годы.
Драко вопросительно уставился на Эмили. Та, не представляя, что собирается делать незнакомый парень, который, по всей видимости, тоже являлся волшебником, достала из холодильника бутылку минералки и вылила из нее воду в раковину.
- Держи, - сказала она и кинула бутылку Рону.
Парень приставил к своему виску волшебную палочку, и сразу же от нее начали тянуться серебряные нити, которые Рон аккуратно опускал в бутылку. Закончив извлекать свои воспоминания, он закрутил бутылку крышкой и протянул ее бывшему слизеринцу.
- Можешь просмотреть на досуге, если у тебя возникнет такое желание. Суд состоится 10 октября в полдень, - быстро проговорил Рон и вышел за дверь.
Гермиона смотрела на Малфоя полными слез глазами.
- Малфой, если бы это помогло, я бы даже встала перед тобой на колени. Умоляю тебя, не обрекай Гарри на смерть, дай показания в суде в его защиту.
- Уйди, грязнокровка, и своего Уизела забирай и не приходите ко мне больше! Не хочу ничего знать ни о вас, ни о проклятом Поттере!
Девушке ничего не оставалось сделать, как уйти вслед за мужем, а Драко понял, что снова потерял контроль над своими мыслями и чувствами. Он не вкладывал в слово «грязнокровка» прежний смысл. Теперь, когда он сам стал практически магглом, это было просто смешно! Но он по-прежнему упорно применял его к Гермионе. Для него она навсегда останется грязнокровкой…Да и Уизел тоже навсегда останется рыжим гриффиндорским придурком! Не будет он смотреть его воспоминания! Он просто выбросит их в мусорное ведро! И Поттеру он тоже помогать не собирается! Если он такой идиот, что решил добровольно провести остаток своих дней в компании дементоров, туда ему и дорога! Проблема была в том, что Драко мешало какое-то «но»… Он сам не понимал, что это за «но» и откуда оно взялось, но уверенности в своих мыслях он не испытывал. И это здорово пугало…
- А что это за вещество в бутылке? – прервал тишину Дэн, - что тебе дал этот парень? Это же были те самые его друзья, про которых ты мне говорил?
- Да, это те самые друзья, - ответил Драко, - а в бутылке его воспоминания…
- И ты сможешь их увидеть? – недоверчиво спросила Эмили.
- Я смогу их увидеть, но делать этого не хочу и не буду.
- Драко, я не настаиваю ни на чем, в конце концов, ты сам должен принимать решения, но я думаю, узнать правду тебе не помешает, - посоветовала Эмили.
- Да, Дрей, ведь ничего же не измениться, если ты посмотришь эти воспоминания.
«Ошибаешься, Дэн, измениться может слишком многое…», - с ужасом поймал себя на этой мысли Малфой.
- Драко, я думаю, тебе сейчас лучше побыть одному, - разумно решила Эмили, - мы увидимся завтра.
- Да, до завтра, Дрей, - поспешно повторил Дэн.
Драко был уже настолько в своих мыслях, что даже не услышал своих друзей.
- Эмили, как ты думаешь, почему он так не хочет смотреть эти воспоминания, ведь они же помогут ему все понять, - сказал Дэн, когда они уже были в машине.
- Вот поэтому он и не хочет их смотреть! Ты знаешь, чего ни при каких обстоятельствах нельзя допускать, если хочешь считать кого-то своим врагом?
- Чего же?
- Ни в коем случае нельзя ПОНИМАТЬ своего врага.
- А что в этом плохого?
- Потому что понять своего врага – значит простить его.

Поиск по сайту: