Глава 24. – а я ей говорю: «Рита, если вы не прекратите писать свои статьи о Гарри Поттере, я на правах представителя Аврората арестую вас

– …а я ей говорю: «Рита, если вы не прекратите писать свои статьи о Гарри Поттере, я на правах представителя Аврората арестую вас. Тогда вы ответите и за клевету, и за вмешательство в частную жизнь, и, главное, за незарегистрированную анимагию! Итого несколько лет в Азкабане вам обеспечено!». Она аж позеленела вся! Гарри, ты бы ее видел! Гарри… Гарри, да что с тобой?!
Поттер сидел с безучастным видом возле Рона, выслушивая подробности его разговора со Скитер.
– Прости, Рон, я прослушал, что ты только что сказал?
– Я сказал, что Скитер тобой заинтересовалась после этого чертового судебного заседания, а потом… Гарри, да ты же меня не слушаешь! Ну что опять стряслось? Снова Малфой тебе чего-то наговорил?
При упоминании этой фамилии Гарри вздрогнул и отвел в сторону глаза. Он уже два дня ходил сам не свой, покрываясь холодным потом при воспоминании о своем, если так можно выразиться, «странном сне».
– Скажи, Рон, – осторожно начал Гарри, – а тебе когда-нибудь снились… ммм… какие-нибудь необычные сны?
– Ой, Гарри только не надо о значении снов! Мне их еще в школе у Трелони хватило! Помнишь, как мы сами сочиняли себе сны и сами растолковывали?
– Да уж, кроме страшной и трагичной смерти она в них ничего не находила…
– Плюнь ты на нее! Хорошо, что сейчас в Хогвартсе отменили предсказания! По-моему, более идиотского предмета и придумать нельзя! Так что тебе там приснилось?
– Да ничего… Ерунда всякая, – уклончиво ответил Гарри.
Рон воспринял его ответ по-своему.
– Опять тебе, наверное, кошмары снились… Тут еще Скитер масла в огонь подлила!
«Знал бы ты, Рон, какой «кошмар» мне приснился, пришлось бы тебя отправлять в Мунго на прием к Гермионе!», – думал про себя Гарри.
– Ну ладно, Гарри, я пойду, вечером еще увидимся.
– Хорошо, Рон.
– Гарри… Ты думаешь когда-нибудь заглянуть в «Нору»? Все-таки моя мама не чужой тебе человек, а вынуждена узнавать все из газет… Если бы ты сразу рассказал о ребенке, было бы намного легче! А теперь я просто не знаю, что ей сказать. И правду не могу, и врать не хочется…
– Да, Рон, я обязательно поговорю с миссис Уизли. Она этого заслуживает. Но ты же видишь, эта статья выбила меня из колеи. Теперь все на меня косятся. Я чувствую себя словно товар на витрине магазина, который рассматривают все, кому не лень! Теперь все считают меня геем…
– Да, Гарри, теперь мне опасно появляться у тебя без Гермионы.
– Почему? – не понял Гарри.
– Ну как же, парень приходит к гости к одинокому другу-гею… А потом попробуй докажи, что мы просто разговаривали.
– Рон, ты это серьезно? – спросил растерянный Поттер.
Рыжий парень не выдержал и покатился от смеха под стол.
– Прекрати уже, в самом деле! – с упреком проговорил Гарри, сам, однако, еле сдерживая хохот. – Мне тут всю жизнь поломали, а тебе смешно!
– Я вот думаю, Гарри, может, это все и к лучшему…
– Что ты имеешь в виду? – спросил Поттер.
– Ну а что, – продолжал Рон, – женишься на Хорьке, дочка у вас уже есть, и заживешь в свое удовольствие.
– Рон! – рявкнул Гарри. – Перестань нести бред! Неужели тебе самому не противно говорить такое даже в шутку!
Друг мгновенно посерьезнел.
– Извини, пожалуйста, Гарри, я просто неудачно пошутил. Мы же оба знаем, что ты нормальный парень, просто у тебя был срыв. Ты еще встретишь девушку, которую полюбишь, несмотря на все эти статьи. Я прекрасно понимаю, что тебе на этого белобрысого хорька и смотреть тошно…
– Да я и мизинца Драко не стою, – горячо ответил Поттер. – Он смог мне это простить, понимаешь, СМОГ!
Рон подавился бутербродом, который старательно пережевывал, и в ужасе уставился на Гарри.
– Повтори, что ты сказал, – еле выговорил Рон после того, как Гарри похлопал его по спине.
– Я сказал, что и мизинца Малфоя не стою, – повторил Поттер.
– Нет, Гарри, ты сказал не так! – закричал Рон.
– Я не понимаю, о чем ты, – начал выходить из себя Гарри.
– Ты сказал, что и мизинца ДРАКО не стоишь! ДРАКО! Ты что его по имени называешь?!
Гарри просто опешил. Он сам не верил в то, что мог так сказать.
– Нет, Рон, я так не говорил!
– Нет, Гарри, ты сказал! Ты назвал его ДРАКО!
– Даже если и назвал, что из того? – раздраженно ответил парень. – У него тоже есть имя, так же, как у тебя и у меня! Хотя должен признать, что его родители выбрали весьма странное имя для своего ребенка!
Гарри просто закипел. Он и так был в ужасе от всех последних событий, а тут еще и Рон цепляется к словам! Это просто невозможно выдержать!
– Рон, ты собирался уходить, вот и иди, – немного более грубо, чем следовало, напомнил Поттер.
– Гарри, ты слишком большое значение придаешь всему этому, – ответил Рон, прежде чем аппарировать. – Потерпи немного, и все наладится…
– Всего хорошего, Рон, – отрезал Гарри, давая понять, что разговор окончен.
Поттер устало опустился на диван. Да что же с ним происходит?! Может, он заболел? «Кажется, у меня действительно жар», – сделал вывод Гарри, потому что его щеки пылали. «Может, мне к Гермионе обратиться? И что я ей скажу? Знаешь, Герми, я во сне целовал голого Малфоя, и теперь мне ужасно плохо… Как ты думаешь, это серьезно?» Парень не знал, куда себя деть от стыда. После пробуждения он больше часа простоял под холодным душем, пока зуб не перестал попадать на зуб. Потом ему жутко захотелось напиться… Только ради Эйнджел он сдержался. «Мерлин, как же я ему теперь в глаза смотреть буду?!», – в отчаянии вопрошал Гарри.
– Так, нужно успокоиться, – сказал Поттер сам себе. – Это все результат пережитого стресса. Я начитался на ночь писем от разных извращенцев, а тут еще эта статья… Вот все и проявилось во сне.
Гарри успокоил сам себя, как мог, но на душе все равно скребли кошки. И как ему могло такое присниться?! Хуже всего было осознание того, что он кончил во сне… «Это была простая физиологическая реакция организма, – объяснил себе Гарри. – Просто у меня давно не было секса и…».
Гарри не выдержал и горько рассмеялся от собственных умозаключений.
– Давно не было секса… Да у меня его никогда не было в нормальном понимании этого слова! То, что тогда случилось, даже сексом назвать язык не поворачивается!
И вдруг Гарри осенило. «А был ли кто-нибудь у Малфоя после того раза?» Сейчас у него явно никакой девушки не наблюдалось, но это не значит, что ее никогда и не было.
– Стоп. О чем это я? – прервал свои размышления Гарри. – Какое мне дело до его личной жизни? Я становлюсь похожим на Скитер! Конечно, у него были девушки и, наверняка, будут… Не может же он из-за такого подонка, как я, до конца жизни ни с кем не встречаться!
Почему-то мысль о потенциальных девушках Малфоя показалась Гарри очень неприятной. Разум немедленно нашел нужное для парня объяснение:
– Он растит мою дочь! Значит, рядом с ним должна быть достойная девушка, которая не обидит Эйнджел!
Удовлетворившись этим объяснением, Гарри успокоился.
В воскресенье Гарри как всегда отправился увидеться с Эйнджел.
«Еще мне не хватало из-за Скитер лишиться общения с ребенком», – размышлял Гарри, подходя к дому Драко.
– Привет, Малфой, – натянуто поздоровался Поттер.
– Привет. Проходи, – спокойно ответил Драко, хотя при виде Поттера ему сделалось не по себе. Но это было совсем не то ощущение, что раньше. Глядя на парня, Драко интуитивно понимал, что разгадка его странного состояния близка как никогда, но никак не мог понять, в чем ее суть.
Вскоре явилась Эйнджел с заметно подросшим Пушком на руках.
– Эйнджи, он у тебя скоро по земле ходить разучиться, нельзя все время таскать его на руках, – сделал замечание Драко.
– Папа, но я его не мучаю, ему самому нравится, – возразила девочка, – он наоборот не любит, когда я его на пол опускаю.
– Я надеюсь, он не доставляет тебе много хлопот? – обратился Гарри к Малфою, указывая на котенка.
– Ничего, я уже к нему привык, – махнул рукой Драко, – мне его даже иногда жаль делается, когда я вижу, как Эйнджел его пеленает, а потом колыбельные поет…
– А он ее не царапает? – обеспокоено спросил Гарри.
– Ты не поверишь, но он не выказывает никакого недовольства. Иногда даже сам запрыгивает в колыбельку для кукол и засыпает там. Но я все-таки не позволяю Эйнджел чересчур его донимать. Она должна понимать, что котенок – это не игрушка, а живое существо, с которым нельзя обращаться, как в голову взбредет.
Гарри удивленно посмотрел на Малфоя, не ожидая такого проявления солидарности к меньшим братьям, и выдал первое, что пришло ему на ум:
– На третьем курсе ты так не считал насчет Клювокрыла…
Когда до Гарри дошло, что он сказал, он чуть не прикусил себе язык.
«Ну и зачем было ему об этом напоминать?! Сейчас он меня наверняка отсюда вышвырнет. Какой же я идиот!»
Но Малфой вместо ответа только глубоко задумался, пока, наконец, не выдал:
– Да, я был во многих случаях неправ. Просто тогда я жутко разозлился на тебя за то, что ты сумел понравиться этому чертовому гиппогрифу, когда меня он чуть не разорвал в клочья… Вот я и сорвал всю злость на животном. Сейчас я очень рад, что его не убили по моей вине.
Гарри уже в который раз за последнее время был в шоке от слов Малфоя.
– Дядя Гарри, я нарисовала тебе картинку, – сказала Эйнджел, совершенно не понимая, о чем говорят парни.
– Правда, ангелочек? Вот здорово! Давай, неси ее сюда, пока мы о ней не забыли, – сказал Гарри, улыбнувшись девочке.
Пока Эйнджел бегала за своим рисунком, в комнате царило неловкое молчание. Гарри просто не знал, что он может ответить Малфою. В конце концов Драко сам решил начать разговор:
– Ну и как тебе там после всего этого? Сильно достают?
Гарри сразу же понял, что блондин имел в виду.
– Да обо мне, наверное, каждая собака знает. Письма пачками приходят…
– От разочарованных поклонниц? – с улыбкой спросил Драко.
«Он впервые мне улыбнулся!» – с восторгом заметил Гарри, но тут же отогнал эту мысль, как совершенно неуместную.
– Скорее, от очарованных поклонников… – вздохнув, ответил Гарри.
– Правда? – изумился Драко, вскинув вверх брови.
– К сожалению, да, – подтвердил Поттер.
– Мне остается только посочувствовать, – вздохнул Малфой, – наверное, все они адресуют мне ужасные проклятия?
Гарри промолчал. Ему совсем не хотелось говорить с Драко о своих воздыхателях. Вскоре прибежала Эйнджел с рисунком в руках.
– Ну, давай посмотрим, что ты нарисовала, – сказал Гарри, – это кто… я что ли?!
Эйнджел энергично закивала головой.
– А что, в принципе похож, – вынес вердикт Поттер. – Ты очень хорошо рисуешь.
– А можно мне взглянуть? – спросил Драко.
Гарри приподнял рисунок, и Малфой склонился над его плечом…
Утренняя свежесть… Блондин пах утренней свежестью, которая бывает после дождя… От этого запаха у Поттера закружилась голова.
– Что с тобой? Тебе плохо? – удивленно спросил Драко.
– Н-нет, все в порядке, – выдавил из себя Гарри.
«Да что же со мной творится?!» – в панике думал парень.
Вскоре Малфой ушел на кухню, оставляя Поттера наедине с дочерью.
«И чего я буду сидеть у него над душой? – размышлял блондин про себя. – Он какой-то странный сегодня».
Гарри, как всегда увлекшись игрой с Эйнджел, не заметил, как пролетели два часа.
– Папа, а можно мы еще немножко поиграем? – в очередной раз затянула девочка.
Эйнджел просила об этом каждый раз, но Драко всегда отказывал. Теперь он не видел причины излишне упрямиться. У него все равно выходной, так пусть Поттер остается, сколько захочет.
– Хорошо, солнышко, если дядя Гарри ничем не занят, то пусть останется еще, но сначала нужно пообедать.
– Это правда? – спросил изумленный Поттер.
– Ну, конечно, правда, если я так сказал, – ответил Драко. – Ты пообедаешь с нами?
Гарри так растерялся, что все слова разом вылетели из его головы.
– Поттер, не бойся, я не собираюсь тебя отравить, – не мог не съязвить Малфой.
– Нет… Я просто не ожидал… Нет, спасибо, я не голоден.
– Поттер, хватит упираться. Вы играете уже часа два, я так подозреваю, что ты пробудешь здесь еще столько же, если не больше, и все это время будешь голодным? Поверь, я не разорюсь от тарелки супа, которую ты съешь.
Гарри и вправду почувствовал, что проголодался, и, хотя он ощущал себя рядом с Малфоем не в своей тарелке, все же согласился.
Поттер, сидящий за столом напротив Драко, поймал себя на том, что не может отвести от него взгляда. «Да что ж я на него пялюсь?! Малфой решит, что я чокнутый!» – в ужасе подумал парень, силой воли заставив себя уткнуться в тарелку. Гарри и предположить не мог, что Драко думает о том же самом…
– Спасибо, Малфой, все очень вкусно, – поблагодарил парень, чтобы сказать хоть что-нибудь. – А кто это готовил?
– А ты видишь здесь еще кого-нибудь? – спросил Драко.
– Ты умеешь готовить?! – воскликнул Гарри. Он никак не мог представить себе Малфоя, стоящего у плиты.
– Пришлось научиться, – ответил блондин. – Не буду же я ребенка кормить полуфабрикатами! Эйнджел должна нормально питаться. Да это оказалось не так уж и сложно. Я всегда был отличником по зельеварению. А здесь практически то же самое: вскипятить, порезать, добавить в определенной последовательности ингредиенты и сварить.
– Я вроде тоже готовить умею, но зелья у меня никогда не получались, – возразил Поттер.
– Да тебе никогда на них внимания и терпения не хватало! – ответил в своей манере Драко. – Ты только в квиддиче и преуспел! И вообще…
Тут блондин резко осекся, и в его глазах появился странный блеск.
– Да, кстати, о квиддиче… Поттер, ведь в этом году прошел чемпионат мира? – с интересом спросил блондин.
– Да, прошел, – ответил Гарри.
– Ну и кто там победил? – нетерпеливо спросил Драко.
– Румыны.
– Румыны… – Малфой о чем-то задумался. – А что у них за команда была? Я что-то не припомню… Да они вообще, по-моему, даже до четверть финала никогда не доходили?
Никто из парней не заметил, как разговор перетек в оживленную беседу. Оба просто обожали квиддич, но Драко уже столько времени ничего о нем не слышал… Гарри увлеченно рассказывал ему обо всех новостях, которые знал сам. Поттер, все эти годы находясь в депрессии, вообще ничем не интересовался и квиддичем в том числе, но Рон, когда приходил навестить его, чтобы хоть как-то отвлечь друга, часами рассказывал ему обо всех матчах, многочисленных заменах в командах и наиболее выдающихся игроках. Сейчас Гарри пересказывал все это Драко, который сидел, подперев голову руками, и внимательно слушал.
– … и вот, когда он уже почти поймал снитч, мимо пролетел бладжер, и Майерс так вильнул в сторону, что свалился со своего «Смерча»…
– «Смерч» – это новая модель метлы? – поинтересовался Драко.
– Ага, – кивнул Поттер, – только в этом году выпустили, я недавно видел ее в витрине в Косом переулке. Просто отпад! Бешеная скорость, мгновенное торможение, возможность проведения маневров под любым углом…
– Да, времена наших «Молний» безвозвратно ушли, – засмеялся блондин.
– Дядя Гарри, так мы пойдем с тобой играть или нет? – наконец подала голос обиженная отсутствием внимания Эйнджел.
– Конечно, ангелочек. Я тут просто заболтался с твоим папой.
– Поттер, а ты сам не задумывался о профессиональном квиддиче? – вдруг спросил Драко.
Гарри прыснул, настолько ему это предложение показалось абсурдным.
– Да куда там мне в квиддич соваться? Подумаешь, когда-то играл в школьной сборной… Это еще ничего не значит. Ты вот играл не хуже меня!
Да и поздно мне уже об этом думать. Время ушло. И какой из меня теперь спортсмен? Я абсолютно не в форме…Да я, наверное, уже и на метле летать разучился.
Драко выглядел откровенно озадаченным.
– Поттер, тебе всего 22 года, это самый оптимальный возраст. Годик тренировок, и снова будешь в форме. Ты не просто играл в школьной сборной, а был самым молодым и, должен признать, самым лучшим ловцом столетия. У тебя явный талант. Не понимаю, почему бы этим не воспользоваться, если есть возможность.
– Никогда не думал, что услышу от тебя нечто подобное, – прошептал Гарри.
– Я ничего особенного не сказал. Просто высказал свое мнение, – ответил Драко.
«И действительно, зачем я все это ему наговорил?! – ругал сам себя Малфой. – Можно подумать, он сам не знает, что ему делать со своей жизнью. Надо же, какой я заботливый! Самому противно!»
Гарри еще немного поиграл с Эйнджел и решил, что чересчур злоупотреблять гостеприимством Малфоя не следует.
– Ангелочек, иди скажи папе, что я уже собираюсь уходить.
Драко вышел в гостиную с толстым альбомом в руках.
– Поттер, я тут недавно пересматривал фотографии Эйнджел и подумал, что тебе, возможно, тоже будет это интересно…
– Конечно, будет! – радостно кивнул Гарри. – Мне так жаль, что я не видел ее столько лет, – с сожалением добавил он.
Драко внимательно посмотрел на Гарри и вдруг почувствовал, что у него засосало под ложечкой, а тело начало покрываться мурашками. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы прогнать странные ощущения, блондин уселся на диван рядом с Гарри и начал листать альбом. И хотя Гарри были очень интересны фотографии маленькой Эйнджел, он не мог на них сосредоточиться. Стоило только Малфою оказаться рядом с ним, как парень снова почувствовал запах его тела. Если бы Гарри попросили охарактеризовать собеседника одним словом, он, не задумываясь, выбрал бы слово «утро». Малфой ассоциировался у него с утром, наступившим в его жизни после продолжительной ночи. Внезапно он почувствовал, что от района солнечного сплетения по всему телу расходятся волны, состоящие из электрических разрядов. Гарри просто не мог не узнать этих ощущений. Он чувствовал желание… И хотя это было так давно, еще с Джинни, но все же такое не забывается. Гарри понял, что начинает возбуждаться…
Он хотел Малфоя…
Он хотел… Малфоя?
ОН ХОТЕЛ МАЛФОЯ?!!!
От осознания этого факта Поттер чуть не свалился с дивана. Драко смотрел на него, явно ничего не понимая.
– Извини, Малфой, мне нужно идти… Срочно… – сказал покрасневший Поттер, не зная, куда деть глаза.
– Э… ну да, конечно, иди, – растеряно ответил сбитый с толку Драко.
– Пока Эйнджел. Скоро увидимся, – наскоро попрощался Гарри и буквально вылетел за дверь.
«Да что с ним сегодня? – недоумевал Драко. – Интересно, какая муха его укусила?»
На улице Гарри протер лицо снегом и не пошел, а буквально побежал домой, забыв, что можно аппарировать. Залетев в свою комнату, парень схватился за голову. «Я психически больной ублюдок! Я хочу Малфоя! Я хочу парня, которого сам же изнасиловал! Меня нельзя допускать к ребенку! Меня вообще надо изолировать от общества!»
Поттер метался по дому, как лев в клетке. «Я сексуальный маньяк! Нет, я точно извращенец! Как я могу хотеть сделать с ним такое снова?! Нет, я никогда не сделаю с ним ничего подобного… Я просто хочу, чтобы… О, Мерлин! – додумать свою мысль парень так и не смог, потому что почувствовал, что у него встало… – Душ… Срочно холодный душ!» – решил Поттер.
В итоге к ночи он принял три холодных душа, а легче не становилось. Гарри ворочался в постели, как юла, пока, наконец, не выдержал. Сжав в ладони свой член, он начал двигать рукой вверх и вниз. Малфой… Гарри вспомнил, как меняется его выражение лица, когда он злится или смеется, вспомнил плавность его движений и звук его голоса, запах его кожи… Широко распахнув глаза, Поттер кончил.
– Я ненавижу себя! Я НЕНАВИЖУ СЕБЯ ЗА ЭТО! – прокричал Гарри и разрыдался.
Поттер почувствовал, что груз его вины увеличился еще в несколько раз. Изнасиловать парня – само по себе ужасное преступление, но гораздо меньшее, чем хотеть его после этого… «Я пропал! Что мне теперь делать? Обратиться к целителям? Или сразу себя кастрировать?!»
За завтраком, после бессонной ночи, Гарри вяло ковырял ложкой овсянку, поданную Кикимером. Вдруг он услышал стук в дверь. «Не дай, Мерлин, если это Рон или Гермиона, только их мне сейчас не хватало!»
Открыв дверь, Поттер широко распахнул глаза.
– Миссис Уизли…
– Гарри, ты позволишь мне войти?
– Конечно, конечно, проходите, – затараторил Гарри, отходя от двери.
Парень не смел посмотреть вошедшей женщине в глаза. Из-за него погибла ее любимая дочь, он переспал с сыном убийцы практически в день ее смерти. Теперь ему предстоит объясняться…
– Гарри, сынок, как же давно я тебя не видела, – прошептала Молли, заключив парня в объятья.
Поттер ожидал оскорблений, упреков, требования немедленных объяснений, но только не такого… Не выдержав, он разрыдался на груди женщины.
– Миссис Уизли, я понимаю, что не заслуживаю ни вашей доброты, ни понимания. Я полное дерьмо! Мало того, что я не смог уберечь Джинни, так я еще и предал ее! Я наделал столько ошибок, что мне не исправить их до конца моих дней! Я кругом виноват!
– Тише, мой мальчик, тише. Мы все делаем ошибки. Ты слишком много на себя возлагаешь. Ну скажи, почему ты меня упорно избегаешь? Чем я это заслужила?
– Я просто не могу позволить, чтобы при виде меня вы каждый раз страдали.
– Ты причиняешь мне боль только тем, что отвернулся от нас после смерти Джинни! Гарри… Для меня ты как родной сын. Я хочу, чтобы ты знал, что несмотря ни на что, я тебя всегда пойму и поддержу.
– Миссис Уизли, у меня есть ребенок… От Малфоя…
Молли слабо улыбнулась.
– Я уже знаю. Скажи, почему я это узнала не от тебя, а из газет? Неужели ты думаешь, что я стала бы тебя осуждать?
– Простите меня, миссис Уизли, простите, если сможете. Я просто бесчувственный ублюдок!
– Гарри… Ты его любишь?
Парень забыл, как дышать. Как же можно было так долго не видеть своих чувств?! Перед глазами начали проноситься картины: смеющийся Драко и Эйнджел катаются по траве, Малфой кричит на Поттера за то, что тот без разрешения виделся с Эйнджел, снежинки, тающие на малфоевском пальто, взволнованный, но твердый голос Драко, когда он сказал, что прощает Гарри, язвительные комментарии, его манера закатывать глаза и выгибать бровь, его улыбка…Его стойкость и уязвимость, его сила и хрупкость, его мужественность и красота… Его глаза цвета предрассветных сумерек, его кожа… Гарри любил в нем все…
– Да, миссис Уизли, я его люблю… Я безумно его люблю! Я люблю его больше жизни, помоги мне Мерлин!

Поиск по сайту: