КРИЗИС СВОБОДЫ

В конце 1965 г. широко распространилось мнение, будто движение за гражданские права зашло в тупик, будто в его рядах царит замешательство и оно в отчаянии ищет новых направлений. Многие утверждали, что весьма существенные достижения в области законодательства за последние несколько лет настолько способствовали решению проблем гражданских прав, что в движении наблюдается застой, вызванный этим неожиданным благополучием. Негритянские руководители, говорят некоторые, якобы не знают, как сохранить собранные ими армии и к каким целям стремиться.

Изображая дело так, будто движение за гражданские права зашло в тупик и в нем царит замешательство, руководящие слои белых, занимающие господствующее положение в стране, впадают в политическую ошибку. На самом деле движение за свободу негров проводит определенную политику и имеет определенную программу. Нерешительность же проявляют господствующие круги белых. Белое население Америки, столкнувшись с негритянским восстанием и мучимое угрызениями совести, разработало некую ограниченную политику в вопросе свободы негров. Белые не могли больше мириться с невыносимой жестокостью, избиениями и унижениями, выпадающими на долю негров в том самом обществе, которое белые лелеют как демократическое. В стране сложилось единодушное мнение против экстремизма в отношении небелых американцев. Это чувство нашло свое проявление в законах, решениях суда и изменении давно установившихся обычаев. Но запрещение варварских действий, хотя оно и благотворно отражается на жертве, не означает еще достижение равенства или свободы. (Муж может перестать избивать свою жену, однако это еще не означает, что между ними установились какие-то нормальные супружеские отношения.)

В нашей стране негры подвергаются столь далеко идущим дискриминации, и лишениям, что все перемены, осуществленные в течение почти целого десятилетия, лишь положили начало предварительной перестройке этого здания несправедливости и нищеты. Однако пороки нашего угнетающего негров общества — это сейчас не столь уж тяжелое для белой Америки социальное и моральное бремя, чтобы она не могла с ним мириться. Такова дилемма 1966 г., в отношении которой руководящие слои белого населения страны не имеют четко сформулированной и эффективной политики. Логика развития говорит о том, что движение за гражданские права должно подняться на новые ступени, на которых содержанием свободы будут безопасность, благоприятные возможности, культура и равноправное участие в политической жизни. Цели негров четко определены, их тактика испытана на практике, она вполне пригодна и жизнеспособна. Создается впечатление, что отставание наблюдается среди белых, которые сейчас проявляют склонность считать, что уже достигнуто ослабление напряженности, надеясь почивать на лаврах прошлого. Белые не учитывают тех изменений, которые они должны принять при новых обстоятельствах, и не считают их настоятельными, сколь бы логически обоснованными они ни были.

Завершить только что закончившийся период, хотя он и был отмечен беспорядками и яркими событиями, оказалось сравнительно просто. Негры не только создали импульс движения, но и, проявляя дисциплинированность и приверженность к ненасильственным действиям, довольно быстро добились того, что миллионы людей поняли справедливость их требований. Для белого большинства трудностей тут было немного, и избавление от ощущения своей виновности в какой-то степени компенсировали возникшие ограниченные неудобства.

Будущее же гораздо сложнее. Ликвидировать трущобы, населенные сотнями тысяч семей, это не такое легкое дело, как, например, отменить сегрегацию в закусочных или автобусах. Гораздо труднее создать для негров рабочие места, чем включить их в списки избирателей... Довольно просто составить план, предусматривающий повышение минимальной заработной платы, и таким образом одним росчерком пера вытащить миллионы людей из бедности. Однако между замыслом и его претворением в жизнь стоит устрашающая стена. Кое-кто наживается на низкой заработной плате негров. Низкий уровень жизни негров стал неотъемлемой составной частью структуры нашей экономики. Некоторые отрасли промышленности основываются на наличии рабочей силы небелых — низкооплачиваемой, неквалифицированной и не передвигающейся в другие местности. Предприятия, на которых преобладает ручной труд, больницы, вся сфера обслуживания, надомная и домашняя работа и те отрасли сельского хозяйства, которые используют кочующую рабочую силу, — все они испытали бы потрясение, если не катастрофу, в случае существенного повышения минимальной заработной платы. По мере того как наше движение будет все больше сталкиваться с денежными привилегиями, можно будет предвидеть усиление оппозиции, выступающей против удовлетворения нужд негров.

Помимо этого, на следующей стадии оказываются под угрозой давно утвердившиеся культурные привилегии. По мере осуществления усилий, направленных к отмене сегрегации в школах, мы видели, что даже в тех городах Севера, где проявлялась большая терпимость, многие благоразумные люди становились на новую позицию с появлением в школьной системе новых проблем, которые лично их касаются. В ходе борьбы за подлинную отмену сегрегации в жилищной сфере рост оппозиции со стороны многих, кто считал себя свободным от предрассудков, ясно показал, что эта борьба будет осложняться большими трудностями.

Такова реальная действительность, с учетом которой надо анализировать новый период. Негры выиграли в результате некоторых ограниченных изменений, которые в моральном отношении удовлетворяют их, но в материальном — недостаточны. По мере того как они продвигаются к существенным изменениям в своей жизни, усиливается оппозиция даже со стороны тех групп, которые дружелюбно относились к произведенным ранее поверхностным улучшениям. Конфликты неизбежны, поскольку достигнута такая стадия, когда претворение в жизнь равенства требует далеко идущих изменений образа жизни какой-то части белого большинства.

Руководящие слои белого населения не проявляют заметного желания подготовить народ к изменениям на новом уровне. Такой программы не существует. Никому ничего не говорят о том, что фактически влечет за собой ликвидация трущоб или что означает переход от равенства к благоприятным возможностям. Людей побуждают думать, что ответов на эти вопросы нет, ибо отсутствует искренняя убежденность в необходимости подобных существенных изменений в ближайшее время.

Все глубокие социальные движения достигают какого-то плато, не дойдя до вершины, и существование этой новой оппозиции не должно страшить нас. Достигнув значительных успехов, мы смогли подойти к внутренним стенам оплота сопротивления. Это было нашей целью. Не следует сокрушаться по поводу этих новых препятствий, их нужно приветствовать, ибо их наличие свидетельствует о том, что мы приближаемся к какому-то окончательному решению. Эти стены рухнут под тем же самым нажимом, который прежде разрушил внешние стены.

Политика правительства в отношении принятых недавно законов обнаруживает противоречия, которые омрачают продвижение борьбы за гражданские права вперед. В начале 1965 г. стало ясно, что правительство удовлетворено законами, принятыми в предыдущем году. Оно считало, что движение за гражданские права должно теперь в течение многих лет «переваривать» эти столь многочисленные победы. И наш первый шаг в феврале, имевший целью использовать эти права, вызвал целую бурю.

Предпринятая в Сельме попытка вновь запугать негров новыми жестокостями вызвала жгучее и достойное похвалы негодование честных американцев... Правительство с похвальной быстротой ввело в силу Закон об избирательных правах 1965 г. Этому в значительной степени способствовало полное поражение Голдуотера. Выборы 1964 г. нанесли мощный удар существовавшей целые десятилетия в конгрессе коалиции диксикратов и консерваторов Севера, и в конгрессе появилось 50 новых членов палаты представителей, восприимчивых к новым идеям.

С принятием упомянутого закона об избирательных правах правительство вновь объявило, что дверь к свободе широко распахнута. Никогда еще с момента оглашения Прокламации об освобождении негры не питали таких больших надежд. Но 1965-й год не оправдал надежд, которые на него возлагали. Большее число негров зарегистрировалось в качестве избирателей, увеличилось число школ, в которых была символически отменена сегрегация; однако нигде и ни в чем этот закон не претворялся в жизнь в широких масштабах. Государственной политикой стали сдержанность и осторожность. Закон об избирательных правах 1965 г. вступил в силу более чем в 500 округах, однако через шесть с лишним месяцев после его вступления в силу лишь в 37 округов были направлены федеральные регистраторы. В наиболее важном избирательном округе Юга, где расположен город Бирмингем, применялись самые разнообразные и утонченные уловки. Нам пришлось ежедневно организовывать демонстрации, вновь столкнуться с жестокостями полиции, и мы вновь оказались перед угрозой расистского террора и массовых убийств, когда министерство юстиции, наконец, уступило и назначило федеральных регистраторов. Как будто бы широко открытая в направлении свободы дверь оказалась на практике лишь слегка приоткрытой; и даже после массовых действий людям, так страстно ждавшим свободы, ее стали предоставлять лишь крохотными порциями.

Шестой раздел этого закона наделил правительство реальными полномочиями, дающими ему возможность окончательно отменить сегрегацию в школах. Министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения разослало школьным советам энергичные письма, предупреждая, что для того чтобы сломить длящееся уже целых 10 лет сопротивление, государство применит силу. Но когда шум и ярость улеглись, отмена сегрегации в школах стала продвигаться вперед лишь черепашьим шагом.

Программу «войны с бедностью»¹, вызвавшую восторг негритянской бедноты, так переплели со всяческими политическими манипуляциями, что в значительной мере парализовали. Партийные аппараты в крупных городах увидели в ней угрозу для себя, а власти небольших городов, особенно на Юге, стали осуществлять ее так, что негры оказались отстраненными от этого дела. В результате добрые намерения и ограниченные цели программы были сведены на нет искусными маневрами опытных политиканов. Из всего этого отрицательного опыта хуже всего было то, что на программу в целом была брошена тень сомнений и были дискредитированы негры, непосредственно вовлеченные в выполнение этой программы белых. Приступить к проведению в жизнь программы, преследующей такие благородные цели, и не суметь защитить ее от оппортунистов и противников оказалось равносильно саботажу, умышленному или не-вольному. Необходимо было понять, что негры, которые одни только заинтересованы в результатах, неизбежно должны были столкнуться с трудностями при выполнении этой программы. Они были плохо подготовлены к тому, чтобы.справиться со сложностями и трудностями, с которыми сопряжено выполнение любой новой и широкой программы. Но даже при всех этих оговорках они все же добились бы успеха, если их усилиям не препятствовали бы столь часто местные власти. Почти все время публиковались враждебные сообщения в печати и выдвигались безответственные обвинения с целью оклеветать все начинания, возглавляемые неграми. Распространялись слухи и высказывались подозрения насчет коррупции и бесполезных трат, и дело дошло до того, что взять на себя ответственность означало пойти на риск

Всего лишь несколько недель назад президент представил в конгресс план перестройки всех трущобных кварталов. Вместе с другими элементами программы «войны с бедностью» этот план, по словам президента, должен превратить приходящие сейчас в упадок города в «шедевры нашей цивилизации». Этот план свидетельствует о богатом воображении... Однако простой негр, хотя и не является специалистом по социальным или политическим проблемам, скептически расценит эту программу. Он знает, как много есть в северных штатах и городах законов, которые запрещают дискриминацию в области найма жилищ, образования и найма на работу; ему также известно, что существует много дублирующих друг друга комиссий, которые претворяют в жизнь эти законы, но, кроме того, он знает, как он живет в действительности. Эта повсеместная дискриминация в его повседневной жизни говорит ему, что новые законы, существующие на бумаге, независимо от того, какими бы захватывающими дух ни были их формулировки, не гарантируют ему того, что он будет жить в каком-то «шедевре цивилизации».

Законы, подтверждающие права негров, во всех случаях обходятся благодаря хитроумным уловкам, которые приводят к тому, что на практике законы эти оказываются недействительными. Законы же, которые касаются всего населения, например о призыве в вооруженные силы, о подоходном налоге, об уличном движении, оказываются действительными, даже если они не пользуются популярностью. Однако законы, принятые исключительно для блага негров, настолько не претворяются в жизнь, что называть их законами — это насмешка. Речь уже идет не о том, отсутствует ли готовность правительства принять такой закон, а о том, что отсутствует готовность претворить его в жизнь. Существует некий двоякий подход в отношении введения закона в силу и двоякий подход к тому или иному конкретному закону.

Сейчас, в 1966 г., негр бросает обществу вызов, стремясь действительно претворить закон в жизнь на местах — вплоть до улиц тех гетто, где он живет и работает. Равная защита со стороны закона — это в реальной жизни негров по-прежнему некий национальный миф и национальный позор. В 1966 г. отклик негра на все это — уже не пассивный скептицизм и не цинизм бездействия. Почти десятилетие ненасильственных действий — порой спорадических, а порой координированных — научило его методологии социальных изменений. Негр научился добиваться применения закона, научился хотя бы в какой-то степени использовать некоторые законы и разоблачать порочные законы. Он понял, что его противники коварны, изобретательны и искусны в своих попытках уклоняться от законов и противиться законам. Негр узнал, что правительство ведет себя двусмысленно и отступает, как бы оно ни восхваляло само себя за принятие такого закона. И, наконец, негры узнали кое-что о самих себе: они узнали, что негры — это не просто какой-то объект изменений, но и некий активный орган изменений. Таково новое политическое уравнение в современном обществе.

Отступление правительства после первоначального прорыва, отсутствие необходимого планирования и претворения в жизнь закона — отнюдь не случайное явление. Эти недостатки напоминают сейчас период, наступивший после гражданской войны. Рабство и торговля рабами, как скотом, были отменены; но отсутствовала программа превращения рабов в подлинных граждан, Сотни тысяч негров покидали плантации, надеясь, что освободившее их правительство будет логично до конца и создаст какие-то возможности для них, а поскольку этого не было сделано, сами негры занялись всяческими импровизациями; они приносили жертвы и боролись за то, чтобы обрести какую-то надежную опору. Однако ограничения неизбежно сказывались, и расисты, разбитые лишь отчасти, получили время для передышки и вновь укрепились. Эра надежды закончилась возвращением негров к рабству в более утонченной форме, которое длилось почти целое столетие.

Опасность этого периода состоит не в том, что негры потеряют свои завоевания. История не повторяется в каком-то простом круге. Она может, однако, не продвигаться вперед, а застыть на несколько более высоком уровне без всякой надежды достигнуть вершины.

Руководящим слоям белых пришлось приступить к переделке Юга, и негры воспользовались моментом изменений, чтобы приспособить существующую реальность своим нуждам. Развивающаяся современная индустриализация вынуждает перестраивать города, уже поглотившие 70 процентов населения страны. И опять-таки негры не допустят, чтобы изменения прошли мимо них, а будут настойчиво требовать, чтобы их уравняли в правах с большинством. Главный вопрос, стоящий сейчас перед страной, состоит в том, будет ли дозволено быстро развивающемуся обществу предоставлять неграм лишь какие-то символические проявления равноправия в то время, когда белое население достигает новых уровней социального развития.

Еще предстоит принять исторические решения, которые определят будущее. Господствующее белое большинство, по-видимому, не имеет политического курса и искренней цели, в то время как негры, вопреки общему мнению о них, имеют свой курс политики и свою программу. Крепко забив клин в некогда прочную стену сопротивления, они намерены вколачивать его и дальше со все большей силой и энергией. Они уже поколебали политические основы Юга... используя закон об избирательных правах 1965 г. там, где он претворяется в жизнь, и действуя без него там, где он сведен на нет бездействием; негры постепенно становятся весьма значительной силой на выборах. Они будут весьма важным фактором на предстоящих губернаторских выборах в штате Алабама, ставшем символом безжалостного сопротивления эмансипации. В шести округах этого штата к концу 1965 г. зарегистрировалось больше негров, чем белых. В капитолий этого штата, на котором и поныне развевается флаг Конфедерации, придут негры: не менее восьми — в палату представителей и один — в сенат.

Еще важнее, однако, превращение старых чиновников — поборников сегрегации из откровенных расистов в деятелей, приближающихся по своему стилю к политиканам Севера. Когда в январе (1966 г. — Ред.) в Алабаме перед регистрационными участками днем и ночью выстраивались очереди негров, местная организация демократической партии в этом штате отказалась от лозунга о превосходстве белых. Этот лозунг, возможно, все еще живет в сердцах многих, но о нем уже не говорят вслух. Два года назад я писал в своей статье, опубликованной в этом журнале, что на «непоколебимом» Юге уже произошел раскол, отделивший индустриальные районы от старого плантационного Юга. В настоящее время весь старый Юг в брожении, и тенденция к изменениям уже не ослабнет. Тысячи негров ежедневно расписываются в списках избирателей как подлинные граждане своей страны.

На Севере появляется новый, более сложный фронт. В трущобах, которым не уделялось внимания в течение всего этого периода перемен, тлеет огонь, и он дает дым. Для белой Америки было бы благоразумней самой осознать, что трущобы недопустимы, и уничтожить их. Но многие даже доброжелательно настроенные белые слишком мало знают о той человеческой агонии, какой является существование в гетто, для того чтобы они сочли, что трущобы столь же невыносимы, как закусочные, в которых существует сегрегация. Люди же, настроенные враждебно, упорствуют в своей решимости сохранить некое двойное — для белых и для черных — мерило социальной и экономической справедливости.

Опыт чикагского отделения Южной конференций христианского руководства уже свидетельствует о том» что негры Севера готовы выступить и что символические уступки не охлаждают их пыл. Если 168 различных организаций, представляющих все слон общества, могут объединиться вокруг активной программы ликвидации мрачных трущоб², то можно сказать, что мы стоим на пути к ликвидации гетто. Когда в 1963 г. Конференция христианского руководства обосновалась в Бирмингеме, мы говорили, что если Бирмингем, эта столица сегрегации, потерпит хотя бы одно поражение, то последствия этого распространятся на весь Юг. Бирмингем потерпел целый ряд поражений, и это оказывает свое влияние не только на Юг, но и на Север. Чикаго — это центр сегрегации на Севере, и преобразование его трущоб приведет к тому, что дальнейшее существование трущоб в городах Севера будет поставлено под вопрос.

Массовые ненасильственные действия по-прежнему остаются эффективной тактикой нашего движения. Многие, особенно на Севере, утверждают, что максимальное использование новых законов, программы обеспечения благосостояния и программы «войны с бедностью», заменят сейчас демонстрации и что от открытого и прямого протеста нужно отказаться. Нет ничего более ошибочного, чем демобилизоваться на данном этапе. Именно движение массовых действий вызвало перемены нынешнего десятилетия, но породившие его нужды пока не удовлетворены. Без стремления к единству и без воли к борьбе негры не обретут силу и они легко могут лишиться достигнутых ими успехов. Использование напряженности, разрушившей барьеры на Юге, окажется столь же действенным для достижений наших целей на Севере.

Таковы некоторые элементы программы борьбы негров за свободу. Помимо этого, существует еще одно обстоятельство, имеющее огромное значение для Севера, — это стабильность экономического положения негров. Обычно это называют потребностью в обеспечении работой. Но различие, проводимое между надежностью экономического положения и наличием работы, не является только лишь семантическим различием.

В современном промышленном обществе иметь работу — это еще отнюдь не означает надежности экономического положения. Наличие работы слишком часто подрывается увольнением. Никто из трудящихся не страдает так остро от увольнений, как негры, которых обычно первыми увольняют и последними принимают на работу. У них отсутствуют привилегии, которые другие рабочие накапливают благодаря стажу, поскольку расовая дискриминация мешает неграм работать в одном и том же месте подолгу. Неграм нужна такая занятость, которая длится весь год. Им нужна возможность продвинуться на работе. Им нужна занятость, которая питает и одевает, занятость, которая стабилизует семью и дает ее членам возможность учиться. Статистические данные, свидетельствующие о сокращении безработицы, скрывают тот факт, что работа, которую выполняют негры, ненадежна. Нестабильность занятости негров находит свое отражение в неустойчивом характере их устремлений и в неустойчивости их экономических основ.

Независимо от того, будет ли эта проблема решена путем гарантированной ежегодной заработной платы, льгот по подоходному налогу или других экономических мер, негры в своих требованиях должны стремиться к приобретению значительной надежности, устойчивости своего экономического положения. Только это может коренным образом перестроить жизнь негра, в том числе и семейные отношения.

Наша страна сейчас столь богата, что сохранение бедности таит в себе большую опасность, ибо бедняки не могут понять причин своих лишений. Перед нами до сих пор стоят и требуют решения международные проблемы, возникшие вследствие того, что мы являемся богатой страной в мире, значительная часть населения которого живет в условиях голода и нищеты. Однако еще более настоятельной и неотложной проблемой является существование бедности в самой нашей стране. Для второй половины XX в. это анахронизм, который сохраняется только в результате пренебрежения к надлежащему и разумному планированию и нежелания установить экономическую справедливость.

Социальный конфликт — это отнюдь не плод какой-то искусной агитации. Апатия, от которой негры так долго страдали, была порождена их бессилием и признанием ими абсурдного утверждения, будто изобилие невозможно. В настоящее время они накапливают силы. Все средства информации внушают им, что мы настолько богаты, что можем позволить себе и масло, и пушки³. Поэтому негритянское движение предъявляет белому правящему большинству свою программу и бросает вызов ему, убеждая выдвинуть свою программу. Творческое сочетание обеих программ объединило бы социальную и экономическую справедливость в некий единый комплекс свободы.

В 1966 г. негры не ищут изоляции. События в Сельме в 1965 г. ясно показали, что есть белые американцы, которым дороги демократия и справедливость, которые. пошли к месту опасности и готовы бороться за свою страну не только против возможных внешних врагов, но и в том случае, когда ее целостность оказалась под угрозой в пределах ее собственных границ...

Негры ждут своей свободы не как просители какой-то милостыни, а как американцы, предки которых принимали участие в битве у Банкер-хилла ⁴, упорно трудились, выкорчевывая деревья, осушая болота, строя дороги; участвовали в освободительных войнах и разделяли мечты и устремления борцов за независимость нашей страны...

[М. L. King. A: Freedom crisis. «Nation», 14.III 1966.]

¹ Программа «войны с бедностью» — одна из составных частей провозглашенного в демагогических целях президентом Л. Джонсоном создания в США пресловутого «великого общества». По мере эскалации агрессии американского империализма во Вьетнаме ассигнования на «войну с бедностью» становились все меньше, а масштабы бедности в стране с каждым годом возрастали.

² Летом 1966 г. в Чикаго, куда к этому времени перенесли центр тяжести своей деятельности Южная конференция христианского руководства, состоялось совещание представителей 168 профсоюзных и различных других — негритянских и «белых» — организаций города с целью координации своих действий в начатой по инициативе М. Л. Кинга кампании «войны трущобам».

³ Имеется в виду известное заявление президента Л. Джонсона о том, что США «могут позволить себе и масло, и пушки», сделанное в связи с критикой его политики эскалации войны во Вьетнаме.

⁴ Битва у Банкер-хилла (г. Чарлстаун, штат Массачузетс) 17 июня 1775 г. — одно из первых сражений войны за независимость США.

Поиск по сайту: