Глава 1. Павильон

Однако, до прибытия посланцев Кальи Эдди успел перекинуться парой слов с Роландом.

— В этот раз все было иначе.

Роланд вскинул брови.

— В прошлую ночь не было ощущения девятнадцати.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю.

На этот раз посланцев Кальи возглавляли Слайтманы. Каждый вел за собой по паре заседланных лошадей. И в лошадях Кальи Брин Стерджис не было ничего устрашающего. Эдди решил, что они мало чем напоминали скакунов, на которых Роланд и его друзья мчались над Спуском в далеком феоде Меджис. Приземистые, с крепкими ногами, заросшие шерстью, с большими умными глазами. Чуть повыше шетлендских пони, но определенно не жеребцы с раздувающимися ноздрями, которых он ожидал увидеть.

И когда Эдди направлялся к своей лошади (необходимости спрашивать, какая его, не возникло, он и так сразу все понял: чалая) сомнения и тревоги как рукой сняло. Он задал только один вопрос, Бену Слайтману-младшему, после того, как осмотрел стремена.

— Мне они будут коротковаты, Бен… можешь показать, как их опустить?

Подросток спешился, хотел сам все сделать, но Эдди покачал головой.

— Будет лучше, если я поучусь, — без тени смущения.

— Нужна помощь, сладенький? — спросила Сюзанна.

— Подбери меня, если я свалюсь с той стороны, — пробурчал Эдди, но, разумеется, не свалился. Лошадь лишь чуть покачнулась, когда он, вставив ногу в стремя, уселся в простое черное ковбойское седло.

— Мне оно нужно для Ыша, — голос звучал абсолютно спокойно. «Он чувствует то же, что и я, — подумал Эдди. — Словно каждый день ездил верхом, и не один год».

Подросток достал из одной из переметных сум свернутое пончо, протянул Джейку. Тот поблагодарил, развернул, надел, посадил Ыша в просторный нагрудный карман, напоминающий сумку кенгуру. Ушастик-путаник не протестовал. Эдди подумал: «Скажи я Джейку: „Слушай, я-то ожидал, что он побежит следом, как овчарка“, — он бы ответил: „Ыш всегда так ездит со мной“. Действительно, никакого другого ответа я бы от него и не ждал».

— Вау! — вырвалось у Эдди. Три буквы растянулись, как жевательная резинка, словно восклицание чем-то пораженного карикатурного персонажа. После двух месяцев, проведенных в лесах, открывшееся взгляду странников действительно поражало воображение. А главное, они никак не ожидали столь быстрой смены декораций. Только что они ехали по лесной дороге, по двое (Оуверхолсер в одиночестве возглавлял колонну, Роланд — замыкал), и вдруг деревья закончились, и на севере, юге и западе они видели уходящую вдаль равнину. Особый восторг вызывал городок, детей которого они собирались спасти.

Однако, сначала Эдди посмотрел не на расстилавшуюся под ними равнину, не на Калью Брин Стерджис. Искоса глянув сначала на Сюзанну, потом на Джейка, он понял, что и они смотрят не на Калью, а за нее. Ему не требовалось оглядываться на Роланда, чтобы убедиться, что взгляд стрелка устремлен туда же. «Кто такой странник? — спросил себя Эдди, чтобы тут же ответить. — Человек, взгляд которого всегда устремлен за горизонт».

Эдди кивнул.

— Страна Волков. И еще Бог знает кого.

— Это точно, — кивнул Слайтман-младший. Пытался изгнать страх из голоса, но без особого успеха. Искоса посмотрев на него, Джейк понял, что его новый друг едва сдерживает слезы. Но ведь Волки не могли взять его, не так ли? Смерть сестры-близнеца превратила его в единственного ребенка, ага? Как Элвиса Пресли, его-то никто не забрал. Но, конечно, Король родился не в Калье Брин Стерджис. И даже не в Калье Локвуд.

— Нет, наш Король из Миссисипи, — пробормотал Эдди.

Тиан повернулся к нему.

— Прости, сэй?

Эдди, который только сейчас понял, что озвучил свои мысли, покачал головой.

— Извини, говорю сам с собой.

Энди, робот-посыльный (со многими другими функциями), услышавший их разговор, изрек: «Тот, кто говорит сам с собой — плохая компания. Есть такая поговорка в Калье, сэй Эдди, только не обижайся, прошу тебя».

— Я говорил раньше и скажу снова, с замшевого пиджака соплю не оттереть, мой друг. Есть такая поговорка в Калье Брин Бруклине.

Энди поклонился, трижды похлопал себя по металлической шее и двинулся вниз по тропе, крутой, но достаточно широкой. Во взгляде, которым провожала его Сюзанна, читалось облегчение.

— Очень уж круто ты с ним обошелся, не так ли? — заметил Эдди.

Эдди подумал о вестернах, которых он видел в «Маджестике»: с Клинтом Иствудом, Полом Ньюманом, Робертом Редфордом, Ли ван Клифом.

— В моей стране рассказывают легенды о войнах между ранчерами и овцеводами. Причина в том, что овцы очень уж сильно выщипывают траву. Практически с корнями, так что больше она не растет.

— Это же полнейшая чушь, уж извини меня, сэй, — ответил ему Оуверхолсер. — Овцы действительно выщипывают всю траву, но по этой земле мы водим коров на водопой. В навозе, который они оставляют, полным полно семян.

— Ага, — только и мог ответить Эдди. После такого ответа сама мысль о войнах между скотоводами и овцеводами казалась абсурдной.

— Поехали, — продолжил Оуверхолсер. — День катится к вечеру, а нас в Павильоне ждет пир. Весь город соберется, чтобы встретить вас.

«А заодно и как следует рассмотреть», — подумал Эдди.

И когда они въехали в Калью Брин Стерджис, Эдди все время искал глазами этого одинокого мужчину, фермера с вылущенными кукурузными початками в руках. Потому что аура города ему определенно не нравилась. Нет, той злобы, что окутывала Меджис в ночь смерти Сюзан Дельгадо, он не чувствовал, но аура была какая-то недобрая, не сулящая ничего хорошего. И Эдди точно знал, что места с такой аурой лучше обходить стороной.

Он повернулся к Слайтману-старшему.

— А где весь народ, Бен?

Они подъехали к Павильону. Потом, на холодную голову, Эдди прикинул, что там собралось человек семьсот или восемьсот, но когда впервые увидел их, море шляп, капоров, сапог и мозолистых рук под красным светом заходящего солнца, толпа показалась ему огромной.

«Они забросают нас всяким дерьмом, — подумал он. — Забросают всяким дерьмом под крики „Гори огнем“». И никак не мог отделаться от этой нелепой мысли.

Оуверхолсер и Каллагэн поднялись на платформу. Эдди встревожился, увидев, что Джеффордсы и Слайтманы остались внизу. Роланд без задержки поднялся по трем деревянным ступеням. Эдди последовал за ним, чувствуя, что у него подгибаются колени.

— Ты в порядке? — шепнула ему на ухо Сюзанна.

— Скорее да, чем нет.

Опять шепот. Эдди разобрал слова: «Стрелки… Срединный мир… Гилеад».

— Мы приняли решение послать своих представителей и посмотреть, так ли это. Вот люди, которых мы нашли, говорю я вам. Они заявляют, что они… те самые, как и назвал их отец Каллагэн, — Эдди почувствовал, что Оуверхолсеру как-то не по себе. Будто он изо всех сил старается не пернуть. Эдди уже видел такое выражение лица, обычно по телевизору, у политиков, когда им некуда деваться и приходится говорить то, о чем так хотелось промолчать. — Они заявляют, что являются частью ушедшего мира. А это означает…

«Давай, Уэйн, — думал Эдди, — не томи. У тебя получится».

— Эдди Дин из Нью-Йорка. Сын Уэнделла, — начал он, подумав при этом: «Так, во всяком случае, всегда говорила мамаша». А потом, неожиданно для себя, добавил. — Из рода Эльда. Ка-тет Девятнадцати.

«Девяносто девяти — Эдди посмотрел на Сюзанну, которая лишь чуть пожала плечами. — Откуда взялись эти Девяносто Девять?» Но потом подумал: «Почему нет?». Он же точно также понятия не имел, откуда взялся ка-тет Девятнадцати.

Эдди хватило времени, чтобы бросить на Роланда, испуганный, яростный взгляд: «Какого черта ты так поступил со мной?» Стрелок невозмутимо смотрел на него, скрестив руки на груди.

«И что, черт побери, я должен им сказать?»

«Скажи хоть что-нибудь, Эдс, — услышал он голос брата Генри. — Они ждут».

— Вы уж простите меня за то, что начинаю я медленно, — заговорил Эдди. — Мы прошли много миль и колес, а потом еще больше миль и колес, и вы — первые люди, которых мы увидели за последние…

Поиск по сайту: