Схема 2. Схема1 Фаза 1. Идеальное состояние. Здоровье, рост, развитие. Фаза 2

Схема1

Подобные перерождения, однако, могут проявлять­ся не только на физическом, но и на других уровнях: в виде извращений и блокады чувств, помутнения ду­ха, помрачения сознания и утраты жизненного смыс­ла. Созерцая свою жизнь, мы поймем, каким образом преобразуется жизненная сила: созидательно и гармо­нично или дисгармонично и разрушительно.

А также в каком состоянии постоянно находится организм или человеческая экзистенция: всегда отображаются лучшие из еще пока сохраняющихся возможностей. Каждая болезнь является своего ро­да актом спасения, которая предостерегает нас от неверных путей и снижает потенциал разрушитель­ных сил. Она — попытка внешних и внутренних сто­рон нашего тела достичь здоровья и расцвета.

В период болезни в определенный момент прихо­дит понимание из-за чего наше развитие встречает сопротивление. При этом мы можем почти точно ус­тановить, что проблема заключена в глубине нашей души. Если мы еще больше сосредоточимся на ней, лучше поймем значение души, духа и сознания и смысл нашей экзистенции, у нас будет ключ к выздо­ровлению. Ежедневно мы сталкиваемся с тем, какую решающую роль играют они в нашей жизни, и тем не менее чаще всего отказываемся черпать в них свою силу для исцеления от болезней и вместо этого ищем свое излечение в таблетках и операциях. Сколько лю­дей на себе убедились, что плохое внутреннее состо­яние делает их больными, и наоборот, позитивное ощущение или созидательные мысли возвращают на­шему телу живительную силу!

Поэтому Бах указывал на необходимость снятия блокады, состоящей из негативных чувств, мыслей и поведенческих норм и созидающих нашу "личность" для того, чтобы наша внутренняя гармония и духов­ный рост могли состояться.

Пока жизненная сила еще способна в нас разви­ваться, мы чувствуем себя хорошо. Каким бы ни бы­ло наше исходное положение — легкое недомогание или тяжелое заболевание, — развитие должно все равно состояться, ибо это динамический процесс. Он сама жизнь. Поэтому всегда, пока живы, мы можем поправиться.

Наше предназначение — соединять в себе челове­ческое и божественное начала, иначе говоря, рацио­нальное и иррациональное. В любой момент мы на­ходимся в точке между прошлым и вечностью. Вы­нуждены что-то делать, планировать и осуществлять свои планы, защищаться и бороться. И в то же время каждый день мы ощущаем призрачность "овладения" жизнью. Мы постоянно сталкиваемся с нашем бесси­лием перед лицом судьбы и бессмысленностью наших устремлений. Боремся за свою жизнь, осознавая, что в любой момент можем ее потерять. Понимаем, что созданная нами картина мира не соответствует дейст­вительности. Мы ищем абсолютное, а находим отно­сительное. И так каждый миг мы познаем человечес­кое и божественное измерения.

Эти две стороны нашей экзистенции соответству­ют обеим принципам, формирующим все феномены нашего человеческого мира: принципу каузальности, закону причины и следствия, с одной стороны, и принципу параллельности, одновременности, равно­правия и вневременности всех феноменов, с другой.

Так, мы можем сказать, что все возникает кауза­тивно, из первопричинного, последовательно вклю­ченного в пространственно-временную связь. Но в то же время мы в состоянии познать, что все суще­ствует параллельно и одновременно. На принципе каузальности построена наша обычная, рациональ­ная жизнь. По этому принципу мы отмеряем тече­ние ее времени и последовательное нанизывание на­шего опыта, и по нему мы развиваем свой логичес­кий разум, который следует логическим законам и потому неизбежно должен прийти к определенным результатам.

И все же принцип параллельности означает, что все, что существует в нашем мире, является (вариатным) выражением вышестоящего космического фе­номена, то есть обладает общей идентичностью. В этом аспекте не существует временного нанизывания последовательных состояний, а есть лишь общность высшего смысла на данный момент, которая прояв­ляется одновременно во всем. Под таким углом зре­ния одно соответствует другому, но не в подчинен­ной последовательности, а в равноправной взаимо­связи. Она способствует нашему проникновению в — вневременной — миг, в каузальности же постоянно присутствуют наши человеческие прошлое, настоя­щее и будущее. С помощью наших ощущений, чувств и нашего восприятия у нас есть доступ к мгновен­ной, вырванной из временной зависимости реально­сти, и разум наш пытается из этого вывести логиче­ский закон для будущего. Но неограниченное пости­жение всех одновременно существующих обстоя­тельств явилось бы предпосылкой для всеобъемлю­щего знания. Чем глубже мы способны постичь си­туацию, в которой находимся, во всех ее одновре­менных аспектах и значениях, тем универсальнее мо­гут стать причинные законы, воссоздаваемые по ним нашим сознанием.

Принцип каузальности является уровнем повсед­невной жизни и подчинен физическому началу че­ловека. Он позволяет ему механически формировать свой мир, выстраивать его в соответствии с опреде­ленными законами и тем самым оставлять историче­ские следы. При этом принцип параллельности освобождает его от упорядочения в пространстве и времени. Он превращает его в "божественного" че­ловека, т.к. и сам представляет божественный поря­док и одновременно сосуществует со всеми осталь­ными феноменами этого мира (без человеческого предназначения).

Если мы представляем Вселенную как бесконеч­ное число различных уровней, то сами мы находим­ся — как человеческие существа — на определенном уровне, на котором протекает наша жизнь. На этом уровне находится постижимая для нас каузальность, в соответствии с которой мы можем действовать.

И все же в параллельности мы связаны со всеми "высшими" и "нижними" мирами, или уровнями, можем открыть для себя общность с Вселенной и раскрыть в себе свои силы. Мы в согласии с теми, кто — как часть единого целого — не сможет полу­чить это целое в свою власть, и обладаем знанием, что в этом целом существует высший смысл и за всем познаваемым стоит непознаваемое.

Наша способность к постижению ограничивается не только тем, что мы не можем познать непознава­емое, но и тем, что мы обычно не в состоянии по­знать познаваемое во всей его многозначности и универсальности. Обычно это простирается настоль­ко далеко, насколько мы способны формировать по­верхностный мир нашей повседневной жизни.

Любой произвольный момент своей жизни мы мо­жем воспроизвести в виде вертикальной и горизон­тальной линии (см. Схему 2).

Схема 2

Вертикаль представляет собой срез всех одновременно существующих мгнове­ний, параллельностей. Что соответствует нашей сию­минутной реальности, вневременной, постичь кото­рую мы можем лишь интуитивно и эмоционально, в отличие от понимания временного отрезка — продук­та нашего каузативно и логически мыслящего рассуд­ка. В параллельности лежит "бытие", тотальное вос­хождение в чувстве или ситуации, высвобождение от времени и пространства, абсолютизм от нечто, чего мы не в состоянии постичь своим разумом. В ней за­ключается наша способность ощущать себя едиными с универсумом, или "Богом". Она одновременно причина и следствие, выражение вечного и нашей связи с "верхом".

На горизонтали представлено каузальное течение нашей жизни (прошлое, настоящее и будущее), фе­номен пространственных изменений, нанизывание причины и следствия, логическое объяснение наше­го разума, а также возможность деяния. Этот уровень подчинен рассчитывающему духу. Он извлекает уровень из бесчисленности всех одновременных миров и уровней. На нем он способен действовать и чувство­вать себя "творцом".

Наш разум ограничен, поэтому подобные изобра­жения могут быть лишь намеками. Развитие причины и следствия как выражение каузальности мы можем описать "объективно", вечность, в которой нет ни времени, ни пространства и которую мы обозначаем как параллельность, не поддается воспроизведению. Ее можно познать через "бытие".

В каждое мгновение мы находимся между вечным и прошлым, между небом и землей, свободной волей и подвластностью, способностью и неспособностью к деянию. Чаще всего мы решаемся на одну из двух возможностей и считаем, например, что должны изо всех сил идти наперекор нашей судьбе или безропот­но и безучастно подчиниться ей.

Подобная односторонность все упрощает. И при этом неизбежно хиреет одна из наших двух сторон. Наши познания становятся обрывочными, а жизнь утрачивает полноценный смысл. Мы бессмысленно скользим по ней, и отверженная сторона подвергает­ся глубокой фрустрации и однажды входит в наше сознание, потрясает все наше существование и раз­рушает его. Такие события мы называем ударами судьбы, и если мы полагаем, что не виноваты в этом, то снова упускаем шанс.

И все же не станем отказываться от задачи объе­динить в себе оба начала, человеческое и божествен­ное. И тогда появление следующего "шанса" окажет­ся лишь вопросом времени. Чем лучше нам удастся вовлечь в свою жизнь оба начала, то есть укоренить их в вечности, жить во времени и пространстве и осмыслить ее перво- и второстепенность, тем богаче и подлиннее она станет. Вот тогда в любой момент мы сможем не только поступать, но и быть.

Внутренним равновесием нашей судьбы мы будем восприняты как "божественный" человек, и в то же время как физический человек сможем активно всту­пать с ней в спор и реализовывать свои задачи.

Затем с помощью логического мышления мы по­пытаемся проанализировать болезнь в ее развитии и преодолеть всеми имеющимися в нашем распоряже­нии средствами, но в то же время попробуем с ее по­мощью, как состояния, установить связь с той выс­шей силой, выражением которой она же и является и которую мы называем Богом или судьбой. Мы бу­дем бороться за нашу жизнь и в то же время отдадим ее смерти.

Эта двойственность нашего человеческого мира также обнаруживается, когда мы рассматриваем бо­лезнь в ее различных аспектах. Мы считаем ее фе­номеном, который объясним законом о причине и следствии. Связываем между собой определенные обстоятельства каузально и, например, утверждаем, что болезнь появляется вследствие инфекции, от­равления, загрязнения окружающей среды, плохого питания или неправильного поведения. Мы посто­янно в поиске причины или виновника, поскольку полагаем, что тогда сумеем победить или предотвра­тить несчастье.

Наше желание найти первопричину настолько ве­лико, что порой мы готовы из ряда определенных симптомов сконструировать непременно точную картину болезни. Наше ошибочное представление о предвзятом развитии болезни, о ее последствиях и осложнениях, заставляет нас принимать соответству­ющие меры. Вследствие нашего ограниченного кру­гозора скромны и результаты, которые мы, тем не менее, спешим записывать на свой счет. То, что и без нашего вмешательства все могло бы благополуч­но закончиться — подобная мысль при таком одно­стороннем взгляде не приходит нам и в голову.

С другой стороны, мы можем утверждать, что все должно было происходить именно так, ибо во всем, в том числе и в наших поступках, проявляется выс­ший порядок. В этом случае нам следует подлажи­ваться к нашей судьбе, вместо того чтобы пытаться изменить ее. Мы можем даже констатировать, что все замеченные нами симптомы болезни в то же время означают состояние на данный момент, но в другой момент времени были или будут совсем иными во всех их деталях.

Из всего этого в соответствии с принципом па­раллельности можно заключить, что в цельном уни­версуме в данный момент господствует состояние, которое, например, в нас проявляется как наше не­большое недомогание. С помощью подобной иден­тификации с космическими событиями заболева­ние вырывается из сферы нашей логики и власти. Мы осознаем, что здесь действует высший, сверхче­ловеческий принцип, которому мы обязаны подчи­ниться и с его помощью углубить нашу связь с тем непостижимым измерением, который мы называем " божественным ".

Такие принципиально противоположные позиции соответствуют объективному и субъективному подхо­дам, из которых, с одной стороны, рождается лечеб­ное, а с другой — познающее направления медицины.

Объективное состояние — это такое состояние, которое может быть соотнесено с какой-либо нормой и установлено другим человеком. Лечебная медици­на сравнивает состояние "больного" человека со "здоровым" и пытается восстановить здоровье до нормы. Главное в таком подходе — негативная оцен­ка состояния здоровья, поскольку она представляет собой отклонение от идеала. Отсюда возникает необ­ходимость и потребность что-либо предпринять, ле­чить и излечить.

Однако в этом случае мы объективируем болезнь как лежащий вне нас объект, как нечто самостоя­тельное. Мы персонифицируем ее и дистанцируемся от нее. Мы говорим о ней как о нечто чужом, с чем не желаем иметь ничего общего, что должно быть из­гнано из нашей жизни. Тем самым она превращает­ся во врага, которого мы должны побороть и одолеть.

Но мы можем и идентифицировать себя с болезнью и рассматривать ее субъективно как выражение нашей сущности и нашей судьбы. Тогда мы сами и есть на­ша болезнь, в ней наше внутреннее состояние обрета­ет форму, она является существенной частью нашего существования. Поэтому и исцелять ее надо по-друго­му: так как болезнь, которая и есть мы сами, изгнать из мира нам не под силу, но мы от нее страдаем, нам следует искать перемен. Это означает, что мы должны самостоятельно работать над собой и так изменить се­бя, чтобы уже никогда не мучиться от себя.

Если нам удастся распознать телесный или эмоци­ональный недуг как непосредственное выражение собственной слабости и осознать ее, она станет для нас понятной и имеющей право на существование. Тогда мы уже не боремся с болезнью, а ищем в ней указание на то, в каком направлении должны сделать следующий шаг в нашем развитии. Мы можем при­нять ее и преобразовать силу, скопившуюся в нашем страдании, в глубокое понимание своего существова­ния. Тогда наша болезнь будет способствовать наше­му движению вперед.

Принципиально рост (как критерий нашей земной жизни) может состояться на любом уровне. Конечно, при этом сознание подчинено разуму и чувству, а они, в свою очередь, телу. Чем выше уровень, тем больше заложенная в них сила, а наши духовно-нравственные потребности становятся насущнее, не­жели физические.

Так, например, известно, что физический недуг утрачивает для нас свое негативное значение, как только мы подчиняем его высшему смыслу. Будь это мать, которая жертвует здоровой почкой ради своего ребенка, или мученик, страждущий за веру, — оба в действительности от этого не страдают. Их человече­ское развитие свершается на более высоком уровне, чем физический. В удовлетворении их духовных и нравственных потребностей в тот момент для них за­ложена наилучшая возможность развития, даже если тело их при этом будет уничтожено. Они пожертвуют им охотно (сознательно или неосознанно), чтобы свершить шаг, который дальше всего продвинет их в общем развитии.

Но случается и так, что потребности доминируют, и человек жертвует ради них своими лучшими каче­ствами. Это происходит в экстремальных ситуациях или у людей, чье внутреннее развитие свершилось только частично и не охватило всю экзистенцию, по­скольку все должно развиваться одновременно и гар­монично: тело, ум, чувства и сознание. Если что-то неполноценно, то становится наиболее уязвимым для внешнего воздействия или негативного влияния вследствие своей недостаточной внутренней стабиль­ности. Тогда даже небольшие проблемы могут "сло­мать" человека: В основном это наши слабости, ко­торые делают нас еще слабее.

Подлинное выздоровление всегда начинается с ду­ши и духа человека, с изменения самонастроя, напе­рекор всему, с развития внутренних достоинств. Оно означает самореализацию. Попытка исцелять исклю­чительно телесный недуг, которому предшествовало длительное неверное внутреннее развитие, может привести лишь к временным и поверхностным ре­зультатам. Болезнь внешнего человека есть проявле­ние человека внутреннего. Она показывает, что его внутренняя потребность неудовлетворена, его разви­тие и становление сознания не состоялось и что для этого предназначенные, но оставшиеся под спудом силы разрушительным образом направлены на тело.

В этом отношении тело с его болезнью подобно аварийному клапану для спуска избыточного давле­ния, возникшего в результате блокады. Тогда мы по­хожи на испорченный мельничный жернов, неспо­собный работать эффективно.

Каждая медицинская система имеет свои методы терапии. Поскольку болезнь находится на многих уровнях, при поверхностном рассмотрении появляет­ся возможность ограничиться одним из них. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что исце­ление тем радикальнее, чем выше уровень, на кото­рый мы поднимаемся, и чем больше уровней мы в то же время учитываем. Так, мы можем создать в теле отводы и устранить скопления, но если в душе и ду­хе недуг сохранится, успех будет кратковременным и физическая болезнь возвратится. Выздоровление должно быть целостным процессом, охватывающим и физический и духовный уровни человека целиком вплоть до становления его сознания.

То же происходит, когда заблокированная сила выводится через дренаж неиспользованной (см. схе­му 1, фаза 4) — поверхностная боль снимается, и мы считаем себя выздоровевшими. Но в глубине души мы воспринимаем эту потерю как глубинную боль. У нее иное качество, нежели у физической. Это экзис­тенциальная боль. Чаще всего мы не осознаем, что она является особым выражением нашей болезни, отделяем боль от тела и души и полагаем, раз она уже нас не беспокоит, то мы освободились от нее.

Но как избавиться нам от отчаяния, причина которого в бессмысленности нашей жизни, когда мы, за­быв о нашем бессмертном начале, ведем только рас­тительную жизнь, как смертные существа? Как помо­жет нам "здоровое" тело, если наши человеческие до­стоинства зачахли, а дух и душа неудовлетворены?

В данном земном существовании наша задача — претворить в человеческую жизнь наши внутренние, "божественные" достоинства и с помощью здоровой структуры чувства, духа и тела выразить в себе веч­ность. А не бесцельно расточать свои жизненные си­лы в псевдопоступках, развлечениях или иных пус­тяках, повинуясь поверхностным общественным обязанностям и нормам, заглушая экзистенциальную боль беспорядочным образом жизни или психотроп­ными средствами.

Постижение сущности болезни подводит нас к са­мой ее причине. Жизненную силу, блокада которой вызывает болезнь, можно рассматривать как генети­ческую информацию, как электромагнитный фено­мен или как физико-химическую закономерность. Но также и как божественный закон, космический принцип или высший идеал. Мы можем установить их проявления в теле, духе, душе и сознании и соот­ветственно этому их нарушения как физический де­фект, душевное расстройство, эмоциональное вы­рождение или умственное расстройство.

Но мы способны лишь частично распознать то, что вызывает расстройства. Существует множество — каузально и рационально ориентированных — обос­нований, таких, как учение об инфекциях или невро­зах, биохимических нарушениях или вредном влия­нии окружающей среды. Но все эти объяснения спорны из-за неучтенных иррациональных компо­нентов. Одни называют их случаем или счастьем, другие — Богом или судьбой. От них зависит также и успех всех терапевтических усилий. Что бы мы ни предпринимали, чтобы одолеть случай, судьбу или болезнь, — никогда не уверены в успехе, никогда не можем действовать независимо.

Нашим человеческим умом — здесь мы видим это особенно отчетливо — нам не удается постичь мистерию жизни. Для этого нам необходимы выс­шее, иррациональное мышление и знание. Они по­являются из интуитивного, в известной степени сверхчеловеческого источника и достигают апогея, подтверждая, что все связанное с нами имеет (так­же и непостижимый) смысл и в конце концов берет свое начало в том измерении, которое мы называем " божественным ".

В таком аспекте собственно вопрос о первопричи­не нашей болезни абсурден: он сопоставим с вопро­сом о происхождении "Бога". "Его" мы не в состо­янии рационально обосновать, анализировать или доказать — мы должны жить из "Него", чувствовать и знать "Его". И тем не менее наша задача и в этой жизни выстоять и, кроме того, преодолеть болезни. Если мы при этом учтем и то, что все проявления внешнего (физического) человека вызваны и управ­ляются человеком внутренним (духовно-нравствен­ным) — который, в свою очередь, есть выражение и производное души, — то приблизимся к идеалу спо­соба исцеления, достойного человека.

Метод исцеления Баха основан как раз на этом понимании. Он показал нам, что наша болезнь коре­нится не в физических нарушениях, а в негативных и извращенных чувствах и воззрениях, которые пре­пятствуют нашему внутреннему развитию и блокиру­ют гармоническое перемещение космической жиз­ненной силы.

В течение нашей жизни, которая представляет со­бой нескончаемую череду испытаний, мы, не выдер­жав их, становимся людьми, чьи изначально чистые чувства, незамутненное восприятие и проявление жизни извращаются или гибнут — мы становимся завистливыми или ревнивыми, гневливыми или трусливыми, недоверчивыми или болезненно често­любивыми, алчными или лживыми. Мы хотели бы направить их против окружающего нас мира, но ча­ще всего сами же страдаем от них. Они отравляют всю нашу жизнь и тормозят наше внутреннее разви­тие. Бах называл их обобщенно "персональностью". С их помощью мы обороняемся от будто бы враждеб­ного нам окружающего мира, боремся за выживание и на зло отвечаем большим злом.

Неиспорченная сила жизни, которая первично проявляет себя в чувствах, интуиции и познании, ими же постоянно тормозится и искажается. В ре­зультате этого возникает постоянно возрастающий внутренний застой (см. схему 1, фазы 2 и 3), кото­рый прежде всего ведет к психико-нравственным нарушениям. Последние, если мы их сразу не устра­ним, распространяются и на тело, чтобы в нем уко­рениться и развиться.

Большинство медицинских систем принимают эти физические симптомы за собственно болезнь и пыта­ются устранить реакции, воспаления, отложения, опухоли как можно быстрее и всевозможными сред­ствами. Официальная аллопатическая медицина про­сто подавляет и загоняет их внутрь, а традиционная медицина довольствуется часто тем, что устраняет блокады лишь на физическом, клеточном уровне или выводит "яды". Успехи такой ориентированной лишь на тело терапии нередко впечатляющи, но все-таки не дают нам осознать, что болезнь начинается в душе.

Напротив, метод исцеления по Баху базируется на более высоком уровне. Он старается дать человеку возможность лучше развить свои изначальные, поло­жительные и здоровые свойства, тем самым вытесняя искаженные и негативные качества и возвращая че­ловека в огромный взаимосвязанный живой мир. Его целебные препараты заключают в себе гармонизиру­ющую силу определенных цветков, которые — по­добно музыке — воздействуют на человека на его ду­ховном уровне. Они усиливают и активизируют его личные, наиболее ценные качества и приводят весь организм в состояние внутреннего раскрепощения и замечательного самочувствия, которые и есть пред­посылки для здорового функционирования организ­ма (например, через вегетативное уравновешивание и беспрепятственное капиллярное кровоснабжение). Они воздействуют как бы "сверху вниз", проникая из духовно-нравственной сферы в каждую отдельно взятую клеточку организма.

Наша жизнь — это постоянное взаимодействие вечного и временного, потустороннего и посюсто­роннего. С одной стороны, мы смертные люди, а с другой — бессмертные существа.

По земным критериям мы должны думать и посту­пать логично и каузально, формируя жизнь и мир, решая проблемы, преодолевая сопротивление, про­водя свою волю и обретая форму. Напротив, по над­земным критериям не можем ничего "сделать", а должны терпеть и допускать, рассматривать и позна­вать, в Вечности (или в "Боге") зарождаться и утра­чивать свою форму.

В обыденной жизни мы воспринимаем эти крите­рии как взаимоисключающие и, привыкнув к прин­ципу "либо-либо", выбираем один из них, упуская из виду, что речь идет не о противопоставлении, а о различных и одновременных уровнях нашего сущест­вования, которые мы должны вовлечь в осмысленное оформление нашей жизни. Любая односторнность приводит к самоотчуждению, поскольку мы при этом дистанцируемся от одной из наших сторон. Раньше или позже мы останавливаемся в своем развитии, ибо силы исчерпаны и знание растрачено.

Нам известно, что для удачной реализации наших предприятий необходимо нечто, что мы называем счастьем, случаем или божественным благословением, и порой случается так, что заранее предвкушаемый нами успех по "необъяснимым" причинам не при­шел, произошло что-то "невероятное" или в нашу сознательную жизнь неожиданно откуда-то входит совсем непредвиденное. Мы постоянно сталкиваемся с тем, что точное и неточное, ожидаемое и неожи­данное, постижимое и непостижимое, переплетаются друг с другом или представляют различные аспекты того или иного феномена в нашем мире. Это же дей­ствительно и для медицины.

Отсюда проистекает и ее двойная функция: "по­сюстороннее" лечить и "потустороннее" изучать, по­скольку здоровье означает не только безупречное функционирование тела, но прежде всего внутрен­нее, человеческое развитие, состоящее из познания и становления сознания. И все же, поскольку мы глав­ным образом ориентируемся на земные критерии, связанные с практическим улучшением, техническим и социальным прогрессом, экспансией и овладенией, наша медицина направлена почти исключительно на лечение тела. Ее цель — "победить болезнь" и сохра­нить или восстановить норму, которую она определя­ет как здоровье.

Пока мы придерживаемся таких односторонних взглядов и убеждений, мы можем подтвердить ее не­которые успехи. Но если мы поймем, что это меша­ет нам постичь все обстоятельства и скрытую сторо­ну развития или события, нам следует задуматься над любым голословным успехом. Поскольку мы часто сталкиваемся с тем, что наши прогнозы и утвержде­ния не оправдываются, мы должны признать недо­статочность нашего мышления.

Возможно, мы способны с определенной (но так­же ни в коем случае не абсолютной!) степенью точ­ности проанализировать и предсказать работу како­го-нибудь механизма, но постичь таким же образом свою жизнь мы едва ли в состоянии. Жизнь пред­ставляет собой синтез между постижимым и непо­стижимым, ее можно постичь лишь иррационально, а не логически.

Этот процесс — "познание". Оно означает расши­рение нашего сознания в сторону трансценденталь-ности и раскрывает нам знание, которое не проявля­ется в человеческих представлениях и тем не менее существует в нас. Наша жизнь — это мистерия. Оба ее критерия должны постоянно прорываться, или точнее: мы должны это осознать.

Как ни прекрасно работает лечебная медицина, какие весьма надежные и технически совершенные достижения она ни демонстрирует, мы все время сталкиваемся с ее ограниченностью. Она рассматри­вает человека как измеримый и излечимый объект, которому, чтобы быть здоровым, необходимо лишь соблюдать определенные нормы, подобно лабора­торному объекту или анатомическому образцу. Но стремясь к возможно большей надежности, медици­на пытается исключить сверхчеловеческий фактор и для этого урезать человека до предсказуемого объ­екта. Ради поверхностного, механистического успе­ха она жертвует в человеке трансцендентным, сверхземным. И если успех, вопреки всем устрем­лениям, не приходит, она удваивает свои усилия, чтобы победить. И так она загоняет себя в тупик, вместо того, чтобы признать свою ограниченность и направить свои поиски в другое русло.

Человек — многомерное существо. Медицина, ко­торая желает быть полезной ему, должна быть раци­ональной и иррациональной одновременно.

В любом процессе нашей жизни, в любом собы­тии и переживании выражается и неземной пара­метр. В каждое мгновение у нас должна быть возмож­ность развивать нашу спиритуальную сторону. Однако необходимость этого вряд ли нами осознается. Мы научились более или менее справляться с нашей ма­териальной жизнью, но против трансцендентального мы беспомощны. Мы постоянно имеем с ним дело, но не осознаем его. Поэтому не в состоянии в каждый момент жить цельно. Мы постоянно ощущаем, как мало мы понимаем себя и нашу жизнь, и становимся при этом беспомощными и впадаем в отчаяние. Мы видим нашу жизнь только в одном измерении. Другой нашей стороне недостает роста и расширения. Наш ум отказывает, и познание блокируется. Мы страда­ем от своих болезней, поскольку они кажутся нам бессмысленными. Мы чувствуем боль, но не знаем, что она означает.

Медицина не в состоянии решить нашу проблему, стараясь лечить только физическое тело — в лучшем случае скрыть ее. Лишь познавая, она сможет по­мочь нам двигаться вперед. Если ей удастся раскрыть нас внутренне к тому, что вместе с нами движется вперед — часто по необъяснимым причинам, — то наше внутреннее развитие может состояться вновь и снять боль.

Если у нас произойдет внутреннее подключение к нашей жизни, к которой уже принадлежит и наша болезнь, то мы станем в ней ориентироваться на "внеземной" стиль. Если даже внешние обстоятель­ства и покажутся катастрофическими, все равно в них заключен свой смысл. Во всем есть возможность для развития и созревания — если не на одном, так на другом уровне.

Возможности роста нашего "внешнего" тела огра­ниченны. В некоей заданной точке оно начинает рас­падаться. Наше же "внутреннее тело" подчиняется иному ритму: за время нашей земной жизни развитие его не останавливается, поскольку с каждой новой мыслью, новым впечатлением и познанием расширя­ется наше сознание. Это процесс развития, выходя­щий за пределы нашей физической смерти и веду­щий в "потустороннее" измерение.

Мы можем заметить, как, несмотря на все глубины и высоты нашей жизни, в нас непреклонно развивает­ся нечто Вечное, как оно, приходя из неизведанного, уходит в неизвестность, которую мы не понимаем на­шим человеческим разумом, но о существовании и реальности которой нам все же известно. Довольно часто мы испытываем, как наше внутреннее тело тор­жествует над потребностями внешнего, как нам удает­ся в силу определенного чувства или некоего знания переносить или преодолевать боли и недуги. При этом выясняется, что внутренняя сила — главное в нас.

Дело в том, что мы ведем внешне направленную жизнь, мы "нормальные" люди и живем в мире, ко­торый считаем несовершенным и требующим улуч­шения, но это тем не менее всего лишь одна из его сторон. На более высоком уровне у нее другое значе­ние, поскольку постоянно мы можем обогащаться всем, с чем сталкиваемся, если только однажды суме­ем распознать эту возможность (которая в то же вре­мя является и необходимостью). Каждый испытывал физическую или душевную боль, которая сначала ка­залась невыносимой и бесконечной, но вскоре "бес­следно" исчезала. Если человек из этого извлекает для себя урок, он становится сильнее и мудрее, в противном случае у него остаются шрамы и незажи­вающие раны.

Многие наши болезни проистекают из нашей не­способности принять или каким-либо образом по­стичь реальности нашей жизни, которые мы не мо­жем изменить. Всё, против чего мы боремся, даже более могущественного, принижает, рождает в нас отчаяние и заставляет страдать. Напротив, всё, что мы сумеем понять, и любая проблема, которую мы преодолеваем, продвигают нас вперед.

В этом — наряду с облегчением физических стра­даний — человеку должна помогать в первую очередь медицина. Она, как и религия, обязана отворить че­ловеку дверь в более высокое измерение самосозна­ния, ибо только так способна помочь ему преодолеть душевную боль, порождаемую безнадежностью, бес­смысленностью и отчаянием, и разрешить жизненные конфликты. Нам следует придать нашей бессмертной, трансцендентной стороне по меньшей мере то же зна­чение, что и смертной, земной и материальной. Именно в болезни важно оставить сопротивление и страхи, представления и сомнения и открыться не­преходящему и чудесному и признать, что всё, с чем мы соприкасаемся, имеет смысл. Болезнь — тоже проявление нашей жизни, и в ней не следует искать чего-то иного, что есть в самой жизни: нечто, что придает нам силы и ведет вперед. Если мы откроем в болезни смысл, то поймем, что в действительности страдаем не от нее, поскольку наши страдания всегда возникают оттого, что мы отвергаем и находим бес­смысленной нашу жизненную реальность (к которой можно отнести и заболевание).

Всегда, когда мы не можем найти что-то целебное в нашей болезни (например, температура убивает ви­русы, гной очищает тело, слабость помогает поправ­ке или депрессия указывает на неверный образ жиз­ни), нам следует по меньшей мере сказать себе: "Мне уже лучше". В этом случае мы сможем прожить спо­койно отпущенный нам срок, в этом случае тело на­ше раскрепостится, улучшится кровоснабжение, сно­ва станут выводиться шлаки, начнется исцеление. Но любое противление, любой страх, любое чувство тщетности углубит наше страдание и усилит наши боли. Поэтому самая важная и первостепенная обя­занность медицины заключается в том, чтобы вновь открыть больному дверь в глубины его души, повер­нуть его к изначальной вере, к знанию о нечто не­преходящем и к стремлению к "спасению". Если больной вновь убедится, что с ним в конце концов ничего не может случиться, поскольку та непостижи­мая сила ("Бог"), что дала ему эту жизнь, к нему — в высшем смысле — благосклонна, и поэтому все, что ему ниспослано, для него полезно и целебно, то он снова в состоянии обрести доверие, внутренний по­кой и смысл жизни. Без них не существует здоровья.

В своем созидании жизни мы подобны крестья­нину: он возделывает свою пашню и засевает добры­ми семенами. Но взойдут ли посевы и превратятся ли в урожай, уже не в его власти — это зависит от "благословения небес". Так, вероятно, и мы в тече­ние всей нашей жизни пытаемся сохранить здоровье или превозмочь болезнь, и тем не менее заболеваем или остаемся больными. Но как раз это "тем не ме­нее", этот опыт нашего человеческого бессилия — то, что может привести нас к более высокому пости­жению жизни. Пока наша жизнь благополучна, у нас нет побудительных причин. В беспамятстве безза­ботной и обеспеченной жизни мы не обращаем вни­мания на очевидные в действительности иррацио­нальные, божественные критерии и отказываемся от шанса развивать наше сознание внутри них. Мы жи­вем по линейным законам пространства и времени, но в то же время являемся существами пребывающи­ми в вечности, вне времени и пространства. Заболев, мы наталкиваемся на свои физические пределы и, обнаружив, что смертны, стремимся обратиться к на­шему бессмертному началу. Именно во время своей болезни мы можем обрести тот путь, который пове­дет нас дальше.

Любое практическое медицинское лечение произ­водится на уровне каузальности, причем мы пытаемся повлиять на организм и его состояние в соответ­ствии с нашими представлениями и существующими правилами. Для достижения этого можно выбрать два принципиально разных пути: насильственный и неестественный или мягкий и естественный. В пер­вом случае (например, аллопатическая медицина (Аллопатия — термин, предложенный основоположником гомеопатии С. Ганеманом для обозначения негомеопатических методов лечения [1]) мы низводим организм до объекта и доводим его до нормы, которое считаем здоровьем. Во втором случае (например, гомеопатическая медицина) мы считаемся с ним как с субъектом и с помощью его собственных целебных сил пытаемся восстановить его здоровье. При этом не рассчитываем на какой-то результат, а доверяемся только силе и мудрости действующей в нем природы. Точнее, и здесь мы используем извест­ное воздействие, но оно лишь побуждает к заданно­му им развитию. Живой организм под внешним воздействием из­меняет свою структуру (до момента, когда его элас­тичность оказывается исчерпанной, и он разрушает­ся). Внешнее давление уравновешивается внутрен­ним сопротивлением, которое должно восстановить состояние, определяемое собственными законами. Поэтому только внешнее воздействие никогда не приведет к внутреннему стабильному состоянию. Ес­ли, например, человека насильно освободить из-под какого-либо влияния, то от этого его личная сла­бость (превратившая его в раба) не исчезнет. Неспо­собный сохранить свою самобытность, он сразу вновь подпадает под чужое влияние, и, желая защи­титься от другого влияния, он становится зависимым от самого себя. Но кто способен настолько развивать свои собственные силы, что в состоянии отделаться от угнетателя без посторонней помощи, тот действи­тельно становится свободным и жизнеспособным.

Соответственно этому официальная, аллопатичес­кая медицина, которая пытается изменить состояние человека насильно, фактически помочь ему не мо­жет. Поскольку медицина не позволяет организму разрешить проблему собственными силами, он ста­новится зависимым от нее и постоянно нуждается в ее помощи. Даже если результат соответствует ка­ким-либо нормам здоровья, то на самом деле это все­го лишь обман, и, таким образом, "пользуемый" в большинстве случаев — жертва "длительной тера­пии". Напротив, мягкая, природная медицина под­держивает организм в его стремлении к исцелению и пытается дать то, что ему нужно для развития сил, самобытности и личной ответственности.

Бах выбрал мягкий путь и создавал лечебные сред­ства, воздействующие преимущественно на высшем уровне человека, в эмоционально-духовной сфере, поскольку в ней располагаются наивысшие силы и возможности. Для этого он использовал принцип ре­зонанса, отзвука или созвучия, который всегда при­сутствует там, где идет развитие.

Любой организм и любая клетка, любое состоя­ние и любое влияние обладают определенным выра­жением, собственными излучением и "спектром ко­лебаний", в котором сохраняется любая деталь. Когда сталкиваются колебания различной интен­сивности, то более слабые или усиливаются, или га­сятся в зависимости от того, созвучны они более сильным или слабым.

Таким образом, как внешний фактор воздействует на наше внутреннее состояние, зависит от его каче­ства и количества. Качество определяет, наступает ли усиление (резонанс) или гашение, а от количества за­висит, находится ли центр тяжести внутри или вне нас. Существуют четыре принципиальные возможности, как это может протекать. В нижеприведенной схеме позитивное означает "здоровый" и, соответственно, негативное — "больной" и наоборот.

Здесь рассмотрены только случаи, в которых по­тенциал внешнего влияния выше, нежели внутрен­нее состояние, при котором реакции протекают главным образом в нас, поскольку наша болезнь уже находится внутри нас. Но принципиально схема подходит и для такого случая, при котором наш соб­ственный потенциал сильнее окружающей среды (которая тогда не в состоянии оказать существенное влияние на нас). К тому же в нас постоянно присут­ствуют состояния болезни и здоровья различного ка­чества и количества.

На практике границы, разумеется, несколько раз­мыты. Существуют полутени и переходы, которые, однако, не ставят сам принцип под сомнение. И тем не менее, чем определеннее усиление или затушевы­вание, тем сильнее эффект, то есть чем точнее внеш­нее "колебание" совпадает с нашим внутренним, тем лучше оно их усиливает.

Феномен резонанса постоянно сопровождает нас в повседневной жизни. Как камертон сам по себе на­чинает звучать, если раздается звук его "тональнос­ти", так и то, что нас окружает, удивительным обра­зом изнутри постоянно влияет и оказывает воздейст­вие. Все, что нам нравится, трогает или умиляет, тот­час вызывает резонанс.

Если мы "заражаемся" какой-либо болезнью, то значит либо уже до того носили в себе микроб, ко­торый во время резонанса активизировался (см. схе­му 3, п. 4), либо определенный, относительно сла­бый потенциал здоровья под воздействием болезни был снижен и сместил внутреннее равновесие (см. схе­му 3, п. 3).

Схема 3

1. Позитивное влияние накладывается на позитивное состояние в нас. Они входят в резонанс друг с другом, и общее позитивное состояние усиливается. Это идеаль­ный случай.

2. Позитивное влияние накладывается на негативное со­стояние в нас. Последнее тем самым гасится, и наше вну­треннее равновесие сдвигается в "позитивное" направление.

3. Негативное влияние накладывается на позитивное состояние в нас. Последнее гасится, и внутреннее равновесие сдвигается в "негативное" направление.

4. Негативное влияние накладывается на негативное со­стояние в нас. Они входят в резонанс друг с другом, и не­гативное состояние усиливается. Это приводит к болезни.

Но пока нет резонанса, то есть пока мы не восприимчивы, определенное болезнетворное (колебание) в нас не может оказывать воздействия. Тем не менее бывает и так, что фактор болезни, например колебания какого-либо вируса, вследствие своего за­тухания сместили равновесие, так что в результате этого другой фактор, например бактерия, которая до того обладала слабым резонансом, относительно уси­лилась и укрепилась. Существует бесчисленное коли­чество подтверждений того, как люди не заболевали, хотя находились в постоянном контакте с тяжело­больными. Они "об этом даже и не задумывались", поскольку их позитивный спектр колебаний ("им­мунная система") был довольно сильным.

Однако здоровье, как и болезнь, может "заразить". Очень часто мы сталкиваемся с тем, что не только грустная, но и радостная окружающая среда накла­дывает на нас отпечаток или возвышающая мысль укрепляет нас. Принципиально все равно, от кого исходят колебания или, иными словами, влияние: от Солнца, некоей субстанции, вируса, растения, жи­вотного, человека, даже цвета, звука или слова. Если они находят в нас отклик, то оказывают влияние — позитивно или негативно.

Когда утрачена наша внутренняя гармония, т. е. мы преимущественно издаем негармоничные "коле­бания", нам необходимо влияние, которое усилит наш гармонический потенциал. Чем последнее чи­ще и мощнее и чем сильнее резонанс, который они вызывают, тем сильнее их созидательный эффект. Бах использовал самый эффективный способ (см. схе­му 3, п. 1). Он отказался от попытки погасить нега­тивные колебания и победить болезнь, а вместо это­го стал развивать лечебные средства, соответствую­щие естественным и позитивным предрасположенностям человека. Усиливаясь вследствие точного ре­зонанса, они увеличивают свой потенциал здоровья, благодаря чему уменьшается доля негативного, бо­лезнетворного.

Кроме того, позитивное состояние, то есть здоро­вье или рост, в обратной связи к космической энер­гии дополнительно приобретает огромную силу. Из оргон-исследований (Оргон — космическая энергия, жизненная энергия) нам известно, что живая систе­ма тем больше впитывает в себя оргон-энергии, чем сильнее она сама. Таким образом, происходит не пассивное выравнивание сильного и слабого, а имен­но рост и развитие являются активными, живыми до­стижениями. Чем сильнее организм, тем больше сил он способен вобрать в себя.

Эта тенденция существует и в каждом больном ор­ганизме вплоть до смерти. Она словно представляет собой дополнительный, в любое время востребован­ный резерв и долгосрочное противодействие всем не­гативным влияниям.

Мы обретаем себя в нашей земной экзистенции, которая формируется непостижимыми силами такой, какая она есть. Мы появились на свет в определен­ной телесной оболочке, семье, среде, расе и в кон­кретное время, и в этом заключены пределы и воз­можности нашей самореализации.

Ибо мы можем продвигаться вперед только из точки, в которой мы находимся в данный момент. Мы обязаны повиноваться силе реальной ситуации и можем развиваться лишь в рамках наших возможно­стей. Любая проблема, с которой мы сталкиваемся в окружающем нас мире, в реальности всего лишь от­ражение внутреннего состояния.

Конфликты, разочарования, успехи в принципе все это уже заложено внутри нас. Мы сами из бес­численных точек зрения отдаем предпочтение одной и вступаем с ней в полемику. У другого человека в подобных обстоятельствах вообще не было бы ника­ких проблем, поскольку он подходит с иной, только ему присущей стороны.

Наша полемика с жизнью и миром — процесс, в котором мы должны осознать самих себя и тем са­мым действующие в нас космические принципы (архетипы). Если мы действуем успешно, то видим, как центр тяжести нашего познания все больше пе­ремещается извне вовнутрь. При этом мы учимся корректировать самих себя, вместо того чтобы мани­пулировать внешним миром. Не умея делать этого, мы уподобляемся Сизифу, который бессмысленно растрачивал свою мощь, потому что не смог осо­знать себя в своей роли.

Среди действующих в нас сил могут присутство­вать напряжения и противоречивые тенденции, кото­рые и наши внешние проявления делают лабильными и изменчивыми. В то время как один человек облада­ет множеством противоречивых дарований, другой может демонстрировать гомогенную структуру. Это также отражается и на его здоровье.

Если мы хотим постичь человека или его жизнь через норму, то сможем оценим его по достоинству лишь частично. В этом случае все, что не соответст­вует нашим представлениям, мы определяем как больное или аномальное, и мало зная о неизменнос­ти внутренней структуры, пытаемся сделать его "нормальным" или "здоровым". Мы внедряемся в хрупкое равновесие индивидуального дарования ре­бенка, манипулируем им, блокируем одно и поощря­ем другое и таким образом смещаем данный от при­роды центр тяжести.

Мы программируем его мышление в соответст­вии с нашей моралью, нашими законами и норма­ми и требуем от него, чтобы он признал их обще­обязательными. Если наша собственная картина мира, из которой мы вывели свои нормы воспита­ния, соответствует его внутренней структуре, это влияние будет ему во благо. В противном случае такое вмешательство приведет к глубочайшей дис­гармонии, поскольку он из-за незнания своего соб­ственного внутреннего закона смотрит на мир чу­жими глазами. Он вынужден жить под постоянным давлением и никак не может обрести внутреннюю стабильность и здоровье.

Неблагоприятные жизненные обстоятельства заго­няют любой организм в болезнь, будь то человек или растение. Лишь при углубляющемся самопознании, когда мы начнем постигать свои собственные слож­ность и индивидуальность, сможем проявлять толе­рантность, способствуя развитию другим человеком своей индивидуальности. Только тогда мы дадим ему возможность стать здоровым.

Болезнь означает, что гармоничное взаимодейст­вие наших задатков и внутренних тенденций наруше­но, со временем это приводит к дефекту организма. Если нарушение снято, то внутренний закон, кото­рый мы еще можем обозначить как генетическую ин­формацию, или силу самоисцеления, сможет реали­зоваться в нас, правильно сформировать наше тело и наши органы, направить наше поведение и реакции в верное русло. Тогда мы снова станем здоровыми. Всем известно, как сильно наше самочувствие — фи­зическое и душевное — зависит от эффективности нашего стремления к самореализации. Любой внут­ренний конфликт, любая фрустрация, дисгармония отравляет наше ощущение жизни и отрицательно влияет на функции нашего тела.

Только когда наша фактическая жизнь соответст­вует нашей внутренней потребности, мы восприни­маем ее осмысленной. Неосмысленная же жизнь оз­начает болезнь на самом высшем уровне. При такой жизни мы можем действовать только деструктивно, вопреки нам самим и окружающему нас миру — от нездорового и рассеянного образа жизни, эрзац-по­ступков, половых извращений, насилия вплоть до войны. Но мы рождены в мире, который изначально не дает нам гармонически самореализовываться, и мы сами вследствие возникших в нас внутренних ис­кажений и деструктивности способствуем тому, что­бы ничего не менялось.

Насилием нельзя разорвать этот дьявольский круг, поскольку жизнь развивается по мягкому принципу резонансности, тонких соответствий и общности. Для этого нам необходимо вспомогательное средст­во, которое содержит в себе созидательную потен­цию, способную излечивать наши внутренние раны и вновь дать возможность гармонично развиваться на­шим искаженным дарованиям. В поиске этого Бах обратился к нетронутой природе. В ней он нашел принцип самореализации в наиболее сильном и чис­том виде. Любое растение, развивающееся гармонич­но, несет его в себе.

Конечно, медикаменты можно получать из всего — из минералов, растений или животных, однако расте­ние занимает особое положение. Оно отличается от субстанции или минерала тем, что несет в себе орга­ническую жизнь, а от животного — что не испытыва­ет невротических расстройств. Нарушения его внут­ренней структуры редко происходят из-за условий ди­кой природы. К тому же среди всех живых существ оно обладает наибольшей силой роста и регенерации. В своем совершенствовании оно демонстрирует спо­собность преобразовывать внутренний закон в жизнь. Конечно, растения не обладают разумом, но в их дифферецированности выразились определенные универсальные принципы, которые готовы вопло­титься и в нас — правда, в очеловеченной и осознан­ной форме.

Все, что нам "говорит нечто", имеет в нас внут­ренний эквивалент, резонанс. Это символ, посколь­ку под этим мы понимаем выражение космического, всеобщего принципа, непостижимого разумом или словом, но который, тем не менее (или как раз бла­годаря этому), означает непосредственные, "лишь сердцем" постижимые информационный посыл и истину. В символе мы открываем наше внутреннее сродство с окружающим нас миром и универсумом.

Существуют простые и очень сложные символы. Так, один цветок может воздействовать на нас строго в соответствии с его цветом. При этом вызванный им резонанс, информационный посыл более всеобъемлю­щи, если цветок нам нравится и своей формой или всем своим существом. Чем точнее "внутренняя структура" феномена отвечает нашей собственной, тем сильнее он воздействует на нас. При этом прими­тивный символ привлекательнее для многих, нежели сложный. (На этой закономерности основана рекла­ма.) Сложные символы воздействуют лишь на некото­рых людей, но интенсивнее и дифференцированнее.

Баху в своих лекарствах удалось сконцентрировать специфические силы определенных растений. Одна­ко, они, словно сложный ключ, должны подходить к человеку, которого ими лечат, чтобы резонанс был оптимальным. Таким образом, пациент — это замок, а лекарство — ключ от этого замка. После того как Бах сначала открыл своеобразие замка — различные человеческие структуры, — он принялся за поиски и нашел ключ к ним: свои целебные средства.

Он выделил у своих пациентов характерные пове­денческие типы, по которым смог сформировать определенные группы. Он установил, что особенно типично реагирует человек больной не только в по­вседневной жизни, но и в отношении своей болезни. Зная, что эмоционально-духовный уровень человека более важен, нежели его физический, и что внутрен­ний и внешний миры соотносятся, он отказался от исследований больного по его физическим симпто­мам, а разработал типизацию, ориентированную на их реактивно-поведенческий стереотип.

Нам известны различные типы людей, например нетерпеливые или податливые, властные или боязли­вые, агрессивные или замкнутые, мечтательные или гордые. Мы считаем их "нормальными", не подозре­вая, что они такие именно потому, что у них не смог­ли развиться их природные задатки, так как если ду­шевные свойства не могут найти точное выражение в интенсивности и форме, подчиненные им в гармони­ческой совокупности определенной человеческой структуры, эти душевные достоинства вырождаются или воздействуют разрушительно или в лучшем случае тормозяще на цельность личности. Все должно иметь свою меру, какие-либо отклонения в ту или иную сторону недопустимы.

Только при гармоничном и естественном развитии своих задатков человек может стать здоровым и кра­сивым. Подлинный он такой, каким явился из неис­следованных измерений "потустороннего", а не тот, каким вынужден стать соответственно духу эпохи или определенным моральным или социальным нор­мам. Лишь в самореализации его жизнь и деяния мо­гут наполниться смыслом, и это ни в коем случае не превращает его, как этого часто опасаются, в асоци­альное существо.

Однако препятствия поджидают уже с первого дня жизни, и в противоборстве с ними формируется об­лик, по которому мы его узнаем. Как растение может проявить свое своеобразие лишь в искаженном виде, если его все время подстригать, так и наши задатки, сами по себе позитивные, исказятся, если все время мешать их развитию.

Из подавляемой витальности рождается агрессив­ность, ненависть или депрессия, из чувствительности — сентиментальность, из стремления к норме — воз­никает чувство вины, а из восприимчивости — страх. Так мы превращаемся в карикатуру на самих себя и по большей части представляем собой вырождение или извращение заложенных в нас принципов.

Каждый человек хотел бы иметь возможность так свободно жить и развиваться, как это соответствует его природе. Он воспринимает подавление своих чувств и проявлений духа не менее болезненно, чем ограничение своей физической активности. И каж­дый хотел бы, чтобы был путь или средство, с помо­щью которого он мог бы так созидать свою жизнь, как это соответствует его внутреннему закону, и до­стичь идеала, который он ощущает в себе.

Способ исцеления по Баху отвечает этой основной потребности человека, ибо Бах не только понял, как возникает человеческая карикатура, которую мы именуем "типом", но и какое целебное средство да­ет ему силу естественного развития. В них подмече­ны "символ-средства", соответствующие данным за­даткам человека и содержащиеся в чистом, невинном виде в определенных цветках. Дух и душа получают его, как только ощущают потребность в них.

Витальный человек, например склонный к им­пульсивным и спонтанным поступкам, становится жестоким и злобным, если не может проявлять себя адекватным образом. Но целебное средство, содержа­щее в себе неиспорченный принцип витальности (в его позитивной форме), способно с помощью резо­нанса возвратить его извращенным задаткам их есте­ственность. Вместо агрессивности и злобности он снова может стать витальным и конструктивным. Он не станет другим человеком, но сможет развить лучшие стороны своей натуры.

Подобное оздоровление внутренней структуры ох­ватит и тело, так как через него находят выход наши нерешенные проблемы. Если мы, например, подав­ляем витальный импульс, то есть если мы сдержива­ем себя и скованны, то это передается на нервную систему и систему кровоснабжения. Вследствие этого, кроме прочих расстройств нервный зажим, плохое кровоснабжение и сокращение всех жизнен­ных процессов, что по просшествии времени приво­дит к дегенерации. Если удается преодолеть эту зажа-тость, которая в большинстве случаев имеет продол­жительный характер, то органические нарушения можно снять.

Психотерапия способна помочь в разрешении внутренних конфликтов. Однако она требует извест­ного умственного напряжения и способности работы с сознанием на информативном уровне. Но и духов­но неискушенные, так называемые простые люди, вполне могут обрести здоровье или гармонично раз­виваться. Они открывают себе неведомые источники, у них бессловесный контакт с природой, они облада­ют чувством невыразимого и выводят свои познания из ощущений (не рассудочно). Это означает, что гармонизирующий принцип, по­всеместно господствующий в природе, может быть передан бессознательно. Лечебные средства Баха как носители таких природных сил могут, так сказать, бессловесно, вызвать глубинное выздоровление всей личности. Они несут в себе импульсы, необходимые нашей душе, которые мы обычно неосознанно вос­принимаем из окружающего мира. Но мы становим­ся больными и ущербными, когда не хватает импуль­сов и возможностей для развития, т.е., если мы по­лучаем их в недостаточном количестве или вообще не получаем.

Как недостаток определенных витаминов вызыва­ет типичные картины физических недомоганий, так при дефиците определенных духовных и эмоцио­нальных импульсов появляются типические измене­ния наших внутренних свойств и нашего поведения. Но если мы внутренне "подпитаны", то и тело смо­жет развиваться и функционировать гармонично. Каждый из нас сталкивался с тем, как теплое чувст­во и созидательная мысль способствовали лучшему функционированию организма.

И все же в наших усилиях по исцелению мы долж­ны учитывать, что в каждом человеке присутствует определенный закон, который мы переживаем как судьбу. Этот закон и должен дать ему то направле­ние, следуя которому он избежит травмы или бо­лезни, но которое даст импульс в противоборстве с темными сторонами жизни и позволит расти. Воз­можно, это усложнит жизнь, поскольку иногда мы лишь в состоянии физической болезни приближа­емся к далеко ведущему и созидательному смыслу, который позволяет подвести положительный итог нашей жизни и дает нам возможность подняться на более высокий уровень, чем наша земная жизнь.

В зависимости от нашей внутренней структуры из­лечение ведет в различные измерения становления сознания. Так называемый простой человек прожи­вает свою жизнь благодаря непосредственности и ес­тественности своей природы осмысленно и гармо­нично, человек духовный стремится к расширению собственного сознания и познания. Нам лишь изве­стно, что мы обязаны исполнять свой внутренний за­кон определенным образом.

Наиболее ценно то излечение, что помогает нам положительно развить наши задатки и возможности, расти в нашей жизни, приобретать зрелость и испол­нить свое предназначение. Подобный способ исце­ления действительно достоин человека, ибо он по­могает нам становиться людьми. Метод исцеления по Баху очень близок к этому идеалу. Он выводит нас за пределы ежедневных физических недомога­ний, раскрывает наши духовно-нравственные силы и тем самым способствует такому здоровью, которое обладает более высокой ценностью, нежели простое отсутствие физических недугов, а именно жизнен­ным здоровьем.

Оно выражается во внутреннем умиротворении, человеческих достоинствах и зрелости, возможности пройти по жизни и способности к подлинной, сози­дательной радости жизни. Оно означает, что мы спо­собны наши противоречия и недостатки, радость и боль, человеческое и сверхчеловеческое, "болезнь" и "здоровье" объединить на более высоком уровне. Ес­ли наша жизнь как совокупность здоровая обладает единым смыслом, то и физические нарушения и не­дуги (даже если их называют "раком") не смогут нас разрушить. От них мы, если они присутствуют, через наше человеческое существование перерастем в бо­лее высокую форму человеческого бытия.

Поиск по сайту: