Глава двенадцатая. Утро субботы я, как и в прошлый раз, встретила в одиночестве, в собственной постели

Утро субботы я, как и в прошлый раз, встретила в одиночестве, в собственной постели. Да, Эмиль снова покинул Академию Стихий на выходные — он сообщил об этом намерении ещё вечером, когда я хлюпала носом в его объятиях. Только теперь меня не будили, а телепортировали на чердак спящей, так что пробуждение вызвало непродолжительный, но шок.

За окном, как и всё последнее время, лил холодный осенний дождь, а света, который проникал в окна, категорически не хватало — на чердаке царил лёгкий полумрак. Правда, плохое освещение не помешало мне заметить коробку средних размеров, которая стояла на прикроватной тумбочке. И выглядывающий из-за коробки листок, подозрительно похожий на лист розы, тоже.

Эта находка стала поводом окончательно проснуться и плавно выскользнуть из-под одеяла. И замереть в нерешительности, потому что… на тумбочке действительно лежала алая роза, а коробка была обтянута бархатом, что намекало — внутри нечто ценное. Возможно, украшение.

А ещё, приглядевшись, я обнаружилась записку — она лежала под розой. В этот миг моя растерянность достигла пика, чтобы через полминуты смениться тихой радостью.

Подарок! От Эмиля! Бли-ин…

Неосознанно закусив губу, я подхватила коробку и открыла. Внутри, на подстилке из белого атласа, действительно лежало украшение — широкий браслет из белого металла, покрытый цветной эмалью. Я нахмурилась, потому что это сочетание — металл-эмаль — что-то напоминало, но очень скоро акцент моего внимания сместился — я принялась разглядывать узор и рисунок, помещённый в центре.

Это была какая-то стилизация. Нечто похожее на орла, который держит в клюве четырёхлистный клевер. Само изображение было выполнено в цветах близких к натуральным — желтый, коричневый, зелёный. А узор, оплетавший браслет, был составлен из разных оттенков синего.

Мне украшение жутко понравилось и я, разумеется, поспешила его надеть. Браслет закрылся с громким щелчком и оказался чуточку великоват. Зато смотрелся изумительно!

— А… проснулась, — раздался в тишине чердака голос Зябы.

Монстр тут же проявился в своём любимом зеркале и, оценив ситуацию, добавил:

— И даже подарки уже нашла.

— Угу, — весело пробормотала я и выдернула из-под розы записку.

Подписи, как и в прошлый раз, не имелось, зато текст послания вызвал очень тёплые чувства. Эмиль писал следующее:

«Прости. За всей этой беготнёй и смещением календаря, я совершенно забыл о твоём дне рождения.

Надеюсь, ещё не поздно поздравить?»

Блин! За всей этой, как выразился Эмиль, беготнёй, я тоже о своём дне рождения забыла. А ведь он был не вчера, и даже не позавчера, а недели так три назад.

Так что да, подарки дарить, определённо, не поздно!

На этом послание не заканчивалось, ниже было целых три постскриптума.

Первый:

«Браслет, разумеется, не краденый, но лучше надеть его после того, как уедем.»

Второй:

«Сегодня после обеда ты встречаешься с Дорсом, равно как и завтра. Согласись, это лучше, чем сидеть и плакать…»

Третий:

«Ты, безусловно, и сама помнишь, но… милая, постарайся не делать глупостей. По крайней мере до тех пор, пока я не вернусь.»

Сама записка вызвала, разумеется, радость, а вот постскриптумы заставили скривиться.

Понятно, что товарищи по академии могут посчитать, будто браслет я украла, но чёрт! Браслет мой, следовательно, только мне решать, как с ним поступить. Светить украшением, конечно, не стану, но снимать его категорически отказываюсь. Это первый настоящий подарок, сделанный Эмилем, и я не готова вернуть его в коробку.

В том, что касается Дорса, я только «за». Но вообще-то я и не собиралась рыдать. Ситуация, безусловно, грустная, но я слишком хорошо понимаю, что слёзы ничего не изменят. К тому же, вчера наплакалась. Причём так, что глаза до сих пор горят.

Ну а глупости…

Чёрт, этот третий постскриптум, совершенно возмутительный. Если я когда-либо и совершала глупости, то ненамеренно — это, во-первых. Во-вторых, Эмилю хорошо известно, что в последнее время сижу тише мыши и даже чихнуть боюсь. Так к чему подобное предупреждение?

— Что ты фырчишь? — ворвался в мои мысли голос Зябы.

Я сложила послание вчетверо, огляделась в поисках чего-нибудь, что можно приспособить под вазу, и только после этого ответила:

— Эмиль просит не делать глупостей. Будто меня хлебом не корми, только дай накосячить.

Удивительно, но Кракозябр моё возмущение не оценил. Хуже того, монстр заметно напрягся и отвёл глаза.

Так-так-так…

— Зяб, — несколько раздраженно позвала я. — И как понимать твою реакцию?

— Да никак, — отмахнулся кшерианец. Но через миг шумно вздохнул и всё-таки сказал. — Дашунь, мы с тобой, конечно, договорились, но если бы Эмиль не ушел из академии так рано, я бы успел его предупредить, и сейчас мы бы с тобой не разговаривали. Но Эмиль ушел до того, как… и поэтому я скажу. А ты, умоляю, отреагируй правильно.

Вот теперь я напряглась по-настоящему и решительно направилась к зеркалу.

— Что ещё случилось? — спросила тихо.

А в ответ услышала:

— На пороге новая метка. Её принесли на рассвете, и я успел отследить, кто именно.

Чёрт.

Страх? Разумеется, нет. Зато раздражение усилилось стократно. Вот только меток мне сейчас и не хватает. Для полного, так сказать, счастья.

— Ладно, и кто же это был? — выдохнула я.

— Селена, — сообщил призрачный собеседник. А после новой долгой паузы добавил: — На саму Селену, конечно, плевать, но меня сильно настораживает тот факт, что никто из её подруг-приятельниц об этой затее, судя по всему, не знает. По крайней мере, никаких разговоров про метку я не слышал, хотя наблюдал за девушками очень пристально.

— Полагаешь, эта метка — часть того тайного плана, подсказанного Дербишем?

— Угу, — отозвался кшерианец.

М-да. Дела. Но паниковать раньше времени глупо, поэтому я вернулась к прикроватной тумбочке, положила записку с розой, а сама направилась к двери.

С виду, кусок «чёрной резины» ничем не отличался от предыдущего, но когда я его взяла, стало ясно — отличия всё-таки есть. В этот раз метка была не «чистой», на оборотной стороне имелась запись.

— Ну что там? — не выдержав окликнул Кракозябр.

Я прикрыла входную дверь, и отправилась к зеркалу. Сказала на ходу:

— Тут не совсем дата. На метке указано — завтра, на рассвете, на пятачке.

Призрак застонал, а Кузя, от которого ситуация, конечно, не укрылась, попросил пискляво:

— Не ходи-и-и!

— Конечно, не пойду, — заверила «котика» я. И тут же обратилась к Зябе: — Кстати, что будет, если проигнорирую вызов?

— А ничего, — ответил чешуйчатый. — Ещё одну метку пришлют. А если и её вниманием не удостоишь, тогда можно и расправой поугрожать.

Я невольно нахмурилась, припоминая слова Эмиля — мы уйдём на следующей неделе, следовательно, расправиться со мной не успеют.

— Мм-м… а что такое «пятачок» тебя не интересует? — вновь подал голос призрак.

Я отрицательно качнула головой. Нет, не интересует, ибо знаю. Слышала краем уха, что так называется место для разборок. И я даже в курсе, что расположено оно в одном из дальних уголков парка, за храмом Ваула. Но это всё неважно, потому что встречаться с Селеной действительно не собираюсь.

С этими мыслями я развернулась и отправилась в ванную — выбрасывать метку и приводить себя в божеский вид.

Всю эту неделю Велора держалась по отношению ко мне подчёркнуто ровно. А ещё она болтать меньше стала, и это при том, что молчание для девушки пытке подобно. Именно поэтому она до последнего ходила в подозреваемых, и тот факт, что чёрную метку всё-таки Селена подбросила, странности поведения Велоры не отменял.

Однако на обеде завеса этой тайны приоткрылась — дело в том, что в столовую Велора пришла не с Кэсси, как обычно, а в сопровождении Тувза, одного из самых борзых наших сокурсников. Причём улыбалась огневичка до того лучисто, что грозила затмить само солнце. И, кстати, парочка села отдельно от всех, что, естественно, наводило на определённые мысли.

Я, как и всю прошлую неделю, сидела за столом Дорса, и так как водников дела нашего факультета, в общем-то, не волновали, обсудить ситуацию было не с кем. Зато позже, когда отправилась относить поднос с грязной посудой, столкнулась с Кассандрой, и вот теперь всё прояснилось окончательно…

— Привет, — выдохнула я. И, стрельнув глазами в сторону Велоры с Тувзом, спросила: — А это что?

— Просветление, — прошептала Кэсси. А заметив мой недоумённый взгляд, подарила улыбку и пояснила: — Уж не знаю почему, но Велора, наконец, поняла, что вздыхать по лорду Глуну бесполезно. Вот и переключилась на другой, более доступный объект.

Я невольно ухмыльнулась и, кивнув Кассандре, поспешила избавиться от посуды и вернуться к королю «синих». Блин, я очень рада, что тот поцелуй подвёл Велору именно к такому выводу. Хоть что-то хорошее!

А вот спросить у рыженькой «эльфийки» где носит нашего братца и его новую любовь я не решилась. Молчаливо надеялась на то, что эта парочка появится хотя бы на ужине и тогда смогу затащить их в гости. Ну или сама на приглашение нарвусь, чтобы насмотреться на наглющего пижона перед разлукой.

Именно в таком, смешанном настроении, я вернулась к Дорсу и позволила увлечь себя в сторону учебного крыла.

На ужин, как и на обед, Каст с Леррой не явились. Но я решила не расстраиваться. Просто объяснила женщине в сером форменном платье, что буду есть, составила тарелки на поднос и поспешила за Дорсом.

Ну а когда мы уселись за столик, где уже поджидали Луир и Тауза, не пожелавшие оставлять академию на выходные, стало ясно — что-то не в порядке.

— Что опять случилось? — спросил резко посерьёзневший Дорс.

Луир поджал губы, а Тауза отвела глаза. Но именно она и сказала:

— Ничего принципиально нового.

— А подробнее? — подтолкнул повелитель всех местных водников.

Однако ответить девушка не успела — за одним из соседних столиков грянул гром смеха, а едва он стих, от того же столика донеслось тихое, но очень отчётливое:

— Шлюха иномирная.

Дорс вскинулся моментально! А я столь же стремительно впилась в его руку. И король «синих» действительно сел на место, но мне потребовалось несколько минут, дабы призвать его к порядку.

Отдельная неприятность — к моменту, когда наше безмолвное противостояние кончилось, в столовой стало очень-очень тихо. Сцену увидели и оценили все!

Но и на этом дело не кончилось… Едва Дорс опустился на скамью, поднялись другие. И пусть по случаю выходного студенты академии были без мантий, я сразу опознала в этих парнях адептов факультета Воды.

— Дорс, утихомирь их! — взмолилась я шепотом.

Друг очень неохотно поднял руку и спустя ещё минуту народ действительно успокоился. А когда гробовая тишина сменилась стуком приборов, шепотками и смешками, я наклонилась через стол и спросила у Таузы:

— Что за сплетня?

Водница неприязненно передёрнула плечами, но всё-таки ответила:

— Вы с Дорсом не просто друзья. Вы любовники, и спишь ты не только с ним.

Вот теперь я как следует присмотрелась к народу, который сидел за столиком с которого всё началось, и… Нет, Селены там не было, но две подруги ядовитой воздушницы за столом присутствовали.

— Даша, можешь злиться, но я им всё-таки скажу, — прошипел Дорс и вновь попытался встать.

Но я опять удержала, буквально впившись ногтями в его руку и рыкнув:

— Нет!

Просто в отличие от Дорса я понимала — дело не в наших с ним отношениях. Эта сплетня, этот нарочитый, предельно оскорбительный смех — провокация. Не уверена, что подруги Селены понимают, чего добиваются, зато я знаю наверняка: это попытка распалить мою злость.

Неважно, что имени дуэлянта на метке не стояло, и в принципе плевать, кто именно раздувает скандал. Это действительно мелочи! В данный момент значение имеют лишь две вещи — вызов и моё эмоциональное состояние.

Я первокурсница! А на первом курсе Академии Стихий преподают лишь теорию. Следовательно, чтобы согласиться на дуэль, нужно быть либо полной дурой, либо… пребывать в состоянии крайнего бешенства.

И пусть до бешенства меня так и не довели, но заканчивая ужин, я точно знала — дуэли с Селеной быть.

На чердак я вернулась одна, хотя Дорс настойчиво предлагал проводить. Водника очень тревожило моё эмоциональное состояние, даже при том, что я действительно чувствовала себя прекрасно и поводов подозревать обратное не давала.

Зяба с Кузьмой, для которых новая волна сплетен секретом уже не являлась, тоже всполошились. И если твира я на какое-то время отвлекла при помощи украденных из столовой бутеров, то с призраком дела обстояли сложней — отвлечь излишне проницательного кшерианца было, увы, нечем.

Он сидел в большом зеркале и пристально наблюдал за тем, как скармливаю ушастому «котику» стыренное угощение. Ну а когда с бутербродами было покончено, спросил хмуро:

— Даш, ты что задумала?

Увы, я отлично понимала — провернуть дело втайне от вездесущего монстра не получится. Так что пришлось отряхнуть руки от крошек и признаться во всём.

— Нет! — рыкнул Зяба, едва я озвучила свои намерения. — Нет и ещё раз нет!

Я благоразумно прикусила язык, а призрак наоборот продолжил. Он шипел о невероятной глупости такого решения, об опасности, об уровне силы Селены, который мне неизвестен. Ну и про Дербиша, разумеется, напомнил. А потом вообще к угрозами перешел — мол, только попробуй и я сразу Дорсу с Кастом нажалуюсь, благо оба сейчас в академии.

В целом, спич монстра был ожидаем и потому неинтересен. Зато последние слова реально зацепили:

— То есть Каст всё-таки здесь? — улучив момент, поинтересовалась я.

— Да! — рыкнул в ответ Зяба и продолжил сыпать нехорошими словами.

Тиранили меня четверть часа, не меньше. Ну а когда призрак, наконец, выдохся, в разговор включилась и я. Только, в отличие от чешуйчатого, не кричала и не фырчала — несмотря на все обстоятельства, моё решение было взвешенным и никаких бурных эмоций ситуация не вызывала. Собственно, эмоций вообще не было. Была цель — договориться с Кракозябром, чтобы не лез куда не просят.

— Зяб, давай не будем ругаться?

Монстр громко фыркнул и скривился, но новой порции возмущения не последовало, и я продолжила:

— Зяб, я всё понимаю, но и ты пойми — я не могу сделать вид, будто ничего не происходит. Не могу спустить это дело на тормозах.

— Вчера могла, а сегодня нет? — вскинулся собеседник.

— Именно, — ответила я.

И тут же услышала:

— Даша, да тебя же нарочно провоцируют!

— Знаю.

— Но? — подтолкнул кшерианец.

Я вздохнула и сказала предельно честно:

— Я устала прятаться от этой ситуации. К тому же, через несколько дней мы покинем конфедерацию, и другой возможности решить вопрос с Селеной у меня не будет. Я потеряю самоуважение, если уйду просто так, не ответив.

Откровенность мою, увы, не оценили.

— Даша, этот вызов — ловушка! — воскликнул чешуйчатый. — Если ты туда явишься, то уходить из конфедерации будет некому! И если тебе плевать на собственную безопасность, то подумай хотя бы о Кузьме!

Я невольно повернула голову и бросила взгляд на «котика», который всё это время сидел неподалёку и внимательно слушал наш с Зябой разговор.

— Не ходи-и, — пропищал твир едва на него обратили внимание. — Не ходи-и туда-а.

Увы, удовлетворить просьбу Кузьмы я не могла.

— Всё хорошо будет, — сказала твиру, и тут же снова повернулась к зеркалу: — Зяб, я всё понимаю и, поверь, умирать не собираюсь.

— Да кто сказал, что тебя убивать будут? — вновь взвился чешуйчатый. — Всё может сложиться гораздо хуже!

— Например?

Монстр в который раз скривился, но когда заговорил, голос звучал гораздо спокойнее.

— Ты же понимаешь, что Селена, вероятнее всего, не сама этот вызов придумала. Она действует по наущению Дербиша. А во времена, когда в этих стенах сам лорд Дербиш учился… — Призрак замолчал, в явном желании заставить меня прочувствовать момент. — Когда тут учился Дербиш, был один случай: двое старшекурсников договорились о дуэли, а когда пришли на место и начали поединок, на «пятачок» примчались преподы. Драки с применением магии, как тебе известно, запрещены, и в результате обоих дуэлянтов исключили. Угадаешь, кто именно оповестил преподов?

Угу. Угадаю. А вот о причинах, по которым Дербиш так поступил, гадать не хочу.

— Почему он это сделал?

— Потому что один из дуэлянтов был его заклятым врагом, — с готовностью отрапортовал Зяба.

Я же задумалась…

А что? Дуэль с доносом преподам — это вариант. Тем более, моё исключение — вопрос давно решенный, и ректору только повода не хватает. Вот только сама Селена к исключению из Академии Стихий точно не готова, воздушнице диплом этого заведения очень нужен.

Помедлив, я поделилась этими соображениями с Зябой, но призрак только плечами передёрнул.

— Даша, способ оставить Селену в академии есть. Если ты будешь нападать, а она лишь обороняться, то её точно простят. Особенно с учётом того, что её вмешательство позволит, наконец, избавиться от такой занозы как ты. А если она сама предупредит ректора или кого-то из преподавателей о дуэли, то проблем будет ещё меньше.

— Но ведь именно Селена эту дуэль затеяла, — напомнила я.

— Чем докажешь?

Я насупилась и подарила собеседнику гневный взгляд. Он же сам сказал, что метки можно выбросить!

— Даша, не кипятись, — вновь подал голос Зяба. — Метки нужны лишь в том случае, если кто-то хочет провести честное расследование.

И тут меня осенило! Да так, что губы растянулись в широкой, не лишенной коварства улыбке.

— Что? — резко напрягся монстр.

Я мучить кшерианца не стала, сказала как есть:

— Если твои предположения верны и дуэль затеяна ради того, чтобы выгнать меня из академии, то они не учли один важный факт. Честное расследование! В нём заинтересован минимум один человек — Эмиль.

— Угу, — буркнул чешуйчатый. — Только Эмиля сейчас нет.

— Но он же вернётся, — не пожелала разделить скепсис призрака я.

— А если не успеет вернуться? Вдруг его что-нибудь задержит?

— Успеет.

Я улыбнулась, а сама подумала: реакция Эмиля на мою выходку может быть опаснее всяких дуэлей. Вот только недовольство норрийца я точно переживу, а очередное унижение от Селены — нет.

К тому же есть ещё один момент — мне совершенно незачем атаковать воздушницу. Думаю, если дело дойдёт до драки, я вполне могу ограничиться щитом. В этом случае претензий со стороны администрации академии точно не будет, а Селена, тем не менее, получит хороший щелчок по носу.

А вообще… чем она думала, вызывая на поединок первокурсницу? С чего Селена взяла, что я могу ударить магией? Да, огневики в курсе, что умею призывать пульсары — моё «выступление» на первом практическом занятии по медитации не секрет. Вот только делиться подобной информацией с другими факультетами тут не принято.

Впрочем, кто-то вполне мог проболтаться. Плюс, о моих успехах могли доложить Дербишу, как представителю Совета Магов, а он уже Селену оповестил.

— Да-аш, — вырвал из раздумий напряженный голос Зябы. — Даш, я знаю, что такое гордость и чувство собственного достоинства, но на дуэль не пущу.

— Пустишь, — тихо, но веско, сказала я.

А помесь крокодила с непойми чем… зашипела.

Спорили мы долго и почти до хрипоты. Кракозябр взывал к моему разуму, и разум с кшерианцем даже соглашался. Но бывают в жизни моменты, когда доводы рассудка отходят на второй план.

Я понимала, что это рискованно и даже глупо, но одновременно знала — я не смогу спокойно жить дальше, если не закрою вопрос с Селеной. Но и подставляться тоже не собиралась — всё верно, у меня есть Кузьма и Зяба, а ещё родители, брат и… ещё один брат, и друг, и… мужчина, намерения которого не ясны, но крайне любопытны.

А ещё есть империя, основанная моими соплеменниками. И что если в этой империи меня ждёт не только новая жизнь, но и великолепное будущее?

Терять всё это из-за девицы с ущемлённым самолюбием и её подлого дяди я, конечно, не собиралась, но вопрос поединка был для меня решен. Оставалась малость — убедить Зябу… Так что да! Мы спорили!

И компромисс, как ни странно, всё-таки нашли. Договорились, что если не вернусь через час после ухода, то Зяба сообщит о моей встрече с Селеной парням. Я же клятвенно пообещала — если возникнет хотя бы малейшее подозрение в том, что дело пахнет керосином, пошлю сигнал экстренного вызова и Дорсу, и Касту.

В итоге, спать я легла в самом хорошем настроении, и с чистой совестью.

А вот утро не порадовало совершенно!

Во-первых, очень ранний подъём, который устроил мне ушастый «котик», во-вторых… Ну а во-вторых, я не сразу поняла где нахожусь, потому что ставший родным чердак изменился до неузнаваемости.

Это опять была свалка, причём конкретная. Свободным от рухляди оставался лишь маленький пятачок, где стояла моя кровать, и куда Кузьма передвинул любимое Кракозябровское зеркало.

Волшебного шкафа на чердаке я не обнаружила, вся моя одежда (которой, к слову, было очень-очень мало) лежала на стуле. У того же стула, на полу, стоял небольшой рюкзак, куда я планировала упаковать документы, деньги, маленькое зеркальце, в котором с некоторых пор обитает призрак, и непосредственно «котика».

Ладно, справедливости ради надо сказать, что мне ещё оставили письменный стол и стеллаж, где стояли учебники. Но…

— Мм-м… И как это понимать? — пытаясь сбросить с себя остатки дрёмы, спросила я.

— Мы решили, что так будет лучше, — пояснил Зяба, а твир, который в этот миг сидел у меня на животе, бодро кивнул. — В конце концов, до перехода в империю всего ничего, и лучше приготовиться сейчас, чем бегать с выпученными глазами потом.

Подумав, я зевнула и кивнула, чтобы тут же аккуратно спихнуть «котика» на кровать и отправиться в ванную — за окном ещё царила ночь, но было совершенно ясно, что рассвет не за горами…

Поиск по сайту: