|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Глава восемнадцатая
Эшлин торопилась принять душ, гадая, что же такое надо сделать Мэддоксу. Вода была теплой, смягчающей, и смывала все ночные испытания. Не тяжкие воспоминания о том, как она обнимала окровавленное тело своего возлюбленного, а физические последствия. Усталость, чувство безнадежности, ярость из‑за содеянного с мужчиной, в которого она влюблялась. Мужчиной, который мог полюбить ее в ответ. Возможно, чувства поспешно нахлынули на них, но это казалось правильным. Ей ужасно хотелось быть с Мэддоксом. Так сильно хотелось обнимать и прикасаться к нему, дарить и получать наслаждение. Окунуться в новые ощущения яркого света. Он более не считал ее Наживкой и хотел, чтоб она была с ним. Сейчас и всегда. Ее губы растянулись в медлительной счастливой улыбке. Как же мне побороть его проклятье смерти? Мысль блуждала в ее мозгу, затмевая все на своем пути. Улыбка сникла. Определенно было нечто, что бы она могла совершить для его спасения от вечности смерти, с воскрешением лишь для того, чтоб снова умереть. Никто не заслуживает подобных мучений. Эшлин прижалась лбом к влажному белому кафелю. Определенно где‑то в мире, в каком‑то временном отрезке, смертные разговаривали о богах и том, как сломать их глупые нечестные проклятия. Она возможно и слышала об этом за все года, но если и так, то это смешалось среди всех голосов. Теперь хотя бы она знала к чему прислушиваться. Мэддокс не захочет, чтоб она покинула крепость для этого, она была уверенна, так что ей придется пойти, не сказав ему. Помимо того она не слышала голосов, когда он рядом. «До тебя моя жизнь была пустошью», сказал он. «Я существовал, но не жил по‑настоящему. Теперь я живу, даже в своей смерти» Неистовый защитник, каким, несомненно, он был, Мэддокс рассматривал свои собственные страдание как малую плату за ее безопасность. Девушка уже знала это точно. Она уйдет ночью, пока он будет не в состоянии остановить ее, а затем прокрадется обратно поутру. Не стоит думать об этом сейчас. Позже будет уйма времени для шпионских игр. А сейчас она собиралась заняться любовными играми с мужчиной. С Мэддоксом. Его большие, сильные руки будут ласкать все ее тело. Его уста будут вкушать ее. Его плоть глубоко вонзится в нее. Она вздрогнула. Сначала отчаянно стремилась сбежать, теперь отчаянно хочу остаться. Как‑нибудь она свяжется с МакИнтошем и даст ему знать, что она в порядке. Но не сейчас. После. После того, как она познает самые интимные из действий и изведает каково это слиться с кем‑то воедино. Эгоистично с ее стороны, да. Но она не могла бы остановиться. Несомненно, Мэддокс намерен завершить начатое на этот раз. Крепкое пожатие его мышц, пока он обнимал ее в постели, обещало многое. И раскаленный добела взор, которым он окинул ее прежде чем выйти из комнаты, только укрепил ее в этом мнении. Хватить переживать, что он бросит ее после, потому что множество мужчин поступали так со множеством женщин в течение столетий. Мэддокс был неистов и страстен и отличался от них. Ему не надо было врать или давать фальшивые обещания, чтоб получить желаемое. Ему надо было просто взять. Все же он выбрал не делать этого. Он хотел, чтоб она отдалась по своей воле. Теплая вода вскоре похолодела. Эшлин закрутила краны, останавливая непрерывные струи. Кап, кап, кап. Время почти пришло, подумалось ей, а меж ног мгновенно выступила влага. Соски затвердели маленькими камешками. Капли стекали по коже, охлаждая ее. Она представила, как Мэддокс слизывает их, снова вздрогнула и едва не застонала. Взяла полотенце и вытерлась, прежде чем обернуться пушистой белой тканью, укрываясь от груди до колен. Жаждя любви, она вышла из ванной в облаке пара. Мэддокса не было в спальне. Она насупилась…пока кончики ее пальцев не коснулись чего‑то мягкого и она глянула вниз. Фиолетовые шелковые шарфы изображали воздушный след, ведущий из спальни в соседнюю комнату. Дойдя до входа, она запнулась от восхитительной неожиданности. Она бывала в этой комнате раньше, когда пробиралась на террасу и через окно, но так комната не выглядела. Тогда пыль покрывала все. Даже покрывала. Теперь эта комната была предназначена для удовольствий. Подсвечники мерцали на стенах, золотой свет лился на ложе из черного шелка. Мэддокс убрался здесь. Для нее. Сердце распирало грудную клетку, неистово колотясь. Где же он? Дверь на террасу была открыта, впуская свежее холодное дыхание зимы. Она приблизилась, разогретая кровь делала ее безразличной к морозной температуре. Мэддокс держался за поручни, спиною к ней, его темные волосы – влажные, отметила девушка – были в беспорядке. Плечи мужчины были широкие, загорелые и обнаженные. Она никогда не видела его голую спину прежде. На ней была огромная татуировка в виде бабочки, что тянулась от одного плеча до самого пояса его штанов. Она была красная, почти светящаяся неоном, и выглядела сердито. Злобно. Будто бы могла спрыгнуть с его спины и разорвать ее в клочья. Странно, подумала девушка. Бабочки были такими нежными созданиями, она и не представляла, что одна из них может казаться такой угрожающей. Или что у такого мужественного мужчины, как Мэддокс, будет такая замысловатая татуировка. «Мэддокс» едва слышным шепотом позвала Эшлин. Он обернулся так стремительно, как если б она закричала. Его губы были сердито поджаты. В этот миг он не был тем возлюбленным, что отправил ее в душ и готовился к часам любви. Он был воином, который пытался покинуть ее одну в лесу. «Все в порядке?» «К той террасе привязано покрывало» Он указал направо, но не отвел хмурого взгляда от ее лица. «Ты знаешь что‑нибудь об этом?» Помимо той ночи в лесу этот мужчина редко одаривал ее сердитым взором. Тот обычно предназначалось кому‑то другому. То, что эти фиалковые глаза – в этот миг обрамленные красным, светящимся оттенком его татуировки – тыкались в нее подобно обвинительному пальцу было немного непривычным. А хорошие новости? Он мог быть рассержен, но та страшноватая костяная маска не проступала сквозь его черты. Ободренная этим Эшлин вздернула подбородок и шагнула к нему. «Да. Я знаю нечто про это покрывало» «Не будь это ты» напряженно произнес он «Я бы подумал, что ты привязала его к поручням, чтоб Ловцы могли пробраться внутрь крепости» «Но ты же не думаешь этого про меня?» Если б у вопроса были зубы, то он укусил бы его. Сильно. «Нет» ответил он и она расслабилась. Немного. «Так скажи» продолжил он «Для чего ты использовала это?» Время для признаний. «Я рассказала тебе, что Торин спрятал меня, правда? Ну, так он запер меня, чтоб остальные ваши дружбаны не смогли найти меня, чего я до сих пор не понимаю, так что и не спрашивай. Я слышала твои крики и сделала необходимое, чтоб добраться до тебя» Он грозно шагнул к ей, потом остановился, словно побоялся приблизиться к ней. «Ты же могла разбиться насмерть» тихо проговорил он. «Но не разбилась» «Ты болталась в воздухе, Эшлин» Не отступай. Не в этот критический момент. Они только что выяснили, что нравятся друг другу и что оба желают перевести их отношения на следующий уровень. Что бы ни произошло здесь, это положит начало будущим спорам. А они непременно будут. Он был слишком упрям, а она слишком решительна. «Да» согласилась она. «Болталась» «Больше никогда – никогда! – не делай так» Он преодолел остаток расстояния меж ними и склонился, вторгаясь в ее личное пространство. «Понятно?» Ее сердце неистово трепыхалось и подскакивало. «Скажи своим друзьям, чтоб не сажали меня под замок, и тогда я в этом поклянусь» Его глаза расширились от недоверия. Ожидал ли он, что она слезно будет вымаливать прощение? «Я убью их» удивляя девушку, взревел он. «Ты могла тут погибнуть» Пока он обходил ее, она заметила смерть в его глазах. О нет, нет, нет. Он не покинет ее. Не будет драться с друзьями. Не сейчас. Эшлин потянулась без колебаний, без опаски, и схватила его за широкий, плотный бицепс. Рыча, он обернулся лицом к девушке. «Этот день не будет испорчен новой болью» сказала она ему. «Эшлин» «Мэддокс» Он мог бы оттолкнуть ее. Мог отказать ей, проклясть. Ударить. Вместо этого, он перенаправил свои эмоции. «Ты могла погибнуть» С низким звериным рыком он впился в ее уста. Его язык проник в ее ротик, минуя зубы, глубоко погружаясь. Наконец‑то. Благодаренье небесам, наконец‑то. Она вкусила смесь ярости и страсти и жара, и это был самый грешный привкус из когда‑либо ею испробованных. Опьяняющий. Ее кровь мгновенно вспыхнула. «Не хотел…причинить…тебе боль» прорычал он между поцелуями. «Не можешь» «Больно…» «Не будет» Его голова склонилась на бок, когда он углубил поцелуй, завладевая ее ртом, утоляя глубоко гнездящийся в ней голод. Ей это нравилось. Мэддокс был страстью, абсолютно отбирающей дыхание страстью, он неистово давал и брал. Как она и хотела; как нуждалась. «Я дам тебе то, чего ты жаждешь, и богами клянусь, что не причиню тебе боли» проговорил мужчина. «Я хочу все, что ты можешь дать. Все» Он сжал ее ягодицы и потянул девушку на себя, лишая ее легкие воздуха. Бездыханная, она обвила ногами его талию. Он прижал ее к стене. Холодный камень впился в голую спину, но ее это мало заботило. Дикость никогда не была частью ее жизни. Дом, работа, дом, работа. Это все, из чего действительно состояла жизнь. Она поведала Мэддоксу, что была рада своему одиночеству, но правдой было и то, что временами она жаждала прикосновения. Любого прикосновения. А это было больше, чем она когда‑либо мечтала. Его плоть вжалась меж ее разведенных бедер, не проникая, еще нет, но твердая и горячая даже сквозь штаны, сквозь полотенце, касаясь ее как раз там, где ей больше всего хотелось. Стон вырвался у девушки. Она вцепилась в любовника, ногтями погружаясь в грудную клетку. Его соски были так тверды, что царапали ее кожу. «Так приятно» произнес он, накрывая ладонью одну из ее грудей. Его касание не было нежным, скорее грубым, предлагая идеальный баланс меж наслаждением и болью. Он вздрогнул, словно беря себя в руки. «Да» Да. Ее живот трепетал, посылая импульсы благословенного, растапливающего тепла по всему телу. Снова и снова она выгибалась вперед, назад, вперед, потираясь о его естество. Она еще никогда так не увлажнялась. Не испытывала такого стремления, такой нужды. Никогда не стремилась утонуть, умереть, жить, взмывать – и все это одновременно – но желала этого сейчас. «Хочешь этого… так, как в прочитанных книжках?» Он куснул ее подбородок, спускаясь вниз по шее. «Уже сказала. Хочу тебя. Только тебя» Укусы жалили, но он оглаживал языком после каждого, пока это не стало так чувственно, еще сильнее разжигая ее страсть. Он приспустил полотенце и ущипнул ее соски, его пальцы были немного грубее чем зубы. В его груди клокотало, звук первобытного инстинкта, что отражал ее собственный. «Полотенце. Прочь» Не дожидаясь ее ответа, мужчина сорвал его и забросил себе на плечо. Ледяной ветер поцеловал ее кожу. Вместо того, чтоб взять ее в свои объятия, согреть, он отпрянул и оглянул девушку. Просто осматривал, сверху донизу, медля, нежа и смакуя. Почему‑то его взор был жарче касаний, прогоняя холод. Когда он так на нее таращился, она чувствовала себя богиней. Сиреной. Королевой. «Прекрасна» констатировал он. «Так прекрасна» Его руки последовали тем же путем, что и глаза. Он притрагивался ко всему ее телу, не оставляя неисследованных местечек. «Твоя» «Моя» Он лизнул и укусил ее ключицу, оставляя след. «Ты самая прекрасная из виденного мною» Он снова положил ладони ей на грудь. «Совершенные розовые соски созданые для моих губ» «Испробуй их» Он покрыл один сосок, его порочный язык порхал вперед‑назад, затем он уделил внимание другому. Затем заставил ее попятиться на центр комнаты и упал на колени. Ее глаза закрылись, выражая полнейшую капитуляцию. Восхитительные вещи происходили, когда этот мужчина опускался на колени. Грешные вещи. Его рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ближе. Он ласкал ее бедра свободной рукой. Притронься там…прямо там… Ох! Каждый раз его пальцы задевали ее клитор, но отступали вместо того, чтоб полностью завладеть ним. Она едва не упала от разочарования. Он поддержал, его зубы слегка задевали ее плоть. «Мне нужно больше» призналась она. «Вскоре» «Мэддокс» отчаянно выдохнула она. Если б он только погрузил в нее палец, она бы кончила. Однако более, чем освобождения, ей хотелось исследовать его. «Притронуся к тебе, тоже» Она тяжело дышала, едва выговаривая слова. Девушка не успела моргнуть, а он был на ногах, всматриваясь в нее своими огненными глазами – мозаикой из красного, черного и пурпурного. Без единого слова он подхватил ее и бросил на ложе. Прохладный шелк скользил вдоль ее пылающей кожи. А потом он был над нею, вжимая в простыни и матрасы. Его тело было на удивление ароматным и гораздо более чувственным, чем она могла ожидать. Золотистый свет омывал его, создавая нимб. Так он и вправду казался ангелом. Ее ангелом. Ее спасителем и ее возлюбленным. «Снимай свои штаны» приказала она. Его обнаженная грудь очаровательно ее обжигала, и она с трудом могла дождаться, чтоб ощутить его голые ноги…его твердую, набухшую плоть, без преград. Мужчина не подчинился. Дрожа, она потянулась к поясу, чтоб стащить его брюки. Он покачал головой, успокаивая. «Едва они спадут, я окажусь в тебе» его низкий голос приводил ее в замешательство. «Хорошо. Я хочу, чтоб ты был внутри меня» «Я еще не испробовал всю тебя на вкус» Он слегка отодвинулся и провел пальцем вдоль изгиба ее животика. О, Господи. «Да, вкуси. Я хочу…я нуждаюсь…» Всего и побольше. Если он не даст ей снять его штаны, она справиться и так. Ее ручки пробрались под низ, сжимая его. Он шумно выдохнул, глаза коротко закрылись. «Эшлин» Он был так велик, что ей не удалось сомкнуть пальцы. Толстенький, полный, восхитительный. Пока она водила рукой вверх и вниз, вверх и вниз, точно также, как видела это делал он в душе – ох, так хорошо, никогда не останавливайся – он наконец‑то, наконец‑то – погрузил палец в нее. Девушка задохнулась от пьянящего ощущения. Он замер. «Нравится?» «Нравится!» простонала она. Возвращаясь к действию, его палец погружался и отступал. Поначалу медлительно…быстрее…быстрее…она выгнулась дугою, наслаждаясь растяжением, стремясь напрячь мышцы и удержать его в глубине. «Больше?» «Больше?» выдохнула она. Второй палец вошел внутрь, дальше растягивая ее. Колени Эшлин сжали его локоть, сдаваясь на милость прихотей Мэддокса. Ее взор нашел его. Пот капельками выступал не его лице, а губы сковало напряжение. «Горячая» проговорил он. «Влажная» «Большой» парировала она, сжимая пальцы. «Твердый» «Весь твой» «Мой» согласилась она. Я хочу его навсегда. Сейчас и на веки вечные. «Больше» Он погрузил в нее третий палец, и пламя легонько лизнуло ее. Она обожала это, упивалась чудом быть заполненной ним. «Моя» заявил он. Его член вздымался в ее руке. «Готова, красавица?» «Да. О, да. Так готова» Более чем готова. Еще никогда ничего ей так неистово не хотелось. Это было нечто, за что она радостно отдала бы свою жизнь. «Да. Пожалуйста» Она мяла его спину, скреблась, пока он стаскивал свои штаны. Никакого белья. Он был наконец‑то, полностью благословенно обнажен. «Взгляни на меня» Она послушалась – их взгляды переплелись, равно как и их тела. Твердый кончик его пениса вжался меж ее ног, но не вошел полностью. Она подняла бедра, побуждая его продолжать. Он не двинулся глубже. Невзирая на свои собственные заявления о том, что окажется внутри нее, едва сняв штаны, он сопротивлялся. «Мне нужна минутка…чтоб совладать…с духом» выдавил он «Не хочу покидать. Не хочу уходить. Но его побуждения…» «Ммм, побуждения. Да» «Нет. Темные. Насильнические. Злые» «Я не боюсь» Нет, она была возбуждена, стремилась принять его и демона. Он был частью его, потому она и его любила тоже. «А должна бояться» Пот с его висков капал на ее щеку, даже морозный воздух был не в состоянии охладить его. «Я тысячелетия не делал этого так. Не смотрел на женщину пока…» Он не завершил фразу, но она смогла угадать то, что он не договорил. Он не смотрел на женщину, пока занимался с ней любовью. Эшлин снова подняла на него глаза, вся ее любовь к нему ярко светилась в них. Она и не пыталась спрятать ее, не могла. «Я не хочу больше ждать» «Должна» Она подняла колени, стараясь подтолкнуть его дальше, но он упер ладонь в изголовье, отказываясь шевельнуться. Гррр! Эшлин не хотела, чтоб он опасался поранить ее. «Погружайся. Кусай» «Нет. Не с тобой» «Войди в меня. Кусай меня. Я не сломаюсь» «Я не причиню тебе боль» Он тряхнул головой, избегая смотреть на нее. «Не обижу тебя. Я обещал» «Заставь его утратить контроль. Докажи ему, что он не может причинить тебе вреда, что бы не сделал». «Да», подумала девушка, беря в ладони его лицо и заставляя посмотреть на себя. Если он отступится на этот раз, если будет бояться того, что жаждет делать с нею, то совсем прекратит трогать ее. Он покинет ее. «Дай мне все, что у тебя есть. Просто сделай это сейчас» простонала она, снова пытаясь скользить по твердой длине его плоти. «Я такая мокрая, мне уже больно» Его неглубокие вздохи наполнили ее слух. «Еще только пару минуток. Я просто собираюсь обнимать тебя, затем мне придется уйти» Нет, так не пойдет. Она провела пальцами вниз по его спине, наслаждаясь ощущением бархатистости его кожи поверх наэлектиризованой стали. Его бабочка‑тату выглядела так живо – девушка ожидала, что та взмоет в воздух, но этого не произошло. Она было гладкой и теплой, как и весь мужчина. «Если ты не возьмешь меня…» Она старалась выглядеть невинно, пока массировала его ягодицы. Мышцы сокращались при соприкосновении. «Тогда я возьму тебя» Без дальнейших предупреждений она усилила хватку и надавила в тот же миг, подаваясь вперед. Руки мужчины согнулись, и он вломился в нее. Крик сорвался с ее губ, болезненный и благодарный одновременно. Мэддоксов контроль пошатнулся. Он зарычал, протяжно‑протяжно, отпрянув и погрузившись снова и снова. Она задохнулась, чувствуя его так глубоко, что уже никогда не сможет быть просто Эшлин. Теперь она стала женщиной Мэддокса. Он впился зубами в основание ее шеи, и она затрепетала. Он скользил назад и опять вторгался. Все ложе тряслось, металлические ножки скребли пол. Он схватил ее колено, расположив его на сгибе руки, шире разводя ее ноги и обеспечивая более глубокое погружение. «Прости» напевал он. «Прости» «Не стоит! Да, да!» выкрикивала она. Его ритм возрос и толчки усилились. «Эшлин» выдыхал он. «Эшлин» Она была в огне, выгорая изнутри. Ее пульс бился в унисон с его погружениями. Ее голова моталась из стороны в сторону, пока в ней не остались мысли только о наслаждении. Ущипнул ее соски, что завело ее сильней. Царапал зубами по ее горлу, что делало ей более влажной. Крепко стискивал ее бедра, что усиливало ее нужду. «Прости» опять просил он. «Мне так жаль. Хотел бы быть понежнее» «Мне нравится эта грубость. Хочу сильнее» Очередь для нежности будет после, после того, как ее нужда в нем будет утолена. После того, как он поймет, что она может – и вполне счастливо – вынести все, что он может дать. «Близко. Так близко» Почти. Надо только… Он запустил руку в ее волосы и притянул лицо к себе, проникая языком в ее ротик. Его грешный вкус наполнил ее, как наркотик, как доза героина. В этот же миг, девушка взорвалась. Разлетелась осколками. Пламя экстаза поглотило ее. Все тело содрогалось и рыдало от счастья. Вопль вырвался из нее подобно лучу белого света и тени промелькнули в ее мозгу. Она умирала медлительно, умирала поспешно. Просто…умирала. Возносилась к небесам. «Эшлин» выкрикнул Мэдокс, также извергаясь. Горячее семя полилось в нее, пульсируя глубоко…так глубоко…Его мускулы напряглись. «Моя» Он опять укусил ее за шею, словно не мог совладать с собою. На этот раз пролилась кровь. Это должно быть больно, было больно – так хорошо, так хорошо – но от этого она опять кончила. Трепетала и извивалась под ним, крича от пьянящего блаженства. Никогда не могла подумать, что боль и наслаждение могут так мощно перемешиваться. Никогда бы не подумала что одна может вызывать другое. Но так и было. И она была этому рада. Он упал на нее задыхаясь. «Жаль. Так жаль. Я не хотел…» «Никаких сожалений. Я рада» Удовлетворение билось в ней, когда она принимала его тяжесть. Удовлетворение и истинное счастье. «Я хотела этого именно так» Он перекатился на спину, увлекая девушку за собой. Она безвольно приникла к его груди. Он обвил ее тело руками, обнимая, поглаживая ладонями по спине. «Тебе бы больше понравилось нежно. Особенно в твой первый раз» Она медленно улыбнулась «Сомневаюсь, но хочу позволить тебе попытаться и убедить меня» Восхищение промелькнуло в его взгляде, а уже через секунду он широко развел ее ноги. «С удовольствием».
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.024 сек.) |