 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Глава двадцать первая
Со вздохом Эшлин пришла в себя, чувствуя, как ледяная вода скапывает с ее лица. Прошло пару минут, в течение которых ее неровное дыхание было единственным звуком, прежде чем она сориентировалась. Рубашка почти примерзла к коже. Зрение сперва было замутненным, но вскоре девушка разглядела комнату. Каменные стены, мрачные, изношенные. Решетки ограждали ее со стороны, выходящей на узкий каменный коридор. Цепи висели в дальнем углу.
Не паникуй, не паникуй. Следующим она увидала знакомое, с тонкими чертами лицо. Ранее МакИнтош был бы радостно встреченным зрелищем. Сейчас же она ощущала струящуюся из нее ненависть.
Отбросив пустое теперь ведро, он присел на деревянный табурет напротив нее. Девушка была прикована к стулу, руки скручены за спиною – поняла она – пытаясь освободиться. Холодный металл впился в кожу, но наручники не открылись.
«Где я?» потребовала ответа.
«Halal Foghaz» Его голос был резче обычного. Скрипящий.
Темница Смерти.
«Самые худшие преступники в истории Будапешта сидели здесь, пока не взбунтовались и не перерезали своих охранников. Тюрьма была закрыта. До недавнего времени»
Ее глаза сузились до тоненьких щелочек.
«Расслабься» сказал он. Был бледен, глаза покраснели. Он кашлял. «Я не дракон, которого ты вечно боялась, пока я читал тебе сказки»
Упоминание проведенных вместе годов не смягчило ее.
«Отпусти меня. Пожалуйста» Капли воды стекали ей в рот, смешанные с грязью и неизвестно еще с чем – ей не хотелось об этом думать. Песчинки скрипели на зубах. «Что ты сделал с воинами? Где остальные женщины?»
«Я отвечу на твои вопросы в подходящее время, Эшлин. Сейчас же я хочу, чтоб ты отвечала мне. Ладно?» Снова кашлянул. Говорил он, по крайней мере, разумно. Не как сумасшедший фанатик, с каким она столкнулась в крепости.
Девушка дрожала от холода.
«Ладно» Но потом она более не смогла говорить – голоса прорвались в ее мозг. Она замерла.
Ей показалось, что МакИнтош вздохнул, произнес: «Видать, ты не в форме для вопросов. Я вернусь, когда голоса притихнут»
Ей казалось, что она слышала шаги, звук закрывающейся решетки. А затем остались только голоса.
Их было так много, слишком много. Заключенные, убийцы, наемники, воры. Насильники. О Боже. Мужчина насиловал другого мужчину, и тот вопил от боли и унижения.
«Мэддокс» захныкала она. Ее руки были закованы наручниками, так что она даже не могла прикрыть уши. Так громко, так громко, так громко. «Мэддокс» Его образ предстал перед ее глазами, сильный, решительный. Фиалковые глаза были нежны, губы мягкими от ее поцелуев. Темные волосы спадали на лоб.
«Я здесь» одними губами заверил он. «Я здесь. Я всегда буду оберегать тебя»
Голоса мгновенно стихли. Не исчезли полностью, но ослабели. Она заморгала от неожиданности. Как? Такого раньше не бывало. Мэддокс что был поблизости?
Его лицо подернулось рябью, сникало, пока надежда затеплилась в ее груди. Однако, когда образ исчез, голоса зазвучали громче. Громче. С вытаращенными глазами она вновь представила возлюбленного. Голоса вновь ослабли. Стали вновь терпимыми.
Если б ситуация не была столь плачевной, девушка бы ухмыльнулась.
«Я могу сама ними управлять. Я могу их контролировать!» Новость была потрясающей. Ошеломляющей. Чудесной. Больше не придется прятаться. Избегать густонаселенных мест. Больше нет!
Ух, Дэрроу. Не хотелось бы портить твой праздник, но ты же в плену. У Ловца. Припоминаешь?
Будто бы услыхав ее внутренний диалог, голос ликующе захихикал.
«Я знаю, как сбежать. Ты будешь действовать или останешься в этой грязной дыре? Все, что нам надо сделать, это немного покопать»
Человек из прошлого обращался не к ней, а к другому пленнику. Их разговор привлек ее внимание, заставляя уши пульсировать. Не упуская образ Мэддокса из виду, она выслушала указания, куда именно надо идти. Вскоре она таки ухмылялась.
«Спасибо» прошептала девушка, едва голоса прекратили свою болтовню.
«Да, да. Не за что» произнес новый голос. Настоящий, не из прошлого.
Теряя улыбку, она прищурилась и осмотрела камеру. Никого кроме нее не было, но нечто…наполняло воздух. Пульсировало силой и энергией.
«Кто здесь?»
«Ты же хочешь узнать, как снять проклятие, не так ли?» Женский голос. Утверждение, не вопрос. «Я слыхала, что ты просила этого ранее»
Эшлин ощутила жаркое покалывание от одного плеча до другого, как если бы кто‑то провел пальцем по ее коже. Затем теплое дуновение колыхнулось пред нею. Но она по‑прежнему ничего не видела. С чем бы она ни имела дело, девушка точно знала, что это не человек. Бессмертный? Один из Мэддоксовых богов?
«Да» ответила она дрожащим голосом. «Просила»
«Лады. Я могу помочь тебе в этом»
Лады? От вероятной богини? Странная манера говорить.
«Вы и сбежать мне поможете?»
«Не все сразу, котеночек» Нечто забрезжило в углу – показались длинные светлые волосы. Затем она увидела высокую женщину с телом супермодели – телом, одетым в красный топ и черную юбку, такую короткую, что она едва прикрывала линию ее трусиков. Высокие, чернильно‑черные ботинки. Наконец‑то материализовалось лицо, и Эшлин обнаружила, что зрит воплощение прелести. Черты такие совершенные, такие возвышенные и величественные, что могли принадлежать только лицу богини. «Твой дружок, тюремщик – ну кто он там тебе? – упоминал сказки, правильно?»
Была ли это иллюзия или настоящая женщина?
«Да»
«Значит, ты уже имеешь ответ. Припомни сказки» Нахмурилась. Лизнула ярко красный леденец. «Чему они учили тебя?»
«Для меня достаточно настоящая», подумалось Эшлин.
«Искать принца?»
«Фу. Неправильно. Думай, девчушка. Мне надо обратно»
Обратно куда? Как зовут это создание? И почему она здесь и помогает?
«Я сказала – думай, но детка, не похоже, чтоб ты думала. Ты меряешь меня взглядом. Хочешь кусочек или как?»
Ее?
«Нет. Конечно же, нет»
Пожатие плеч.
«Тогда я полагаю, что ты додумаешься»
Ладно, ладно. Думаю…Сложновато было вспоминать сказочные детали, когда потребность побега была такой сильной, но как‑то она справилась. Принц в «Спящей красавице» продирался сквозь терновник и пламя, чтоб убить дракона и спасти девушку. В «Леди Малин» принцесса сделала подкоп под стеною крепости, где томилась сем лет, ее жажда жить и отыскать своего принца придавала ей сил. В «Шести Лебедях» принцесса отдала свой голос на шесть лет, чтоб избавить своих братьев от ужасного проклятия.
Эшлин всегда вздыхала по этим историям, глубоко отпечатав в своем сердце, чтоб вспоминать наедине. Ей всегда втайне хотелось, чтоб принц примчался в Институт, подхватил ее на своего белого скакуна, увозя на закате в незапятнанные старыми голосами земли. Он так и не пришел. Но это и к лучшему, поскольку девушка научилась рассчитывать лишь на себя.
«Ну?»
«Сказки учат решительности, настойчивости и самопожертвованию. Что ж, я решительная, я буду настаивать, но чем же мне пожертвовать?» дрожь сотрясла ее. Попросят ли ее пожертвовать их отношениями с Мэддоксом? Он был всем для нее. Чтоб спасти его, все же… что угодно. Даже – ее живот подвело, скрутило – это. «Я не принцесса, и моя жизнь вряд ли похожа на сказку»
Хохот.
«А разве ты не этого хочешь?» Пауза. «Вот зараза! Твой недруг приближается. Подумай над сказанным мною, а позже мы посовещаемся»
«Но вы ничего не сказали по‑настоящему»
Прошла секунда и воздух омертвел, исчезло всякое ощущения жизни.
«Получше теперь?» внезапно спросил МакИнтош.
Веки Эшлин распахнулись. Когда же она закрыла их? МакИнтош стоял у решетки. Кашлял настолько сильно, что сгибался пополам. Удерживался ровно, только цепляясь за железные прутья. Он выглядел еще более больным и бледным, чем в последний раз.
«Лучше» мягко ответила она. Привиделся ли ей весь разговор с невидимой богиней?
Мужчина открыл решетку и зашел внутрь. Кашляя, положил ключ в карман. Не добрался до табурета, а упал в грязь рядом с ним. Прошла минута, другая. Он не шевельнулся, не издал ни звука.
«МакИнтош? Ты в порядке?»
Наконец‑то движение. Он тряхнул головой, будто хотел разогнать густой туман.
«Подхватил небольшую простуду. Как и все мои люди» Перекатился на спину, принял сидячее положение, всю дорогу морщась от боли.
Девушка нахмурилась.
«Как давно мы покинули крепость?»
«Прошла большая часть дня»
Дня? Так быстро разболеться так сильно?
«Никто из вас не показался мне больным раньше»
«Мы и не были больны» Опять закашлял: на этот раз кровь сочилась из уголка его рта.
«Некоторые больны сильнее других. Проклятые зимние микробы. Пеннингтон уже умер, паразит несчастный. Ну, а может быть счастливчик» Он отполз назад, пока не уперся в решетку.
Умер? От простуды?
«Тебе нужен врач»
Злость промелькнула в его темных глазах, и он видимым усилием собрался с силами.
«Что мне нужно, так это тот ларец. Те люди – зло, Эшлин. Одним своим присутствием они распространяют ложь и боль, сомнения и несчастья. Они – причина войн и голода и смерти» Снова кашляя, он запустил руку в карман брюк и бросил несколько фотографий ей на колени. «Сколько я себя помню, мы сражаемся с этими ублюдками. Их злоба не прекращается»
Автоматически она глянула вниз. И содрогнулась. Обезглавленные тела, оторванные руки, реки крови.
«Люди, которых ты продолжаешь защищать, сотворили это»
«Не Мэддокс», подумала она, отводя взгляд прочь. Он бы не совершил такого. Не мог.
«Люди, которых я встретила, не являются источником мирового зла» Она смягчила свой тон. «Они могли убить меня, но не сделали этого. Они могли изнасиловать или убить других женщин, но не сделали этого. Они могли осадить Будапешт и перебить его жителей, но и этого они не сделали»
Его голова упала на бок, и на миг ей подумалось, что он уснул – или умер. Это была не простуда. Не могла быть простуда. Прямо на ее глазах красная сыпь появилась на его лице.
«МакИнтош?»
Он рывком проснулся.
«Извини. Голова закружилась»
«Сними наручники. Позволь мне помочь тебе» Позволь мне сбежать.
«Нет. Сперва вопросы» слабо проговорил он. «Больше не доверяю тебе»
«Сними наручники, а я расскажу тебе все, что ты хочешь знать»
«Сказал же. Не доверяю тебе. Ты была с теми монстрами. Они испортили тебя»
«Нет. Они помогли мне»
«Я помогал тебе. Заботился, чтоб ты была защищена. Я дал тебе жизнь, когда твои родители отказались от тебя»
«Да, ты помог мне» Только не так, как надо было. Он помогал ей, потому что это было ему на руку. «Теперь сними наручники и позволь мне помочь тебе»
Мужчина издал тихий вздох, закончившийся кашлем. Затем выдохнул: «Тебе следовало отправиться домой, как я тебя просил. Но ты ослушалась, а твои охранники не смогли сообщить вовремя. Когда я засек твое местонахождение, было уже слишком поздно. Хотел бы я добраться до тебя пораньше, но не мог просто постучаться в двери. Должен был все спланировать»
«Засек мое местонахождение? Что спланировать?»
«Взрыв. Отвлечь тварей, чтоб вытащить тебя. GPS. У тебя в руке»
О Боже. Они подорвали ту бомбу из‑за нее. Слезы вины опалили глаза. Я виновна. Они все могли погибнуть из‑за нее.
«Не понимаю насчет GPS» Она с трудом выговаривала слова из‑за стоявшего в горле кома.
«Это не контрацептив, как мы сказали тебе. Чип. Мы всегда могли выследить тебя»
У Эшлин отвисла челюсть, пока новая жаркая волна предательства омывала тело. Предательство и боль, и злость – все примешивалось к чувству вины. Как они посмели! Никогда она не чувствовала себя такой… изнасилованной, что ли. Ей хотелось кричать, вопить. Один раз в жизни ей захотелось убить.
«Что ж я все‑таки была Наживкой» почти истерическая мысль родилась в ее голове. Хотя и ненамеренно, она привела Ловцов прямиком на Мэддоксов порог.
«Вчера мы позволили захватить одного из наших парней» поведал он с блестящим и отстраненным взглядом. «Он привел демонов в клуб. Мы бросили их там, хотя могли взять в плен. Ради тебя» Слабо улыбнулся, прежде чем новый приступ кашля скрутил его. Когда он затих, она увидела что, нечто красное струится из его глаз, как жидкие реки яда.
«Снимите наручники, Профессор МакИнтош. Пожалуйста. Я помогала вам все эти годы. Не оставляй меня умирать здесь»
Несколько секунд он не отвечал. Затем, к ее удивлению, неуклюже поднялся на ноги. Приковылял к ней и встал на колени. С трудом раскрыл наручники. Металл со звоном упал на пол, и девушка оказалась свободной.
Скользнула со стула и пригнулась возле него. Он тяжело дышал, борясь за каждый свой поверхностный вдох. Похоже, он не проживет и часа. Несмотря на свою злость, несмотря на все, что он натворил, она почувствовала нарастающую жалость.
«Где остальные женщины?» спросила нежно, предпочитая информацию побегу.
Пауза. Хриплый выдох
«Должны лететь в Нью‑Йорк»
«Куда именно в Нью‑Йорке?»
Он прикрыл глаза, казалось, отходил.
«МакИнтош! Оставайся со мной и скажи»
Его веки приоткрылись и закрылись снова, тело все более обмякало.
«Их… обменяют на ларец. Однажды ты увидишь» прошептал он. «Лучший мир без них» Он опять раскрыл глаза и сконцентрировался на ней. «Красавица. Отец будет гордиться» Его слова более не были последовательны, просто обрывки мыслей. Глаза мужчины закрылись, и на этот раз такими и остались. «Что со мной такое?»
«Я не знаю» ее голос дрожал. «Тебе надо в больницу»
«Да» Но он скончался через миг, уронив голову и полностью осев на пол.
Эшлин закрыла рот рукою. МакИнтош был мертв. Он предал ее, да, и часть ее ненавидела его за это. Но маленькая девочка внутри нее по‑прежнему жаждала его одобрения.
Трясясь, со слезами на глазах девушка поднялась на ноги. Она не взяла ключ из его теперь раскрытой ладони, потому что не нуждалась в нем. Планировала воспользоваться тем же путем побега, что и заключенные.
Но сначала…Давай. Будет больно, но ты должна сделать это. Она подняла табурет, на котором ранее сидел МакИнтош, и ударяла ним по решетке до тех пор, пока одна из ножек не отломалась. Использовала зазубренный край, чтоб расцарапать себе руку. Поморщилась, едва не закричала. Пошла кровь, и девушка захныкала от боли. Наконец‑то добралась до GPS‑чипа. Вытащила и бросила его на пол, пряча в грязи.
Поторапливайся, Дэрроу, поторапливайся. Она не могла рисковать тем, чтоб привести за собой еще сотрудников Института. Большинство наверняка были больны, как сказал МакИнтош, но это не означало, что здоровые позволять ей убраться восвояси. Вызывая в мозгу голос заключенного, она подошла к единственному в камере унитазу и стала раскручивать болты, крепившие его к стене. Некоторые не желали подаваться, и ей пришлось прикладывать усилия, едва не ломая свои пальчики. Когда последний упал в грязь, она сбила унитаз в сторону.
Сделанная руками человека дыра уставилась на нее, дыра, которую некто прокопал прямиком наружу. Ей не хотелось лезть в узкое, черное пространство, но один взгляд на распростертое тело МакИнтоша – и девушка оказалась в отверстии. Полная темнота окружила ее.
«Не паникуй» сказала она, голос заключенного эхом раздавался в ее голове. Ее выдохи рикошетили от перепачканных болотом стен. Крыса прошмыгнула мимо ее пальцев.
Девушка зашипела, вдыхая.
Пробиралась. Было бы не так ужасно, если б не приходилось двигаться вверх. Комья земли сыпались на нее, даже забивали рот, покрывая язык.
Продолжай, только двигайся дальше.
Она чувствовала себя принцессой из «Леди Малин», боровшейся за путь на свободу. Эта мысль вернула ее к странному разговору с богиней. Или галлюцинацией. Эшлин больше никогда не пожелает очутиться в сказке.
Свет забрезжил в конце тоннеля, неяркий, но заметный. Облегчение наполнило ее, и она ускорила движения. Секундой позже наткнулась на небольшое отверстие. Даже ребенок не пролез бы там.
«Нет. Нет!» Она царапала землю, и царапала, и царапала.
Вечность спустя, она мельком увидала освещенное луною небо.
Едва не сникая от облегчения и усталости, выползла на холодную, твердую землю. Встала; колени подгибались. Укрытые снегом деревья возвышались вокруг нее. Девушку трясло от холода, мешковатые одежки Мэддокса не согревали.
Мужчина завопил – страдальческий звук.
Она замерла. Мэддокс. Мэддокс! Пришла полночь. Она осмотрелась, замечая крепость на горизонте, но вопль слышался не оттуда. Услыхав его снова, она рванула с места, несмотря на свою изможденность, следуя за звуком. Новый вопль, рев.
«Я иду. Я иду»
На бегу Эшлин начала кашлять.
Поиск по сайту: