Безрадостное воцерковление

Сколько бы ни твердили либеральные СМИ про «жалкую кучку православных маргиналов», даже невооруженным глазом можно увидеть, что в наших храмах народу заметно прибавилось. По воскресеньям в больших церквях и то порой бывает тесно, а в небольшие просто невозможно войти. И это, конечно, радует, хотя и создает личные неудобства. Но вместе с тем новая ситуация породила новые нешуточные проблемы. Об одной из них мы решили написать.

Когда дружно воцерковляется вся семья, включая бабу­шек и дедушек, эта проблема так остро не стоит. Но обычно бывает иначе. Обычно к Богу и соответственно в церковь приходит сначала какой-то один член семьи. Чаще женщи­на. То ли она от природы чувствительней, то ли сердце ее размягчено любовью к детям, а потому больше готово вос­принять христианскую проповедь любви, то ли она острее переживает всякие семейные беды и больше нуждается в поддержке... Гадать не будем, но факт остается фактом: первой сейчас чаще воцерковляется мать семейства.

И тут начинаются осложнения. Постепенно обнаружи­вается, что православному человеку мало просто ходить н храм, ставить свечки, писать записки и даже регулярно участвовать в церковных таинствах. Он должен менять свою жизнь. И чем глубже человек проникает в суть православия, тем яснее ему становится, что изменения должны быть кардинальны­ми, ибо современная жизнь - вся целиком! - построена на неправославных, а зачастую и антиправославных основа­ниях. Поэтому новообращенная женщина пытается свой образ жизни поменять. Но поскольку живет она не сама по себе, такие перемены не могут не затронуть членов ее семьи. В результате возникают конфликты, ведь ее родные считают, наоборот, что, нельзя жить иначе.

Муж, например, считает, что нужно ежедневно есть мясо. Какие могут быть посты у человека, ежедневно ходящего на работу?! А дети - те от постов просто за­гнутся. Это ж растущие организмы! Как они развиваться будут без животного белка? Ну, тут, предположим, можно возразить, что пост - дело индивидуальное, вопрос лич­ного благочестия. Она вольна отказаться от скоромного, а муж с детьми пускай едят гуляш и котлеты. Дескать, мир в семье важнее. Но вот супружеские отношения предпо­лагают уже участие двух сторон. И если вторая сторона категорически не желает воздерживаться - а современная культура прямо-таки нашпигована страшилками о вреде воздержания, - то между мужем и женой вспыхивают ссоры, грозящие разводом.

Дети тоже недовольны и вообще подозревают, что у мамашки поехала крыша. Восьмилетнему сыну она теперь не дает бить компьютерных монстров, смотреть фильмы с Джеки Чаном, читать «Гарри Поттера» и даже - ну, это полный маразм! - играть в динозавров, киборгов и покемонов. Дочь-стуДентка имеег'свои претензии. То мать «доставала» ее недовольством по поводу ночных клубов и отношений с парнями. Теперь, казалось бы, радо­ваться должна, что дочка остепенилась, живет в пробном браке... Так нет, опять плохо! Постоянный партнер - это, видите ли, тоже грех...

А бабушка с дедушкой переживают не только за внуков. Старшая внучка хотя бы живет с бой-френдом отдельно. А они, сосуществуя с дочерью под одной крышей, вынуж­дены терпеть все ее выкрутасы. Особенно по вечерам, когда хочется спокойно посмотреть телевизор. Столько интересного сейчас! Не успеваешь переключать с одной программы на другую... Ах, ребенку, видите ли, вредно смотреть современные передачи! А расти, как в джунглях, не зная реальности, не вредно, да? Раз печешься о здоро­вье ребенка, то не в церковь его по воскресеньям таскай, а все выходные проводи на даче. Работы там всегда не­впроворот. А для здоровья-то как полезно!

Женщина терпит, молится, исповедуется. Батюшка говорит: «не обострять». Но ведь не всегда это возможно. Разные бывают ситуации... Скажем, любая попытка огра­ничить компьютерные игры кончается бурным скандалом. Сын, истерически рыдая, бежит к бабушке с дедушкой. Те при ребенке кричат, что она не мать и крутят пальцем у виска. А муж, который никогда особо не жаловал тестя с тещей, теперь в таких конфликтах всегда на их стороне.

Ну, а уж если она приходит с литургии, да еще причастив­шись, то домашние будто с цепи срываются. Причем это со­вершенно не зависит от того, как она себя ведет. В воздухе плотным облаком повисает раздражение, и как ни реагируй, обязательно разразится гроза. Молчишь - ты стала равно­душной к своим домашним. Отвечаешь - всегда «не тем» юном. Пытаешься что-то рассказать - «несешь какую-то чушь». Спросила о чем-то - «чего лезешь?» А осмелишься | юшутить или улыбнуться - это вовсе «издевательство».

Вскоре ей начинает казаться, что вся семья ее нена­видит. И евангельские слова «враги человека домашние г\о»(Мф. 10,36) становятся пугающе реальными.

И вот однажды вечером, когда дом засыпает, наша ге­роиня достает из сумочки православную газету, купленную в церковной лавке, и обнаруживает статью «На приеме у психолога». А ей к тому времени (не потому, что отец с матерью в сердцах посоветовали, а действительно) впо­ру обратиться к психологу. Она жадно вчитывается. Еще бы! Ведь пишет-то не просто специалист, а православный! Именно то, что ей так необходимо...

В статье приводится случай, чем-то похожий на ее собственный. Была красивой женщиной, следила за со­бой, хорошо одевалась. Семья была дружная: хороший муж, сделавший неплохую карьеру, послушные дети. И вот сейчас вся семья разваливается.

«Так и у меня, - вспомнила наша героиня, - была хоро­шая семья. Вечером все собирались за столом, что-то друг другу рассказывали, потом смотрели телевизор (чтобы не ссориться, их в доме было целых три). В субботу от­сыпались, ездили на оптовку за продуктами, вечером еще успевали прибраться, постирать. В воскресенье, конеч­но, тоже спали вволю, потом шли с ребятишками в парк, в лес, кино, иногда в театр, а то и на какую-то интересную выставку в музей. А с мужем любили вдвоем закатиться к друзьям, случалось, и до утра.

Конечно, всякое бывало - обиды, ссоры. Доходило даже до слез. Но мир восстанавливался как-то удивитель­но быстро. А после примирения все шло так, как будто никогда и не ссорились. А сейчас... сейчас между ней и ее близкими стеной встала непримиримость».

Она жадно поглощала печатный текст. Но дальше воз­никал какой-то окарикатуренный образ, с которым уже было трудно полностью отождествиться. В статье внуша­лось, что, придя к вере, многие женщины опускаются, даже причесываться перестает, ходят в небзрачных балахонах, прекращают вкусно готовить и буквально силой заставля­ют близких поститься.

Наша героиня вроде бы такой не стала, хотя, конечно, одевалась теперь скромнее. Готовила она по-прежнему вкусно, только это не занимало такого, как раньше, места в ее сердце.

Сказать, что она, увлекшись церковной жизнью, пере­стала выполнять обязанности жены и матери, хозяйки - нет, этого сказать было нельзя. И поститься она силой никого не заставляла. А позиционная война, о которой говорилось в статье, разгорелась в полной мере.

До сих пор наша героиня думала, что это искушения, неизбежно возникающие, когда человек приходит к вере. Об этом ей говорили и батюшка, и женщины, с которыми она познакомилась в храме. И в какой-то книге она про­читала, что пока человек живет, как живется, не задумы­ваясь о Боге и греховности своей жизни, бесы его не тро­гают. Зачем? Он и так их «кадр». А вот если он пытается спастись, тут они ополчаются и хотят уязвить побольнее, всячески стараются увести его с тесной тропы спасения. А как легче всего уязвить семейного человека? Естествен­но, через семью.

Но из статьи выходило, что тяжелая атмосфера, воз­никшая в доме, является результатом ее неправильного воцерковления. Это она стала искушением для своих близких, которые поначалу относились к Церкви нейтраль­но, а теперь из-за нее стали ненавидеть все, что связано с православием. «А должно быть иначе, - говорилось в статье. - Мамочка воцерковляется - и всем в доме ста­новится лучше: обеды вкуснее, дома чище, ругани меньше, радости больше». И еще напоминалось, что радоваться призывали Христовы ученики - апостолы.

Статья повергла женщину в горестное недоумение. ■ Чему же я должна радоваться? - в растерянности думала новоначальная христианка. - Нет, конечно, я понимаю, что не надо скандалить. Но я же и не скандалю. Но радовать­ся... Муж засыпает с включенным телевизором под звукивыстрелов и сексуальные стоны. Этому радоваться? Или тому, что дочь живет с любовником и травится контрацеп­тивами? И что за радость видеть, как сын, подражая папе, грубит и уже не мыслит жизни без телевизора и компьюте­ра, книги не берет в руки, по воскресеньям находит массу отговорок, чтобы не пойти в храм? А папа, еле переживший второй инфаркт, слышать не хочет об исповеди и только лихорадочно ищет какие-то новые способы оздоровления, даже к экстрасенсам готов обратиться. Разве можно с фи­лософским спокойствием смотреть, как самые любимые, самые близкие для тебя люди гибнут, да еще радоваться? Но ведь это пишет авторитетный православный психолог. Он же не может писать ерунду. Значит, я просто плохая христианка... В чем же здесь дело?

Зададимся этим вопросом и мы - в чем здесь дело? Ведь апостолы и вправду призывали: «Всегда радуйтесь» (1 Фес. 5,16). И Сам Господь Иисус Христос учил:«... когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры» (Мф. 6,16).

Поиск по сайту: