Глава 3. — Тебе обязательно стоять на столе?

— Тебе обязательно стоять на столе? – Каруман оторвался от записей в рабочем журнале и поглядел на своего неожиданного визитера, водрузившегося на стол с медицинскими склянками. Он прислонился к каменной стене закутка и взирал на Карумана с неприкрытым вызовом.
— Угу, — протянул Натан, водя носком по глади стола, — Но, если тебя что-то смущает….
Он мигом сел на корточки, опираясь одной рукой на стол.
— Не намного лучше,— хмыкнул Тремерс и отложил журнал.
Их глаза встретились.
— Ну, и зачем позвал, помимо наивного желания поставить мне пробы на клыки? — первым не выдержал Натан.
— Ты сегодня сказал про высших вампиров, что редко можно встретить сородича подобного тебе….
— Стараниями таких как ты, это правда.
— По той же причине я и жаждал с тобой пообщаться.
— Брось, — иронично отмахнулся Натан, — Я же типичный неадекват. Ты и твои охотники так рьяно нас уничтожаете.
— Я думаю, кровь Джулиана говорит в тебе….. Сам ты не виноват.
— Ах ты господи, — прошипел Натан и пополз по столу к Каруману, — Я оказывается, не виноват, я бедный маленький агнец, — глаза вампира блеснули диким азартом, — Какой ты благодушный….
Он вплотную приблизился к Каруману и завис над ним, сверля глазами. Неожиданно Натан вцепился зубами в генеральский погон и, оторвав его с корнем, смачно выплюнул в сторону.
— Фашистская гнида, — прохрипел он, скаля приготовленные к бою вампирские клыки.
— Хм, как неожиданно, — Каруман равнодушно покосился на оторванный погон, — Что ты хотел этим показать?
— Да, так, ничего особенного, — Натан снова устроился на столе, на этот раз сев, свесив ноги.
— Оригинально.
— Обойдусь без твоих ценных замечаний.
— Узнаю фразочки Стокенхема….
— Ой, ну не надо только грязных инсинуаций. Мы абсолютно разные.
Даже как-то оскорбился Натан, морща нос.
— Неправда, все Джулиани похожи. Ваш прародитель выбирал один типаж: души, погруженные во тьму отчаяния и боли, именно такие обычно занимали его.
— Ха! Я был исключением, — гордо заявил Натан и скрестил на груди руки, демонстрируя свое категорическое несогласие.
— Возможно, я не спорю, — улыбнулся Каруман, — Просто прозвучало, будто бы из уст ирландца.
— Ей, ей, эта ирландская сволочь меня просто ненавидела, — буркнул вампир, — Вечно изводил меня придирками.
— Почему же? – хмыкнул Каруман, изучая своего собеседника.
— Ревновал, наверное, хотя…. для них с Джулианом я скорее был игрушечным сыночком, кем-то вроде любимого питомца. Ну, мне так казалось…. Я не уверен. В дела нуклеаров сложно вмешаться. Хоть мы и жили втроем, я чувствовал себя лишним.
— Сомневаюсь, если сам Джулиан тебя обратил, значит, у него был настоящий интерес. А ревность, так это фамильная черта всех Джулиани.
— Ну-ну, я вот совсем не ревнивый.
— Только своего хозяина к Стоки ты ревновал, не зря же вы не сошлись с ирландцем характерами.
— Стоки был груб и холоден со мной, всегда, даже в постели, — пожав плечами, отозвался Натан.
Каруман удивленно приподнял брови. В сердце кольнула неприятная досада.
— Ты чего так пялишься? – язвительно протянул его собеседник, — Что-то удивляет?! Да, представь, у твоего хорошего товарища Джулиана была страсть сидеть и смотреть, он любил играть роль зрителя.
— Ясно, — поморщился Тремерс.
— Ой, какие мы нежные.
— Дурак. В связь нуклеаров никто не должен допускаться, это запрещено. Какая мерзость!
— Сам ты белобрысая мерзость. А папочка был настоящим новатором, двинутым на голову, правда, но зато не зашоренным, как ты. И он бы никогда не пошел к охотникам в слуги.
— Я не слуга. У меня свои причины….
— Да, слышал я уже этот бред. Бла-бла, не удивишь.
— А ты ведь не молодой вампир, ты был с Джулианом довольно долго, — неожиданно произнес Каруман.
Его пальцы коснулись настольной лампы, и по серому подвалу разлился приглушенный свет слабой лампочки, сделавшей атмосферу неприятно нервной.
— А тебе не обязательно знать, — съязвил Натан.
— Ну, раз ты стал высшим, значит, живешь как минимум два века.
— Я просто хорошо кушал, — Натан повернулся к Каруману и похлопал себя по животу.
Тремерс вздрогнул.
Наконец он мог рассмотреть пятно в уголках губ его гостя.
Теперь не было сомнений.
Это кровь….
Человеческая кровь.
Вампир буквально сорвался с места, делая бросок в сторону своего собеседника. Но того уже, как ветром сдуло. Натан расположился на верху стеллажа с лекарствами, приняв позу готового к прыжку зверя. Он тихо посмеивался, обнажив клыки.
— Ясно, — выдохнул Каруман, выпрямляясь, — От Джулиана ты унаследовал молниеносную реакцию и нечеловеческую скорость.
— Ага, — хриплым голосом протянул Натан. Сумасшедшая улыбка не сходила с его лица.
— Ты смел явиться ко мне после кровавого пира?
— Ага, — точно так же отозвался вампир, явно провоцируя своего собеседника.
Каруман закрыл глаза, цепляясь за след крови. Реки багрянца привели его в комнату для еврейских детей, где пол был устлан телами маленьких узников, нашедших свою смерть в клыках высшего вампира.
— Подонок, — спокойно произнес Каруман, морща лоб, — Ты понесешь за это наказание.
— Неужели, — Натан наклонил голову в бок, — Мне, прям, уже боязно. Ты поймай меня сначала.
Вампир спрыгнул со стеллажа и исчез, чтобы обнаружиться за спиной Карумана. Тремерс мгновенно выпустил клыки, и метнулся в сторону своего противника.
Не поймал.
Играть в догонялки с Джулиани было делом неблагодарным. Натан мастерски уходил от всех бросков, появляясь то сбоку на стене, то на потолке, то вообще, перепрыгивая через голову противника, цепляясь за тонкие рамы картин. В какой-то момент он приблизился и Тремерс ясно понял, что вампир собирается атаковать его сзади. Каруман чудом успел сориентироваться и подставить под клыки Натана жестяную сковороду, оставленную им вместе с частью завтрака на столе. Удар пришел по клыкам.
Натан откатился к стене с перекошенным болью лицом, но, благодаря нечеловеческой выносливости, все же умудрился подняться на ноги.
— Ты сильнее Стоки, — бесстрастно констатировал Каруман, — Клыки очень нежный орган вампира, особенно обнаженные для укуса. Тебе должно быть сейчас невыносимо больно, но ты терпишь. Твой друг Стоки час катался по полу, получив такой удар.
— Выкуси, — Натан состроил насмешливую рожу и снова закрутился в вихре своих скоростных перемещениях.
Каруман остановился, посередине хоровода необузданной силы противника. Он прикрыл глаза, концентрируясь на энергии Натана. Только так он смог бы остановить вампирскую юлу.
Ему хватило одного выпада, чтобы сковать руку вампира в крепком захвате.
— Ну, вот, какая жалость, — прокомментировал тот.
— Ты еще не знаешь насколько. Я убью тебя, — ледяным тоном бросил Тремерс и окатил своего противника взглядом полным презрения, — Отбирать жизнь у детей – какая низость! Такие как ты не должны жить.
Натан рассмеялся.
Это взбесило Карумана, одним движение руки он развернул Натана, ломая ему плечо, и швырнул на пол.
— Вот черт, — пискнул тот.
Каруман упал на врага сверху, прижимая его к полу и передавливая грудную клетку коленом.
— Я убью тебя, грязное животное, — произнес он, преисполненный решительности.
Натан застыл на мгновение, погружаясь в глубину серых ледяных глаз Тремерса, а потом спокойно ответил:
— У всех детишек было воспаление легких, ты ведь знаешь, как с такими поступают? Правда, доктор? – его губы растянулись в усмешке, — Я подарил им сон. Легкую безмятежную смерть в сладких объятиях вампира, а не огненной топки. Они засыпали на моих руках без боли, без страха и страдания. Хочешь, слижи остатки крови с моих губ…. Ты ощутишь вкус болезни…. А потом ответь самому себе….. Разве я поступил не милосердно?!
Каруман ослабил захват, высвобождая руки Натана.
Он знал, вампир не врал.
Натан, скинул с себя своего противника и сел, потирая плечо.
— Тварь, неприятно же, — пробурчал он, — Думаешь, если я регенерирую можно мне косточки ломать?!
— Тебе хорошо бы шею свернуть, — Каруман поправил свои очки, — Но пока я тебя не убью.
— Растекаюсь благодарностью, — снова съязвил Натан.
— Жадное животное, ты пользуешься войной в своих целях.
— Ой, а ты нет?
— Я? – Каруман нахмурился, — Я стараюсь быть объективным. Помнишь, у нас был договор, что ты не обедаешь?
— Ну и?
— Ты нарушил его.
— И че теперь? Земля расколется?
— Нет, но ты, как представитель дворянского рода должен следить за своими словами. Мне придется тебя наказать. Я остановлю твое безумство….
— Наказать? – Натан вскинул голову, — Йа, йа, вас ис дас, накажи меня русен партезанен, — затараторил он.
Каруман чуть заметно усмехнулся. Незамысловатая ирония парня его развеселила, но он быстро спрятал свои подлинные чувства за маской суровости.
— Я отведу тебя в подвалы.
— И что там? – оживился Натан.
— Наказание. Не пытайся сопротивляться, ты видел, что это не имеет никакого смысла. Я могу снова тебе что-нибудь сломать или опустошу тебя, ты же не хочешь….
Натан выдержал паузу, а потом хмыкнул:
— Я буду сопротивляться.
— Естественно, как и все Джулиани безудержно и до самого конца, я знаю. Но лучше тебе пойти со мной без боя.
— Ну, если ты так просишь, если умоляешь, то я согласен. Я, честно признаться, сгораю от любопытства, — Натан потер руки. Выглядел он вполне веселым.
Каруман быстро отвел взгляд, наполнившийся вмиг непонятной грустью.
Подвал представлял собой длинный коридор со множеством каморок и комнатушек, используемых для пыток и опытов над людьми. Каруман отвел своего добровольного пленника в одну из таких комнат, где в голом помещении в окружении каменных стен теплился яркий свет одинокой лампы. Он освещал кандалы, впаянные в булыжник стены.
Когда руки Натана сковали оковы, а свет лампы разлился нервной краской по лицу, вампир как-то вздрогнул.
— Концептуальное местечко, — сыронизировал он, переминаясь на коленях, так неудобно врезавшихся в каменные плиты пола.
— Прости, — Каруман сел напротив прикованного вампира и разложил на полу медицинские инструменты.
— Ей, ей, за что это ты извиняешься? А? – Натан дернулся, желая высвободиться.
— Не сможешь, — покачал головой Тремерс, — Нефритовые наручники, ты же чувствуешь их давление?
— Откуда здесь нефрит? – дикий взгляд яростных глаз.
— Многие вампиры не переносят его, неужели ты думал, что фашисты ставят опыты только на людях? Наивный, — Каруман провел пальцем по взмыленному лбу Натана, — Боишься…. Ну, прости, мне придется. Видишь ли, пробы на клыках не помогут. Мне не надо знать, кого ты убил, мне надо прекратить твои отвратительные трапезы.
Он взял клещи и смочил их спиртом.
— Печешься об инфекции, гнойная свинья? — хмыкнул Натан, предвкушая грядущее.
— Да, наверное. Еще раз прости…. – Каруман попытался взять вампира за подбородок, но тот вырвался, выстреливая в своего мучителя очередным взглядом полным ненависти.
— Гнида английская, — прошипел Натан, — Свинья, ты обманул меня….
— Нет, я не обманывал.
— Я убью тебя! Понял!? Только пальцем тронь!
— Прости, но мне придется вырвать твои клыки. Это вынужденная мера, потом отрастут другие. Ты должен меня понять….
— Понять? Я тебе ничего не должен, придурок!
— Ты ведь потерпишь, — Каруман ласково погладил вампира по голове, — Ты должен быть сильным, ведь тебе будет очень-очень больно.
Натан ухмыльнулся, зло сверкая глазами из-под густой челки.
— Вот теперь я узнаю в тебе настоящего высшего вампира. Тот же снисходительный тон, та же надменность и показательная ласка, прежде чем сделать своей жертве больно. Ну, я, хоть увидел твое настоящее лицо, Тремерс, день прожит не зря. Но я отомщу….
Каруман вложил в рот Натана резиновую пластину, заставляя закусить ее зубами.
— Главное не дергайся и сожми это зубами, возможно, будет не так невыносимо больно, — как-то грустно произнес Тремерс, берясь за клещи.
Натан отпрянул и усиленно принялся рычать, но клещи неминуемо сковали его верхний клык.
Вампир затих. Он не двинулся и не подал даже виду, что ему было больно. Все время пока Каруман вытягивал его клык из сопротивляющейся плоти, Натан не издал ни единого звука, только дрожь бежала по его напряженным мышцам. Но молчание стало его персональным ответом мучителю.
— У тебя красивые клыки, — произнес Каруман, рассматривая вырванный экспонат поражающий воображение разветвленной корневой системой, — Клыки настоящего высшего вампира, даже не вериться, что ты обращен Джулианом.
Натан обессилено подался вперед, и его голова упала на плечо Тремерса.
— Ублюдок, — шепнули губы вампира.
Тонкая струйка крови пролилась на руку Карумана и он вздрогнул. Кровь пульсировала и источала прекрасный аромат, возбуждающий желание. Звезда Давида на груди Натана горела красными брызгами. Карумана пробил озноб. Вены отозвались глухой болью изголодавшегося организма, вампир бессильно выронил из рук клещи с клыком. Его глаза засверкали синим пламенем, и он не мог больше сдерживаться. Тремерс в одночасье выпустил свои длинные белые клыки.
— И кто из нас жадное животное, — обессилено прошептал Натан, прежде чем клыки вампира вонзились в его шею.
И тут впервые за все время, Натан вскрикнул, потому что для высшего вампира нет ничего ужаснее, чем поделиться кровью с сородичем, ведь вместе с ней он отдает и всю свою историю.
Но Каруман был далек мыслями от серого подвала, он растворялся в наслаждении. Поразительный букет из неистовой крови Джулиана и Стокенхема, с примешавшейся к ним кровью самого Натана был невероятно приятен и сладостно вкусен.
Каруман жадно пил, вытягивая из тела более слабого вампира его богатство, но вскоре глотки стали редкими, и Тремерс отстранился.
Теперь в его глазах стояла боль.
— Чего вылупился? – зло и бессильно прошептал Натан.
Каруман вздрогнул и его взгляд наполнился еще большей печалью.
Он провел рукой по волосам Натана и притянул его к себе, обняв за шею.
— Прости, — произнес он, — Я больше никогда не сделаю тебе больно.
— Выродок…. – шепнул Натан, борясь со сном изнеможения.
— У тебя ведь длинные волосы, — Каруман погрузил пальцы в копну своего недавнего противника, — Покажи….
Натан усмехнулся, и тут же его прическа рассыпалась длинными черными нитями по плечам, волнами распадаясь посередине на ровный пробор.
— Красивые…. – тихо произнес Каруман, — У тебя очень красивые волосы, такие мягкие….
— Я должен растаять от комплементов? – чуть слышно проговорил Натан.
— Ты не привык к ним, ведь так? Столько боли, столько страдания! Бедный мальчик, как тебе удалось это пережить? Твоя жизнь была адом и до и после обращения.
— Вор секретов…
— Я видел, Джулиан плохо обращался с тобой, даже вел себя грубо, а люди соплеменники жестоко из-за внешности. Ты был чужим, ребенком, рожденным вне расы. Я почувствовал твой страх, то воспоминание, которое до сих пор заставляет тебя вздрагивать. Рычание бегущих деревенских псов за твоей спиной, оно все ближе…. Ты стараешься оторваться, но не получается и ты знаешь, что скоро будет больно. Голоса соседских ребят, они смеются, так ведь? А потом в тебя летят камни, и ты падаешь, хватаясь за голову и проклиная мать за свое рождение….
— И что? Какое твое дело?
— Ты не безумец Джулиани, ты другой…. Прости меня, ладно? – Каруман еще сильнее прижал к себе Натана.
— Пошел ты, — буркнул тот.
— Непреклонный, нетерпимый… Ты вынужден был стать таким, чтобы выжить. Поражаюсь твоей силе. Скажи мне свое настоящее имя. Не то, которое тебе дал Джулиан при обращении. Скажи настоящее, то, которым тебя нарекли при рождении….
— Тебе зачем? Ты же не собираешься делать меня своим нуклеаром….
— Да я бы желал этого всем сердцем!
— Что? – Натан от неожиданности встрепенулся и поднял свои удивленные глаза на Карумана, но в эту же секунду они вновь наполнились злой иронией, и он протянул, — Ясно-ясно, хочешь мне просто зарядить, извращенец. Так нафига ты мне про нуклеаров мозг засоряешь? Как будто я могу тебе противостоять прикованный нефритовыми браслетами.
— Забыл, — Карумал одним движением высвободил руки вампира из плена кандалов, — Но прошу, не опошляй. Нуклеарные пары это главная ценность мира вампиров аристократов. Тот холод, то одиночество эпох, которое мы обречены испытывать, коротая наши дни, убивает души. Наша пара, наше продолжение, нуклеар, — сама суть и смысл существования вампира. Вторая половина – свет во мраке нашей пустой жизни. Вот почему все высшие вампиры так отчаянно ищут себе пару, чтобы навсегда соединиться телами и душами во времени и вне его. Нуклеар — самое дорогое, то, что будет со мной навсегда.
Натан хмыкнул и неожиданным броском руки сорвал с Тремерса очки, разбивая их об камень.
— Отомстил? – прошептал Каруман.
— Неравноценно, мне клык растить целый месяц.
— Извини, я…. Я не сделаю тебе больше больно, честно. Наоборот, я прикоснусь к твоему страданию и возьму его. Я поведу тебя за руку сквозь эпохи, сквозь тьму веков. Я буду с тобой, если ты позволишь.
— Очень надо было, — буркнул Натан, высвобождая волосы Карумана из плена тесьмы, — Хы! Теперь ты тоже лохматый.
— Надо, — Тремерс уцепился за первую фразу, – Ты никогда не признаешься в слабости, но я познал тебя, поэтому хочу быть рядом. Мой нуклеар, — Каруман погладил ладонью каскад волос Натана, — Ты согласен им стать?
— Тремерс, вампир, у которого никогда не было нуклеара, — хитро произнес Натан, — Самый сильный высший вампир, истинный аристократ, и далее по списку. Он предлагает мне сию почетную должность. Я прям, должен, наверное, дико собой гордиться.
— Я не знаю, должен или нет, но твоя кровь подсказала мне тоску, запертую у тебя глубоко в сердце. Джулиан сильно тебя ранил. Он отказал тебе и не сделал своей парой, а ты ведь его любил, как преданный раб. Бедный, твоя боль была столь острой. Ты так мечтал обрести нуклеара, который бы тебя искренне любил. Я предлагаю свою руку.
— Хочешь быть моим ведущим? Ты хорошо подумал, Тремерс? Я все-таки Джулиани, один из безумных вампиров, с которыми борются твои любимые охотники, и навсегда таким останусь. Нет, мне, конечно, дико льстит, но…. Твоя деятельность в составе охотников….
— Я решу проблему с охотниками, это мелочи. А на счет наследия Джулиани…. Когда наша кровь соприкоснется, я надеюсь, твой пыл поубавится или хотя бы ты сможешь себя контролировать.
— Вот еще, я не хочу!
— Не хочешь быть моей парой?
Натан приподнялся, опираясь руками на плечи Карумана, и всадил свой единственный клык ему в шею.
— Глупый, — Тремерс отстранил от себя голову вампира и коснулся его губ кончиками пальцев, Натан не противился.
— Не с одним клыком, — снова произнес Каруман, — Так ты не сможешь. Но за ответ спасибо. Мы подождем немного, когда вырастет твой зубик, и тогда я наконец-то смогу назвать тебя своим навечно.
— Обольщаешься, пусть я буду твоим ведомым, но я не стану твоей собственностью.
— Конечно, нет, ты будешь моим самым любимым мальчиком на земле, — Каруман с нежностью посмотрел на Натана и коснулся его губ в поцелуе.
— Еще раз назовешь меня мальчиком, и я тебя сделаю девочкой, поющей фальцетом. Понял?
Каруман от души рассмеялся, прижимая к себе вампира и погружая свое лицо в его черные волосы.
В подвале наступила тишина, прерываемая только отдельными криками в соседних камерах, где невозмутимые палачи терзали плоть своих безропотных жертв.

Поиск по сайту: