Глава 7. Отрицай все, отрицай все, Тамара, и я поверю тебе

Отрицай все, отрицай все, Тамара, и я поверю тебе. Даже если это будет стоить мне жизни, я поверю тебе.

Эрик внимательно следил за ее лицом, пытаясь прочесть мысли. Он почувствовал… страх. Она невероятно боялась его.

— Тамара, тебе нечего бояться. Я скорее причиню вред себе, чем обижу тебя. — Он взглянул на Роланда. — Оставь нас на некоторое время, пожалуйста. — Эрик сказал это нарочито громко, чтобы Тамара точно услышала.

Он был уверен, что Роланд понял его.

— А она не впустит агентов через заднюю дверь? — громко и четко спросил он, глядя на Тамару. — Что ж, девушка, скажите же что-нибудь? Вы пришли одна? Как вы смогли проникнуть в помещение?

Эрик грозно посмотрел другу в глаза:

— Прошу тебя, Роланд, позволь мне самому решить эту проблему. Ты только пугаешь ее.

— Я? Пугаю ее? А как, ты думаешь, я должен себя чувствовать в присутствии смертного в доме? Эрик, у меня такое чувство, что меня вот-вот поджарят на вертеле!

— 3-значит, это п-правда, — способность говорить вернулась к Тамаре и привлекла взгляды обоих мужчин. — В-вы о-оба, оба…

— Вампиры, — закончил Роланд. — Это слово не является ругательством, по крайней мере в нашей среде.

Тамара застонала и обхватила голову руками. Роланд раздраженно отвернулся, а Эрик опять сел на канапе. Ему хотелось помочь ей, но он не знал как. Он взял ее руку и положил себе на ладонь.

— Тамара, посмотри на меня, пожалуйста.

Она подняла голову, но не смогла посмотреть ему в глаза.

— Постарайся абстрагироваться от страха и внезапного разоблачения. Просто посмотри на меня. Я тот же, что и вчера и несколько дней назад. Тот же человек, который обнимал и… целовал тебя. Тогда ты меня не боялась? Я дал тебе повод бояться меня? Что изменилось?

Тамара посмотрела ему в глаза, и Эрику показалось, что ее взгляд немного прояснился. Она помотала головой, как ему показалось, уже более уверенно.

— Я не монстр, Тамара. Я никогда не обижу тебя, скорее убью любого, кто попробует это сделать. Прислушайся к своему сердцу, и ты поймешь, что это правда. — Он нежно погладил ее по руке и, когда она не отдернула руку, поцеловал ее ладонь. — Поверь мне.

Тамара нахмурилась, словно обдумывала сказанное. Роланд кашлянул, и его взгляд, равнодушный всего минуту назад, вновь стал злым и колючим.

— А как ты напугала меня? Я не такой доверчивый, как мой дорогой друг, но даже я бы не стал мстить тебе. Твое присутствие здесь разозлило меня только потому, что это была прямая угроза моему существованию. — Последнюю фразу он произнес, многозначительно посмотрев на Эрика.

— Тамара, — Эрик подождал, пока она опять обратит на него внимание, — многие считают, что лучший момент убить нас — во сне. Я считал, что моя система защиты безупречна. Пожалуйста, расскажи, как ты сюда проникла?

— Перелезла через ворота, — хрипло произнесла она. — Там есть выступ… — Она посмотрела на Роланда. — Я никого сюда не приводила, никто даже не знает, куда я поехала.

Тамара нервно кусала губы.

— Выступ? — эхом отозвался Эрик.

Он впервые за этот вечер внимательно разглядел ее. Джинсы были мокрые и грязные, волосы спутаны, на ладони, которую он держал в руках, запеклась кровь. Он провел пальцем по ране, и Тамара поморщилась.

— Где ты порезалась?

— Я… упала, и на воротах… много острых краев И вот.

Роланд тихо выругался и вышел из комнаты. Эрик не обращал на все происходящее внимания, он пытался прочувствовать все, что произошло с Тамарой этим вечером. Страх, боль, паника. Когда он думал о ней, злость и раздражение проходили сами собой, он только переживал, что не сможет помочь ей, окажись она в опасности, когда он будет спать. Вернулся Роланд, припал на одно колено перед канапе и поставил на стол таз с теплой водой. Он оторвал кусок чистой белоснежной марли и протянул его Эрику. Он наблюдал, как Эрик аккуратно протирал руки и лицо Тамары, очищая от грязи. У Роланда вытянулось лицо, словно он не мог поверить в происходящее. Он принес пузырек йода и собственноручно обработал каждую ранку. Затем он достал из-под плаща чистый бинт и еще один пузырек. Смочив его, он протер каждый палец Тамары.

— Всего несколько царапин, — приговаривал Роланд, когда она болезненно морщилась.

Он остановился на мгновение и усмехнулся.

— Иногда я забываю, какой сейчас век, — сказал он немного застенчиво. — У вас есть прививки от столбняка. А были времена, когда такие вот царапины могли стоить целой руки, если не жизни. — Помедлив, он поймал удивленный взгляд Тамары. — Ты думала, что мы набросимся на тебя при виде крови, как голодные волки?

— Хватит, Роланд, — прервал друга Эрик. — Ты не имеешь права обвинять ее в непонимании. Она находилась под влиянием такого человека. А надо было просто самой все увидеть и сделать выводы. — Он заметил, что Тамара не слушает их, а разглядывает бинт на руках, словно видит впервые.

У Эрика сжалось сердце. Сколько ей пришлось перенести сегодня! Она лазила через заборы, вскрывала двери, а потом еще и узнала шокирующую правду. Надо быть с ней мягче.

— Тамара, ты расскажешь нам, зачем ты сюда пришла?

Она подняла голову:

— Я должна была выяснить. Должна была.

— Значит, Сен-Клер не знает, что ты поехала ко мне?

В глазах Тамары опять появились страх и ужас.

— Никто не знает, что я здесь.

Он должен задать следующий вопрос, хотя это было и непросто.

— Ты приехала, чтобы узнать мой секрет и доложить своему покровителю?

— Я бы никогда так не поступила! — Она помотала головой и выпрямилась. Страх в глазах исчез. — Я была честной с тобой, Эрик. Ты знаешь обо мне такие вещи, которые я никогда никому не рассказывала. Я доверяла тебе. — Голос срывался, и она замолчала.

В этот момент Роланд кивком дал понять Эрику, что удовлетворен услышанным и собирается оставить их вдвоем. Он исчез в темном дверном проеме. Тамара обрела вновь возможность говорить и продолжала:

— Я рассказала тебе о ночных кошмарах, о том, что думала, что схожу с ума. Я открыла перед тобой душу, а ты обманывал меня. Дэниэл был прав. Ты только использовал меня, чтобы подобраться к нему.

Эрику показалось, что в сердце впилась острая игла. Единственное, о чем Тамара мечтала сейчас, — это уйти и никогда его не видеть.

— Я не обманывал тебя, Тамара, — сказал Эрик, превозмогая боль.

— Я понимаю, ты случайно обманул меня.

— Я хотел тебе все рассказать в свое время. Мне казалось, ты еще не готова услышать правду.

— Правду? Ты имеешь в виду твой план, как избавиться от одного надоедливого человека, используя при этом меня?

— Все совсем не так. Я понятия не имел, что Сен-Клер твой покровитель, пока ты сама мне не сказала. Потом я только думал, как защитить тебя от этих подонков.

— Защитить меня? От Дэниэла?

Эрик опустил голову:

— Если бы я лгал тебе, ты бы почувствовала. — Он произнес эту фразу медленно, четко выделяя каждое слово. Она была в бешенстве, и он это чувствовал. — Между нами существует связь, Тамара. Ты не можешь это отрицать. Ты чувствуешь всю силу этой связи. Помнишь, как ты звала меня каждую ночь, как я вызвал тебя на балкон? Могла ли ты тогда поверить, что зовешь меня силой своего разума и я слышу тебя?

— Сон — это совсем другое. Я не могла что-то делать осознанно.

— Могла. Проверь, если ты не веришь мне.

— Нет уж, спасибо. Я хочу домой… и…

— Не говори этого, Тамара, ты знаешь, что это не так.

Тамара внимательно посмотрела на него:

— Я больше никогда не хочу тебя видеть. Я не хочу, чтобы меня использовали как предателя против отдела и Дэниэла.

— Разве я хоть раз просил тебя о чем-то подобном? — Он обнял ее за плечи. — Ты сама обманываешь себя, Тамара, себя и меня. Ты хочешь, чтобы я больше не приближался к тебе? Скорее, наоборот.

Она отчаянно замотала головой.

— Ты хочешь меня. Доказать тебе это еще раз? Ты хочешь меня с такой же сумасшедшей страстью, с какой я хочу тебя. Наша связь становится только крепче, причем это взаимно.

Она беспомощно посмотрела на Эрика:

— Я не могу испытывать к тебе это. Не могу.

— Потому что я вампир?

Она закрыла глаза, чтобы скрыть слезы.

— Я даже не знаю, что это значит. Я знаю только, что ты ненавидишь человека, который стал самым дорогим для меня в целом мире.

— Мне некого ненавидеть. Да, не скрою, есть человек, которому я не доверяю, но совсем не желаю ему зла. Клянусь тебе!

Тамара внимательно посмотрела ему в глаза.

— Пойми, я никогда не смогу обидеть тебя. Не смогу сделать то, что будет тебе неприятно. Если я чем-то наврежу Сен-Клеру, это тебя обидит, а я не могу этого допустить.

— Я не знаю, чему верить. — Она покачала головой. — Я хочу уехать, здесь невозможно думать.

— Я не могу отпустить тебя в таком состоянии, — мягко сказал Эрик, — не пытайся все выстроить в схему, Тамара. Почувствуй, что происходит между нами. Это не исчезнет просто так. — Взгляд Эрика упал на ее губы, и, прежде чем смог себя остановить, он обнял ее, крепко прижал к груди и поцеловал.

Тамара никак не могла расслабиться, губы дрожали, внутри чувствовалось невероятное напряжение.

— Отключи разум, прислушайся к своему сердцу. Не думай. Чувствуй, — прошептал Эрик, оторвавшись на мгновение от ее губ.

По ее телу пробежала дрожь, затем Эрик ощутил, что оно становится мягче, податливее. Тамара обвила руками его шею и прильнула к нему в поцелуе. Когда его язык проник внутрь, она стянула с его волос резинку и зарылась в них руками. Эрик просунул ладонь между спиной Тамары и деревянным поручнем канапе, обнимая ее и в то же время стараясь, чтобы дерево не причиняло боль. Свободной рукой он гладил ее волосы, плечи. Эрик жадно целовал ее, словно хотел напиться чудодейственного эликсира.

Тамара застонала. Эрику показалось, что внутри вспыхнул пожар. Он повернулся к ней лицом и, встав на одно колено около диванчика, почти всем телом прижался к ее бедрам. Рука скользнула под джинсы, плотнее прижимая ее к себе. Эрик знал, что желание охватило ее целиком. Он покрывал поцелуями ее лицо, опускаясь ниже, туда, где на шее пульсировала маленькая венка. Он словно пробовал на вкус ее кожу, чувствуя языком, как потоки крови проносятся под тонкой нежной кожей. Дыхание его стало тяжелым и прерывистым, все тело горело от невероятного возбуждения.

Тамара извивалась под ним, Эрик чувствовал, что страсть захватывает ее. И он потерял контроль — сорвал с Тамары одежду и резко вошел в нее. От неожиданности она вскрикнула. Он сильнее прижал ее к себе, не отнимая губ от ее нежной шеи. Тамара дрожала, дрожали даже руки, обнимавшие его спину. Она тихо стонала, словно просила о пощаде, не совсем уверенная, что хочет этого.

Эрик собрал все силы и оторвался от Тамары так резко и внезапно, что едва не упал на пол.

— Почему… — начала было она.

— Извини, Тамара. Ты заставляешь меня забыть обо всем. Я совершенно потерял голову.

— Тогда… тогда почему же ты остановился?

Эрик закрыл глаза. Он не мог видеть ее лицо, когда она так на него смотрела. Тамара смахнула с глаз слезы.

— Я рядом с тобой, чтобы помогать тебе, защищать тебя. Ты звала меня для этого, когда тебе казалось, что ты сходишь с ума. Поэтому я рядом, а не для того, чтобы удовлетворять собственные желания.

Эрик встал и протянул ей руки. Положив на них свои ладони, Тамара встала, смущенно глядя в пол.

— Ты еще очень многого не понимаешь. Как бы я ни хотел тебя, я не имею права позволить себе забыться, я должен мыслить здраво. Ты к этому не готова.

Тамара подняла голову и внезапно слегка улыбнулась.

— Хоть мне и кажется, что я давно знаю тебя, но, в сущности, я ничего о тебе не знаю. Одно могу сказать точно, что ты был прав, говоря, что ты не такой, как все. Это точно. Ни один мужчина не смог бы остановиться в такой момент. Когда я с тобой, все складывается так, как я хочу. Меня это немного пугает.

Эрик кивнул. Он отлично понимал ее чувства. Какие-то вещи происходили помимо ее воли, она не могла их контролировать. Порой ему казалось, что с ним происходит то же самое, но он научился всегда все держать под контролем.

— Скажи, почему я так хорошо тебя знаю? Когда мы успели так сблизиться?

Эрик погладил ее по плечу. Он больше не мог бороться с искушением прикоснуться к ней вновь. Он провел рукой по ее волосам, откидывая их назад.

— Тебе сегодня много пришлось пережить, Тамара. Твой разум сам даст тебе все объяснения, позволит многое вспомнить и понять, когда придет время. Поверь, я готов ответить на любой твой вопрос, но сейчас тебе лучше отдохнуть.

Она склонила голову набок, соглашаясь с тем, что он сказал. Но вдруг спросила:

— Ты говорил, что твой отец был казнен в Париже. Это было во время революции?

Эрик вздохнул и обнял Тамару за плечи, увлекая за собой. Она покорно пошла за ним. Пройдя по коридору, Эрик открыл массивную дверь, и они оказались в библиотеке. Эрик щелкнул выключателем. Он не любил электрический свет и потому редко им пользовался. Но сейчас так было проще. Жестом он показал на портреты своих предков, развешанные на стенах. Его родители были изображены вскоре после свадьбы, это был самый лучший и счастливый период их жизни, период молодости и расцвета.

— Твои родители? — Тамара едва не задохнулась, когда он кивнул. — Какая она красивая, такие тонкие черты, а кожа словно фарфоровая. Волосы как у тебя.

На Эрика нахлынул поток воспоминаний. В голове возник образ его милой матушки, ее мягкие волосы и нежный голос. Она не терпела никаких нянек и воспитывала детей сама. Укладывая их вечером спать, она пела им колыбельную. Эрик не обратил внимания, что Тамара в упор смотрит на него. Он вернулся в реальность, лишь когда она всхлипнула и смахнула с глаз слезы.

— Ты, наверное, очень по ней скучаешь.

— По крайней мере, им удалось избежать кровавого террора. Они с сестрой прожили всю оставшуюся жизнь в Англии. Моему отцу не так повезло. Его казнили. Меня ждала та же участь, если бы не Роланд.

— Ты тогда… изменился? — осторожно спросила Тамара.

Эрик кивнул.

— Почему же после освобождения ты не уехал к маме и сестре?

— Я не мог к ним поехать, Тамара. Я бы никогда не стал для них прежним братом и сыном. Я слишком отличался от остальных людей. И внутренне я очень изменился, стал более уверенным в себе, властным. Да и как я бы объяснил им, что могу видеться с ними только после заката?

— Думаю, для них это не имело бы значения, — мягко сказала она, положив руку ему на ладонь.

— Или напугало и заставило ненавидеть. Я бы не смог смотреть в глаза матери, видя в них боль и отвращение. Нет. Было проще, чтобы они верили в то, что казнь свершилась.

Это была ночь откровений. То, что сначала так напугало, потом обернулось совсем другой стороной, характеризуя Эрика Маркгванда иначе. Он был вампиром. Интересно, что это значит? Что солнечные лучи способны его убить? Она поняла, что ему не нужно пить кровь живых людей, чтобы выжить. Он никого не убивал.

Эрик рассказал ей, как помог матери и сестре выбраться из Парижа, но сам был арестован. Тамара умело задавала вопросы, и он рассказал ей почти половину своей жизни. Веселил ее рассказами о своих детских шалостях. Так трогательно говорил о матери, что Тамара прослезилась. Может, он и был не совсем человеком, но испытывал все эмоции и чувства, свойственные людям. Тамара почувствовала, какую он испытывает боль, считая себя неполноценным. Сколько веков таких мучений может выдержать человек и не сойти с ума?

Ей нравилось, что она может скрасить его одиночество, и испытывала некое подобие родства с этим благородным мужчиной. Когда Эрик проводил ее до машины, Тамаре уже казалось, что они знакомы всю жизнь.

Она приехала домой чуть за полночь и столкнулась с Дэниэлом и Кертисом, поджидавшими ее, словно сторожевые псы.

— Где ты была? — спросили они почти хором.

— Опять начинается? — пробормотала Тамара, пряча забинтованную руку в карман. — Гуляла. Мне надо было кое-что сделать. Вы оба знаете, как я люблю ясные морозные ночи. Просто я забыла о времени.

Тамара испытала настоящий шок, когда Кертис подошел к ней ближе и внимательно стал рассматривать ее шею.

— Ты встречалась с Маркгвандом, да, Тэмми?

— Думаете, я сказала бы вам, даже если бы встречалась? Ты что, мой сторож, Курт?

Он отвернулся и провел рукой по волосам. Настала очередь Дэниэла.

— Он просто переживает за тебя, как и я, дорогая. Я говорил тебе, мы думаем, что Маркгванд еще раз постарается с тобой встретиться. Прошу тебя, ты обязательно должна будешь нам рассказать. Это для твоего же блага.

Тамара подумала, что, если рассказать правду, Дэниэла хватит сердечный приступ. Она подавила возникшее раздражение. Врать было неприятно.

— Я сегодня вообще ни с кем не встречалась, Дэниэл. Я совершенно запуталась. Мне необходимо побыть одной.

Ей удалось произнести это. Тамара чувствовала себя иудой из-за того, что обманывала самых дорогих людей.

Кертис сел на диван, потянув Тамару за руку:

— Пришло время тебе узнать несколько неприятных вещей. Первое: я имею право спрашивать, потому что я люблю тебя. Я всегда надеялся, что ты это заметишь и выйдешь за меня замуж. Правда, ты позже стала вести себя со мной так, словно я чужой человек. Давай выясним все сейчас раз и навсегда. Я не позволю Маркгванду встать между нами.

— Встать между… Что? Кертис, это невозможно, нет никаких нас.

Кертис вздохнул и посмотрел на Тамару, как на безмозглую идиотку.

— Ты прекрасно меня поняла. Пойми, что бы он ни говорил, нельзя забывать, кто он такой, — продолжал он уже более мягким голосом. — Он способен так искусно лгать, что поверишь в каждое слово. Он убедит тебя, что заботится о тебе, но правда в том, что его заботят только собственные интересы и существование. Он может неожиданно задать вопрос про Дэниэла. Ты не должна верить его речам, Тэмми. Мы единственные, кто любит тебя.

Тамара собиралась что-то ответить, но внезапно на нее навалилась усталость.

— Я догадываюсь, что происходит, — не унимался Кертис. — У этих существ невероятные физические возможности. Готов поспорить, что ты попалась на самый старый трюк, который он разыграл. Маркгванд заставил тебя поверить, что ты давно знаешь его. Тебе кажется, что он твой старый друг, но ты не помнишь, где и когда вы познакомились. Ты инстинктивно доверяешь ему, но это не инстинкт. Он внушает тебе это. Он отлично умеет это делать. Он заморочил тебе голову, но на самом деле все совсем не так, как тебе кажется. Господи, а если он прав?

— Ты совсем запуталась, Тэм, — аккуратно вставил Дэниэл. — Он заставляет тебя не спать ночами, используя свое влияние на тебя. Поэтому днем ты ходишь сонная. Маркгванд отдыхает и не может на тебя воздействовать. Ты спишь все меньше, слабеешь, и ему проще на тебя влиять. Я сталкивался с этим и раньше.

Тамара перевела взгляд с одного воспитателя на другого. То, что они говорили, было очень похоже на правду. Но в глубине души она верила, что они ошибаются. Или то, что она считала своими мыслями, внушил ей Эрик? Как отличить собственные чувства от чужих?

— У меня нет причин обманывать тебя, Тэм, — сказал Дэниэл.

Тамара помотала головой. Она ни за что не скажет им правду, это значило бы предать Эрика. Но, скрывая от них истину, она предает их. Тамара разрывалась на части.

— Все это не имеет значения, потому что вы оба не правы. Я не видела Маркгванда с того вечера на катке. Никто не влияет на меня, кроме вас двоих, которые постоянно хотят меня в чем-то убедить. У меня была бессонница из-за стресса. Теперь все прошло, я отлично сплю. И сейчас бы с удовольствием легла.

Тамара встала с дивана и пошла по лестнице в свою комнату. Закрыв дверь, она повалилась на кровать и зарылась лицом в подушку. До рассвета она не сомкнула глаз. Связано ли это с Эриком? Почему он пытался копаться в ее голове? Может, она просто убедила себя, что мыслит лучше, когда он рядом? Разве он не продемонстрировал ей силу своего воздействия ночью на балконе?

Тамара села в кровати. Как же ей покончить с этим?

— Я не должна с ним больше встречаться, — прошептала она. — Я должна держаться от него подальше, чтобы самой все обдумать, без влияния Эрика. Надо рассуждать объективно. Я никогда его больше не увижу, — с горечью в голосе произнесла она.

Поиск по сайту: