Глава 9. Тамара могла и не говорить, что больше всего на свете ей хочется стереть из памяти и с тела следы произошедшего

Тамара могла и не говорить, что больше всего на свете ей хочется стереть из памяти и с тела следы произошедшего. Она была поражена, как он все понимает. Эрик привез ее к себе домой, припарковавшись за оградой так, чтобы с улицы машина была незаметна. Затем он настоял, чтобы она позвонила Дэниэлу и объяснила, что задержится.

Тамара сказала, что они с Хилари собрались в ночной клуб после ужина и что она не знает, когда вернется. Дэниэл был недоволен, но не стал долго ворчать.

Когда она повесила трубку, в гостиную вошел Эрик, неся поднос с бутылкой коньяку и невероятной красоты пузатыми бокалами. Тамара пыталась прикрыть ладонью обнаженную грудь в том месте, где была разорвана блузка.

— Тамара, ты так прекрасна и невинна, всякие свиньи не должны касаться тебя.

— Я чувствую себя… словно меня вываляли в грязи.

— Знаю. Это нормальная реакция, насколько я понимаю. Думаю, тебе станет лучше после ванны.

— Да. — Она блаженно закрыла глаза. — Хочется соскрести с себя все это.

— Так я и думал. Пока ты говорила с Сен-Клером, я наполнил ванну.

— Да?

Эрик поставил поднос на стол, налил почти полбокала коньяку и протянул Тамаре. Обняв за плечи, он повел ее по длинному коридору.

Ванная освещалась несколькими масляными лампами и множеством свечей в высоких подсвечниках. Ванна цвета слоновой кости на изогнутых ножках в форме лап была наполнена водой с ароматной пеной. Эрик взял из рук Тамары бокал и поставил на столик. Он нажал кнопку на пульте, и комната наполнилась звуками классической музыки. На стенах и потолке плясали тени от пламени свечей, создавая неповторимую, волшебную атмосферу. Тамара опустила руку и поиграла с пузырьками.

— Не могу поверить, что все это ты сделал для меня, — сказала она, поворачиваясь к Эрику.

— Хочу, чтобы тебе было хорошо, Тамара, чтобы ты быстрее забыла все плохое. Я буду заботиться о тебе. И знаешь что?..

У нее на глаза навернулись слезы, так трогательно было это слышать.

— На этот раз я не потеряю контроль. Это было бы неправильно, после того, что тебе пришлось пережить. Я просто буду ублажать тебя.

Эрик взял руку Тамары и поцеловал каждый ее пальчик, потом прижался губами к ладони. Он слышал ее мысли, знал, что она согласна. Эрик снял изорванную блузку и лифчик. На правой груди проступил синяк, Тамаре показалось, что следы чужих рук навсегда останутся на ее теле.

— Это всего лишь след на коже, это пройдет.

Поддерживая за руку, он помог ей стянуть мокрые джинсы. Тамаре не хотелось, чтобы он смотрел на нее, она все еще чувствовала себя грязной. Эрик не сводил с нее глаз, когда она медленно погрузилась в воду, откинула голову и закрыла глаза. Почувствовав на руке прохладу стекла, она взяла бокал.

— Пей. Расслабляйся под музыку гениального Вольфганга, — прозвучал совсем рядом голос Эрика.

Тамара сделала глоток и открыла глаза.

— Великолепно.

— Да, это хороший коньяк.

Раздался всплеск, и Тамара почувствовала прикосновение ткани к ее шее.

Она нахмурилась, не открывая глаз:

— Кажется, есть легенда о вампире и воде.

Эрик глухо засмеялся. Он еще раз намылил марлю и вновь принялся нежно водить по телу Тамары, отмывая, казалось, не только тело, но и душу.

— Это полная ерунда, дорогая. Еще говорят про чеснок и волчий корень. И распятие, как ты уже поняла.

— А солнечный свет?

— Да, солнце — мой враг. Это один из вопросов, который я пытаюсь решить в лаборатории. Хочу найти ответ на вопросы, почему и что делать. — Эрик вздохнул, его рука опускалась все ниже. — Передать тебе не могу, как я скучаю по солнцу.

— А осиновый кол?

— Меня может убить не только осиновый кол, любой острый предмет, если им правильно воспользоваться. Вампиры похожи на больных гемофилией, могут легко истечь кровью до смерти. — Рука скользнула между ее ног и затем принялась массировать бедра.

— Почему между нами такая ментальная связь? — Тамара сделала еще глоток и открыла глаза, чтобы видеть лицо Эрика.

— Постараюсь начать тебе объяснять. Понимаешь, на самом деле не так много людей могут стать вампирами. Для этого необходимо обладать одновременно двумя качествами. Первое — это родословная. У этих людей общий предок, хотя я думаю, что все началось намного раньше его.

— Кто?

Эрик взял в руки ее ступню и стал массировать.

— Граф Влад Третий, больше известный как…

— Дракула.

— Совершенно верно. Второе — это сама кровь. — Эрик продолжал массировать ее ногу. — Существует такой антиген белладонна.

Тамара от неожиданности села в ванне:

— У меня он есть.

Эрик неотрывно смотрел на грудь Тамары, сделав какое-то неопределенное движение рукой в воде, отчего брызги полетели в разные стороны. Он облизал пересохшие губы.

— Да. И с предком тоже все в порядке. Такие люди, обладающие обоими качествами, встречаются редко. Мы называем их Избранными. Между нами всегда существует ментальная связь, хотя люди и не всегда об этом знают. Если им грозит опасность, мы всегда приходим на помощь. Знаешь, тот случай в Париже был тоже не первым, когда Роланд спас мне жизнь. — Эрик заставил себя перевести взгляд и вернулся к массажу. — Вот когда началась наша связь, а почему она стала крепче, тебе надо будет вспомнить самой.

Тамара опять погрузилась в воду. Она верила ему и больше не сомневалась. То, что она могла читать его мысли, стало лучшим доказательством его правоты. Тамара, например, знала, что ей лучше не задавать много вопросов о прошлом Эрика. Ему это не нравится. Она и не будет. Сейчас Тамара хорошо чувствовала, каких усилий ему стоит сдерживаться. Ей много пришлось пережить сегодня, поэтому он даже не пытался поцеловать ее, хотя все внутри горело желанием. Эрик любит ее.

Его любовь — мягкое, теплое одеяло, защищающее от невзгод. Это огромное счастье быть настолько любимой, даже обожаемой.

— Перевернись, — сказал Эрик.

Тамара легла на живот, положив руки под голову. Его сильные умелые пальцы стали массировать спину и плечи. Он массировал и мыл ее одновременно, и каждое прикосновение его рук повергало Тамару в экстаз. Интересно, а каково заниматься с ним любовью?

Руки Эрика задрожали, и Тамара поняла, что он услышал ее мысли. Набравшись смелости, она решила поговорить с ним об этом.

— Скажи, почему ты постоянно сдерживаешь себя?

— Не думаю, что нам стоит это обсуждать сейчас, когда ты голая, мокрая и пьяная от коньяка.

Тамара перевернулась и посмотрела Эрику в глаза.

— Ты хочешь меня?

— Даже больше, чем сделать следующий вздох.

— Тогда почему?

— Замолчи. — Эрик взял огромное полотенце и развернул его. — Это для твоей же пользы, Тамара.

Она вышла из ванны, и он обмотал ее полотенцем.

— Не буду мешать тебе одеваться, — сказал Эрик и собрался уходить.

— Лучше бы ты не мешал мне раздеваться. — Она не знала, что злило ее больше: то, что она хотела его, или то, что он отказался.

— Твоя блузка совсем порвана, я приготовил тебе свою рубашку. — Сказав это, он вышел из ванной.

— Для моей же пользы, — пробормотала Тамара вслед. — Почему то, что меня раздражает, всегда делается для моей пользы? Будто я сама не знаю, чего хочу, а чего нет.

Она замотала полотенце и закрепила так, чтобы оно не упало. Она уже не ребенок и знает, чего хочет. Тамара хотела Эрика, и ей все равно, кто он. А он хотел ее. Все это сводило Тамару с ума.

Сегодня больше чем когда-либо ей хотелось ему принадлежать. Тамара медленно прошла по коридору и вошла в гостиную. Эрик стоял к ней спиной у камина и подбрасывал поленья. Она неслышно ступала босиком по паркету, но он почувствовал, что она рядом. Тамара остановилась на небольшом ковре прямо рядом с Эриком и положила руки ему на плечи. Тамара прикоснулась к его мускулистым рукам, и Эрик вздрогнул. Он повернулся, и в его глазах она увидела нескрываемую боль.

— Зачем ты все усложняешь?

Пуговицы на рубашке были расстегнуты, и она провела рукой по его груди.

— Давай займемся любовью, Эрик.

— Ты же знаешь, я бы не отказывался, если бы мог.

Она никогда не слышала, чтобы он говорил таким голосом.

— Тогда объясни мне.

— Я не человек! Что еще ты хочешь знать?

— Все. — Она обвила рукой его шею, а другой нежно гладила грудь с черными завитками волос вокруг сосков. Затем ее рука поползла ниже, к «молнии» на брюках. — Ты же хочешь меня, Эрик. Это чувствуется в каждом твоем взгляде. Я взрослая женщина и тоже хочу тебя.

Он внимательно смотрел на нее, и Тамара чувствовала, что он сдерживается из последних сил. Она решила сыграть на его любви.

Она подошла ближе, и Эрик обнял ее.

— Ах, Эрик, мне было так страшно. Никогда в жизни я так не боялась. Он ткнул меня лицом в снег… мне было трудно дышать… а он… его руки…

— Все кончено, дорогая. Тебя никто больше не обидит.

— Но я не могу забыть его лица, и от него так воняло.

— Фу.

— Помоги мне забыть это, Эрик. Я знаю, ты можешь. — Тамара положила голову ему на грудь, ее руки теребили его волосы. Она посмотрела на него и увидела, как глаза вспыхнули страстью. — Ты необходим мне сейчас, Эрик.

Он слегка коснулся ее губ, но внезапно отпрянул. Обняв ее, он тихо прошептал ее имя и прильнул к ее губам. Это был страстный поцелуй двух истосковавшихся любовников. Тамара гладила его шелковистые волосы, а потом зарылась в них, наслаждаясь окутавшим ее ароматом. Она целовала его лицо, спускаясь ниже к открытой груди. Эрик задрожал и стал расстегивать рубашку, ставшую невыносимой преградой. Тамара провела ладонью по его мускулистому торсу и коснулась языком сосков, сходя с ума от того, как он ласкал ее грудь. Ее руки скользнули вниз и стали расстегивать ремень на брюках. Через секунду она коснулась его возбужденной плоти. Эрик застонал, и Тамара сильнее сжала руку. Он посмотрел на нее, и его глаза сверкнули. Эрик дернул за конец полотенца, и оно упало к ее ногам. Он прижался к ней, и его шелковистая кожа касалась ее, сильные руки обнимали и ласкали. Он аккуратно положил ее на ковер рядом с камином, лег рядом и припал к губам страстным поцелуем. Одной рукой он жадно ласкал ее тело, сжимал и гладил соски, пока они не стали твердыми. Вскоре его рука оказалась в ложбинке между бедрами. Тамара закрыла глаза и застонала, чувствуя, как желание принадлежать ему становится нестерпимым. Эрик слегка покусывал грудь, ласки становились все более страстными и настойчивыми. Тамара открыла глаза и оглядела его обнаженное тело, освещенное пламенем камина. Эрик был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Он был мускулистым и подтянутым, а кожа гладкая, словно атлас. Он смотрел ей в глаза, безмолвно спрашивая: «Ты уверена?»

Вместо ответа, Тамара сильнее прижалась к нему и поцеловала. Эрик медленно вошел в нее, он двигался все быстрее, а Тамара думала, что это нечто большее, чем секс. Это походило на какой-то мистический обряд. Он принадлежал ей в ней, а она ему в нем. Эрик положил руки ей на ягодицы и сильнее прижал к себе. От ощущения его силы она вскрикнула.

Тамара была погружена в бурю ощущений. Губы Эрика скользили по ее шее. Они двигались в унисон в бешеном ритме. Ему хотелось проникнуть в нее глубже и глубже, Тамаре передавались его чувства, и она испытывала двойное наслаждение.

Дыхание Эрика стало тяжелым и прерывистым. Он открыл рот и припал к ее шее, слегка касаясь кожи зубами. Тамара почувствовала необъяснимое возбуждение и потянулась к нему, подставляя пульсирующую вену.

— Пожалуйста, сейчас, Эрик, сейчас!

Его движения стали более резкими и глубокими. Тамара знала, что он доверяет ей. Ее накрыла волна невиданной ранее страсти и желания соединиться с ним. Казалось, она стоит на краю пропасти и обязательно должна прыгнуть. Эрик издал какой-то звериный рев, и его зубы сомкнулись. Почувствовав, как острые резцы вошли в горло, Тамара сильнее прижала его голову к себе. Водопад эмоций обрушился на нее: боль, радость, наивысшее блаженство. Она чувствовала, как он высасывает кровь, и испытала восторг, что ее тело питает его и доставляет удовольствие. Волны экстаза накрывали ее одна за другой, она знала, что Эрик испытывает то же самое. Его язык ласкал ее шею, раздался протяжный стон. Он аккуратно вытащил резцы и повалился без сил. Тамара обняла его, голова Эрика лежала на ее груди.

— Пожалуйста, не двигайся, — прошептала она, — просто обними меня.

Не слушая ее, Эрик перекатился на ковер и сел, глаза его сверкали. Он коснулся пальцами ее шеи и закрыл глаза.

— Господи, что я наделал? Какое же я чудовище, что позволил себе…

— Не говори так. — Тамара тоже села и обняла его за плечи.

— Нет, тебе лучше не двигаться. Лежи. Отдыхай. — Эрик нежно гладил ее волосы. — Прости меня, Тамара. Я так виноват.

Она нахмурилась и покачала головой:

— Мне не было больно, Эрик. Господи, это было невероятно…

— Я же пил твою кровь!

— Я отлично понимаю, что ты делал. Единственное, что я не понимаю, — почему ты сейчас ведешь себя так, словно произошла трагедия. Когда я порезалась стеклом, то потеряла куда больше крови! — Она ласково посмотрела на него и погладила по щеке. — Эрик, а что теперь будет? Я стану вампиром?

— Нет, для этого надо смешать…

— Мне будет плохо?

— Нет, может быть легкое головокружение, если ты встанешь, но это пройдет.

— Почему же ты так мучаешься? — Она медленно встала и поцеловала его. — Мне понравилось то, что ты сделал. Я хотела этого так же, как и ты.

— Этого не может быть.

— Но это так. Не забывай, я испытываю все твои чувства. Теперь я понимаю, почему ты сдерживался раньше. Для тебя это часть наивысшего наслаждения.

Он с благоговением посмотрел на нее.

— Видишь, я все понимаю. Я чувствовала то же самое.

— И это не вызвало у тебя отвращения?

— Отвращения? Эрик, я люблю тебя. — Тамара даже не сразу поняла, что сказала. — Я люблю тебя.

Поиск по сайту: