ГЛАВА VI. ТОБИАС ГРЕГСОН ДОКАЗЫВАЕТ, НА ЧТО ОН СПОСОБЕН

На следующий день все газеты были полны сообщениями о так называемой

"Брикстонской тайне". Каждая газета поместила подробный отчет о

происшедшем, а некоторые напечатали и статьи. Из них я узнал кое-что для

меня новое. У меня до сих пор хранится множество газетных вырезок, а в

записной книжке есть выписка из статей о загадочном убийстве. Вот

содержание нескольких из них:

"Дейли телеграф" писала, что в истории преступлений вряд ли можно

найти убийство, которому сопутствовали бы столь странные обстоятельства.

Немецкая фамилия жертвы, отсутствие каких-либо явных мотивов и зловещая

надпись на стене - все говорит о том, что преступление совершено

политическими эмигрантами и революционерами. В Америке много социалистских

организаций; по-видимому, убитый нарушил какие-то их неписаные законы и

его выследили. Бегло упомянув германский фемгерихт[6], aqua tofana[7],

карбонариев, маркизу де Бренвилье[8], теорию Дарвина, теорию Мальтуса и

убийства на Рэтклиффской дороге[9], автор статьи под конец призывал

правительство быть начеку и требовал усиления надзора за иностранцами в

Англии.

"Стандард" подчеркивала, что беззакония такого рода, как правило,

происходят при либеральном правительстве. Причина тому - неустойчивое

настроение масс, что порождает неуважение к закону. Убитый, по

происхождению - американец, прожил в нашей столице несколько недель. Он

остановился в пансионе мадам Шарпантье на Торки-Террас, в Камберуэлле. В

поездках его сопровождал личный секретарь, мистер Джозеф Стэнджерсон. Во

вторник, четвертого числа сего месяца, оба простились с хозяйкой и поехали

на Юстонский вокзал к ливерпульскому экспрессу. На перроне их видели

вместе. После этого о них ничего не было известно, пока, согласно

приведенному выше отчету, тело мистера Дреббера не было обнаружено в

пустом доме на Брикстон-роуд, в нескольких милях от вокзала. Как он туда

попал и каким образом был убит - все это пока окутано мраком

неизвестности. "Мы рады слышать, что расследование ведут мистер Лестрейд и

мистер Грегсон из Скотленд-Ярда; можно с уверенностью сказать, что с

помощью этих известных сыщиков загадка разъяснится очень скоро".

Газета "Дейли ньюс" не сомневалась, что это - убийство на

политической почве. Деспотизм континентальных правительств и их ненависть

к либерализму прибили к нашим берегам множество эмигрантов, которые стали

бы превосходными гражданами Англии, если бы не были отравлены

воспоминаниями о том, что им пришлось претерпеть. У этих людей существует

строгий кодекс чести, и малейшее его нарушение карается смертью. Нужно

приложить все усилия, чтобы разыскать секретаря покойного, некоего

Стэнджерсона, и разузнать об особенностях и привычках его патрона.

Чрезвычайно важно то, что удалось установить адрес дома, где он жил, - это

следует целиком приписать энергии и проницательности мистера Грегсона из

Скотленд-Ярда.

Мы прочли эти статьи за завтраком; Шерлок Холмс потешался над ними

вовсю.

- Я же говорил, - что бы ни случилось, Лестрейд и Грегсон всегда

останутся в выигрыше!

- Это зависит от того, какой оборот примет дело.

- Ну что вы, это ровно ничего не значит. Если убийцу поймают, то

исключительно благодаря их стараниям; если, он удерет - то несмотря на их

старания. Одним словом, - "мне вершки, тебе корешки", и они всегда

выигрывают. Что бы они ни натворили, у них всегда найдутся поклонники. Un

sot trouve toujours un plus sot qui I'admire.[10]

- Боже, что там такое? - воскликнул я, услышав в прихожей и на

лестнице топот множества ног и гневные возгласы нашей хозяйки.

- Это отряд уголовной полиции Бейкер-стрит, - серьезно ответил Шерлок

Холмс.

В комнату ворвалась целая орава на редкость грязных и оборванных

уличных мальчишек.

- Смирно! - строго крикнул Холмс, и шестеро оборванцев, выстроившись

в ряд, застыли неподвижно, как маленькие, и, надо сказать, довольно

безобразные изваяния. - Впредь с докладом будет приходить один Уиггинс,

остальные пусть ждут на улице. Ну что, Уиггинс, нашли?

- Не нашли, сэр, - выпалил один из мальчишек.

- Я так и знал. Ищите, пока не найдете. Вот ваше жалованье. - Холмс

дал каждому по шиллингу. - А теперь марш отсюда, и следующий раз приходите

с хорошими новостями!

Он махнул им рукой, и мальчишки, как стайка крыс, помчались вниз по

лестнице; через минуту их пронзительные голоса донеслись уже с улицы.

- От этих маленьких попрошаек больше толку, чем от десятка

полисменов, - заметил Холмс. - При виде человека в мундире у людей

деревенеет язык, а эти сорванцы всюду пролезут и все услышат. Смышленый

народ, им не хватает только организованности.

- Вы наняли их для Брикстонского дела? - спросил я.

- Да, мне нужно установить один факт. Но это только вопрос времени.

Ага! Сейчас мы услышим что-то новенькое насчет убийства из мести. К нам

жалует сам Грегсон, и каждая черта его лица источает блаженство.

Нетерпеливо зазвонил звонок; белобрысый сыщик через несколько секунд

взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки зараз, и влетел в

нашу гостиную.

- Дорогой коллега, поздравьте меня! - закричал он, изо всех сил тряся

покорную руку Холмса. - Я разгадал загадку, и теперь все ясно, как божий

день!

Мне показалось, что на выразительном лице моего приятеля мелькнула

тень беспокойства.

- Вы хотите сказать, что напали на верный след? - спросил он.

- Да что там след! Ха-ха! Преступник сидит у нас под замком!

- Кто же он такой?

- Артур Шарпантье, младший лейтенант флота ее величества! -

воскликнул Грегсон, горделиво выпятив грудь и потирая пухлые руки.

Шерлок Холмс с облегчением вздохнул, и его чуть сжавшиеся губы

распустились в улыбке.

- Садитесь и попробуйте вот эти сигары, - сказал он. - Мы горим

нетерпением узнать, как это вам удалось. Хотите виски с водой?

- Не возражаю, - ответил сыщик. - Последние два дня отняли у меня

столько сил, что я просто валюсь с ног - не столько от физической

усталости, конечно, сколько от умственного перенапряжения. Вам это

знакомо, мистер Холмс, мы же с вами одинаково работаем головой.

- Вы мне льстите, - с серьезным видом возразил Холмс. - Итак, каким

же образом вы пришли к столь блистательным результатам?

Сыщик удобно уселся в кресло и задымил сигарой. Но вдруг он хлопнул

себя по ляжке и захохотал.

- Нет, вот что интересно! - воскликнул он. - Этот болван Лестрейд

воображает, что умнее всех, а сам пошел по совершенно ложному следу! Он

ищет секретаря Стэнджерсона, а этот Стэнджерсон так же причастен к

убийству, как неродившееся дитя. А он, наверное, уже посадил его под

замок!

Эта мысль показалась Грегсону столь забавной, что он смеялся до слез.

- А как же вы напали на след?

- Сейчас все расскажу. Доктор Уотсон, это, конечно, строго между

нами. Первая трудность состояла в том, как разузнать о жизни Дреббера в

Америке. Другой бы стал ждать, пока кто-то откликнется на объявление или

сам вызовется дать сведения об убитом. Но Тобиас Грегсон работает иначе.

Помните цилиндр, что нашли возле трупа?

- Помню, - сказал Холмс. - На нем была марка - "Джон Ундервуд и

сыновья", Камберуэлл-роуд, 129.

Грегсон заметно помрачнел.

- Вот уж никак не думал, что вы это заметили, - сказал он. - Вы были

в магазине?

- Нет.

- Ха! - с облегчением усмехнулся Грегсон. - В нашем деле нельзя

упускать ни единой возможности, хоть и самой малой.

- Для великого ума мелочей не существует, - сентенциозно произнес

Холмс.

- Само собой, я пошел к Ундервуду и спросил, не случилось ли ему

продать такой-то цилиндр такого-то размера. Он заглянул в свою книгу и

сразу же нашел запись. Он послал цилиндр мистеру Дребберу в пансион

Шарпантье на Торки-Террас. Вот таким образом я узнал его адрес.

- Ловко, ничего не скажешь, - пробормотал Шерлок Холмс.

- Затем я отправился к миссис Шарпантье, - продолжал детектив. - Она

была бледна и, очевидно, очень расстроена. При ней находилась дочь - на

редкость хорошенькая, между прочим; глаза у нее были красные, а когда я с

ней заговорил, губы ее задрожали. Я, конечно, сразу почуял, что дело тут

нечисто. Вам знакомо это ощущение какого-то особого холодка внутри, когда

нападаешь на верный след, мистер Холмс? Я спросил:

- Вам известно о загадочной смерти вашего бывшего квартиранта,

мистера Еноха Дреббера из Кливленда?

Мать кивнула. У нее, видно, не было силы вымолвить хоть слово. Дочь

вдруг расплакалась. Тут мне уже стало ясно: эти женщины что-то знают.

- В котором часу мистер Дреббер уехал на вокзал? - спрашиваю я.

Мать, стараясь побороть волнение, судорожно глотнула воздух.

- В восемь, - ответила она. - Его секретарь, мистер Стэнджерсон,

сказал, что есть два поезда: один - в девять пятнадцать, другой - в

одиннадцать. Он собирался ехать первым.

- И больше вы его не видели?

Женщина вдруг сильно изменилась в лице. Она стала белой, как мел, и

хрипло, через силу произнесла "нет".

Наступило молчание; вдруг дочь сказала ясным, спокойным голосом:

- Ложь никогда не приводит к добру, мама. Давайте скажем все

откровенно. Да, мы видели мистера Дреббера еще раз.

- Да простит тебя Бог! - крикнула мадам Шарпантье, всплеснув руками,

и упала в кресло. - Ты погубила своего брата!

- Артур сам велел бы нам говорить только правду, - твердо сказала

девушка.

- Советую вам рассказать все без утайки, - сказал я. - Полупризнание

хуже, чем запирательство. Кроме того, мы сами уже кое-что знаем.

- Пусть же это будет на твоей совести, Алиса! - воскликнула мать и

повернулась ко мне. - Я вам расскажу все, сэр. Не подумайте, что я

волнуюсь потому, что мои сын причастен к этому ужасному убийству. Он ни в

чем не виновен. Я боюсь только, что в ваших глазах и, может быть, в глазах

других он будет невольно скомпрометирован. Впрочем, этого тоже быть не

может. Порукой тому его кристальная честность, его убеждения, вся его

жизнь!

- Вы лучше расскажите все начистоту, - сказал я. - И можете поверить,

если ваш сын тут ни при чем, ничего плохого с ним не случится.

- Алиса, пожалуйста, оставь нас вдвоем, - сказала мать, и девушка

вышла из комнаты. - Я решила молчать, но раз уж моя бедняжка дочь

заговорила об этом, то делать нечего. И поскольку я решилась, то расскажу

все подробно.

- Вот это разумно! - согласился я.

- Мистер Дреббер жил у нас почти три недели. Он и его секретарь,

мистер Стэнджерсон, путешествовали по Европе. На каждом чемодане была

наклейка "Копенгаген" - стало быть, они прибыли прямо оттуда. Стэнджерсон

- человек спокойный, сдержанный, но хозяин его, к сожалению, был совсем

другого склада. У него были дурные привычки, и вел он себя довольно грубо.

Когда они приехали, он в первый же вечер сильно напился, и если уж

говорить правду, после полудня вообще не бывал трезвым. Он заигрывал с

горничными и позволял себе с ними недопустимые вольности. Самое ужасное,

что он вскоре повел себя так и с моей дочерью Алисой и не раз говорил ей

такое, чего она, к счастью, по своей невинности даже не могла понять.

Однажды он дошел до крайней наглости - схватил ее и стал целовать; даже

его собственный секретарь не вытерпел и упрекнул его за столь неприличное

поведение.

- Но вы-то почему это терпели? - спросил я. - Вы ведь могли выставить

вон ваших жильцов в любую минуту.

Вопрос, как видите, вполне естественный, однако миссис Шарпантье

сильно смешалась.

- Видит Бог, я отказала бы им на другой же день, - сказала она, - но

слишком велико было искушение - ведь каждый платил по фунту в день -

значит, четырнадцать фунтов в неделю, а в это время года так трудно найти

жильцов! Я вдова, сын мой служит во флоте, и это стоит немалых денег. Не

хотелось лишаться дохода, ну я и терпела, сколько могла. Но последняя его

выходка меня совсем уж возмутила, и я сейчас же попросила его освободить

комнаты. Потому-то он и уехал.

- А дальше?

- У меня отлегло от сердца, когда они уехали. Сын мой сейчас дома, он

в отпуску, но я побоялась рассказать ему - он очень уж вспыльчивый и нежно

любит сестру. Когда я заперла за ними дверь, у меня словно камень с души

свалился. Но, увы, не прошло и часа, как раздался звонок и мне сказали,

что мистер Дреббер вернулся. Он вел себя очень развязно, очевидно, успел

порядком напиться. Он вломился в комнату, где сидели мы с дочерью, и

буркнул мне что-то невразумительное насчет того, что он-де опоздал на

поезд. Потом повернулся к Алисе и прямо при мне предложил ей уехать с ним.

"Вы уже взрослая, - сказал он, - и по закону никто вам запретить не может.

Денег у меня куча. Не обращайте внимания на свою старуху, едемте вместе

сейчас же! Вы будете жить, как герцогиня!" Бедная Алиса перепугалась и

бросилась прочь, но он схватил ее за руку и потащил к двери. Я закричала,

и тут вошел мой сын, Артур. Что было потом, я не знаю. Я слышала только

злобные проклятия и шумную возню. Я была так напугана, что не смела

открыть глаза. Наконец я подняла голову и увидела, что Артур стоит на

пороге с палкой в руках и смеется. "Думаю, что наш прекрасный жилец сюда

больше не покажется, - сказал он. - Пойду на улицу, погляжу, что он там

делает". Артур взял шляпу и вышел. А наутро мы узнали, что мистер Дреббер

убит неизвестно кем.

Рассказывая, миссис Шарпантье то вздыхала, то всхлипывала. Временами

она даже не говорила, а шептала так тихо, что я еле разбирал слова. Но

все, что она сказала, я записал стенографически, чтобы потом не было

недоразумений.

- Очень любопытно, - сказал Холмс, зевая. - Ну, и что же дальше?

- Миссис Шарпантье замолчала, - продолжал сыщик, - и тут я понял, что

все зависит от одного-единственного обстоятельства. Я посмотрел на нее

пристальным взглядом - я не раз убеждался, как сильно он действует на

женщин, - и спросил, когда ее сын вернулся домой.

- Не знаю, - ответила она.

- Не знаете?

- Нет, у него есть ключ, он сам отпирает дверь.

- Но вы уже спали, когда он пришел?

- Да.

- А когда вы легли спать?

- Около одиннадцати.

- Значит, ваш сын отсутствовал часа два, не меньше?

- Да.

- А может, четыре или пять часов?

- Может быть.

- Что же он делал все это время?

- Не знаю, - сказала она, так побледнев, что даже губы у нее

побелели.

Конечно, после этого уже не о чем было говорить.

Я разузнал, где находится лейтенант Шарпантье, взял с собой двух

полицейских и арестовал его. Когда я тронул его за плечо и велел спокойно

идти с нами, он нагло спросил: "Вы, наверное, подозреваете, что я убил

этого негодяя Дреббера?" А поскольку об убийстве и речи пока не было, то

все это весьма подозрительно.

- Очень, - подтвердил Холмс.

- При нем была палка, с которой он, по словам матери, бросился вслед

за Дреббером. Толстая, тяжелая дубинка, сэр.

- Как же, по-вашему, произошло убийство?

- А вот как. Он шел за Дреббером до самой Брикстон-роуд. Там снова

завязалась драка. Шарпантье ударил этой палкой Дреббера, всего вероятнее,

в живот, - и тот сразу же умер, а на теле никаких следов не осталось. Лил

дождь, кругом не было ни души, и Шарпантье оттащил свою жертву в пустой

дом. А свеча, кровь на полу, надпись на стене и кольцо - это всего-навсего

хитрости, чтобы запутать следствие.

- Молодец! - одобрительно воскликнул Холмс. - Право, Грегсон, вы

делаете большие успехи. У вас большая будущность.

- Я тоже доволен собой, кажется, я недурно справился с делом, -

горделиво ответил сыщик. - Молодой человек в своих показаниях утверждает,

что он пошел за Дреббером, но тот вскоре заметил его и, подозвав кэб,

уехал. Шарпантье утверждает, что, возвращаясь домой, он якобы встретил

своего товарища по флоту, и они долго гуляли по улицам. Однако он не смог

сказать, где живет этот его товарищ. Мне кажется, тут все сходится одно к

одному необыкновенно точно. Но Лестрейд-то, Лестрейд! Как подумаю, что он

сейчас рыщет по ложному следу, так меня разбирает смех! Смотрите-ка, да

вот и он сам!

Да, действительно в дверях стоял Лестрейд - за разговором мы не

услышали его шагов на лестнице. Но куда девалась его самоуверенность, его

обычная щеголеватость? На лице его была написана растерянность и тревога,

измятая одежда забрызгана грязью. Очевидно, он пришел о чем-то

посоветоваться с Шерлоком Холмсом, потому что, увидев своего коллегу, был

смущен и раздосадован. Он стоял посреди комнаты, нервно теребя шляпу, и,

казалось, не знал, как поступить.

- Совершенно небывалый случай, - произнес он наконец, - непостижимо

запутанное дело!

- Неужели, мистер Лестрейд! - торжествующе воскликнул Грегсон. - Я не

сомневался, что вы придете к такому заключению. Удалось ли вам найти

секретаря, мистера Джозефа Стэнджерсона?

- Мистер Джозеф Стэнджерсон, - серьезным тоном сказал Лестрейд, -

убит в гостинице "Холлидей" сегодня около шести часов утра.

Поиск по сайту: