Глава 6. ПОРОСЕНОК И ПЕРЕЦ

Некоторое время она глядела на домик молча. Вдруг из леса

выбежал пышный лакей (она приняла его за лакея благодаря

ливрее: иначе, судя по его лицу, она назвала бы его рыбой) - и

громко постучал костяшками рук о дверь. Отпер другой лакей,

тоже в пышной ливрее, раскоряченный, лупоглазый, необычайно

похожий на лягушку. И у обоих волосы были мелко завиты и густо

напудрены.

Ане было очень любопытно узнать, что будет дальше, и, стоя

за ближним стволом, она внимательно прислушивалась.

Лакей-Рыба начал с того, что вытащил из-под мышки

запечатанный конверт величиной с него самого и, протянув его

лакею, открывшему дверь, торжественно произнес: "Для

Герцогини. Приглашение от Королевы на игру в крокет".

Лакей-Лягушка таким же торжественным тоном повторил, слегка

изменив порядок слов: "От Королевы. Приглашение для Герцогини

на игру в крокет".

Затем они оба низко поклонились и спутались завитками.

Аню это так рассмешило, что она опять скрылась в чащу,

боясь, что они услышат ее хохот, и когда она снова выглянула,

то уже Лакея-Рыбы не было, а другой сидел на пороге, тупо

глядя в небо.

Аня подошла к двери и робко постучала.

- Стучать ни к чему, - сказал лакей, не глядя на нее, -

ибо, во-первых, я на той же стороне от двери, как и вы, а

во-вторых, в доме такая возня, что никто вашего стука все

равно не услышит.

И действительно: внутри был шум необычайный:

безостановочный рев и чиханье, а порою оглушительный треск

разбиваемой посуды.

- Скажите мне, пожалуйста, - проговорила Аня, - как же мне

туда войти?

- Был бы какой-нибудь прок от вашего стука, - продолжал

лакей, не отвечая ей, - когда бы дверь была между нами. Если б

вы, например, постучали бы изнутри, то я мог бы вас, так

сказать, выпустить. - При этом он, не отрываясь, глядел вверх,

что показалось Ане чрезвычайно неучтивым. "Но, быть может, он

не может иначе", - подумала она. - Ведь глаза у него на лбу.

Но, по крайней мере, он мог бы ответить на вопрос".

- Как же я войду? - повторила она громко.

- Я буду здесь сидеть, - заметил лакей, - до завтрашнего

дня.

Тут дверь дома на миг распахнулась, и большая тарелка,

вылетев оттуда, пронеслась дугой над самой головой лакея,

легко коснувшись кончика его носа, и разбилась о соседний

ствол.

- И, пожалуй, до послезавтра, - продолжал лакей совершенно

таким же голосом, как будто ничего и не произошло.

- Как я войду? - настаивала Аня.

- Удастся ли вообще вам войти? - сказал лакей. - Вот,

знаете, главный вопрос.

Он был прав. Но Ане было неприятно это возражение. "Это

просто ужас, - пробормотала она, - как все эти существа любят

рассуждать. С ними с ума можно сойти!"

Лакей воспользовался ее молчаньем, повторив прежнее свое

замечание с некоторым дополненьем.

- Я буду здесь сидеть, - сказал он, - по целым дням, по

целым дням... без конца...

- А что же мне-то делать? - спросила Аня.

- Все, что хотите, - ответил лакей и стал посвистывать.

- Ну его, все равно ничего не добьюсь, - воскликнула Аня в

отчаянии. - Он полный дурак! - и она отворила дверь и вошла в

дом.

Очутилась она в просторной кухне, сплошь отуманенной едким

дымом. Герцогиня сидела посредине на стуле о трех ногах и

нянчила младенца; кухарка нагибалась над очагом, мешая суп в

огромном котле.

"Однако сколько в этом супе перца!" - подумала Аня,

расчихавшись.

Да и весь воздух был заражен. Герцогиня и та почихивала;

ребенок же чихал и орал попеременно, не переставая ни на одно

мгновение. Единственные два существа на кухне, которые не

чихали, были кухарка и большой кот, который сидел у плиты и

широко ухмылялся.

- Будьте добры мне объяснить, - сказала Аня робко, так как

не знала, учтиво ли с ее стороны заговорить первой. - Почему

это ваш кот ухмыляется так?

- Это - Масляничный Кот, - отвечала Герцогиня, - вот

почему. Хрюшка!

Последнее слово было произнесено так внезапно и яростно,

что Аня так и подскочила: но она сейчас же поняла, что оно

обращено не к ней, а к младенцу, и, набравшись смелости,

заговорила опять.

- Я не знала, что такие коты постоянно ухмыляются. Впрочем,

я вообще не знала, что коты могут это делать.

- Не всегда коту масленица, - ответила Герцогиня. - Моему

же коту - всегда. Вот он и ухмыляется.

- Я этого никогда не знала, - вежливо сказала Аня. Ей было

приятно, что завязался умный разговор.

- Ты очень мало что знаешь, - отрезала Герцогиня. - Это

ясно.

Ане не понравился тон этого замечания, и она подумала, что

хорошо бы перевести разговор на что-нибудь другое. Пока она

старалась найти тему, кухарка сняла с огня котел с супом и

тотчас же принялась швырять в Герцогиню и в ребенка все, что

попадалось ей под руку: кочерга и утюг полетели первыми, потом

градом посыпались блюдца, тарелки, миски. Герцогиня не

обращала на них никакого вниманья, даже когда они попадали в

нее, ребенок же орал беспрестанно, так что все равно нельзя

было знать, когда ему больно - когда нет.

- Ах, ради Бога, будьте осторожны! - вскрикнула Аня, прыгая

на месте от нестерпимого страха. - Ах, вот отлетел его

бесценный нос! - взвизгнула она, когда большая тарелка чуть не

задела младенца.

- Если б никто не совался в чужие дела, - сказала хриплым

басом Герцогиня, - земля вертелась бы куда скорее.

- Что не было бы преимуществом, - заметила Аня,

воспользовавшись случаем, чтобы показать свое знанье. -

Подумайте только, как укоротился бы день. Земля, видите ли,

берет двадцать четыре часа...

- В таком случае, - рявкнула Герцогиня, - отрубить ей

голову!

Аня с тревогой поглядела на кухарку, не собирается ли она

исполнить это приказанье, но кухарка ушла с головой в суп и не

слушала.

Аня решилась продолжать.

- Двадцать четыре часа, кажется, или двенадцать? Я...

- Увольте, - сказала Герцогиня. - Я никогда не могла

выносить вычисленья! - И она стала качать своего младенца,

выкрикивая при этом нечто вроде колыбельной песни и хорошенько

встряхивая его после каждого стиха.

Вой, младенец мой прекрасный,

А чихнешь - побью!

Ты нарочно - это ясно...

Баюшки-баю.

Х о р

(при участии кухарки и ребенка):

Ау! Ау! Ау! Ау!

То ты синий, то ты красный,

Бью и снова бью!

Перец любишь ты ужасно.

Баюшки-баю.

Х о р:

Ау! Ау! Ау! Ау! Ау! Ау!

- Эй вы там, можете понянчить его, если хотите, - сказала

Герцогиня, обращаясь к Ане, и, как мяч, кинула ей ребенка. - Я

же должна пойти одеться, чтобы отправиться играть в крокет с

Королевой. - И она поспешно вышла. Кухарка швырнула ей вслед

кастрюлю, но промахнулась на волос.

Аня схватила ребенка с некоторым трудом: это было

несуразное маленькое существо, у которого ручки и ножки

торчали во все стороны ("как у морской звезды", - подумала

Аня). Оно, бедное, напряженно сопело и, словно куколка, то

скрючивалось, то выпрямлялось, так что держать его было почти

невозможно.

Наконец Аня нашла верный способ (то есть скрутила его в

узел и крепко ухватилась за его правое ушко и левую ножку, не

давая ему таким образом раскрутиться) и вышла с ним на свежий

воздух.

"Не унеси я его, они бы там, конечно, его убили, - подумала

Аня. - Было бы преступленье его оставить".

Последние слова она произнесла громко и ребенок в ответ

хрюкнул (он уже перестал чихать к тому времени). "Не хрюкай, -

сказала Аня. - Вежливые люди выражаются иначе".

Но младенец хрюкнул опять, и Аня с тревогой взглянула на

него. Странное было личико: вздернутый нос, вроде свиного

рыльца, крохотные гляделки, вовсе непохожие на детские глаза.

Ане все это очень не понравилось. "Но, может быть, он просто

всхлипывает", - подумала она и посмотрела, нет ли слез на

ресницах. Но не было ни ресниц, ни слез.

- Если ты собираешься, мой милый, обратиться в поросенка, -

твердо сказала Аня, - то я с тобой никакого дела иметь не

хочу. Смотри ты у меня! - Бедное маленькое существо снова

всхлипнуло (или хрюкнуло - разобрать было невозможно), и Аня

некоторое время несла его молча.

Аня начинала уже недоумевать - что же она с ним будет

делать дома, как вдруг он хрюкнул так громко, что она с

некоторым испугом поглядела ему в лицо. На этот раз сомненья

не оставалось: это был самый настоящий поросенок, так что

глупо было с ним возиться. Аня опустила поросенка наземь, и

тот, теряя чепчик на бегу, спокойно затрусил прочь и вскоре

скрылся в чаще, что очень обрадовало ее.

- Он в будущем был бы ужасно уродлив как ребенок, - сказала

она про себя, - но свинья, пожалуй, вышла бы из него красивая.

- И она стала размышлять о других ей знакомых детях, которые

годились бы в поросят. - Если б только знать, как изменить их,

- подумала она и вдруг, встрепенувшись, заметила, что на суку

ближнего дерева сидит Масляничный Кот.

Он только ухмыльнулся, увидя Аню. Вид у него был

добродушный, хотя когти были длиннейшие, а по количеству зубов

он не уступал крокодилу. Поэтому Аня почувствовала, что нужно

относиться к нему с уважением.

- Масляничный Котик, - робко заговорила она, не совсем

уверенная, понравится ли ему это обращение. Однако он только

шире осклабился. "Пока что он доволен", - подумала Аня и

продолжала: - Котик, не можете ли вы мне сказать, как мне

выйти отсюда?

- Это зависит, куда вам нужно идти, - сказал Кот.

- Мне-то в общем все равно, куда, - начала Аня.

- Тогда вам все равно, какую дорогу взять, - перебил ее

Кот.

- Только бы прийти куда-нибудь, - добавила Аня в виде

объяснения.

- Прийти-то вы придете, - сказал Кот, - если будете идти

достаточно долго.

Аня почувствовала, что отрицать этого нельзя. Она

попробовала задать другой вопрос: "Какого рода люди тут

живут?"

- Вон там, - сказал Кот, помахав правой лапой, - живет

Шляпник, а вон там (он помахал левой), - живет Мартовский

Заяц. Навести-ка их: оба они сумасшедшие.

- Но я вовсе не хочу общаться с сумасшедшими, - заметила

Аня.

- Ничего уж не поделаешь, - возразил Кот. - Мы все здесь

сумасшедшие. Я безумен. Вы безумны.

- Откуда вы знаете, что я безумная? - спросила Аня.

- Должны быть. Иначе вы сюда не пришли бы.

Аня не нашла это доказательством. Однако она продолжала:

- А как вы знаете, что вы сами сумасшедший?

- Начать с того, - ответил Кот, - что собака, например, не

сумасшедшая. Вы с этим согласны?

- Пожалуй, - сказала Аня.

- Ну так вот, - продолжал Кот, - собака рычит, когда

сердита, и виляет хвостом, когда довольна. Я же рычу, когда

доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Заключенье: я -

сумасшедший.

- Я называю это мурлыканьем, а не рычаньем, - проговорила

Аня.

- Называйте, чем хотите, - сказал Кот. - Играете ли вы

сегодня в крокет с Королевой?

- Я очень бы этого хотела, - ответила Аня, - но меня еще не

приглашали.

- Вы меня там увидите, - промолвил Кот - и исчез.

Это не очень удивило Аню: она уже привыкла к чудесам. Пока

она глядела на то место, где только что сидел Кот, он вдруг

появился опять.

- Кстати, что случилось с младенцем? - спросил он.

- Он превратился в поросенка, - ответила Аня совершенно

спокойно, словно Кот вернулся естественным образом.

- Я так и думал, - ответил Кот и снова испарился.

Аня подождала немного, думая, что, может, он опять

появится, а затем пошла по тому направлению, где, по его

словам, жил Мартовский Заяц.

- Шляпников я и раньше видала, - думала она. - Мартовский

Заяц куда будет занятнее и к тому же, так как мы теперь в мае,

он не будет буйно помешанный, по крайней мере, не так буйно,

как в марте. - Тут она взглянула вверх и опять увидела Кота,

сидящего на ветке дерева.

- Вы как сказали - поросенок или опенок? - спросил Кот.

- Я сказала - поросенок, - ответила Аня. - И я очень бы

просила вас не исчезать и не появляться так внезапно: у меня в

глазах рябит.

- Ладно, - промолвил Кот и на этот раз стал исчезать

постепенно, начиная с кончика хвоста и кончая улыбкой, которая

еще осталась некоторое время, после того как остальное

испарилось.

"Однако! - подумала Аня. - Мне часто приходилось видеть

кота без улыбки, но улыбка без кота - никогда. Это просто

поразительно".

Вскоре она пришла к дому Мартовского Зайца. Не могло быть

сомнения, что это был именно его дом; трубы были в виде ушей,

а крыша была крыта шерстью. Дом был так велик, что она не

решилась подойти, раньше чем не откусила кусочек от левого

ломтика гриба. И даже тогда она робела: а вдруг он все-таки

буйствует! "Пожалуй, лучше было бы, если бы я посетила

Шляпника!"

Поиск по сайту: