Глава 11. КТО УКРАЛ ПИРОЖКИ?

Король Червей и его Королева уж восседали на тронах, когда

они добежали. Кругом теснилась громадная толпа - всякого рода

звери и птицы, а также и вся колода карт: впереди выделялся

Валет, в цепях, оберегаемый двумя солдатами, а рядом с Королем

стоял Белый Кролик, держа в одной руке тонкую трубу, а в

другой пергаментный свиток. Посредине залы суда был стол, а на

нем большая тарелка с пирожками: они казались такими вкусными,

что, глядя на них, Аня ощущала острый голод. "Поскорее

кончилось бы, - подумала она, - поскорее бы начали раздавать

угощенье". Но конец, по-видимому, был не близок, и Аня от

нечего делать стала глядеть по сторонам. Ей никогда раньше не

приходилось бывать на суде, но она кое-что знала о нем по

книжкам, и теперь ей было приятно, что она может назвать

различные должности присутствующих.

- Это судья, - сказала она про себя, - он в мантии и

парике.

Судьей, кстати сказать, был Король и так как он надел

корону свою на парик (посмотрите на картинку, если хотите

знать, как он ухитрился это сделать), то, видимо, ему было

чрезвычайно неудобно, а уж как ему это шло - посудите сами.

Рядом с Аней на скамеечке сидела кучка зверьков и птичек.

- Это скамейка присяжников, - решила она. Слово это она

повторила про себя два, три раза с большой гордостью. Еще бы!

Немногие девочки ее лет знают столько о суде, сколько она

знала. Впрочем, лучше было бы сказать: "скамья присяжных".

Все двенадцать присяжников деловито писали что-то на

грифельных досках. "Что они делают? - шепотом спросила Аня у

Грифа. - Ведь суд еще не начался, записывать нечего".

- Они записывают свои имена, - шепнул в ответ Гриф, -

боятся, что забудут их до конца заседания.

- Вот глупые! - громко воскликнула Аня и хотела в

возмущенье добавить что-то, но тут Белый Кролик провозгласил:

"Соблюдайте молчанье", - и Король напялил очки и тревожно

поглядел кругом, чтобы увидеть, кто говорит.

Аня, стоя за присяжниками, заметила, что все они пишут на

своих досках: "Вот глупые!" Крайний не знал, как пишется

"глупые", и обратился к соседу, испуганно хлопая глазами. "В

хорошеньком виде будут у них доски по окончании дела!" -

подумала Аня.

У одного из присяжников скрипел карандаш. Переносить это

Аня, конечно, не могла и, улучив минуту, она протянула руку

через его плечо и выдернула у него карандаш. Движенье это было

настолько быстро, что бедный маленький присяжник (не кто иной,

как Яша - Ящерица) никак не мог понять, куда карандаш делся.

Он тщетно искал его - и, наконец, был принужден писать

пальцем. А это было ни к чему, так как никакого следа на доске

не оставалось.

- Глашатай, прочти обвиненье! - приказал Король.

Тогда Белый Кролик протрубил трижды и, развернув свой

пергаментный список, прочел следующее:

Дама Червей для сердечных гостей

В летний день напекла пирожков.

Но пришел Валет, и теперь их нет;

Он - хвать, и был таков!

- Обсудите приговор, - сказал Король, обращаясь к

присяжникам.

- Не сейчас, не сейчас! - поспешно перебил Кролик. - Еще

есть многое, что нужно до этого сделать.

- Вызови первого свидетеля, - сказал Король. И Белый Кролик

трижды протрубил и провозгласил: "Первый свидетель!"

Первым свидетелем оказался Шляпник. Он явился с чашкой чая

в одной руке, с куском хлеба в другой и робко заговорил:

- Прошу прощенья у вашего величества за то, что я принес

это сюда, но дело в том, что я еще не кончил пить чай, когда

меня позвали.

- Пора было кончить, - сказал Король. - Когда ты начал?

Тот посмотрел на Мартовского Зайца, который под руку с

Соней тоже вошел в зал.

- Четырнадцатого Мартобря, кажется, - ответил он.

- Четырнадцатого, - подтвердил Мартовский Заяц.

- Шестнадцатого, - пробормотал Соня.

- Отметьте, - обратился Король к присяжникам, и те с

радостью записали все три ответа один под другим, потом

сложили их и вышло: 44 копейки.

- Сними свою шляпу! - сказал Король Шляпнику.

- Это не моя, - ответил Шляпник.

- Украл! - воскликнул Король, и присяжники мгновенно

отметили это.

- Я шляпы держу для продажи, - добавил Шляпник в виде

объяснения, - своих у меня вовсе нет. Я - шляпник.

Тут Королева надела очки и стала в упор смотреть на

свидетеля, который побледнел и заерзал.

- Дай свои показанья, - сказал Король, - и не ерзай, а то я

прикажу казнить тебя тут же.

Это не очень подбодрило Шляпника. Он продолжал переступать

с ноги на ногу, тревожно поглядывая на Королеву. В своем

смущенье он откусил большой кусок чашки вместо хлеба. В ту же

минуту Аню охватило странное ощущенье, которое сначала ее

очень озадачило. И вдруг она поняла, в чем дело: она снова

начала расти. Ей пришло в голову, что лучше покинуть зал, но

потом она решила остаться, пока хватит места.

- Ух, вы меня совсем придавили, - пробурчал Соня, сидящий

рядом с ней. - Я еле могу дышать.

- Не моя вина, - кротко ответила Аня. - Я, видите ли,

расту.

- Вы не имеете права расти здесь, - сказал Соня.

- Ерунда! - перебила Аня, набравшись смелости. - Вы небось

тоже растете.

- Да, но разумным образом, - возразил Соня, - не

раздуваюсь, как вы. - И он сердито встал и перешел на другой

конец залы.

Все это время Королева не переставала глазеть на Шляпника,

и вдруг она сказала, обращаясь к одному из стражников:

"Принеси-ка мне список певцов, выступавших на последнем

концерте". Шляпник так задрожал, что скинул оба башмака.

- Дай свои показанья, - грозно повторил Король, - иначе

будешь казнен, несмотря на твое волненье.

- Я бедный человек, ваше величество, - залепетал Шляпник, -

только что я начал пить чай, а тут хлеб, так сказать, тоньше

делается, да и в голове стало сыро.

- Можно обойтись без сыра, - перебил Король.

- А тут стало еще сырее, так сказать, - продолжал Шляпник,

заикаясь.

- Ну и скажи так, - крикнул Король. - За дурака что ли ты

меня принимаешь!

- Я бедный человек, - повторил Шляпник. - И в голове еще не

то случалось, но тут Мартовский Заяц сказал, что...

- Я этого не говорил, - поспешно перебил Мартовский Заяц.

- Говорил! - настаивал Шляпник.

- Я отрицаю это! - воскликнул Мартовский Заяц.

- Он отрицает, - проговорил Король, - выпусти это место.

- Во всяком случае, Соня сказал, что... - и тут Шляпник с

тревогой посмотрел на товарища, не станет ли и он отрицать. Но

Соня не отрицал ничего, ибо спал крепким сном. - После этого,

- продолжал Шляпник, - я нарезал себе еще хлеба.

- Но что же Соня сказал? - спросил один из присяжников.

- То-то и есть, что не могу вспомнить, - ответил Шляпник.

- Ты должен вспомнить, - заметил Король, - иначе будешь

обезглавлен.

Несчастный Шляпник уронил свою чашку и хлеб и опустился на

одно колено.

- Я бедный человек, ваше величество, - начал он.

- У тебя язык беден, - сказал Король.

Тут одна из морских свинок восторженно зашумела и тотчас

была подавлена стражниками. (Делалось это так: у стражников

были большие холщевые мешки, отверстия которых стягивались

веревкой. В один из них они и сунули вниз головой морскую

свинку, а затем на нее сели.)

"Я рада, что видела, как это делается, - подумала Аня. - Я

так часто читала в газете после описания суда: были некоторые

попытки выразить ободрение, но они были сразу же подавлены. До

сих пор я не понимаю, что это значит".

- Если тебе больше нечего сказать, - продолжал Король, -

можешь встать на ноги.

- Я и так стою, только одна из них согнута, - робко заметил

Шляпник.

- В таком случае встань на голову, - отвечал Король.

Тут заликовала вторая морская свинка и была подавлена.

"Ну вот, с морскими свинками покончено, теперь дело пойдет

глаже".

- Я предпочитаю допить свой чай, - проговорил Шляпник,

неуверенно взглянув на Королеву, которая углубилась в список

певцов.

- Можешь идти, - сказал Король.

Шляпник торопливо покинул залу, оставив башмаки.

- И обезглавьте его при выходе, - добавила Королева,

обращаясь к одному из стражников; но Шляпник уже был далеко.

- Позвать следующего свидетеля, - сказал Король.

Выступила Кухарка Герцогини. Она в руке держала перечницу,

так что Аня сразу ее узнала. Впрочем, можно было угадать ее

присутствие и раньше: публика зачихала, как только открылась

дверь.

- Дай свое показание, - сказал Король.

- Не дам! - отрезала Кухарка.

Король в нерешительности посмотрел на Кролика; тот тихо

проговорил: "Ваше величество должно непременно ее допросить".

- Надо - так надо, - уныло сказал Король и, скрестив руки,

он угрюмо уставился на кухарку, так насупившись, что глаза его

почти исчезли. Наконец он спросил глубоким голосом: - Из чего

делают пирожки?

- Из перца главным образом, - ответила кухарка.

- Из сиропа, - раздался чей-то сонный голос.

- За шиворот его! - заорала Королева. - Обезглавить его!

Вышвырнуть его отсюда! Подавить! Защипать! Отрезать ему уши!

В продолжение нескольких минут зал был в полном смятении:

выпроваживали Соню. Когда же его вывели, и все затихли снова,

оказалось, что Кухарка исчезла.

- Это ничего, - сказал Король с видом огромного облегчения.

- Позвать следующего свидетеля.

И он добавил шепотом, обращаясь к Королеве: "Знаешь, милая,

ты бы теперь занялась этим. У меня просто лоб заболел".

Аня с любопытством следила за Кроликом. "Кто же следующий

свидетель? - думала она. - До сих пор допрос ни к чему не

привел".

Каково же было ее удивление, когда Кролик провозгласил

высоким, резким голосом: "Аня!"

Поиск по сайту: