Глава 14: Сутки в столице

Лекарь выглядел очень испуганным. Еще бы, если бы выяснилось, что императорский род прервался из-за того, что он вовремя не увидел болезнь, его ждала смертная казнь. Да и вообще, его выдернули со светского приема, который еще шел во дворце, сообщили, что император умер так быстро, что его не успели позвать. Конечно уж, он испугался. Малику было его жаль.

Но свою задачу он выполнил:

- По первым признакам, его императорское величие хватил удар. Подробнее смогу сказать позже, если вы позволите вскрыть тело, граф Грейн.

Императорская персона была священна, и для вскрытия требовалось разрешение наследника. Или держателя печати.

- Народ должен быть уверен, что император умер не по вашей вине, понимаю вашу заботу. Я разрешаю вам провести вскрытие, а сам должен заняться срочными делами. Извините, гости дорогие, - он обратился к Малику и Милене, - вас позовут завтра, на показания королевского совета. А пока мне придется покинуть вас, и дать срочные распоряжения.

Они удалились в комнату, которую им отвел распорядитель уже мертвого императора.

Малик прежде всего проверил комнату заклинанием поиска способов их прослушать. Получив отрицательный ответ, он повернулся к Милене:

- Дорогая, скажи честно, ты знала, что твой отец готовит это убийство?

- Малик, я уже сказала тебе, я не знала. Насчет заговора, я думала, что мы его слишком легко раскрыли, поэтому и были сомнения, но не более! Но, завтра, прошу тебя, подтверди слова отца. Мне самой противно, каким способом он избавился от этого тирана, но возможно это был самый верный способ сместить его, не начиная гражданскую войну.

- А с каких пор мы вмешиваемся во внутреннюю политику, Милена? Мы не граждане Эдвара, и уж тем более откуда мне знать, кто будет лучшим правителем, твой отец, или Ридирл. Твой отец меня подставил, чтобы я засвидетельствовал в его пользу. Конечно, если бы император умер с ним наедине или с тобой, это вызвало бы подозрения, но привлечь меня, представителя совета семи от гномов было умным шагом. А если я откажусь подтверждать это вранье? Я лично считаю, что яд… Вообще, убийца должен быть наказан!

- Малик, он мой отец!! Вспомни, как этот тиран Ридирл развязал войну с орками! Как пошел войной, нарушив Хартию, на восточные земли! Как он сослал моего отца и использовал меня в Академии!! Ради этого человека ты отправишь моего отца на плаху?!

- Твой отец использует и тебя, чтобы я засвидетельствовал в его пользу! Стоило ему узнать о наших отношениях, как он продумал этот план! Чем он лучше законного властителя? Он узурпатор и убийца. И манипулятор не лучше Ридирла!

- И все же он мой отец… Ради меня… Прошу…

Малик смотрел на Милену, а в душе у него шла борьба. Его благородоство кричало против этого плана, требовала выдать графа суду даже не Эдвара, а семи! Но он любит Милену. “Да и Казраэль, я уверен, поддержит план графа. Ведь таким образом и избавился от сильного соперника в игре. Но почему же я чувствую себя так, как будто это я подлил яд?” Его борьба шла уже больше десяти минут. Глаза Милены вопрошающе смотрели на него. И тут, ему в голову пришла одна мысль.

- Милена, ты единственный ребенок в семье?

- Да.

- И если графу удастся утвердить свою линию на троне, твой сын будет наследником престола?

Глаза Милены округлились. Теперь они оба поняли план графа, и ради кого он пошел на эти жертвы. Он не просто совершил личную месть и удовлетворил свои амбиции. Он подумал и о своей дочери. Вознаграждение за верность и преданность, за те муки, что она испытала, пока граф и его жена были в тюрьме. И этот намек про зятя…

- Милена, я люблю тебя. Я пойду на этот шаг, но он мне обещал доказать, что Ридирл собирался начать новую войну. Я хочу чтобы он предъявил эти доказательства. И еще. Если мы поженимся, это будет не ради престола…

- Я знаю Малик…

Для Милены он сделает вид, что все нормально. Этот шаг похож на заключение сделки с дьяволом, как гласит церковь Спасителя. Но никого Спасителя нет. Это был игрок. И он, Малик, тоже игрок. И пора бы ему об этом почаще вспоминать. Если трон Эдвара достанется ему, он получит огромные возможности для победы, которых у него сейчас нет.

Интерлюдия 10

Я появился в роскошной комнате. На кровати спала та девчужка, которая плакалась Малику в прошлый раз. Она симпатичная, вот только прикрыл бы он ее, что ли… А то замерзнет еще. Но он слишком был погружен в мысли, даже моего присутствия не заметил. Я клюнул его в темя. Нравилась мне личина воробья, сам не знаю почему. Свыкся с ней. Он дернулся, схватился за голову и прошипел:

- А по-другому привлечь внимание нельзя?

- Я могу еще соловьем пропеть. Вот только эта прекрасная дама проснется.

Тут он покраснел как мальчишка и прикрыл ее одеялом. А потом выдал мне как на духу все свои противоречия. Не, я решительно не понимаю его. За него устранили препятствие, ему дают шанс возглавить человеческое государство, а он противится. Я понимаю, мораль, честь, но выиграть он хочет вообще?

- Малик, что ты хочешь от меня услышать?

- Скажи, граф может быть игроком?

- Он родился до начала игры, так что нет. Малик, не упускай птичку, идущую в руки.

- Я понимаю. Я знал, что ты так скажешь.

- Для этого ты меня и позвал, не так ли? Чтобы очистить совесть?

- Да…

Утром их разбудил слуга:

- Завтрак подан, уважаемые гости, - через дверь голос казался невозмутимым, как будто ничего не произошло.

В столовую путь шел через коридор, увешанный портретами императоров и королей. Был тут и портрет Ридирла. Малик остановился перед ним. Художник, как это ни странно, не пытался его как-то приукрасить. Ридирл был похож на себя, но что поразительно, при всей внешней неказистости художнику удалось передать внутреннюю силу бывшего императора во взгляде. Это взгляд пронзал насквозь, вглядывался в душу. Малик похолодел. Создалось ощущение, что Ридирл живой и осуждающего смотрит на него, обещая отомстить за предательство. Малик спросил у сопровождающего слуги:

- Уважаемый, не скажите, кто автор этого портрета?

- Автор был сам император.

Этот ответ удивил Малика. Он не знал, что Ридирл был так талантлив и самокритичен. Он захотел взглянуть на другие его картины. Милена удивленно и с беспокойством смотрела на него.

- А можно взглянуть на другие картины императора?

- К сожалению, император за всю свою жизнь написал лишь одну картину, этот автопортрет.

Ответ чрезвычайно удивил Малика. Как, без практики, император смог настолько искусно написать с первого раза свой портрет? Да еще передать этот взгляд… Он очень тяжел. Малик застыл перед портретом. Милена дернула его за руку, намекая, что пора идти, но он не мог отвернуться. Он стоял уже минут пять, слуга вежливо кашлянул, Милена все настойчивее тянула за руку, а он никак не мог отвести взгляд от портрета.

Вдруг к нему пришло видение. Он видел, как Ридирл сходит с портрета и осматривается. Малик понимал, что это не может быть на самом деле, но он это видел собственными глазами!!!

- Вы…вы… это видите????

- Что Малик? Этот портрет? Уже десять минут как видим, пошли, я есть хочу, - Милена обеспокоенно смотрела на него.

Тем временем видение продолжалась. Ридирл внимательно осмотрел их троих, потом перевел взгляд на Малика, приложил палец к губам, и вошел внутрь Малика! Маг ощутил в голове другое сознание. И оно заговорило с ним!

- Я не могу долго жить… Если я вышел из портрета, значит мое тело и я сам мертвы. Я должен был открыться наследнику престола, каким образом им оказался ты? Я тебя знаю. Ты Малик, представитель гномов. Как ты можешь быть моим наследником?! – голос в голове закричал властным тоном.

- Выше величество…

- Малик, ты с кем разговариваешь? – Милена еще обеспокоеннее смотрела на него.

- Говори про себя. Я слышу твои мысли.

“Вы умерли раньше, чем планировали…”

- И в каком году я умер?

Малик ответил. Сознание императора взвыло. А тем временем Милена магически дотронулась до его сознания, пытаясь понять, что с ним.

- Иди и делай вид, что меня нет. Не застывай на месте.

Малик пошел за слугой. Рядом шла испуганная Милена. А сознание продолжало говорить.

- Я прочитал у тебя в мыслях, как я умер. Просить тебя о мести бессмысленно, а подавить твое сознание я не могу, ты слишком силен. Ты знаешь об игре, Малик. Я старался не только для себя. Веришь ты, или нет, но я делал все ради блага человечества. Именно мы должны победить. Не думай, что орки или эльфы при победе будут нас жалеть. Это особенная игра, тут будут играть жизнями тысяч.

“Пока войну развязывал только ты”

- Я пытался предотвратить образование оркского эгрегора, но ты мне помешал! А это был шанс сплотить людей в единое целое! Этот отпечаток вряд ли сможет долго прожить. Я вложил в его создание много силы, но вряд ли оно проживет и сутки. Мой род прерван. Нужно, чтобы ты, а не Грейн встал во главе людей!

“Но меня не изберут в королевском совете”.

- Я помогу. Я проживу примерно шесть часов. Когда вас будет допрашивать совет о моей смерти я перенесусь в члена совета, а потом в другого.

“Если ты попытаешься отомстить, выдав Грейна, ты развяжешь гражданскую войну и ослабишь Эдвар!”

- Я понимаю это. Как я уже говорил, я делал все ради блага Эдвара. И я забуду о мести. Но ты должен пообещать, что не откажешься от престола! Нельзя доверять Эдвар не игроку!

“Обещаю. А я могу продлить твою жизнь?”

- Это невозможно… Я советовался с Высшим об этом. Сутки - максимум сколько у меня есть, а это время уже истекает.

А тем временем они уже дошли до столовой.

Завтрак прошел в споре с сознанием Ридирла. Он хотел поставить Малика на трон сразу, Малик сопротивлялся и предлагал сделать королем Грейна, а его наследником, как будущего мужа Милены. Ридирл боялся, что может в их отношениях с Миленой что-то пойти не так и Малик окажется вне борьбы за престол. Малик уверял, что все пройдет по плану, Милена любит его, а он ее, и Грейн уже назвал его зятем. Сознание Ридирла вынужденно было согласиться, но пообещало тогда позаботиться о Грейне, если он переиграет планы. Как оно это сделает, Малик не спрашивал. Нахождение второго сознания стало утомлять.

Да и Милена весь завтрак бросала на него озабоченные взгляды. Он пытался показать, что все в порядке, но ее обеспокоенность не проходила. Что он ел, он даже не замечал, пока наконец голос Милены не вернул его сознание в столовую:

- Правда, жаренный ихтоин был замечателен? Конечно, это варварство, что их так мало оставшихся, пускают на завтрак, но вкус великолепный.

“Так я ел легендарного ихтоина? Ну, спасибо Ридирл, может единственный раз в жизни пробую этот деликатес, а ты меня своим спором от вкуса отвлек”. Ихтоин был редким зверем, остался только в королевском лесу. Внешне напоминал смесь оленя и дикобраза, их мясо считается самым изысканным. А он потратил эти ощущения на спор со сварливым духом императора. Несправедливо!

- Скажите, милейший, - он обратился к слуге, - а мы еще сможем отведать это прекрасное блюдо?

- Оно будет на ужине, если вы останетесь…

- Непременно милейший. И передайте мое восхищении повару.

Милена успокоилась. Теперь перед ней снова был ее Малик.

Через час после завтрака их вызвали на королевский совет.

Лекарь уже сделал вскрытие, и королевскому совету перед совещанием, что делать с короной, осталось выслушать свидетелей смерти.

В королевском, или как правильнее уже называть императорском, совете заседали шесть советников бывшего императора, все славных и благородных фамилий, но уже довольно старые. Только граф Грейн среди них был моложе семидесяти лет. И ни одного мага. Как будто Ридирл заранее готовил их состав для переноса своего сознания. Обычные люди не почувствуют его вмешательства…

- Приветствую вас, уважаемые гости в столь тягостный для нас час. Мы уже заслушали показания графа Грейна и лекаря. В принципе допрос вас – это обычная формальность. Лекарь уже доложил, что смерть была от естественных обстоятельств, а Грейн описал как это случилось. Мы императорский совет, я председатель совета герцог Аустерос, - к ним обратился самый старый член совета. На взгляд Малика ему было не менее семидесяти лет, но развалиной он бы его не назвал.

Малик с Миленой рассказали все как было, кроме яда разумеется. Это заняло не более десяти минут. Их быстро отпустили, но граф Грейн попросил не уезжать пока из столицы. Именно в этот момент Малик увидел, как Ридирл выходит из него, поклонился ему и прошептав еще раз их соглашение вошел в герцога.

- Вроде все идет неплохо, так ведь Малик? – Милена обратилась к нему в отведенной им комнате.

- Да, - Малик был еще задумчив, но решил довериться Ридирлу, и сразу пришло спокойствие, - теперь дело за твоим отцом. Сможет ли он объединить совет в преимуществе своих прав на престол.

- Ты не знаешь моего отца… Он явно готовил это давно и все продумал… Доверься ему. И да, нам в таком случае надо пожениться. Чтоб не говорили, что у его рода нет наследника.

Сейчас Малик смотрел на Милену и удивлялся. Уже второй человек его удивлял сегодня. Вначале Ридирл, потом она… Сейчас перед ним была дочка своего отца. Верная и преданная своему роду, готовая на все ради семьи. Эта решительность…

- Милена, ты только не подумай ничего плохого. Но не слишком ли быстро это все? Я тебя люблю и понимаю, но как-то так сразу…

- Малик, мне в ближайшее время по замыслу отца нужен муж. Если ты отказываешься, то найдется другой желающий, я знаешь не уродина, - потом она взглянула на ошарашенного Малика, поцеловала того в щеку, и уже намного мягче произнесла, - Милый, я пошутила. Конечно, это должен быть ты. Ну пожалуйста… - и посмотрела на него своими черными глазами. И впервые Малик не хотел смотреть в них. Ему стало противно.

Все-таки его совесть слишком сильна. И все эти интриги вызывали в нем и раздражение, и презрение. Он хотел стать ее мужем, но не так, не по этой причине! “Ну ну… А вчера с Казраэлем не это ли ты обсуждал? Не обманывай сам себя. Ты уже решил играть в ту игру. Так играй до конца, чтобы победить”.

- Но ты понимаешь всю серьезность этого поступка? Это уже назад не отыграть.

- Ты хочешь быть со мной? – этот вопрос она задала смотря ему в глаза.

И он честно ответил:

- Да.

- Тогда решено, - сказала она, в своем привычно повелительным тоном.

“Что-то уж больно легко мне в игре дается все… И соперников устраняют без моего участия, и дают мне силы… Когда-нибудь, боюсь, придется платить за эту помощь. Но это потом.”

- И когда ты хочешь пожениться? – сказал он уже смирившимся тоном.

- Ну не завтра уж. Я ж не простая горожанка, моя свадьба должна быть пышной! И вся Академия должна придти. Думаю двух месяцев хватит на подготовку. Милый, ну улыбнись, я ж тебя не неволю…

- Нет, - он поцеловал ее. И снова весь мир временно пропал для них.

Вернул в этот мир их снова стук слуги. На этот раз их звали на обед.

Они снова пошли через тот коридор. Малик еще раз внимательно всмотрелся в портрет Ридирла Пятого, пытаясь найти различия картины без сознания императора с утренним вариантом. Все было так же, только взгляд его больше не завораживал, не манил Малика. На этот раз он долго не задерживался подле него, чтобы не волновать Милену.

На обед подали суп из грандоина. Как и все пища во дворце, грандоин обитал в королевском лесу. Там есть озеро, только в одном этом озере обитает рыба грандоин. На вид она ужасна, слишком много шипов на взгляд Малика. Но вкус у нее один из самых изысканных. Их явно баловали, почитая за высоких гостей. Во время обеда к ним присоединился граф Грейн. Он завел разговор, но больше о решениях совета и о назначении его местоблюстителем трона до собрания благородных родов Империи, на котором изберут будущего монарха. Свои планы он в столовой не выдавал, боялся, что их могут услышать.

После обеда пошли к ним в комнату. Там уже граф расслабился и готов был отвечать на вопросы Малика. И у него в сюртуке оказалась карта.

- Малик, я тебе обещал принести доказательства, что Ридирл собирался развязать войну. Эту карту он показывал на военном совете, избранным доверенным подданным.

Малик взглянул на карту. На первый взгляд это была современная карта семи держав. Но на территории трех из них были отмечены белые зоны, граничащие с Эдваром. На них стояли даты. Они были разные. Самая большая зона располагалась на территории Тридцатиградья. Так же на них были указаны номера полков Эдвара. Если понимать карту, как ее пытается представить граф, то Ридирл собирался через двадцать лет поглотить большие территории соседних государств, а Тридцатиградье вообще разделить с Вечным лесом…

- На ней, как видишь, стоит императорская печать. Показал он нам ее примерно две недели назад, это был уже готовый план с точными временными промежутками и просчетами реакций. Тогда я и начал действовать.

Звучало прекрасно, но не сходилось с заговором баронов. Если именно эта карта стала причиной смерти Ридирла, то почему же бывший барон стал подбираться к нему еще за две недели до того через ложный баронский заговор? Малик точно для себя решил, что даже если это и не фальшивка, то все равно это я вно не было причиной действий графа. Но Малик промолчал. Он лишь спросил:

- Что решил императорский совет?

- Они неожиданно сами выдвинули меня, как основного претендента на престол, с условием, что моя дочка в течение года выходит замуж. Я так понимаю, мужем будешь ты?

Он проговорил с улыбкой последнюю фразу. “О да, это буду я. Ридирл все-таки сдержал слово, и не стал торопить события. У меня есть много времени еще до того, как эта империя свалится мне на голову.”

- Конечно папа, мы уже поговорили, - Милена выглядела счастливой, - и решили. Свадьбу сыграем наверное в самом конце лета, чтобы успеть до начала учебного года. Но у нас были планы на этот месяц…

- Распорядитель тебе со всем поможет, не волнуйся дорогая. Месяца с его помощью хватит, на подготовку. Мою кандидатуру еще должен поддержать совет благородных, но теперь это формальность. Я одобряю твой выбор. Малик, я счастлив, что столь талантливый и умный человек станет моим зятем.

- Спасибо за столь приятные слова. Тогда мы завтра уедем куда и собирались, в Вечный лес, через три недели тогда вернемся.

- Буду ждать.

На этом разговор закончился, и Малик с Миленой остались наедине, лишь прерываясь на ужин, на котором Малик таки попробывал ихтоина и он был великолепен!

Поиск по сайту: