СЕМЬ УСЛОВИЙ ХОРОШЕГО ТОНУСА

Если вы:

1) ежедневно двигаетесь (физически работаете, любым способом — копаете ли землю, играете ли в пинг-понг) в два раза больше, чем вам хочется (а это значит, округляя, в два раза меньше, чем можете), и притом хоть единожды разогре­ваетесь до пота;

2) едите в два раза меньше, чем можете съедать, или примерно в полтора раза меньше, чем хочется, питаясь разно­образной, но преимущественно живой растительной пищей;

3) в той же пропорции к возможностям и желаниям име­ете половые общения (у минимизации пределов нет);

4) проводите на свежем загородном воздухе хотя бы 14 часов в неделю (лучше всего по 2—3 часа ежедневно или, что хуже, только полные выходные);

5) спите и пьете {воду, соки, чай) ровно столько, сколько хочется;

6) по крайней мере через день — совершаете прохладные купания или ежедневные (а лучше два раза в день) интенсив­ные обтирания и самомассаж;

7) и наконец, пусть раз в день, а лучше 2—3 раза, в течение 5—10 минут в состоянии полного покоя и расслабления зани­маетесь самовнушением (спокойствие, уверенность, бодрость),

то вы тем самым уже делаете ВСЕ, ОТ ВАС ЗАВИСЯЩЕЕ, для своего тонуса.

...И это все? Да нет же, конечно! Семь условий можно было бы довести и до семидесяти, и до семисот. Это только минимум миниморум, реальнейшее из реального. Но спросите себя, делаете ли вы все это?

Если нет, если делаете, но не все, если делаете, но не регулярно — то... Ну что тут сказать? Как говорят на Востоке, можно подогнать ишака к воде, но пить его не заставит и шайтан.

Ориентироваться и продолжать. Если же делаете все и регулярно (в чем я сомневаюсь), а ровным счетом ничего не меняется, значит, надо продолжать, только и всего. Но продолжать не тупо. Не долбить в одну точку. Искать, экспе­риментировать, изменять акценты, присоединять что-то новое, все из того же хорошо забытого старого. Ориентироваться — и продолжать!

Арсенал ОК бесконечно богат и гибок. Для повышения тонуса к вашим услугам:

разные виды движения и спорта, как-то: ходьба, пеший

туризм, бег, плавание, теннис, лыжи, коньки и т.д.; гантельная гимнастика; статическая гимнастика; комплекс хатха-йоги; солнечные и воздушные ванны; бани или сауны; самомассаж.

Все вышеперечисленное и множество прочего в разнооб­разнейших сочетаниях. Множество кажущихся пустяков, ме­лочей, частностей, каждая из которых может стать той кру­пинкой, что перевесит чашу весов в пользу бодрости и здоровья. Ели ли вы в больших количествах морковь? Пробо­вали ли сочетать яблоки и орехи? Съедали ли по лимону в день? По головке хорошего чеснока? Гуляли ли полный выход­ной в лесу?

Вы потратили на овладение хатха-йогой год, и другой, и третий, как она того требует, — и без малейшего результата?...

Если «да», то позвольте вам не поверить. Я еще не знаю ни одного человека, РЕГУЛЯРНО занимающегося хатха-йогой, который жаловался бы на свой тонус. Не бывает, исключено. А вы, как сами же пишете, пока еще не в ладах и с обыкновен­ной зарядкой.

Воля к нездоровью. Ах вот оно что! «Все это мне тяжело, неприятно, неинтересно, наконец, скучно. Все это надо, а мне не хочется. У меня нет воли. Безнадежно, мне себя не заста­вить...»

Слышу, слышу. Знакомое. Расшифруем, переведем:

«Я себя не знаю и знать не хочу. У меня нет опыта самопринуждения к здоровью. Я не знаю вкуса настоя­щей свободы. Я боюсь шагнуть в неизвестное. Я предпо­читаю стонать, жаловаться, скрипеть, гнить, заживо разлагаться, но не двигаться с места. Я и не хочу быть иным. Я все еще хочу получать благодать бесплатно».

Отсутствие силы воли?... Нет, скорее, недостаток чувства реальности. Надежда на манну небесную. Присутствие воли к нездоровью, к маразму — потрясающая сила воли.

Не продолжил — не начал. Самопринуждение откроет вам и мир новых желаний, и радость отдыха, и драгоценное чувство меры. Оно, и только оно, разовьет вашу волю, как ежедневное поднятие тяжестей развивает мышцы.

Главная же беда ваша и вам подобных в том, что начало самопринуждения не продолжается. А начало непродолженное — не начало. Невозобновленная попытка — попыт­ка не бывшая. Нетерпение и тревожность, тревожность и лень... Отступление, поспешное отступление... Нет, не безво­лие, а выбор образа жизни, основанного на недоверии к самому себе. Все эти начинающие и бросающие подобны тому, кто, задав вопрос собеседнику, отворачивается и не слушает.

Поделюсь личным опытом. Заверю вас сразу же: я не ас самопреодоления, отнюдь не сверхчеловек. Победил себя дале­ко не во всем и далеко не в той мере, в какой это удается людям более организованного и систематического склада, в том числе и некоторым моим бывшим пациентам, по сравне­нию с которыми я выгляжу «сапожником без сапог». Нет, к сожалению, не могу порекомендовать себя в качестве образца примерного поведения. Но вкус целительного самопринужде­ния мне все же знаком.

Месть забытой Природы, по счастью (именно так — по счастью), довольно рано приперла меня к стене. Имея неваж­ную сосудистую наследственность и ведя образ жизни преиму­щественно сидячий и аритмичный плюс курение плюс дурное питание (колбасы, консервы) плюс брошенный спорт плюс нервная работа плюс еще многое — я уже в двадцать — трид­цать лет узнал, что такое грудная жаба. Приступы стенокар­дии. Сначала просто «сдыхал», когда случалось иногда по старинке поиграть в бадминтон или в футбол, некогда страст­но любимый. Сдавливало грудь, заходилось дыхание. А потом вдруг обнаружил, что не могу пробежать и тридцати метров, не ощутив холодный кол за грудиной; не мог больше играть не только в футбол, но и в волейбол, не мог быстро ходить, появились сердечные боли даже в покое, поползла вниз и умственная работоспособность. Таскал с собой валидол, была уже и плоховатая кардиограмма, диагностировали «ишемиче-скую болезнь»... Все это, разумеется, мало способствовало жизнерадостности. В то время книга Гарта Гилмора «Бег ради жизни» не была еще широко известна; стенокардию лечили лишь химией и «покоем». И вот тут-то, когда призрак инфар­кта замаячил совсем уже неподалеку, что-то во мне взбунтова­лось — я понял, а вернее, какой-то глубиной вспомнил: спасение в ДВИЖЕНИИ! В том самом движении, которого меня хочет лишить проклятая жаба... И долой табак, и да здравствует свежий воздух!...

Борьба началась с поражения.

Бросив курить, я оказался вышибленным из творческой колеи: за год некурения не сумел написать ни одной страницы связного текста, ни толкового письма — ничего... Узкое мес­то — зависимость, захватывающая высшие умственные меха­низмы. Курящие писатели поймут, о чем речь. (Хотя знаю и некоторых, бросивших стопроцентно успешно). Моральный ущерб от творческого бесплодия перевесил физические плю­сы — пополз в депрессию. Понял, что придется пойти на компромисс: приняв свою дисгармоничность по этой части как данность, постараться, насколько возможно, нейтрализовать вред табака обходными мерами, отобрать свое на других фронтах. Хватило ума не запрезирать себя — отступил: заку­рил снова, но с постоянным стремлением держать минимум дозы, с очистительными перерывами.

Изменил питание. Подружился со свежим воздухом, с во­дою и холодом. И — в моем случае главный фронт — начал РАСХАЖИВАТЬСЯ. Много и быстро ходить, ходить ТОЛЬКО БЫСТРО. И бегать...

Пробивание. Сперва, как и следовало ожидать, очень скоро наступил момент спазма, боли — и... Несколько раз пришлось остановиться. Был и страх смерти: казалось, что вот-вот, сей­час — все... Боль ворчала, угрожала и скалилась. Но после какого-то ПОРОГА, который я назвал ПОРОГОМ ПРОБИВА­НИЯ, начинала слабеть, съеживалась, отступала... Потом уже не останавливался, а лишь на время снижал скорость.

Что за «пробивание»?

Преодоление инерции. Вытаскивание тела из глухой защи­ты, пассивности (она же самоубийство). В активность, в полно­ценную жизнедеятельность! Освобождение сосудов от спазма, трусливого сжатия. Прочистка клеток и капилляров, включе­ние в действие дотоле преступно простаивавшей, заживо рас­падавшейся биотехники организма. Переход на новый энерго­баланс.

Новый уровень жизни. Теперь я почти каждый день про­хожу, а иногда пробегаю, не менее 8—10 километров, и с непривычки угнаться за мной сложновато. Стенокардия, во всяком случае, осталась далеко позади. Лыжи, плавание, вело­сипед — живу в радости движения и при всякой возможности с упоением играю в подвижные игры. Принимаю контрастный душ, а зимой еще и снежные ванны, в любой мороз. Не могу передать вам, какое наслаждение растирать снегом обнаженное тело, какой праздник сосудов и торжество тонуса! Теперь я знаю, что сердце, как волка, ноги кормят; что сосуды ап­лодируют скорости; что за час интенсивной ходьбы на от­крытом воздухе — ходьбы яростной, ходьбы радостной, ходь­бы до пота, до счастья — мозг платит тремя — четырьмя, а то и пятью — шестью часами хорошего тонуса...

Мое здоровье идеальным не стало. Но форма, в которой я себя ныне держу, позволяет мне полноценно работать умст­венно по 12—14 часов в сутки.

Во время прогулок и гимнастики мозг мой не только отды­хает, но и выполняет множество рабочих операций. Найти подход к сложному пациенту, ключ к решению какой-то про­блемы, найти слово — все это делается за столом лишь на 15—20 процентов, а остальное — в движении. (Еще иногда процентов 5—10 — лежа, в расслаблении). Лучшими страница­ми, любимейшими мыслями, интереснейшими решениями я обязан двум своим друзьям: свежему воздуху и собственным мускулам. И когда пишу книгу или большое письмо, то, возвра­щаясь с прогулки, обычно имею в голове несколько готовых страниц текста, которые остается лишь побыстрее перенести на бумагу. (Это письмо к вам тоже, в основном, выхожено в парке «Сокольники» около часа тому назад).

Пробивать снова и снова. Внимание! Все эти плоды гаран­тированы лишь тем, кто уже втянулся, кто прошел порог пробивания! И — внимание! — пробивание это должно проис­ходить КАЖДЫЙ РАЗ сызнова, на каждом очередном сеансе спасательного движения! Разница между еще не втянув­шимся и уже втянувшимся только в том, что для первого это тяжкий труд, борьба со страданием, а для второго — труд радостный.

«Тело глупо», — сказал великий учитель здоровья Поль Брэгг. Тело глупо, сказал этот человек, волей и умом исцелив­ший тел множество, и свое в том числе. И не согласиться нельзя: да, тело глупо. Тело упрямо, как упрямейший из ослов. Тело трусливо, капризно, коварно.

Но сказано это лишь о том теле, которое забыло свою Природу.

Не будем же неблагодарны. Тело податливо и благодарно, восприимчиво и внушаемо, как малый ребенок. И мудро — как тот же ребенок, как зверь, как растение. Тело, знающее Природу, одухотворенное тело — прекрасно и гениально.

Обозначим

ПЯТЬ ПРИНЦИПОВ ОБРАЩЕНИЯ С СОБОЙ.

применимые практически ко всему, начиная с таких, казалось бы, элементарных вещей, как сон, питание и физические упражнения, и кончая высочайшими уровнями жизни ду­ховной.

1. Кнут, или преодоление Инерции.

2. Пряник, или дружба с Природой.

3. Творчество, или Эксперимент.

4. Постепенность и Мера.

5. Универсальность, или Гармония.

Что же делать сегодня. Вы вялы, у вас нет энергии, вас гнетет какая-то полусонливость-полусуетливость-полугнев­ливость-полуплаксивость, а вам надо жить, действовать, мыс­лить. Вам надо, надо и еще раз надо... А этому телу с его непонятной мудростью все до лампочки... И вот гасится мозг, приходят в бездействие самые нужные нервно-мускульные приборы, и — и...

Спать?.. Прямо так взять и завалиться?.. Если бы это было возможно в любой момент... И если бы после сна всегда прибегали к нам ожесточенная бодрость и новоиспеченная свежесть. И если бы во сне можно было бы заодно, между делом, исполнять и наши многочисленные обязанности — о, тогда, пожалуй, и я бы не переставал спать... Стимуляторы? Это всему конец.

Но у нас есть ДВИЖЕНИЕ. У нас всегда есть в запасе движение! То единственное, чем мы можем ответить на всю неизбывность мировой глупости, в нас поселенной.

Не спать — значит двигаться. Не отдыхать — значит рабо­тать.

Отдыхать — тоже работать.

Гулять? Да, гулять! Если не в лесу, то в парке, если не в парке, то во дворе, на улице, на бульваре! (Только подальше от загазованных магистралей). Ходить, бегать! Играть в мяч, в пинг-понг, играть во что угодно, лишь бы во что-то подвижное, бегать взапуски с ребятишками во дворе!

Э-э, не та комплекция, не гот возраст... Неудобно, да и не примут ребятишки, разбегутся, пожалуй... А потом — вон погода какая... Хороший хозяин собаку не выгонит...

Ладно, погода. Сегодня и впрямь кошмарная слякоть. Оста­немся в четырех стенах.

Как двигаться у себя дома. Что сейчас на вас надето — пижама, халат, брюки, куртка? Снимите, снимите это утоми­тельное барахло. Останьтесь обнаженным, либо в трусиках, либо в наилегчайшем, наисвободнейшем спортивном костюме.

Откройте окно или форточку. Отодвиньте подальше стол, стулья, что там у вас еще, — к черту мебель, освободите площадку для физических упражнений. Поместите на нее свое глупое мудрое тело. Встаньте спокойно, свободно.

Прочь ужимчивые смешки, прочь скованность и псевдосо­лидность! Приготовились. Начали!...

...А ЧТО начали?.. Вот те раз. Оказывается, мы и не знаем, с чего начинать. Мы стоим, мнемся и жмемся. Мы забыли, как можно двигаться. Ну чего там — наклончики, приседания или ходьба на месте?... Притоп-прихлоп?...

Учитесь у тех, кто еще не забыл. Как же обидно и как стыдно. Посмотрите на любого младенца, он еще не забыл, он вам подскажет. Вот он и приседает, вот и топает-хлопает, вот и ползает, и кувыркается, и отжимается, и подтягивается... А посмотрите, сколько у него упражнений для брюшного пресса, для таза и спины: он вращает ногами в воздухе, подтягивает пятку ко рту — это уже почти йога... А вот и прыжки «в партере»: упершись руками в пол, отбрасывает ноги назад, и снова вперед, на корточки — прекраснейшее упражнение, разгонка крови по всему телу.

Посмотрите же на ребятишек, посмотрите и на спортсме­нов, посмотрите на балерин, на цирковых акробатов, посмот­рите, наконец, на обезьян в зоопарке или на своего собствен­ного кота, когда он играет, — они еще не забыли, они вспоминают и дают вспомнить вам... Вы так не можете?... МОЖЕТЕ! Если не ТАК, то вроде того, в том же духе!

Все мы с детства имеем стремление подражать, копировать, брать пример. Ну так что же, возьмите подборку журналов с комплексами разных гимнастик — перефотографируйте, пе­рерисуйте, развешайте у себя перед глазами. Делайте то хотя бы, что вам подсказывают, демонстрируют, предлагают. Сме­лее, смелее! Гантели, эспандеры, резиновые бинты, турник, кольца, трапеция, «шведская стенка», всевозможные гимна­стические станки и снаряды — тащите все это к себе в дом, тащите во двор — что можете! — насыщайте свою обстановку пособиями для движения!

Учитесь у себя самих. Но и безо всего этого — есть ли у вас, наконец, хоть капля воображения? Неужто нельзя представить, что вы ползете, прыгаете, прячетесь, атакуете, боре­тесь, прыгаете с ветки на ветку, катаетесь по земле от счастья, тащите на себе что-то тяжелое и сопротивляющееся, боретесь за добычу, за жизнь, кого-то очаровываете, соблазняете — неужели нельзя все это вспомнить? А вы... Сидеть, сто­ять, ходить как-то? Рукой помахать, наклон враскоряку, побе­жать вприсядку — и все?... Стыдно, стыдно...

Не ждите вдохновения. Итак, быстренько! Если вы не в агонии и не в бессознательном состоянии, если сердце худо-бедно гоняет кровь, если у вас как-то двигаются ноги, руки, шея и поясница, даже при тяжком радикулите (хуже все равно некуда!), оседлайте-ка своего осла — не раздумывая, не кук­сясь, не ожидая прилива вдохновения, ну, НАСИЛЬНО! — заставьте работать! Ну же, вот теперь-то и разозлитесь, нако­нец! Да здравствует Кнут! Скажите ему, то есть себе: «Баран, медуза, моллюск, спасайся от неподвижности! Марш к здо­ровью!»

— НАЧАЛИ!!!

...Ну вот, помахали руками, словно птичка крылышками, — но почему же так вяло, невдохновенно... А чуточку поэнергич­ней?! Покрутить головой, пошевелить ушами, повращать шеей, чтобы потрещали, как хворост, заиндевевшие позвонки!

...Кое-что ПРОБИЛОСЬ, не так ли?.. Могу сказать по секре­ту, что вы совершили подвиг. А теперь вот что: сядьте на пол и отдышитесь. Сели... Отдышались... А теперь задерем-ка по­выше ногу — попробуем как-нибудь водрузить ее вот на это плечо. Это уже элементы творческой йоги. Не получается?.. Получилось? Великолепно! Ну, а теперь — нога остается за плечом, а вы ее — в руку. Да-да, ногу в руку — не в эту, в другую!.. И вытягивайте, да-да, распрямляйте рукой ногу! Вы­ше, еще выше... Тяните!..

Глупость требует осторожности. Тс!.. Чуточку тише, са­мую малость поосторожней... Видите ли, с глупым телом нуж­но быть... как бы это сказать? Слегка обходительным. Дураки ведь шуток не понимают, они обидчивые. Мой, например, однажды, когда я слишком ретиво на него поднажал, занима­ясь с резиновым эспандером (после бессонной ночи, многоча­совой неподвижности — сдача рукописи, цейтнот...), выдал мне, представляете, сердечную истерику, сбой, да какой... Не надо, не надо шутить с дураками! Обращаться с ними следует, с одной стороны, вежливо, с другой — внушительно, с одной стороны, не идя на поводу, а с другой — не давая повода...

Вы меня поняли. Принцип Меры и Постепенность.

Давайте себе время на адаптацию, приспособле­ние к новым требованиям, оно же вышеупомянутое «проби­вание». Раскисшие ваши мышцы должны успеть встрепенуть­ся, раскачаться, взыграть; залежалый жир — возгореться и принести жертву самосожжения; сосуды — умножить свою упругость и проходимость; капилляры — раскрыться, освобо­диться от застоявшейся мути; сердце — успеть напитаться освеженной кровью, развить ударную силу, наладить ритм. Всем клеткам тела нужно какое-то время, чтобы перейти на новый энергобаланс. Этот переход имеет свои графики, опре­деляемые скоростями биохимических циклов. Клеткам мозга и «мозга мозга» тоже нужно успеть вжиться в новую ситуа­цию, сообразовать с ней свои импульсы. Слишком быстро и сильно — плохо; слишком слабо и медленно — тоже плохо, не включишься.

Семь разминок как минимум. Спортивная разминка — вы наверняка с ней знакомы, хотя бы издали. Но есть разминка — и разминка. Вы видели по телевизору, как разминаются фут­болисты перед тем как выбежать на поле, — это разминка легкая, поверхностная, главным образом для нервов и сухожи­лий. Когда я занимался боксом, узнал, что бывает разминка до пота: одной такой разминки новичку хватало на пятидневные боли в мышцах. И это была-лишь первая разминка, а дальше еще и еще... Разминка тканевая, глубокая, до седьмого пота, воистину до седьмого. (Число «семь», кстати сказать, не зря так часто фигурирует в народной мудрости, это действительно магическое число и для тела, и для души; очевидно, оно каким-то образом запечатлено в генах: семь усилий подряд, большой цикл из семи рабочих циклов во всем, а потом — подведение черты, полный отдых, переключение).

Не забывайте же, что каждое упражнение, каждое трудное и новое движение — каждый подвиг повторять не менее семи раз.

ТОЛЬКО С ЧУВСТВОМ МЕРЫ.

Тайные компромиссы. Но как же вам ее узнать, эту меру? Предел нагрузки, предел резкости и напряжения? Как, если глухота к своему телу столь застарелая?..

А вы — слушайте. Вы — просто слушайте. Вы — пробуйте. Вы — нащупывайте. И внимайте тому, что отвечает тело на ваши действия — как реагирует.

Вот вы слышите: болью в мышцах, стеснением дыхания, сердцебиением, дребезжанием в печени, еще чем-то — слыши­те, как оно, едва начало шевелиться, уже вопит: «Стой! Хватит! Больше не могу. Ой, мамочки родные, пощадите!..» Протест бурный, отчаянный. Вам страшновато.

Но вы слышите и другое — как оно где-то там, про себя, во глубине клеточек лопочет украдкой: «Ну, еще три — четыре движения вытяну, ну еще пять —шесть, может быть...»

Глупое-то оно глупое, но и хитрое тоже — а лени сколько накоплено, а всевозможных сорных веществ — шлаков, неуда­ленных отбросов, — какие помойки внутри, какие завалы!.. И вы тоже будьте хитры: пойдите на компромисс. Остановитесь, расслабьтесь. Но все-таки не сразу, как услышите вопль, а где-то на предполагаемой серединке между началом протеста и тем крайним пределом, до которого еще далеко. (А если б спасались от настоящей гибели!..). Говоря проще, в самые первые разы останавливайтесь пораньше, поближе к старту. А потом — дальше. Перевести дух — и дальше.

Движение: приход радости. Вдруг или постепенно — ста­нет легче, станет спокойнее...

И — в один прекрасный миг, воистину прекрасный — услы­шите вы, как тело обрадуется.

И захочет — еще.

Вы и сами, наверное, знаете, что почти во всех тканях организма — и в коже, и в клетчатке, и в сосудах, и в мышцах, и в слизистых оболочках — есть «приемники ада»: нервные рецепторы боли и других отрицательных ощущений. Но в еще большем количестве в нас разбросаны «приемники рая» — рецепторы положительных ощущений самых разных видов, масштабов, красок, тембров, оттенков... Будем признательны: в этом Природа не поскупилась, она одарила нас более щедро, нежели мы заслуживаем.

Выполняя физические упражнения, следите не только и не столько за неприятными, предупреждающими ощущениями, сколько за ощущениями приятными — ищите их, ориентируй­тесь, опирайтесь на них! Момент перехода усилия, напряже­ния, трудовой муки в трудовое удовольствие, в радость напря­жения, в наслаждение от усилия — чрезвычайно важный, великий миг.

Ага, вот оно и выдало себя! Оказывается, этот давешний протест, писк и хныканье был не предел вовсе, а лишь предуп­реждение о приближении к пределу, о приближении к приближению..

Телу хорошо. Мышцам вкусно. Нервы поют песню счастья. Сосуды играют победный марш. Клетки ликуют и рукоплещут.

Это значит — предел отодвинулся. Это значит: тело ваше вспомнило свою Природу, свою изначальную мудрость. Неизбежный великолепный момент — награда за труд.

Вот оно и пробилось. Теперь вам будет легко, будет радост­но продолжать. Вам будет просто жалко, просто трудно не продолжать. Теперь вы уже не на осле — на коне. И да здравствует Пряник!

Используйте «маятники». Тело, как и мозг, имеет разно­масштабные временные шкалы, связанные с биохимией об­менных процессов. Почти у всех этих процессов колебатель­ная природа: трата — восстановление, отклонение в минус — отклонение в плюс, действие равно противодействию. Так поддерживается подвижное равновесие. Не в нашей власти совсем устранить колебания, но мы можем управлять их амп­литудой, продолжительностью, можем в определенных преде­лах смещать оси равновесия, регулировать уровни своего бы­тия.

Глубокое здоровое физическое утомление обязательно воз­вратится к вам в виде глубокого здорового тонуса. Но не сразу. Если вы, например, без привычки совершите боль­шой пеший или лыжный поход, то после него, всего вероятнее, день — два, а то и три — четыре не почувствуете ничего, кроме разбитости. Однако — если только вы сами не испортите праздник какими-нибудь вредностями — тонусная награда все же придет на второй день или на четвертый, на пятый... Тяжесть и разбитость сменятся легкостью, звенящей упруго­стью. Будьте же внимательны: это знак, что тело усвоило нелегкий урок и просит: «ЕЩЕ! Продолжать! Я уже могу больше!..»

Сперва вы заставите свое тело вас уважать, подчиняться — «поставите» себя, как это приходится делать укротителям диких зверей и подобной публике. Ну а потом — если только не пережмете — получите от него и то, что можно сравнить с любовью. Это и есть одухотворение...

Втянувшись в высокотонусный режим, вы обнаружите ин­тересную закономерность: двигательный покой, ранее безра­достный и бесплодный, теперь работает на тонус, становится приятным. Полежав-повалявшись изредка, вы ощутите себя бодрым, свежим, по-настоящему отдохнувшим — это заслу­женная награда за многодневные двигательные труды. Так отлеживаются иногда кошки, собаки, львы, лоси...

Но перевалявшись сверх меры, пеняйте на себя: то, что должно было стать бодростью, превратится в неприятное бес­покойство, затем в недомогание и апатию... Все покатится назад.

Учитесь схватывать исследовательским вниманием круп­ные промежутки времени. Наладив дружеское общение со своим телом, вы скоро обнаружите, что оно поразительно поумнело, а может быть даже — я не шучу, — сделало чуточку поумнее и своего хозяина.

Изучайте себя движением. Двигательное питание выби­райте на вкус. А если вкуса нет — развивайте.

Все виды движения, все упражнения по-своему хороши. Стать ходоком, бегуном, пловцом, велосипедистом или гимна­стом, лыжником или конькобежцем, играть в волейбол или в теннис — неважно, важно лишь, чтобы это вам нравилось и продолжалось. И радиозарядка, и хатха-йога, и просто тан­цы — все может принести и пользу и радость. Но самую лучшую гимнастику, самый лучший комплекс можете создать для себя только вы сами.

Да здравствует Универсальность! Да здравствует Творчест­во! Комбинируйте, ищите, испытывайте. Двигайтесь по-свое­му! Танцуйте по-своему!

У вас есть какие-то мышцы или группы мышц, особо голо­дные, особо жадные до движения, особо неутолимые. Когда-то они просили, умоляли: дайте нам работу, дайте нам жить! Но вы не вняли, и вот они умолкли, завяли в апатии и мстят вам адом распада. Теперь ваша задача — отыскать этих страдаль­цев, снабдить хлебом насущным и оживить через них себя.

У вас, возможно, есть какие-то слабенькие, дохловатые от рождения клетки — то ли в печени, то ли в костном мозгу или в кишечнике, — клетки-заморыши, нуждающиеся в строго отлаженном режиме, бесперебойном кислородном питании. Есть, возможно, и какие-то сосуды с ослабленной проходимо­стью, легко засоряющиеся, — их нужно прочищать и упраж­нять в кровотоке с двойным усердием. Какие же именно? Если бы знать... Далеко еще не всегда медицина способна вовремя отыскать таких вот заморышей и поддержать их. Но вы сами можете это сделать — в какой-то мере.

У вас есть какие-то особенности взаимосвязей тканей и органов, которые присущи только вам и более никому в целом свете. Может быть, у вас кишечнозависимый мозг, может быть, ваше сердце особо влюблено в ваше левое ухо или правую пятку — не знаю. Но вы сами можете это узнать, изучая себя движением.

Не обязательно уточнять, что это за клетки, что за сосуды, и тревожиться за них. Ваш исследовательский прибор, и его достаточно, — собственное самочувствие. Плюс осторожные, вдумчивые двигательные эксперименты...

Одни движения, позы (равно как и еда, питье, музыка или человек) вам почему-то нравятся больше, другие — меньше. Почему — вы отчасти знаете, а отчасти не знаете, не испытали. Насчет еды и питья — не уверен, насчет человека — еще менее, но если нравится движение — это бесспорный знак, что оно полезно. А если не нравится — еще вопрос, в чем причи­на... Может быть, просто неизведанность, неумение. Но может быть, и предупреждение: не надо этого, нехорошо, слабое место (допустим, сосудистая аномалия или готовность к гры­же). Кроме вас, постичь это некому.

Вспоминайте свою природу — изобретайте движения. Вы уже делаете ряд знакомых, хорошо себя зарекомендовавших упражнений? Прекрасно. Но наряду с этим и осмотрительно экспериментируйте — пробуйте новое, вслушивайтесь, вдумы­вайтесь в свое тело. Вносите в гимнастику творческий дух — и он возвратит вам сторицей, воздаст обновлением. Тело, как душа, со временем ко всему привыкает, постоянно меняется, и даже ослу когда-то надоедает одно и то же.

Шансы на гениальность можно повысить. Разнообразие движений особенно необходимо людям умственного труда. Каждая мышца, работая, тонизирует мозг, каждое движе­ние — сложнейшая симфония импульсов. И каждый импульс от каждой мышцы не просто вспыхивает и гаснет — нет, все продолжается! Импульсы в мозгу перебегают с узла на узел, с клетки на клетку, возбуждают новые... Ни один не пропадает зря. Каждое новое движение — толчок к новой жизни. Изо­бретайте движения! Некоторые из них могут вернуться к вам в виде новых идей...

Дорогой М., нам пора прощаться. Тонус ждет вашей работы. Если хотите себе помочь, то единственное, что требуется, это начать и не прекращать.

Владимир Львович!

Пробилось! Только что из бассейна, спешу на корт. Большое письмо напишу позже, еще не все вполне ясно, боюсь спугнуть, но пока — ОК!

Час в день — гимнастика. Не курю, чего и вам настойчиво желаю. Еще желаю вам (...).

М

Этот случай оказался в общем-то легким. Никогда не по­мышлял стать проповедником физкультуры, и вот пришлось... Кто работает с людьми и кто работает над собой, знает, сколько к тому препятствий, и внешних и внутренних. Наша лень, трусость и скудоумие свивают себе гнездышки в наших мускулах и сосудах, обкладываются жирком, костенеют в склерозе, а у стадиона есть такой мощный конкурент, как пивная.

Наконец, надо ли объяснять, что для гармоничного здо­ровья физкультуры самой по себе недостаточно?..

Вопрос. Как вы относитесь к спорту?

Ответ. Люблю. Но смотря какой. Точнее говоря — что понимать под спортом. Радость усилия и борьбы? Мощь и грацию, красоту и свежесть? Азарт и риск?

Самоусовершенствование, счастье победы? Горечь пораже­ния и бессилия?

Спортивные результаты?.. Все эти метры, сантиметры, ки­лограммы, секунды, голы и очки, бесконечные очки?..

Мне приходилось заниматься психотерапией с некоторыми весьма квалифицированными спортсменами. Почему вдруг спортсмен — кажется, само здоровье, куда уж дальше, — нуж­дается в поддержи врача, и не какого-нибудь, а психотерапев­та?.. Почему в этом самом здоровом теле — не самый здоро­вый дух?

Дело здесь не столько в крайних нагрузках, предельном напряжении тренировок и состязаний, сколько в отноше­нии к ним. Одержимость достижением победы во что бы то ни стало и вопреки всему приводит некоторых спортсменов к неврозам (то, что я называю «парадоксальными состояния­ми»), расшатывает психику. Фанатическое подчинение целей, чувств и помыслов спорту и только спорту — явное нарушение меры, прискорбное обеднение. Дух уже не властвует над спортом, а подчинен ему. И дух мстит...

Трагично, когда человек становится жертвой своего даро­вания, спортивного в том числе.

Я люблю спорт и живу, в меру сил, спортивно; но я против СУЖЕНИЯ СОЗНАНИЯ спортом. Это относится как к спорт­сменам, так и к болельщикам и прочей возлеспортивной публике. Когда азарт переходит в фанатизм, когда утрачивается дух игрового веселья, озорства и великодушия, когда культи­вируется «спортивная злость», но забывается спортивная ра­дость — тогда спорт способствует не развитию человеческой Природы, а ее извращению. Если человек предпочитает добычу очка красоте риска и поиска, скучный выигрыш — красивому проигрышу, то это уже печально, это активная бессмыслица. В судорогах престижности меркнет и здоровье, и человеческое достоинство...

Настоящий спортсмен — не маниакальный добытчик очков и медалей, а рыцарь и художник Здоровья, фанатик Гармонии. Он бесстрашный и грозный боец, но радуется и за соперника, его победившего, и успеху слабейшего. Настоящий спортсмен всегда выше спорта.

Я ненавижу свою болезнь

ОК — питание в первом приближении. Элементарные сведения о пищевом воздержании. ОК — солнце. ОК — вода

Здравствуйте, В. Л.!

Вы, конечно, и не подозреваете, что уже около восьми лет были моим собеседником. Когда мне было плохо (а это случалось часто), я говорила себе: если станет нестерпимо, напишу...

Вот уже четыре года, как канул в прошлое мой психологи­ческий «ад» и с детства сложившееся чувство, что я не такая, как все. Когда я стала нормальным человеком, я остановилась, чтобы перевести дух, и обнаружила себя, мягко говоря, в плохом состоянии.

Не буду писать вам, сколько я тогда весила, — вы все равно не поверите. Утро я обычно начинала с того, что падала в обморок. Меня положили на два месяца в больницу. Там мне кололи (...). Спала целыми днями. После больницы я два года была здорова. Кровяное давление поднялось до нормы, я забы­ла, что такое слабость, сердцебиение, отсутствие аппетита. Изменилась даже внешне: исчезли прыщи, потливость, сла­бость десен, жирность волос. Я приобрела свежий цвет лица. Это было как в сказке, из дурнушки я превратилась в доста­точно привлекательную женщину.

Прошло два года. Мое давление упало до 90 на 60, одно обострение гастрита за другим... К концу семестра теряю последние силы. Звенит в ушах, пропадают сон, аппетит. Я не высыпаюсь, даже когда сплю по 10 часов в сутки. По ночам не дает спать сердцебиение. Месяцами держится температура 37° с десятыми.

Вот перечень моих диагнозов: вегетососудистая дистония, гастрит, дисфункция яичников, гиперплязированная щитовид­ная железа, хронический насморк.

А ведь мне всего 22... Когда в конце семестра я с трудом вхожу в кабинет и жалуюсь на слабость, меня спрашивают: «Чего же вы хотите? У вас ведь пониженное давление. Для вас это естественно». Стоит мне заикнуться, что у меня третий месяц температура 37°, в ответ слышу: а вы ее не мерьте, это все самовнушение...

Разумеется, я встречала много милых и хороших врачей, но они не смогли мне помочь, противоречили друг другу. Напри­мер, одни рекомендовали солнечные ванны, другие утвержда­ли, что солнце мне категорически противопоказано. Невропа­толог посоветовал заняться плаванием, но отоларинголог предостерег, что это грозит перевести хронический насморк в хронический гайморит. Я и сама во всем этом запуталась. После пребывания на солнце бывают несколько часов, а иног­да и несколько дней хорошего самочувствия. Но не раз в жаркие дни было что-то ужасное. Загар ко мне пристает плохо. Купание и водные процедуры то действуют прекрасно, то наоборот...

Один доктор сказал, что мне могла бы помочь йога и что он сам с ее помощью избавился от целого букета болезней. Но когда я заинтересовалась, как и у кого заниматься, он ответил, что это секрет. А другой, когда я заикнулась о йоге, лишь скептически ухмыльнулся... Еще один врач рекомендовал лече­ние голоданием. Я стала наводить справки у других, но мне сказали, что голодать ни в коем случае нельзя, наоборот, надо питаться как можно лучше...

Что же мне делать, В. Л.?

Стыдно и глупо обращаться к психотерапевту с хроничес­ким насморком, и я понимаю, что, например, гастрит — сов­сем не ваш профиль. Но мне кажется, что все мои болезни имеют один общий источник, глубоко скрытый в организме... Я также думаю, что выздоровела бы, если бы изменила образ жизни. Да и зачем мне было избавляться от духовной ущемленности, любить кого-то, выходить замуж, если жизнь больше не приносит радости? (...)

Я ненавижу свою болезнь. Не хочу, чтобы со мной мучился мой муж, мечтаю сама воспитать троих детей. Но чтобы жить, нужны силы...

Татьяна Л., студентка.

«Обратитесь к врачу по месту жительства. Обратитесь в клинику такую-то. В институт такой-то...»

Не надо, наверное, объяснять, все понятно. Уже обра­щались.

Ответственность заочной диагностики и лечения. С ней знаком каждый врач, дошедший до потолка перегрузки. Кто-то звонит по телефону — вот тебе и опрос, и диагноз, хочешь не хочешь, и рецепты-советы...

Все пройдено и все продолжается: сомнения и ошибки, преступная самонадеянность и не менее — не менее! — пре­ступная нерешительность. Однако же с какой-то поры начина­ет набирать силу опыт. Риск ошибки уже меньше.

Таня, здравствуйте!

Вы правильно догадываетесь: все ваши недомога­ния одной породы. Это нервно-гормональная разрегулированность плюс недостаточно налаженная очистка организма от продуктов его же собственной деятельности — обменных шла­ков. Одно поддерживает другое, замкнутый круг.

Конечно, это лишь самый обобщенный, грубо упрощенный диагноз. Точную изначальную причину ваших страданий на­звать трудно. Возможно, в организме нарушается выработка всего лишь какого-то одного вещества... Гадать не будем — не знаем, да и не так уж обязательно это знать. Можно победить и неопознанного врага, если зажить в настоящей дружбе с собой. Вам действительно безотлагательно необходимо начать новый образ жизни, к чему вы и сами уже интуитивно скло­няетесь.

Посылаю вам индивидуализированное описание ОК (оздо­ровительного комплекса), нацеленного на комплекс ваших болезней. В каждом из средств по отдельности нет ничего особенного, но В ЦЕЛОМ это залог победы. Вы можете вылечиться, если наберетесь терпения, смелости и веры в себя. Запомните: важно все.

ОК — питание. Преимущественно растительно-молочная диета. Побольше свежих овощей, зелени, фруктов, при возможности орехи. Мясо (мягкое, нежирное, отварное) — не чаще четырех раз в неделю. Из круп предпочтительны овсянка, гречка (продел), рис. Исключить: консервы, колбасы, сосиски, копчености, кондитерские изделия типа тортов, пирожных, конфет, пряников и т. п. Хлеб — подсушенный, лучше черный, в небольших количествах. Можно сухое печенье. Соли и саха­ра — меньше, взамен фруктовый сахар или патока. Мед — хорошо, но не слишком много. Размоченные сухофрукты. Масло — главным образом подсолнечное, сливочное — лишь немного. Творог, молочные продукты — по желанию.

Кофе и чай только некрепкие; кофе желательно вообще исключить, из сортов чая предпочтительнее желтый или зеле­ный. Обзаведитесь соковыжималкой, и дома у вас появятся прекраснейшие из напитков — натуральные овощные и фрук­товые соки (из овощных особенно хороши морковный и капу­стный). Минеральные воды — по кислотности; «Боржоми», впрочем, годится практически для всех. Если нет заметной отрицательной реакции со стороны желудка и сердечно-сосу­дистой системы, то иногда не возбраняется пить понемногу и сухие некислые вина.

Есть 4—5 раз в день. Первый завтрак очень легкий, не ранее чем через два часа после пробуждения; ему должна предшест­вовать физическая активность: организм должен зарабо­тать еду, иначе он не усвоит ее полноценно. Второй завтрак и обед — поплотнее, ужин — опять полегче, не позднее чем за полтора — два часа до сна. Этот режим питания — ПЛЮС ВЕСЬ ОК! — будет поддерживать внутреннюю чистоту орга­низма.

Разумеется, на расстоянии давать детальные рекомендации трудно: я не знаю многих особенностей вашего организма (может быть, например, ваш кишечник плохо переносит клет­чатку каких-либо фруктов и овощей), не знаю бытовых воз­можностей, не знаю, наконец, ваших вкусов, а это тоже имеет значение. Поэтому рассматривайте сказанное не как катего­рическое предписание, а как направление, где вам следует искать нечто свое. Единственное, на чем настаиваю с полной категоричностью, — это исключение тех продуктов, которые я перечислил, не дающих организму, по существу, ничего, кроме излишних шлаков.

Старайтесь соблюдать правило: продукты как можно мень­ше смешивать, зато разнообразно чередовать (день гречки, день картошки, день мяса, фруктово-яблочный день и т. д.).

Возможности перемен в питании описанным, конечно, не ограничиваются. Это лишь примерная «компромиссная» диета ОК — нечто среднее между «обычным» питанием и «чистой» диетой сторонников строго натурального питания и сыроеде­ния. Если вас это заинтересует особо, постарайтесь достать соответствующую литературу и рецептуру.

Однако и любая диета сама по себе еще далеко не все.

Организм нуждается в отдыхе от еды. Ему необходимы пищевые разгрузки. Вам говорили и о лечебном голодании, говорили разное... Требуется внести ясность в значение слов.

Допустим, вы с утра позавтракали, пропустили обед — есть совсем не хотелось, а к вечеру почувствовали, что аппетит появился, и с удовольствием поужинали. Голодали ли вы с завтрака до ужина? Нет. Вы просто воздержались от еды. В организме все это время было достаточно питатель­ных веществ и энергоресурсов. (Питательные вещества нахо­дятся, кроме пищеварительного тракта, и в крови, и в клетках тканей. Да и в кишечнике их остается немало еще долгое время после того, когда, казалось бы, все усвоено, а неусвоен­ное выведено наружу).

Допустим, вы неважно себя почувствовали, болел живот, было отвращение к пище, и вы ничего не ели два с половиной дня, хотелось только пить... Голодали ли вы эти дни? Нет, нельзя этого сказать. Хотя вы и успели несколько похудеть, это была вынужденная, необходимая для организма разгрузка, очистка. Воздержание от еды.

Никакое животное добровольно не голодает, но всякое, заболев, на какой-то срок отказывается есть. Подобные воз­держания — в природе живого, и их главная цель — внутрен­няя очистка.

Чувство голода и голодание — тоже разные вещи. Бывает и так: у человека аппетит огромный, чувство голода почти постоянное, а комплекция его о недостатке питания отнюдь не свидетельствует. При некоторых болезнях (диабет) человек может есть сколько угодно, питательных веществ в организме полным-полно, а клетки их не усваивают, фактически голо­дают...

Итак: голодание — это одно, а пищевые ограничения и воздержания от пищи — другое.

В строгом смысле голодание начинается только тогда, когда абсолютно исчерпан запас энергопитательных веществ, посту­пивших извне, — когда все «высосано» из кишечника, все подчищено, все «сгорело», и организму приходится расщеп­лять свои собственные ткани, поддержии31"1» одни органы за счет других — «есть себя». Точно установить момент, правда, довольно сложно, ибо у разных людей и в разных условиях скорость сгорания питательных веществ разная, разные жиро­вые запасы и т. д. В среднем переход на «внутреннее питание» наблюдается после пятого — шестого дня отказа от какой бы то ни было пищи, а окончательно устанавливается по истече­нии второй недели.

Теперь — мнение и рекомендация. Проводить многоднев­ное лечебное голодание можно только под постоянным наблю­дением специалиста. Это категорически — и для тех в первую очередь, кто опыта лечебного голодания еще не имеет. Поэто­му о голодании пока лучше забудьте.

Что же касается кратковременного воздержания от пи­щи — разгрузок, очищающих организм, то его вполне можно проводить самостоятельно.

Пищевое воздержание может быть частичным и полным.

Многие века практиковались традиционные посты. Это время, когда запрещается или ограничивается употребление живот­ных продуктов. Посты, в свою очередь, бывают более или менее строгими. Строгий пост предусматривает отказ от вся­кой животной пищи, чистое вегетарианство. Какой смысл, зачем? Очищение организма плюс упражнение воли.

Диетологи часто рекомендуют «разгрузочные» дни — фруктовые, молочнокислые и т. д. В некоторых же случаях назначается и периодический полный перерыв в еде, обычно на срок от 12 до 36 часов, максимум — до трех суток. Еще раз уточним: это не голодание, а лечебное воздержание от пищи, которое может иметь и просто профилактическое зна­чение.

Вам, я думаю, после компетентной консультации будет полезен еженедельный «пищевой выходной» от 24 до 36 часов. Такой способ очистки организма, предельно естествен­ный, применяется в амбулаторной практике очень давно и широко, с самыми разными целями и, кроме некоторых спе­циальных случаев (язвенная болезнь, диабет), противопоказа­ний не имеет. При соблюдении правил дается нетрудно. Основ­ной смысл: организм регулярно получает возможность отдохнуть от пищеварения (а это работа, и нелегкая!) и сосре­доточиться на выведении обменно-пищевых шлаков. В резуль­тате облегчаются и налаживаются функции всех органов, прибавляются жизненные силы, возрастает активность и со­противляемость всевозможным недугам.

Поиск по сайту: