ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ ГРАМОТНОГО ПИТАНИЯ

(Для всех, и для вас в том числе)

1. Никогда не ешьте, если не хочется и что не хочется. И не заставляйте других. Не навязывайте — ни себе, ни другому! Подать пример — другое дело. Свобода воли в еде священна.

Уточнение для пищи лекарственной. Кое-что заведомо по­лезное (лимон, морковь, ягоды, лук, чеснок) есть все-таки желательно, пусть и невкусно, и кисло... Особенно когда боль­ны: тогда это равнозначно приему лекарств, которые не обя­заны быть приятными. Но если чувствуете резкий внутренний протест, то не нужно.

2. Если хочется — сначала спросите себя: не лучше ли воздержаться? Не спорьте со своими вкусами, спорьте только с привычками.

3. Никогда не ешьте до чувства полного насыщения.

Лучше недоесть, чем переесть.

Уточнение: как узнать свою меру. Чувство насыщения, как и чувство голода, бывает поверхностное и глубинное. Наруж­ное и внутреннее. Тактическое и стратегическое. Или, иначе сказать: нервное, или желудочно-ротовое — и организменное, или клеточное. В идеале они должны составлять гармоничный дуэт, обеспечивающий точность и надежность соблюдения меры. Но Природа наша не идеальна. Природа только прак­тична — избыточно практична, за что сама и расплачивается... Точными, истинными, она сделала голод и насыщение глубин­ные, внутренние; наружные же доступны всяким сомнитель­ным соображениям типа: «на всякий случай», «а вдруг», «а может быть»...

Это сделал дефицит, извечный спутник живого. «Лучше переспать, чем недоспать». Лопай, пока влезет, а вдруг это в последний раз?.. Огромное большинство людей (да и живот­ных тоже) ориентируются на наружное насыщение, то есть едят, пока есть еда и пока лезет. По такому принципу можно, например, минут за пять употребить килограмм мороженого, а за полчаса — небольшого бычка, в порядке предварительной закуски, и все еще не ощутить творческого удовлетворения. С другой стороны, можно часа на три — четыре обмануть себя «заморением червячка», то есть приглушить глубинный голод наружным насыщением, ничего, по существу, не дав организ­му. Способность к такой заглушке — отработанная эволю­цией мера нервной самозащиты в условиях пищевого дефици­та. А когда дефицита нет, когда еды достаточно, когда еды много — аппетит набирает изрядную избыточность. Не голо­даем — переедаем. Физиологически же дело в том, что внут­реннее насыщение наступает позднее, стратегия не поспевает за тактикой. Оно и понятно: ведь поглощенная пища должна успеть перевариться, всосаться, войти в кровь, усвоиться... И тогда уже приходит окончательный сигнал: «да, все в порядке, насытился» — сигнал, как правило, безобманный.

Сильно все упростил, но основное, надеюсь, понятно. Как же узнать, как научиться чувствовать, сколько необходимо и достаточно съесть для истинного насыщения? Это довольно просто, если у вас более или менее в порядке обмен веществ (и очень важно именно для того, чтобы он оставался в по­рядке).

Старайтесь некоторое время (недели две — три, месяц) пре­кращать всякую трапезу ДО явного насыщения — да, оста­навливаться, тормозить заблаговременно, когда можно было бы еще... Съесть, допустим, полпорции вместо целой, и... От­влечься от еды. Заняться чем-то другим. За это время и подо­спеет внутреннее насыщение. И отчетливо скажет вам: все прекрасно!

Вы обнаружите, что вполне спокойны и сыты. Ваша уме­ренность вознаградится превосходной бодростью и повышен­ной работоспособностью. А вскоре вы убедитесь, что и наруж­ное насыщение приходит быстрее, делается все более точным. Его голос станет деликатным, но твердым. Вместо «больше не могу» оно будет говорить вам: «Хватит, достаточно, все в порядке».

Так вы установите свою истинную норму.

Если же этого не произойдет и раз, и другой, и третий, и пятый, если вас будет продолжать допекать аппетит, нарастать раздражительность, слабость и т. п. — что ж, значит, при такой степени самоограничения норма вашего внутреннего насыщения действительно недовыполняется или вы чересчур близкий родственник грызунов и жвачных. Подольше жуйте, как рекомендуют йоги. Да, как это ни скучно, жуйте как можно медленнее и дольше: этим вы, помимо должной обра­ботки пищи, усиливаете наружное насыщение и позволяете внутреннему догнать его более плавно. Если и это не помога­ет, съедайте по три четверти порции, на худой конец — целую, съешьте, если уж совсем невмоготу, полторы...

Но опять же, лучше не сразу. На этот случай у нас есть следующая заповедь.

4. Лучше часто и понемногу, чем редко помногу. Уточнение: считаться с индивидуальными особенностями.

Кроме того, существует особая сезонная пища, располагаю­щая к пиршествам, «жору»: кое-что организм сам просит в максимальных количествах, какие-то важные вещества — про запас. Сегодня есть земляника или клубника, завтра уже не будет. Малиной, черешней, арбузами, дынями, мандаринами и т. п. не грех наесться впрок «до отвала» (а изредка и мясом, и рыбой). Но все-таки — не до пресыщения!

5. Всякую еду да оплатят мускулы.

Уточнение на случай, когда заплатить якобы нечем. По Природе всякая пища должна даваться физическими усилия­ми, особенно пища животная. Цивилизация лишила нас этой элементарной необходимости, нарушила естественную спра­ведливость пищевой награды: пойти купить, съесть готовень­кое — вот и все... Еда теперь оплачивается не мускулами, а нервами. А мы платим за это ожирениями, склерозами и множеством других форм пищевой зашлакованности. Старай­тесь же не позволять себе есть, физически не поработав каким угодно образом.

Ранние плотные завтраки, когда первым проснувшимся органом оказывается желудок, — тяжелые завтраки с каша­ми, бутербродами и котлетами, мотивируемые лишь тем, что до обеда еще далеко, — эти завтраки суть не что иное, как варварское насилие над Природой, утренние серенады пище­вого самоубийства. (Старый же совет «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу» подразумевал, что до завтрака люди часа три — четыре пахали землю, охотились, сражались или рубили дрова). Даже если впереди тяжелая физическая нагрузка, плотное наедание загодя не оправдан­но — имеет смысл лишь легкая заправка. Только пища, зара­ботанная мускулами, усваивается полноценно.

Практически, однако, как бы мы того ни хотели, не до всякой еды удается хорошенько подвигаться. Что ж, отраба­тывайте потом, хотя это и худший вариант. Отрабатывайте свои калории, сожгите избыток!

«Сытое брюхо к ученью глухо»: воздержанность в еде нужна прежде всего людям умственного труда.

Уточнение для учащихся и ученых. При особо напряженной сидячей умственной работе (подготовка к экзамену, работа над книгой, шахматный турнир и т. п.) некоторым людям требуется больше калорийной пищи, чем обычно. Но в таких случаях как раз особо необходимо одновременно повысить и физическую активность!

6. Свежий воздух — превосходнейшая из приправ.

7. Лучше теплое, чем холодное. Лучше холодное, чем горячее.

Уточнение: горячее самоубийство. Попробуйте ради опыта сунуть палец в горячий чай, который вы пьете. А теперь представьте, каково каждый день так вот обжигаться небу, языку, пищеводу, желудку... Имейте в виду: ваши внутрен­ности лишены достаточно точных и оперативных терморе­цепторов, они беззащитны перед температурным насилием. В расчете на наше инстинктивное благоразумие Природа снаб­дила температурными стражами только наружный вход в пи­щевой канал — губы, язык, йебо и глотку, но изнасилование горячим быстро приводит и этих сторожей в состояние отупе­ния. Ваша кошка или собака, даже зверски голодные, никогда не станут есть горячего, они подождут, пока остынет. Ваш ребенок тоже некоторое время стремится следовать этому простейшему правилу. В Природе никогда не было, нет и не будет горячей пищи, а лишь прохладная или теплая, не горя­чее птичьей крови. Примерно при 39,5°С начинают разру­шаться ферменты пищеварительных клеток, а при температу­ре выше 40°С — сами клетки. Отказавшись от горячего, вы прибавите себе немало здоровья и, может быть, много лет жизни... Постоянное температурное травмирование может дать толчок развитию опухоли... Да, вы рискуете. Совсем холодная пища не так страшна.

8. Разнообразие — стратегия, однообразие — тактика.

Уточнение: одна удача — одна еда. Природное питание наших предков было в высшей степени разнообразным: в пищу шло все съедобное, а временами и несъедобное... Разно­образие это стало потребностью. Нам нужно пополнять себя белками, жирами и углеводами; нам нужны всяческие амино­кислоты, витамины, ионы и множество микроэлементов — все, что когда-то давала нам земная поверхность с ее растени­ями и животными, а еще до того — океан. Разнообразие и еще раз разнообразие! Но...

Разнообразие это никогда не было разовым, одномомент­ным. Наиболее вероятная пищевая ситуация: одна удача — одна еда. Одна трапеза — одна пища. Никогда не бывало, чтобы бананы росли на одном дереве с вермишелью, а рядом с только что убитой антилопой валялись пирожные. Найденная или добытая однородная пища съедалась, далее следовал некий перерыв, и лишь затем искалось и добывалось другое пропита­ние. Надо полагать, случались и совмещения — сразу двойные, тройные удачи, но вряд ли часто. В течение некоего времени приходилось сосредоточиваться на чем-то одном — по сезону, по местности. О том, что дело обстояло именно так, и ныне свидетельствует образ жизни недомашних животных.

И вот почему, когда мы теперь беспорядочно смешиваем всевозможнейшие продукты, ориентируясь исключительно на их сомнительную вкусовую совместимость, у многих страдают пищеварение и обмен веществ.

Диетологи и биохимики все настойчивее возражают про­тив такого произвольного смешивания. Лишь немногие из продуктов встречаются внутри нас приветливо и дружелюбно, остальные норовят перессориться и отравить атмосферу. Хлеб плюс мясо, яйцо плюс картофель, дрожжевое тесто плюс сладкие фрукты, огурцы плюс молоко... Загрузка в чрево подобных смесей равносильна тому, как если бы от вас потре­бовали одновременно играть на фортепиано, играть в футбол, решать квартирный вопрос, сдавать экзамен по философии и вырывать зуб. Не мудрено, что и живот, и все прочие части тела отвечают на это демонстрациями протеста и сидячими забастовками.

Люди с крепким пищеварением, правда, худо-бедно справ­ляются с большинством пищевых микстур, особенно с при­вычными, вроде бутербродов или мяса с картошкой. Тяжело­атлеты пищеварения могут заглатывать и политый уксусом, майонезом и медом салат из раков по-польски, устриц по-ки­тайски, икры по-уругвайски, капусты по-мозамбикски, цыплят табака и винограда, запивая все это коктейлем из коньяка, молока, водки, простокваши, портвейна — и ничего, выжива­ют... Бедные гаргантюасы не отдают себе отчета, что творит с ними эта безумная какофония на уровне обмена веществ: ведь все, что съедается, взаимодействует не в брюхе едином, но и в крови, в сердце, в сосудах, в почках, в мозгу...

Одномоментность, заметим, не означает только: сразу вме­сте или одно за другим. Речь идет о промежутке по меньшей мере от нескольких часов до суток — о времени переварива­ния, всасывания и выведения из кишечника, как минимум о полной единице цикла пищеварения. Имеет значение и после­довательность в более длительной перспективе. Плохо, напри­мер, есть мясо на другой день после яиц; нежелательно — сыр на другой день после мяса. (А дыня или арбуз — хорошо). Скверно все, кроме фруктов и простокваши, на другой день после праздника...

Итак, стратегически стремясь по возможности раз­нообразить свой рацион и не лишать себя ничего, кроме явных вредностей, тактически старайтесь придержи­ваться правила: за один раз — одна пища, а так­же устраивать время от времени «ударные» периоды преи­мущественной однородности — фруктово-овощные, молочные, рыбные, мясные (с поправкой на индивидуальные склонности). Самыми продолжительными должны быть пери­оды вегетарианские (до месяца и больше), самыми коротки­ми — рыбные и мясные (не свыше двух — трех дней). Однако не исходите из умозрительных построений, не перемудривай-те. И характер, и продолжительность таких периодов подска­жет сам организм, если вы еще не совсем разучились его слушать.

В периоды же обычного, более или менее смешанного питания, памятуя, что любая пища всего прекрасней в чистом виде, нелишне иметь ввиду следующие соображения

Поиск по сайту: