Никто не хотел умирать

Союзники коммунистов были деморализованы дружной реакцией рабочих НКТ и чувствовали себя в роли мятежников 19 июля: «Мы были готовы к поражению, мы попали в западню», — вспоминает о своих ощущениях того времени каталонский националист М. Круэльс[1029]. Столкнувшись с мощным сопротивлением, А. Айгуаде запросил помощи у Ларго Кабальеро, одновременно пытаясь убедить его в том, что началось восстание анархо-синдикалистов[1030]. Но Ларго Кабальеро, сначала потребовав навести порядок, не спешил прийти на выручку Женералитату: под рукой нет свободных войск, да и «серьезных столкновений» в Барселоне пока не произошло[1031]. Премьеру было нужно время, чтобы выяснить, что же в действительности происходит в Барселоне. Получая такие ответы от центрального правительства, противники анархо-синдикалистов были заинтересованы в организации более серьезных столкновений, а не в поисках мира.

НК НКТ отметил, что противники анархо-синдикалистов склонны «затягивать улаживание конфликта до взятия центром общественного порядка в Каталонии»[1032].

Кампанис и Таррадельяс были поставлены ОСПК перед фактом, но в операции против «Телефоники» участвовали их люди, так что каталонские националисты не стали искать примирения сторон и встали на сторону ОСПК.

Уже 4 мая национальная гвардия оправилась от первого испуга и перешла в наступление, захватив несколько зданий, контролировавшихся НКТ. Бойцы ОСПК действовали осторожнее — берегли силы, защищали свою штаб-квартиру и казармы. Всего за время конфликта в казармах ОСПК погибло 18 человек и 80 было ранено.

В своем воззвании 4 мая НКТ и ФАИ утверждали: «Мы не несем ответственности за происходящее. Мы никого не атаковали. Мы только защищали себя»[1033].

В это же время Ларго Кабальеро наконец определился и в ответ на очередную просьбу о присылке войск в распоряжение Айгуаде заявил, что правительство пока «не может этого сделать, потому что это значило бы передать силы тому, кто может быть имеет отношение к выявившемуся конфликту»[1034]. Войска могут быть присланы при одном условии: «прежде чем выполнить эту просьбу, он приступил бы к взятию в ведение центра службы общественного порядка в Каталонии»[1035]. Премьер-министр решил воспользоваться ситуацией, чтобы укрепить власть центра в Каталонии и не дать коммунистам воспользоваться силами правительства против их оппонентов. Однако, считая правительство «нейтральной силой», Ларго Кабальеро не учел, что и в госаппарате практически не осталось людей, сохранявших объективное отношение к этому конфликту. Пока премьер стремился установить контроль над национальной гвардией Каталонии и провести честный арбитраж конфликта, его оппонент в ИСРП, министр авиации и флота И. Прието, «предложил ввести военное положение и передать управление вопросами общественного порядка военным. Правительство не последовало этому предложению, — возмущается А. Виньяс. — На одном из многочисленных собраний кабинета Ларго Кабальеро полагал, что следовало дождаться результатов действий уполномоченных. Прието продолжал им не доверять, так как если пришлось бы ждать и спасать общественный порядок тогда, когда город был бы уже захвачен повстанцами, дело было бы значительно более сложным»[1036]. Разумеется, И. Прието представлял анархистов восставшими, не дожидаясь результатов каких-то там расследований.

Прието предоставил Компанису право отдавать приказы армии и флоту на территории Каталонии[1037]. Правда, когда лидер ОСПК Коморера в ночь на 5 мая потребовал бомбить объекты НКТ, Компанис выступил против[1038].

Тогда Прието стал действовать на свой страх и риск: «пять авиационных рот со всей скоростью перемещались с базы Лос Алькасарес, а из Центра в аэропорт Реус направлялись несколько эскадрилий под командованием командующего Воздушных сил Республики полковника Идальго де Сиснероса»[1039].

* * *

Днем 4 мая представителями НКТ и ВСТ было достигнуто соглашение о прекращении огня. В своем совместном воззвании они заявляли: «Сложите оружие! Внимание только одному лозунгу: Каждый назад на работу, чтобы победить фашизм!»[1040] Однако на дальнейших переговорах, когда НКТ и националисты настаивали на удалении всех с баррикад, представители ОСПК выступили против[1041]. Они были заинтересованы в продолжении конфликта, хотя формально участвовали в переговорах. Радикальные анархо-синдикалисты тоже не понимали, почему они должны покидать баррикады, если на них напали и противник слаб. Так что стрельба с обеих сторон продолжалась.

Лидеры НКТ, уже постигшие азы политического искусства, понимали сложность ситуации и стремились остановить кровопролитие. Большинство Национального комитета НКТ выступило за сдерживание конфликта, так как есть угроза развала фронта: «потеряв войну, потеряли бы и революцию и все революционные завоевания»[1042]. Решающую роль для анархо-синдикалистских вождей играла опасность крушения фронта в результате гражданской войны в тылу. Вторжение фашистов было страшнее победы коммунистов и других этатистов. НК НКТ решил «придерживаться оборонительной позиции взамен перехода в наступление»[1043]. Антонов-Овсеенко сообщал в Москву: «Решающим моментом, приведшим к поражению троцкистско-фашистского „путча“, было поведение руководящих деятелей НКТ: они не только активно добивались прекращения вооруженной борьбы, но не обставили этого прекращения никакими условиями… они противодействовали втягиванию фронта в вооруженную борьбу тыла»[1044].

За все время событий анархистские командиры с трудом удерживали своих бойцов на фронте. Один из них, С. Карод, вспоминает: «Всегда ожидая удара в спину, мы знали, что если из-за нас возникнут проблемы, только враг выиграет от этого. Это была трагедия анархо-синдикалистского движения, но это была трагедия и гораздо большего — испанского народа»[1045].

Индивидуально с фронта в Барселону ушло около 400 поумистов[1046].

В Бухаралосе прошло совещание членов регионального комитета НКТ, представителей дивизий им. Дуррути, Аскасо, Жуберта и Ленина. Решили занять городки, важные в случае разрастания борьбы за пределы Барселоны. На день-два были заняты Тарагона, Тараса, Фугорас и Херон[1047]. Командиры НКТ готовились блокировать дивизию Маркса, если она пойдет к Барселоне. Затем анархисты заняли Барбастро, продвинулись к Лериде и Бенифару. Здесь было проведено совещание с представителями регионального и национального комитетов НКТ, которые остановили дальнейшее продвижение[1048]. Более того — министр центрального правительства от НКТ Гарсиа Оливер предотвратил вмешательство в бои подразделений дивизии Дуррути, которые находились в столице Каталонии[1049]. Только 6 мая, когда события фактически завершились, два батальона дивизии Аскасо и батальон дивизии им. Ленина (ПОУМ) на 45 автобусах снялись с фронта[1050]. Но и они были остановлены под угрозой бомбардировки с воздуха и вернулись.

Лидеры НКТ прилагали усилия к тому, чтобы покончить дело миром. В своем выступлении по радио Гарсиа Оливер заявил: «Все погибшие — мои братья… Я склоняюсь над ними и целую их»[1051]. Это выступление вызвало возмущение на баррикадах — ведь среди убитых были и те, кто организовал нападение на анархо-синдикалистов. В адрес Оливера раздавались обвинения в предательстве. После радиовыступления Ф. Монтсени, призывавшей прекратить борьбу и покинуть баррикады, бойцы стреляли в радиоприемники[1052].

Подводя итоги конфликту, Антонов-Овсеенко писал: «В руководстве НКТ и ФАИ преобладают действительно преозабоченные войной с фашизмом и способные идти в едином антифашистском фронте во имя этой войны, сдерживая экстремистские вожделения, но не решаясь открыто, даже перед массами собственной организации, осудить поведение своих так называемых „бесконтрольных“ групп»[1053].

Одновременно НКТ оказалась под сильным давлением ПОУМ, стремившейся использовать события для взятия власти: «Мы были уверены, что надо наступать, — вспоминает о позиции ПОУМ на встрече с представителями НКТ секретарь молодежной организации партии В. Солано, — что надо требовать роспуска Женералитата, ставить вопрос о создании правительства рабочих организаций — брать власть». «Все это очень интересно, — говорили лидеры НКТ, — но нельзя, чтобы все было так запутано»[1054]. Лидеры НКТ понимали, что попытка свергнуть Женералитат дает козыри противнику. Пока именно ОСПК и националисты были атакующей стороной, и казалось, что НКТ удастся сохранить выгодную политическую позицию жертвы коммунистического путча. Они рассчитывали, что майские события укрепят их авторитет, сплотят вокруг НКТ революционные силы и позволят потеснить коммунистов и их союзников. Однако в одном А. Нин был дальновиднее анархо-синдикалистов: «Нин боялся, и он был прав, что события совершенно неправильно понимаются в остальной Испании»[1055].

Поиск по сайту: