Переулок, пахнущий бедой (чёрные трамваи)

В чёрное окно стучались ветки.

Стыл туман над тёмною водой.

Гладил ветер паруса из сетки

В переулке, пахнущем бедой.

Маги замораживали время.

Безысходность кралась во дворы.

Бешеное варварское племя

Разводило в комнатах костры.

Ненавистью к нам дышало племя.

Злоба отражалась в тех кострах.

Ты стоял ни с этими, ни с теми,

Ощущая только липкий страх.

Страх настиг тебя в пустой парадной.

Он сказал: "Минуты сочтены".

Завтра мы сойдёмся у фасадной

Раненой бульдозером стены.

Звёзды на свинцовом небосводе

Чуть мерцали тусклою слюдой.

Ночь была последней, на исходе

В переулке, пахнущем бедой.

Яростью цвела передовая.

Канул в тучах месяц молодой.

Скрежетали чёрные трамваи

В переулке, пахнущем бедой.

Цепью обречённых подворотен

Ты исчез. Да ладно, чёрт с тобой.

Первая потеря в нашей роте.

Нам уже не страшно - это бой.

Впрочем, не потеря. Лучше даже,

Что глаза у страха велики.

Третьи сутки мы стоим на страже.

Охраняем зыбкие Пески.

Ты сказал, такого не бывает,

Но свидетель - твой тревожный сон.

Роковые чёрные трамваи

Бьются средь зелёных парусов...

***

Фальшфасад

За ФАЛЬШфасадом погибает дом.

Становится бесплотной, тонкой тенью.

В возможность ФАЛЬШИ верится с трудом,

Но там - забвенье, мрак и запустенье.

Прохожий, подожди. Успеешь в путь.

ТВ сочится пропаганды ядом.

Не дай себя так просто обмануть.

Смотри, что там, за этим фальшфасадом.

Прикрыта неприглядность, не видна.

А мы, не понимая, ходим рядом.

И целая огромная страна

В развалинах за ярким ФАЛЬШфасадом.

***

Последняя октава

Твоё вино стоит уже сто десять лет.

И тень твоей любви хохочет на постели.

А в залу не войти - там пола больше нет,

Но мёртвый инструмент под пальцами метели

Откуда-то звучит... Секунда - тишина.

Волнующая кровь четвёртая октава

По капле с потолка... Не пей того вина.

В нём пепел, тлен и пыль. И Времени отрава.

Здесь ангелы без лиц. Здесь пусто и темно.

На сломанной стене бессильное распятье.

И тень твоей любви в изящном кимоно

Раскроет для тебя последние объятья.

А на фронтоне кровь. Все двери в Никуда.

Разбитое окно, зелёная портьера.

Под чёрным потолком пульсирует звезда.

Ты знаешь - это Геспер, око Люцифера.

Здесь пола больше нет, но ты решил войти.

Сто десять лет назад ты мыслил очень здраво.

Последний жаркий вздох, последнее "прости",

И капли с потолка - последняя октава...

2013.

***

Твоя война

ТВОЯ война. Твоя стальная рать.

Твои знамёна с ликом маскарона.

Сражайся до последнего патрона -

Ты не имеешь права умирать.

Держись за жизнь - она нужна другим.

Я знаю: иногда ты ищешь пули.

Застыв в ночи в почётном карауле,

Атланты на заре споют твой гимн.

Взовьются в небо полчища химер,

Готовых подорваться по тревоге.

А ты идёшь по огненной дороге,

Над Пропастью натянутой, как нерв.

Тебе впервые страшно: Смерти нет.

Совсем. А так порой её хотелось...

Зашкалившая, ядерная смелость.

Но как погибнуть на СВОЕЙ войне?

Ты победишь. На то ТВОЯ война.

Развязанная, правда, не тобою.

Тебя бодрит, летя над полем боя,

Хохочущая пьяная Луна.

Победа ждёт. Ведь то ТВОЯ война.

Совсем твоя, нисколько не чужая.

Ты многих бесишь, злишь и раздражаешь.

Тебе мигает Геспер. Это знак.

Война длиною в жизнь. А Смерти нет.

Полощет ветер резкий и солёный

Твои знамёна с ликом маскарона.

Готовься принимать парад планет.

2013.

***

Дикие гринберги

Ходят по зданию твари со щупами.

Бродят по комнатам стаи гиен.

Твари со щупами кормятся трупами.

Пыльными трупами каменных стен.

В сумрачном Питере, в облачном Выборге,

В пёстрой Москве и в других городах

Щедро плодятся несметные гринберги.

Сколько их? Думать боюсь иногда.

Чуть затихают, на парочку месяцев,

В подленьких офисах греют бока.

После выходят - и снова под лестницей

Хищно блеснёт ядовитый оскал.

Стены живые. Они не ломаются.

С каждой зимою растёт аппетит.

Шалые гринберги голодом маются,

Рыщут по улицам: что бы снести?

Где ещё окна зияют глазницами?

В лапах когтистых мелькают листы.

Гринберги ложь производят страницами:

Чёрные сотни сплошной клеветы.

Ринутся стаей на здание павшее,

Осатанело вгрызаясь в куски,

Дикие гринберги оголодавшие,

Серое племя гиен городских.

Art nouveau

Я ношу с собой запахи Смерти

В филигранных стеклянных флаконах.

Я курю, как последние черти,

На изящных бездонных балконах.

Я вхожу в эти зыбкие стены

Лишь с вопросом: "Кто в доме живой?"

Только я среди пыли и тлена.

Вот такое моё art nouveau.

Я иду и не чувствую боли.

Я не чувствую утренней стыни.

Бесконечное минное поле,

Километры червонной полыни.

Обгорелых руин километры.

Далеко, за погибшей стеной,

Разносимые огненным ветром,

Леденящие звуки фоно.

В этом доме, пока не упавшем...

Я уже не могу не дойти.

В переулке, от страха уставшем,

Оборвались стальные пути.

В двух шагах от закрытой парадной,

Исступлённо сбывается сон:

Чёрной бабочкой в сетке фасадной

Снова бьётся трамвайный вагон.

А навстречу другой... Наважденье...

"ОТХОДИ!!!" - кровью в снег на бегу.

Там, в салоне, туманные тени.

Он тревожно звонит: "Не могу...

Я ищу свою точку в маршруте.

Суждено и не мной решено..."

Обгорелого взрослого путти

Вижу лик за морозным окном.

"Кто ты?" - "Ангел, водитель трамвая.

Что там? Правда тупик впереди?

Ты не бойся: меня не бывает.

Да тебя уже тоже... Входи..."

"Не тупик. А обрыв. И ловушка.

В ней затерянных вас целый рой".

"Неужели я просто игрушка

Чёрной Ратуши с карты Таро?!"

"Всё гораздо страшнее и проще.

Сто Повешенных. Десять Смертей.

Точки нет. Только пропастный прочерк

В бесконечном маршрутном листе".

"Сто повешенных?" - " Время такое".

"Это самая жуткая весть.

Никогда нам не будет покоя

Нас набьётся и будет не сесть..."

Революция скоро?" - "Не скоро.

Бесконечные смутные дни".

"Кто ломает наш маленький город?

Впрочем, мне уже ясно: ОНИ..."

Он кивнул на треклятое место,

Там, где сваи растут из земли.

И с лицом, как в секунду ареста

Он высматривал тени вдали.

Просто замер. Не видя, не слыша.

Улыбнулся студёно: "Держись!"

А трамвай поднимался над крышей

В бесконечную звёздную высь.

Я всегда была цепкой и гибкой.

Я ношу в себе сотни Смертей.

Но арктической этой улыбкой

Просквозило до самых костей.

Состоялось, случилось, свершилось,

Получилось: он нас отпустил.

Это очень жестокая милость,

Но теперь уже можно уйти.

Так уйдём же, мой странный товарищ,

По последней трамвайной кривой.

Тлен, полынь и смятенье пожарищ.

Вот такое моё art nouveau...

Я ношу с собой запахи Смерти...

2013.

***

Маска

Маска, маска, я тебя не знаю.

Ты опять хохочешь на краю.

Маска, ты такая ледяная.

И точь-в-точь похожа на мою.

Маска, маска, в этой бальной зале

Навсегда разбиты зеркала.

А иначе б мы себя узнали

В зыбких коридорах из стекла.

Маска, маска, будь поосторожней.

Маска, маска, впереди обвал.

Маска, маска, в доме всё тревожней:

Исступлённо кружит карнавал.

Маска, маска, гипсовое вольто.

Ты, смеясь, творишь наоборот.

Чёрным дулом маленького кольта

Искушает твой раскрытый рот.

Маска, маска, ты опять хохочешь.

Мне совсем не нравится твой смех.

Ты меня сегодня заморочишь.

Вместе канем в огненной зиме.

Маска, маска, ты идёшь по краю.

Я сегодня тоже там прошла.

Маска, маска, я себя не знаю

В зыбких коридорах из стекла.

Маска, маска, я тебя не знаю.

Но уже, похоже, узнаю.

Там, где я такая ледяная.

Там, где я опять иду по краю.

Там, где я нехорошо смеюсь...

2013.

***

Бесконечность

Мы, сбиваясь со счёта тяжёлых потерь,

С каждым разом отчётливей слышали,

Как трамваи звонили в закрытую дверь,

А потом исчезали над крышами.

Ты летишь, под собою не чуя пути,

Сновидения пленник кошмарного.

Ты вернулся в депо, а его не найти,

Как последним трамваям Дегтярного.

Так и ходят они, словно тени, за мной.

И боятся, коль стрелки отбросили,

Не найти переулок за чёрной стеной

Беспросветной пугающей осени.

Ничего впереди. Только контур руин.

Шпалы сорваны. Рельсы обрезаны.

Ты вслепую идёшь по маршруту один.

Утро щерится гулкою Бездною.

Здесь опасная зона, но мне всё равно.

Эти мёртвые окна не светятся.

В развороченных комнатах очень темно,

Но зато это повод не встретиться.

Обрывай эту нить, я прошу, обрывай.

Не осталось во мне человечности.

Ты идёшь позади, словно чёрный трамвай.

Без конечной. Один в бесконечности.

***

Поиск по сайту: