Сказка про сфинксов Каменного острова

Давным-давно, когда на свете ещё не было ни твоей мамы, ни бабушки, ни даже прабабушки, жил-был скульптор. Звали его Павел Петрович. Фамилия его была Соколов.

Скульптор лепил скульптуры. Однажды он посмотрел на красивую женщину. Говорят даже, что женщина эта была царицей, поэтому на голову скульптуры скульптор надел корону. Скульптор посмотрел на красавицу и слепил скульптуру с головой женщины и телом львицы. Скульптуру он назвал Сфинкс. Скульптор слепил её для того, чтобы она охраняла город.

Сначала скульптор слепил одну скульптуру, потом другую, третью... Всего сфинксов было сделано шесть. Четверых поставили на Египетский мост, а двух купил богатый человек - купец. Он поставил их у дверей своего дома, чтобы они его охраняли. Потом купец переехал, и сфинксы стали охранять его новый дом. Они служили ему верой и правдой всю его жизнь.

Прошло много лет. Два сфинкса охраняли дом от войны. А когда война кончилась, власти города решили переставить сфинксов на Каменный остров. Чтобы они охраняли не только один дом, но и весь остров. Была зима. Два сфинкса стали жить на берегу реки, которая называется Малая Невка. Там было очень красиво. Но на берег реки пришли плохие люди. Они назывались вандалы.

Вандалы начали бить сфинксов, царапать их и залезать на их спины, писать на них всякие надписи. Вандалы приходили часто. Они мучили сфинксов много лет. С одного сфинкса даже сорвали корону. Потому что очень завидовали тому, что Сфинкс - царица, а они - простые вандалы, которые ничего полезного не сделали в жизни.

Сфинксам никто не помог. Вандалов было больше, чем хороших людей, и поэтому хорошие люди не могли с ними справиться. Доброго волшебника поблизости не оказалось. Обычно в жизни на помощь приходит милиция, но она тоже не пришла и не стала охранять сфинксов. Скульптор и купец к тому времени уже давно умерли (люди живут намного меньше скульптур) и защищать сфинксов оказалось некому.

Но потом всё-таки пришёл добрый волшебник. Вообще-то, он ремонтировал мосты, но пожалел и спас сфинксов - вызвал к ним специального доктора для скульптур - реставратора. Когда сфинксов вылечили, добрый волшебник поставил их у ворот своего дома, чтобы они его тоже охраняли.

У волшебника сфинксы жили шесть лет. Им было хорошо: волшебник велел своей страже охранять сфинксов, чтобы никто их не обижал. Но жители Каменного острова и власти города стали скучать по сфинксам на Каменном острове.

Пришлось сфинксам снова вернуться на Каменный остров. Ведь они там были очень нужны! Сфинксы снова легли на ступени у реки. Это было весной, совсем недавно.

Хорошие, добрые люди забеспокоились: а вдруг опять придут вандалы? И стали думать, как защищать сфинксов от них. Хорошие люди понимают, что надо быть благодарными: если сфинксы защищают наш остров, то и сфинксов тоже надо защищать. Или они снова не будут там жить (волшебник помнит о них и поможет им всегда, но не нужно только на него надеяться).

Сейчас хорошие люди тоже думают. И ты тоже можешь помочь им спасти сфинксов. Как? Расскажи эту сказку своим друзьям и подружкам. В садике, в школе, во дворе, в кружке или секции, куда ты ходишь. Скажи им, что сфинксам больно и страшно, когда на них залезают, царапают и бьют. И не только сфинксам, а всем скульптурам, от которых вандалам достаётся. Может быть, рядом окажется вандал, услышит, ему станет стыдно и он перевоспитается. Или просто испугается: услышит, что добрые люди решили сфинксов защищать. Всё может быть: вандалы встречаются и среди детей.

Расскажи ребятам и то, что сфинксов нужно уважать ещё и потому, что они очень старенькие. На будущий год им исполнится целых 185 лет! Нужно уважать старших, правильно?

Если хочешь, ты можешь тоже побыть скульптором. Возьми в руки пластилин и попробуй слепить сфинкса. Или любую другую скульптуру, какую хочешь. Я думаю, что у тебя получится. Хотя, лепить скульптуры не так-то просто. Особенно если они такие большие, как сфинксы Каменного острова.

Твоя скульптура готова. Это твой труд, теперь ты тоже начинающий скульптор. А теперь подумай: как непросто её лепить и как легко сломать. Так вот что делают вандалы! Они уничтожают то, что долго и старательно лепили другие. Сломать намного быстрее, чем слепить. Поэтому, если бы скульптор Павел Петрович, который слепил сфинксов, был бы сейчас рядом с нами, ему было бы очень обидно.

Я надеюсь, что когда ты пойдёшь гулять на Малую Невку и увидишь там сфинксов, ты будешь относиться к ним как добрый человек - очень бережно. Ведь ты же не вандал, правда?

2010.

***

Коломенская зима

Коломенская зима. Глобальная, всеобъемлющая, надреальная. Не такая, как во всём Старом Городе.

Цвет - только белый. Он доминирует, он поглощает всё: желтизну фасадов, черноту окон расселёнок, ржавую охру крыш. Сугробы по балконы, сосульки до земли. Белое небо. Белый воздух. Белая земля. Белое огромное пространство. Алебастровая отстранённость лиц. Заинденевающие птицы. Белое, сверхарктическое оцепенение.

Коломенская зима - это вакуум. Окунаешься в него - и пропадаешь. Белая Пустота. С улицы ни звука. Летом, и даже весной всё по-другому. Звенят трамваи на Покровке, стучат артритными колёсами и тревожно вскрикивают в ночи поезда на Балтийском вокзале, совсем рядом суетятся оживлённая Садовая и Обводный канал со своей вечной чередой машин. Зимой же не слышно ничего. Все звуки - в доме, да и то намного тише. Вползвука, словно за закрытой дверью, кухонный ропот, пианино через этаж, храп и ругань снизу, призывный крик соседского ребёнка за стеной и возня бомжа на тёмной чердачной площадке лестницы. Наша обычно гулкая парадная словно накрыта плотным, невидимым велюровым колпаком. Стук стройки в соседнем переулке как шлепок деревянного ножа по мягкому, подтаявшему маслу. Коломенская зима поглощает звук. Полная тишина. Только гауляйтерша Валька - местный управдом, резко и сухо орёт в мегафон: "Уберите машины!" После чего прибавляется ещё два звука: стук ломов по крышам и шорох падающего снега. Коломна недоумённо поднимает со снежной подушки лицо, отрывает один глаз, и через мгновение снова спит. Она так и не проснулась.

"Здесь всё тишина и отставка". Живя здесь, понимаешь, о какой тишине писал Гоголь. Сюда никогда не зайдёт будущее. Хоть десять Явейнов, хоть тридцать концепций развития - эту мертвенную марь не убить: это метафизика. Ровно как и от старой Сенной всегда будет разить Вяземской лаврой.

Безжизненное беззвучие. Придут за тобой - и не услышишь. Тишина столь полная, что кажется, будто умираешь. Коломенская зима - это Смерть. И ты посреди неё - неотъемлемой её частью.

2012.

***

Й

Весна была студёная, сонная. Событий не было. Мёрзли тонкие хрупкие сфинксы на заводской свалке Берда-литейщика. Город жил между очередным возвращением принца Ольденбургского и балом-маскарадом, о котором газеты ещё не написали, но все уже знали, разумеется: заказы модисткам уже посыпались.

В небе летела комета. Скорость её стремительно увеличивалась, на днях достигнув апогея. Она летела из-за границы, возможно, над Неаполем, который навестил в последний раз, в предсмертном бреду, его некогда знаменитый, а ныне в долгах и бесславном забвении умерший уроженец.

Комета приближалась к Солнцу.

"Вечно вся смуть из-за границы. То блузники эти непотребные, от них и петрашевцы всякие, то вот комета теперь..." - лениво думал редактор Видок Венедиктович, подвёрстывая сверху, к холерной хронике, меж ею и кондитерскими фигурками, стыдливый семистрочечный некролог. Зевая в четвёртый раз, болезненно косясь на муху, упавшую в кофий, он размышлял, взять эти две новости в одну рамку или нет.

2013.

***

Смертельная

Люди сбиваются в стайки, чешут на потреблядки, забиваются на хатки. А ты уходишь в ночь, под снег.

Город цвета маренго, жёлтые фонари. Небо как чистый лист. Чёрные окна. Заколоченные двери. Могильный холод изнутри. Парящий подвал. Шорох в пустой парадной. Коварный алый отблеск занимающегося пожара за полуоторванным жестяным листом. Твой странный патруль из тебя одной, твоя вахта, твоя жизнь. Люди пожимают плечами: зачем тебе это надо? Сиди, вари супы, рожай детей, дура. Ты назначаешь встречи и свидания у своих "руин". И нередко внутри. Кому это нравится? А это твоя война. Точнее, твой мир. Маленький и хрупкий. Ведь любая война за мир, правда?

Снег и ветер в лицо. Ветер гонит тебя по брусчатке, как осенний лист. Ненужный, оторванный. Но ты знаешь, куда летишь.

Ты поднимаешь воротник косухи, но это просто автоматический жест. Тебе не холодно. У тебя хорошая воля, ты себя убедила. Но ты всё же заходишь в парадные. Тёплые, не покинутые, не обгорелые. Но нужные тоже тебе одной. Чтобы погреться душевно. Нежно проводишь рукой по балюстраде, на миг закрываешь глаза, отрываешься от разбитого мозаичного пола и кружишься под высоким лепным потолком. Ты легка, ты незрима. Да, уже умеешь. Ты до Смерти любишь этот город, каждая его потеря - потеря твоя. Ветроград, Ветербург. Ты, как и без Смерти, не можешь без него ни дня, ни минуты. Ты задыхаешься и сплёвываешь строки, как кровь, на ярко-белый снег. Тебя не зовут на хаты, на свадьбы, в кабаки. Тебя не печатают. Тебе говорят, что от тебя веет тем же холодом, что и от твоих вымороженных расселёнок. Ты резкая. Взрывоопасная. Да, до добра ты не доведёшь. С тобой жить нельзя. Ты смертельная.

Пока ещё под аркой слышен стук твоих каблуков. Обернись. Постой в чёрной-чёрной, омутной подворотне. Покури. Отдохни хоть на миг: Там тебе покоя не будет.

Ухмыльнись стремительной навьей улыбкой, которая больно запомнится, сверкнёт алым отсветом. И снова в ледяную ночь. Которая когда-нибудь станет твоей: ты просто растворишься в метели.

Но не дождутся. Оттуда сильнее дотянешься.

2012.

***

Поиск по сайту: