Вместо предисловия. «Психоэнергетика мышления»

Владимир Бородкин

«Психоэнергетика мышления»

II

ББК 88.4 Б24

I

Бородкин Владимир Иванович

Б24 Психоэнергетика мышления. 1997. — 272 с.

ISBN 5-88641-028-7

М.: Агентство «ФАИР»,

Автор — кандидат психологических наук, ректор Института Проблем Человека и Народной Медицины, председатель Ассоциации Йоги Беларуси •— в своей книге рассматривает неожиданные и парадоксальные стороны человеческого мышлении, которые обычно не осознаются людьми, но играют решающую роль в нашей жизни. Даются конкретные методики и техники развития психоэнергетического потенциала мышления и связанных с этим сверхнормальных способностей человека.

Для широкого круга читателей.

ББК 88.4

Книга подготовлена к изданию при участии Литературно-издательского агентства ОКнаии».

права защищены. Никакая часть часть книги не может быть воспроизведена!

ISBN 5-88641-028-7

© Бородкин Б, И., 1997 © Серия, оформление, Агентство «ФАИР», 1997

Вместо предисловия

Курсы пси­хо­э­нер­ге­тики мышления – миф или реальность?

Интервью автора инфор­ма­ци­он­ному бюл­ле­теню “Пси-информ”, Минск.

Вот уже более пяти лет дей­с­т­вуют в Минске курсы пси­хо­ло­ги­чес­кой защиты и пси­хо­э­нер­ге­тики мышления при Инс­ти­туте проблем человека и народной медицины. За этот период обучение прошли более полутора тысяч человек, В нас­то­я­щее время многие из них зани­ма­ются по услож­нен­ным прог­рам­мам. Цифра вроде бы не малая, однако для такого города как Минск — это капля в море. Поэтому для одних людей курсы пси­хо­ло­ги­чес­кой защиты стали частью их жизни; для других — это зага­доч­ный миф, нечто вроде нео­поз­нан­ных летающих объек­тов; третьи — и вовсе ничего о них не слышали. В общем, как это всегда бывает в нашей жизни, — все пере­пу­та­лось. Чтобы про­яс­нить ситуацию, редакция бюл­ле­теня “Пси-информ” обра­ти­лась к своему пос­то­ян­ному автору, кан­ди­дату пси­хо­ло­ги­чес­ких наук Бород­кину Вла­ди­миру Ива­но­вичу.

— Владимир Иванович, в нашем городе много раз­го­во­ров о ваших курсах. И поэтому мы решили, наконец, обра­титься непос­ред­с­т­венно к вам, как к их руко­во­ди­телю. Что же они из себя представляют?

— Я хотел бы ответить, переф­ра­зи­руя слова спар­тан­с­кого царя Леонида: придите и пос­мот­рите. Но я понимаю, что такой ответ вряд ли удов­лет­во­рит чита­те­лей. Они вероятно, хотели бы услышать под­роб­ности. И я с удо­вольс­т­вием рас­с­ка­зал бы о них, но они при­ем­лемы не для всех.

Неко­то­рые из чита­те­лей, если и прочтут это, то тут же и забудут. Можно даже сказать, что в моих словах заложена такая прог­рамма. Смысл же им придает тот факт, что наши курсы пред­наз­на­чены для тех, кто, возможно, сам этого не подоз­ре­вая, уже начал работу над собой.

И здесь бы я хотел обратить внимание на отно­ше­ние к моим словам. Как будут реа­ги­ро­вать люди, каждый человек, который их прочтет? Какая реакция у него воз­ник­нет, и какие струны души заденут эти слова? Какие выводы он для себя сделает, какие решения примет? Инфор­ма­ция, которую я могу дать здесь нашим чита­те­лям, будет спо­соб­с­т­во­вать их даль­ней­шей работе над собой, неза­ви­симо от того, придут ли они на наши курсы или не придут, будут ли дальше думать о том, что услышали или не будут; эти слова несут в себе такой заряд, который может ока­заться полезным. То есть, наш разговор может ока­заться полезным для тех, кому он в нас­то­я­щий момент нужен. Если же кратко ответить на ваш вопрос, то курсы пос­вя­щены развитию человека, улуч­ше­нию опре­де­лен­ных качеств его личности, развитию духовных сил, спо­соб­нос­тей, знаний.

— Извините, но все, что вы говорите, очень походит на рели­ги­оз­ную про­па­ганду. Вы же считаете, что говорите с позиций науки. Как можно объяс­нить этот парадокс?

— Согласен. Многие читатели могут вос­п­ри­нять это как какую-то про­па­ганду. Многие могут вос­п­ри­нять как рели­ги­оз­ную про­па­ганду, и этого окажется дос­та­точно, чтобы отмах­нуться и нап­ра­вить свое внимание на что-то другое, более инте­рес­ное. Легко осво­бо­диться от какой-то проблемы, наклеив ярлык, но от самого себя не уйдешь.

Другой вопрос, что неко­то­рые люди уже сейчас понимают, что им нужно меняться. Ведь пока не изме­нишься сам, прин­ци­пи­аль­ных изме­не­ний в жизни быть не может. Другие же, и таких, вероятно, боль­шин­с­тво, — считают, что все дело в том, что необ­хо­димо что-то при­об­рести, а самому меняться не обя­за­тельно. При­об­рести какую-то вещь, какую-то сумму денег, при­об­рести какое-то поло­же­ние в обществе, при­об­рести чью-то дружбу или любовь, а самому можно оста­ваться прежним. Они считают, что вся проблема только в том, чтобы кто-то что-то сделал по отно­ше­нию к тебе, мол, тогда в твоей жизни все изме­нится.

Спорить здесь нет смысла. Пока человек не получит то, что он хочет, он глух к любым раз­го­во­рам и нем в любых дис­кус­сиях.

Поэтому един­с­т­вен­ное, что можно пожелать нахо­дя­щимся в такой ситуации — пусть каждый побыс­т­рее получит то, к чему он стре­мится. И чем быстрее он это получит, тем быстрее убедится, что главное все-таки не в том, чтобы получить что-то, а чтобы изме­ниться самому.

Это одна сторона вопроса. И вторая сторона — к сожа­ле­нию, верующих у нас ста­но­вится все больше и больше, все больше говорят о религии, но, как это ни пара­док­сально, пони­ма­ю­щих религию людей ста­но­вится все меньше.

Строятся новые цер­ков­ные здания, все больше людей появ­ля­ется в церквях, при­об­ща­ется к цер­ков­ным обрядам. Все активнее про­по­ве­ду­ются идеалы той или иной религии, все активнее рели­ги­оз­ные действия. И чем активнее рели­ги­оз­ные действия, к сожа­ле­нию, чаще всего так и бывает, — тем меньше пони­ма­ния и знания их сути.

Поп­ро­буйте спросить у окру­жа­ю­щих, что они знают о своей религии — как эта религия возникла, основные даты, основные труды по этой религии, основные про­по­вед­ники... Например, мы считаем, что у нас наиболее рас­п­рос­т­ра­нен­ная религия — пра­вос­ла­вие. Но вы поин­те­ре­суй­тесь у кого-нибудь из тех, кто считает себя верующим, что означает символ пра­вос­лав­ной веры,— многие ли ответят, что это такое? Спросите, когда был I Все­лен­с­кий Собор — азы, азы истории...

Наша задача не в том, чтобы дать человеку что-то готовое так, как дает, например, религия. Все религии на том и основаны, чтобы давать, а нередко и просто спе­ку­ли­руют на жадности чело­ве­чес­кой.

Люди приходят в церковь, как правило, о чем-нибудь просить. Иначе добрая половина не стала бы молиться Богу.

О чем молятся? О том, чтобы что-то получить. Здоровье себе или близким, или своим соо­те­чес­т­вен­ни­кам, или еще кому-то, но получить. Молятся о бла­го­по­лу­чии и счастье, еще о чем-нибудь — но опять же, просят в надежде получить. Никто не приходит в церковь или в другой рели­ги­оз­ный храм со словами: “Гос­по­ди! Возьми самое лучшее, что у меня есть. Я хочу тебе отдать...”.

И поэтому та религия ока­зы­ва­ется наиболее попу­ляр­ной, которая больше может поо­бе­щать. Как пред­вы­бор­ная кампания политика, так и рели­ги­оз­ная про­па­ганда. Обя­за­тельно надо поо­бе­щать рай, неземное бла­жен­с­тво. Обя­за­тельно — вечную жизнь. А как же без вечной жизни?

Отсюда и пот­ре­би­тельс­кое пони­ма­ние религии. Будто это нечто, спо­соб­ное нам что-то дать или обес­пе­чить.

На самом деле, боль­шин­с­тво людей не знают ни что такое вера, ни что такое религия. Они, слепо подражая друг другу, бездумно пов­то­ряют то, что говорят свя­щен­ники, и в боль­шин­с­тве случаев не понимают, как все это на них влияет, да и не хотят пони­мать: сходил в церковь — ну и слава Богу! И можно считать себя очень хорошим чело­ве­ком, сходив в церковь. Главное — как-то воз­вы­ситься бла­го­даря этому. Ну, чем черт не шутит, а вдруг дей­с­т­ви­тельно — там что-то есть после смерти? Давай-ка, на всякий случай, я и еще схожу, чтобы под­с­т­ра­хо­ваться.

У нас же речь идет не об этом — не о дек­ла­ри­ро­ван­ной вечной жизни, а о реальных кон­к­рет­ных спо­соб­нос­тях и воз­мож­нос­тях. О развитии мышления человека, о развитии его речи. О спо­соб­ности понимать слова и поль­зо­ваться ими для того, чтобы понимать окру­жа­ю­щих. О развитии нашей эмо­ци­о­наль­ной сферы и спо­соб­ности чув­с­т­во­вать. О том, что нам ежед­невно необ­хо­димо для пол­но­цен­ной жизни. О том, что делает нашу жизнь богатой и содер­жа­тель­ной,— о развитии чело­ве­чес­кой души. О том, что не заложено ни в каком указе пре­зи­дента и не регу­ли­ру­ется уровнем зарплаты или еще чем-то подобным. А именно — о рас­к­ры­тии своих воз­мож­нос­тей.

— Извините, но мне кажется, мы нес­колько укло­ни­лись от вопроса. Скажите, в чем же все-таки, зак­лю­ча­ется науч­ность вашего подхода?

— В религии, в боль­шин­с­тве религий, особенно тех, которые рас­п­рос­т­ра­нены в нашем обществе, в нашей рес­пуб­лике, главным фактором является вера. Религия при­зы­вает все при­ни­мать на веру, и человек дей­с­т­вует в силу веры.

Эта позиция — дей­с­т­во­вать, исходя из веры, — про­ни­зы­вает всю нашу жизнь. Поэтому, с этой точки зрения, вся наша жизнь, хотя и не очень нрав­с­т­венна, но очень рели­ги­озна. Мы, как правило, верим окру­жа­ю­щим на слово, и, исходя из этой веры на слово, и идет вся наша жизнь.

Науч­ность нашей позиции зак­лю­ча­ется в том, что мы исполь­зуем научные принципы дос­то­вер­ности инфор­ма­ции. Как говорят в науке, вери­фи­ци­ру­е­мости — про­ве­ря­е­мости. Мы даем такие знания и такие методы, которые каждый человек при желании может про­ве­рить. Мы помогаем людям при­об­ре­тать личный опыт.

Сейчас, в условиях раз­но­об­раз­ной инфор­ма­ции о внут­рен­ней духовной жизни человека, в условиях воз­ник­но­ве­ния многих новых религий и усиления позиций старых, ряд спе­ци­а­лис­тов считает, что личный опыт человека при­об­ре­тает все большее значение. Мы об этом говорим уже много лет — с самого начала наших курсов. Личный опыт при­ни­ма­ется нами как главный элемент дока­за­тель­ности. В науке дока­за­тель­ность опи­ра­ется на наб­лю­де­ние, экс­пе­ри­мент и другие методы полу­че­ния опыта. Мы, кроме этих методов, даем желающим воз­мож­ность при­об­щиться и к нес­колько иным методам полу­че­ния личного опыта. И, прежде всего, даем человеку воз­мож­ность развить спо­соб­ность к сос­ре­до­то­че­нию, вни­ма­тель­ность, логику и образ­ность мышления и неко­то­рые другие качества, которые поз­во­ляют ему отличать дос­то­вер­ную инфор­ма­цию от недос­то­вер­ной и самос­то­я­тельно делать выводы о том, что про­ис­хо­дит в нашей далеко не простой жизни сегодня.

Как бы эти выводы не были нео­жи­данны и неп­ред­с­ка­зу­емы, как бы они не пот­ря­сали вооб­ра­же­ние, но, тем не менее, у человека появ­ля­ется спо­соб­ность делать их самос­то­я­тельно и в соот­вет­с­т­вии с этими выводами дви­гаться вперед по изб­ран­ному пути, Качество жизни человека и качество его личности при этом резко меняются.

— Многих наших чита­те­лей как раз и инте­ре­суют кон­к­рет­ные ответы на кон­к­рет­ные вопросы. Особенно — такой вопрос, как здоровье. Ведь никто не будет спорить, что проблема здоровья особенно остро стоит в нашей стране.

— Когда мы говорим о здоровье и о его проб­ле­мах в нашей стране, хотим мы того или нет, но мы говорим об общих проб­ле­мах. В то же время, у каждого человека — свое пред­с­тав­ле­ние о здоровье.

— Для одного здоровье — это хро­ни­чески больное горло. Для другого — это проблемы, которые зас­тав­ляют его ложиться в больницу. Причем, нередко офи­ци­аль­ная медицина помочь не может, и человек ока­зы­ва­ется в тра­ги­чес­кой ситуации. Для третьего здоровье — это сос­то­я­ние его род­с­т­вен­ни­ков, детей, близких. Для чет­вер­того — фактор, который мешает его работе, карьере, То есть у каждого человека есть своя позиция, и вот эта позиция обычно не учи­ты­ва­ется. Не учи­ты­ва­ется, что здоровье — это не здоровье вообще, а это — сос­то­я­ние каждого кон­к­рет­ного человека.

Нами прак­ти­ку­ется особый подход к проблеме здоровья.

Обычно сме­ши­вают два понятия — понятие здоровья и понятие счастья. Пос­кольку мы все глубоко нес­час­тны, и в нашем обществе и в его пси­хо­ло­ги­чес­кой атмос­фере доми­ни­руют отри­ца­тель­ные эмоции, пос­тольку мы должны найти хоть какое-то объяс­не­ние всеобщей подав­лен­ности, все­об­щему нес­час­тью, всеобщим пере­жи­ва­ниям. Вот мы и нашли такую причину (одну из причин) — здоровье. Эко­ло­ги­чес­кая катас­т­рофа, мол, химикаты в овощах, поваль­ная урба­ни­за­ция, выми­ра­ние деревень и в резуль­тате — мы нес­час­тны прежде всего потому, что низкий уровень здоровья. А если еще и Чер­но­быльс­кую аварию вспом­нить. Пред­по­ло­же­ние, что больной человек может быть счастлив, — не каждому придет в голову. Почему? Мы не привыкли видеть счас­т­ли­вых людей не только среди больных, но и среди здоровых. Если здоровый человек может быть нес­час­т­ным, значит, больному — и сам Бог велел.

Но, опять-таки, абсо­лютно здоровый человек — эта такая ред­кос­ть! Куда уж нам думать о том, что он может быть нес­час­тен. Здоровых среди нас мало, поэтому нам и кажется — если бы люди были здоровы, вот тогда совсем другая жизнь настала; а если бы я изба­вился от своих болезней — мои дела пошли совсем иначе...

На самом деле, болезни — это только повод, только повер­х­нос­т­ная причина, с помощью которой мы пытаемся объяс­нить беды, неудачи, нес­час­т­ную жизнь. Проблема здоровья сама по себе не так зна­чи­тельна, как кажется на первый взгляд, и в том, что это дей­с­т­ви­тельно так, мы убеж­да­емся каждый день. Гораздо важнее другое: наши слова слишком сильно удалены от нашего мышления и от нашей жизни — говорим мы всегда о здоровье, а дей­с­т­вуем всегда вопреки своему здоровью.

Не проходит и дня, чтобы мы не сделали чего-либо вредного для здо­ровья: слишком поздно ложимся или слишком рано встаем, нер­в­ни­чаем по поводу и без, курим, едим слишком много или слишком мало, или не то, что хотелось бы и т.д. Так как же после этого говорить, что здоровье для нас — очень важная проб­ле­ма? Если мы ослож­няем сами себе каждый день, сами ухудшаем свое здоровье, значит, у каждого человека есть что-то, ради чего он готов пос­то­янно жер­т­во­вать своим здо­ровьем. Есть что-то более важное, чем здоровье.

Говорим мы об одном, а стре­мимся совсем к другому. И то, к чему мы так без­рас­судно стре­мимся, можно назвать в первом приб­ли­же­нии словом “счас­тье”. Мы хотим быть счас­т­ли­выми и ради этого готовы жер­т­во­вать здо­ровьем, и своим и чужим.

Это — неп­ра­виль­ный путь. Для того, чтобы стать счас­т­ли­вым, совсем не обя­за­тельно пере­жи­вать и вол­но­ваться, над­ры­ва­ясь, тру­диться и тратить свои силы. Поэтому пер­во­о­че­ред­ная задача наших курсов — помочь всем желающим разоб­раться с проб­ле­мой счас­т­ли­вой жизни; достичь этой жизни, причем, не жертвуя здо­ровьем, а наоборот — вос­с­та­нав­ли­вая его. Потому что нельзя стать счас­т­ли­вым вопреки своему здоровью.

Если вы хотите что-то получить от жизни, жертвуя своим здо­ровьем, то ничего не получите и ничего не дос­тиг­ните. Ваше отно­ше­ние к здоровью — это, прежде всего, критерий истин­ности вашего пути. Только тогда можно достичь каких-то резуль­та­тов или успехов и сделать свою жизнь более счас­т­ли­вой, если ваши действия связаны с улуч­ше­нием здоровья,

Я говорю об объек­тив­ных законах природы, законах, которые только сейчас ста­но­вятся известны евро­пей­с­кой науке. Все это мы подробно рас­с­мат­ри­ваем на наших курсах.

— Если я пра­вильно вас поняла, вы считаете, что наи­луч­ший путь к успеху это — беречь свое здоровье?

— Я осмелюсь заметить, что наши слова неп­ра­вильно дей­с­т­вуют и мало соот­вет­с­т­вуют нашему мышлению. Сейчас, здесь, мы стал­ки­ва­емся с нес­коль­кими оши­боч­ными сте­ре­о­ти­пами исполь­зо­ва­ния слов. Вы сказали: “Беречь здоровье. То есть, здоровье вы упо­до­били чему-то, что можно беречь, а значит, можно накап­ли­вать.

Начнем с того, что если кто-то из наших чита­те­лей попы­та­ется сберечь свое здоровье, то он попы­та­ется сберечь то, чего у него нет, чего у него заведомо нет. Ну, естес­т­венно, ни к чему хорошему это привести не может. Скорее всего, он будет беречь и охранять свои болез­нен­ные сос­то­я­ния, болезни своего тела и болезни своей психики. И второй момент: здоровье — это не то, что можно беречь. Здоровье может быть у человека только в той мере, в которой он им поль­зу­ется, а не бережет. Я бы так ответил на этот вопрос.

— Само собой разу­ме­ется, ваша работа отли­ча­ется от работы спе­ци­а­лис­тов этого же профиля. Сам подход, что пси­хо­ло­ги­чес­кое здоровье важнее, чем физи­чес­кое здоровье... Для меня это отличие укла­ды­ва­ется в два слова — пси­хо­ло­ги­чес­кая защита. Не могли бы вы попод­роб­нее оста­но­виться на ее меха­низ­мах? Почему важнее здоровье пси­хо­ло­ги­чес­кое, пси­хо­ло­ги­чес­кий климат, а потом уже какие-то наши боли или хро­ни­чес­кие недуги.

— Я вряд ли скажу что-то новое, если начну рас­суж­дать о том, что все болезни человека начи­на­ются с психики. Сейчас этот подход ста­но­вится все более рас­п­рос­т­ра­нен­ным и общеп­риз­нан­ным, Об этом принято говорить везде.

Наши курсы отли­ча­ются тем, что мы не говорим, а пре­дос­тав­ляем воз­мож­ность убе­диться на соб­с­т­вен­ном опыте. Мы пока­зы­ваем методы, с помощью которых можно влиять на все сферы жизни, в том числе и на сос­то­я­ние здоровья, пос­ред­с­т­вом соз­на­тельно фор­ми­ру­е­мых целей, соз­на­тельно пос­т­ро­ен­ных воз­дей­с­т­вий на организм, соз­на­тельно пос­т­ро­ен­ных изме­не­ний структур в пове­де­нии, в своей пов­сед­нев­ной жизни. Иначе говоря, человек учится слышать свой организм, учится видеть в нем движение болезни, учится всем этим управ­лять.

Здесь есть и другая сторона вопроса, о которой тоже принято много говорить — мол, болезни вызы­ва­ются внешними при­чи­нами и, в первую очередь, внешними воз­дей­с­т­ви­ями на нашу нервную систему. Неко­то­рые даже говорят о пред­на­ме­рен­ных воз­дей­с­т­виях, причем воз­дей­с­т­виях спе­ци­а­лис­тов соот­вет­с­т­ву­ю­щего профиля: колдунов, ведьм, магов, экс­т­ра­сен­сов, оккуль­тис­тов и так далее, и тому подобное. Люди очень часто обра­ща­ются с такой проб­ле­мой — медицина не может помочь вылечить ту или иную болезнь, потому что болезнь эта, так сказать, наве­ден­ная — сглазили, навели порчу, поэтому нужны не уколы с таб­лет­ками, а другая форма защиты.

Скажем так, прежде всего человеку нужна защита от самого себя. Подав­ля­ю­щему боль­шин­с­тву такой ответ не нравится. Ведь полу­ча­ется, что сам во всем виноват. Как же так?

Совер­шенно не прив­ле­кает такая ситуация — гораздо инте­рес­нее и приятнее, когда кто-то виноват в наших проб­ле­мах.

Здесь можно пойти и еще дальше: неко­то­рым нравится болеть и именно потому, что кого-то можно обвинить в своих болезнях. Говорить о помощи таким людям весьма сложно. Они пред­с­тав­ляют собой большую проблему и являются, так сказать, бичом божьим для всех цели­те­лей и для всех экс­т­ра­сен­сов.

Рабо­та­ю­щим в офи­ци­аль­ной медицине проще — там как-то особенно и не нас­та­и­вают на том, чтобы человека окон­ча­тельно выле­чи­вали, дескать, медицина бес­сильна — сделали, что смогли и “до сви­да­ни­я!”, и “будьте здо­ро­вы!”, и лечитесь, как хотите. От пред­с­та­ви­те­лей же нет­ра­ди­ци­он­ных методов, как правило, требуют пол­нос­тью вылечить. А если человек сам не хочет выз­до­ро­веть? И, так сказать, начинает тер­ро­ри­зи­ро­вать нес­час­т­ного цели­те­ля? В таком случае помощь, скорее, нужна не пациенту, а вра­чу­ю­щему.

С другой стороны, даже в этих ситу­а­циях можно оказать помощь — помочь человеку взг­ля­нуть на все со стороны. Сделать это не всегда просто, но есть методы, с помощью которых человек может осознать про­ис­хо­дя­щее с ним и вер­нуться к более естес­т­вен­ным для себя формам пове­де­ния, вос­п­ри­я­тия окру­жа­ю­щего мира и общения с другими людьми — вер­нуться к своим внут­рен­ним связям с природой, к этим внут­рен­ним душевным силам, которые являются источ­ни­ком также и физи­чес­кого здоровья.

— Скажите, пожа­луй­ста, были ли случаи с кон­к­рет­ными поло­жи­тель­ными резуль­та­тами, когда человек приходил к вам с проб­ле­мами либо физи­чес­кими, либо душев­ного плана, а после занятий они исчезали?

— Соб­с­т­венно говоря, у нас всегда так. По-другому и не бывает. Однако пока человек жив, у него всегда есть какие-то проблемы, которые и при­вя­зы­вают к этой жизни.

Поэтому можно сказать иначе: наши курсы помогают человеку перейти от мелких проблем к более серь­ез­ным, освоив мел­ко­водья жизни, переб­раться в ее глубины. Они отк­ры­вают желающим новые гори­зонты и изменяют само существо, само качество жизни.

— А все же? Как это непос­ред­с­т­венно влияет на здоровье?

— Как вы думаете, станет ли легче нашим чита­те­лям, если я скажу, что кто-то пришел с поре­зан­ным пальцем и палец зажил? Или у кого-то болела голова, и вот, головная боль убралась, допустим, через две или три минуты после опре­де­лен­ных приемов?

Неко­то­рые спе­ци­а­листы по нет­ра­ди­ци­он­ным методам все свое внимание уделяют только вот этим внешним приемам: болел зуб — сняли зубную боль, живот болел — перестал, поз­во­ноч­ник — тоже, и так далее, и так далее... Если человека инте­ре­суют только эти моменты, то вряд ли ему стоит обра­щаться именно к нам, потому что для нас — это только сопут­с­т­ву­ю­щие резуль­таты.

Наши курсы пос­т­ро­ены для более серь­ез­ной и более глубокой работы, мы не ставим перед собой цель снять человеку зубную боль или еще что-то. Наша задача, во-первых, чтобы он научился сам у себя ее снимать. И, во-вторых, чтобы он научился жить так, чтобы у него никаких болей не воз­ни­кало. Причем не только у него самого, но и у окру­жа­ю­щих его людей. Это для нас гораздо инте­рес­нее.

— Я думаю, что пос­лед­ние ваши слова для многих — просто фан­тас­тика. Но давайте про­дол­жим наш разговор. Пси­хо­ло­ги­чес­кая защита — всем ли она нужна? Например, горожане очень отли­ча­ются от сельских, жителей. Есть ли разница в подходе к ним?

— Я разовью пре­ды­ду­щую мысль. Где человек живет — это вто­рич­ная и побочная проблема. Главное — его миро­вос­п­ри­я­тие. Где бы человек ни жил, он сам создает свой мир со своими проб­ле­мами. Счас­т­ли­вым человек может быть и в деревне, и в городе.

Но, к сожа­ле­нию, у нас так полу­ча­ется, что мы чаще бываем нес­час­т­ливы. И нередко в этих нес­час­тьях обвиняем как раз место жительс­тва. Кто-то хочет пере­е­хать из деревни в город, кто-то из города в деревню, а кто-то инте­ре­су­ется, как мы ко всему этому отно­симся. Но, я пов­то­рюсь, это все — вто­рич­ные явления. Мы решаем вопрос в принципе. Когда человек достиг опре­де­лен­ной сту­пеньки в управ­ле­нии своим орга­низ­мом, достиг опре­де­лен­ного уровня спо­соб­нос­тей, он может жить и в городе, и в деревне. Может жить в пустыне, может жить среди львов. Это уже не имеет прин­ци­пи­аль­ного значения, когда отра­бо­таны навыки само­ре­гу­ля­ции.

— Судя по тому, что вы сказали, ваша школа должна быть очень дорогой. Скажите, во что обхо­дится обучение на курсах?

— Вопрос цены — особый вопрос. Не потому, что мы считаем что-то слишком дорогим или слишком дешевым. Дело в том, что с позиции энер­го­ин­фор­ма­ци­он­ных про­цес­сов, деньги обладают опре­де­лен­ными энер­го­ин­фор­ма­ци­он­ными потен­ци­а­лами и опре­де­лен­ным образом могут воз­дей­с­т­во­вать на психику. Цены, которые у нас есть, исполь­зу­ются в качестве инс­т­ру­мента для работы с людьми.

Если говорить более кон­к­ретно, то нас в первую очередь волнует мак­си­маль­ная дос­туп­ность наших курсов. Поэтому базовый курс из 24-х занятий в группе, который по инфор­ма­ци­он­ной насы­щен­ности и способам подачи инфор­ма­ции доступен прак­ти­чески всем, начиная с 16-ти лет, так как не требует от человека никаких пред­ва­ри­тель­ных знаний и навыков, разве что — желания учиться, стоит приб­ли­зи­тельно 20 долларов за 24 занятия.

Я думаю, боль­шин­с­тво людей сог­ла­сится, что эту сумму никак нельзя назвать большой по срав­не­нию с теми рас­цен­ками, которые сущес­т­вуют сегодня и в платной офи­ци­аль­ной медицине, и у пред­с­та­ви­те­лей медицины нет­ра­ди­ци­он­ной — у цели­те­лей, экс­т­ра­сен­сов и др.

В случае инди­ви­ду­аль­ных занятий, расценки опре­де­ля­ются нес­колько иначе, в ходе инди­ви­ду­аль­ного общения. Как это ни пара­док­сально, но неко­то­рым людям просто необ­хо­димо наз­на­чать дос­та­точно высокие цены, тогда они охотнее приходят на занятия, достигая, соот­вет­с­т­венно, лучших резуль­та­тов.

Например, если это биз­нес­мен, при­вык­ший ори­ен­ти­ро­ваться на большие дела и крупные суммы, то нез­на­чи­тель­ная сумма может вызвать у него эле­мен­тар­ную аллергию. Я не имею в виду недо­ве­рие или какие-то другие пси­хо­ло­ги­чес­кие и пове­ден­чес­кие реакции. Я говорю именно об аллергии. У человека дей­с­т­ви­тельно сыпь по телу может пойти, если его вдруг вынудят принять участие в раз­го­воре о слишком мелких, то есть неп­ри­выч­ных и, вполне может быть, по этой причине — даже неп­ри­ем­ле­мых для него суммах. Поэтому и нужен инди­ви­ду­аль­ный подход.

Разница в оплате никак не влияет на качество пре­по­да­ва­ния. Вероятно, потому, что для нас, пре­по­да­ва­те­лей, никакого значения не имеет. Так же, как истинный художник считает про­из­ве­де­ния искус­с­тва и свои соб­с­т­вен­ные картины бес­цен­ными, так и мы считаем, что инфор­ма­ция и знания, которыми мы опе­ри­руем, не имеют цены. А плата за курс — это только один из способов работы с людьми.

— Я понимаю, что когда мы говорим о финан­со­вых аспектах, то вступаем на весьма скольз­кую почву, но все же? Больших, пре­зен­та­ций вы не делаете. Сущес­т­ву­ете вы, скажем так, за свой счет. Спон­со­ров со стороны вы не приз­на­ете, широких рек­лам­ных кампаний — тоже. Инфор­ма­ции о вас, дос­туп­ной широкому кругу, инфор­ма­ции о курсах и о работе самого Инс­ти­тута довольно-таки мало. Скажите, каков кон­тин­гент ваших слу­ша­те­лей? Люди каких соци­аль­ных слоев в основном приходят на ваши занятия?

— Я хотел бы вос­поль­зо­ваться вашим первым полу­воп­ро­сом, чтобы немножко рас­с­ка­зать о том, как мы понимаем позицию отно­ше­ния человека к деньгам, в том числе и нашу соб­с­т­вен­ную позицию. Кстати, для нас этот вопрос не является ни скольз­ким, ни сложным.

Дело в том, что человек, обла­да­ю­щий опре­де­лен­ным уровнем под­го­товки, опре­де­лен­ным уровнем развития спо­соб­нос­тей, в принципе, не нуж­да­ется в деньгах, а тем более — в мыслях о деньгах. Я не скажу, что мы все живем, как Порфирий Кор­не­е­вич Иванов, который и зимой, и летом ходил в одних трусах. Но, тем не менее, финан­со­вая проблема на опре­де­лен­ном этапе отпадает сама собой, как только человек понимает, что деньги нужны не для того, чтобы покупать какие-то вещи.

Иск­лю­че­нием можно считать ситуацию, в которой соз­на­тельно ставится задача — пос­ред­с­т­вом мате­ри­аль­ного поло­же­ния повысить свой соци­аль­ный статус. Здесь, конечно, воз­ни­кает проб­ле­ма: сначала мы общаемся в одной сфере общества, например, покупаем себе ком­пь­ю­тер за 5 тысяч долларов, потом попадаем в другую сферу общества и должны покупать ком­пь­ю­тер за 15 тысяч. То же в отно­ше­нии квартир, машин, одежды, пар­фю­ме­рии, кос­ме­тики, про­дук­тов питания — всего того, что можно купить за деньги.

Те области жизни, те сферы мироз­да­ния, которые инте­ре­суют непос­ред­с­т­венно вас, не требуют особых мате­ри­аль­ных затрат. Они никак не зависят от денежных сумм, ни больших, ни малых. Возьмем пси­хо­э­нер­ге­ти­чес­кие упраж­не­ния, свя­зан­ные с восходом солнца — их резуль­тат зависит от того, когда солнце появ­ля­ется над гори­зон­том, опре­де­ля­ется про­цес­сами, воз­ни­ка­ю­щими в природе, и дик­ту­ется воз­мож­нос­тями, полу­ча­е­мыми чело­ве­ком, вклю­чен­ным в эти процессы. Но он никак не зависит от мате­ри­аль­ного бла­го­по­лу­чия — есть у вас деньги или нет, солнце от этого быстрее или мед­лен­нее вставать не станет.

И какие бы деньги вы ни зап­ла­тили, это не облегчит вам, как впрочем и не зат­руд­нит, выпол­не­ние самого упраж­не­ния.

Нас инте­ре­сует то, что связано с орга­низ­мом человека, с силами его психики, поэтому, не кривя душой, можно сказать, что мы зани­ма­емся проб­ле­мами, не свя­зан­ными с финан­сами.

Отсюда и наше отно­ше­ние к рекламе. Я немного коснулся этой темы, когда мы говорили о религии. Почему религии про­па­ган­ди­ру­ют­ся? Потому что большое значение уде­ля­ется чис­лен­ности их при­вер­жен­цев. Счи­та­ется, что религия тем более зна­чи­тельна, чем большее коли­чес­тво людей ее под­дер­жи­вает. Та же ситуация и с поли­ти­чес­кими идеями. На курсах мы при­дер­жи­ва­емся другого подхода, более древнего и более тра­ди­ци­он­ного. А именно — для нас­то­я­щих знаний коли­чес­тво их носи­те­лей не имеет прин­ци­пи­аль­ного значения. Один человек, обла­да­ю­щий нас­то­я­щими знаниями, может то, чего не могут миллионы и мил­ли­арды неве­жес­т­вен­ных людей. То есть знания, я еще раз повторю свою мысль, бесценны и дают человеку такие воз­мож­ности, которые ни за какие деньги не купишь.

Нас не волнует чис­лен­ность зани­ма­ю­щихся. Мы спокойно работаем, когда на занятиях при­сут­с­т­вуют нес­колько сотен человек, и зал пере­пол­нен. Но когда приходит один человек, мы работаем с ним. Для нас важен сам процесс опе­ри­ро­ва­ния знаниями и энер­го­ин­фор­ма­ци­он­ными про­цес­сами. При необ­хо­ди­мости, конечно, можно воз­дей­с­т­во­вать и на соци­аль­ные процессы, на то, что про­ис­хо­дит в окру­жа­ю­щей нас соци­аль­ной среде. Однако мы, как правило, не поль­зу­емся этим для того, чтобы регу­ли­ро­вать коли­чес­тво слу­ша­те­лей.

Если рас­с­мат­ри­вать ска­зан­ное мной с общеп­ри­ня­тых позиций, то в нашей рекламе гораздо больше заин­те­ре­со­ваны люди, которые могли бы чему-нибудь нау­читься на наших курсах, чем мы сами. Могу сказать, что един­с­т­вен­ная отли­чи­тель­ная черта этих людей — спо­соб­ность к самос­то­я­тель­ному мышлению. Эта спо­соб­ность пре­доп­ре­де­ляет судьбу человека — она нап­рав­ляет его по пути само­со­вер­шен­с­т­во­ва­ния.

Что касается соци­аль­ного состава, я отвечу так: люди, которые соз­на­тельно или инту­и­тивно идут по дороге познания, меньше зависят от общес­т­ва; дос­тиг­нув опре­де­лен­ной сту­пеньки, они спокойно могут раз­ви­ваться в любом обществе — бур­жу­аз­ном, соци­а­лис­ти­чес­ком, рели­ги­оз­ном, ате­ис­ти­чес­ком, и среди так назы­ва­е­мых нор­маль­ных людей, и в сумас­шед­шем доме. Внешняя среда не имеет значения, когда человек получил опре­де­лен­ное гос­под­с­тво над своими внут­рен­ними силами. Он может пре­бы­вать в любой физи­чес­кой ситуации, в любой соци­аль­ной среде и спокойно зани­маться своим делом.

И здесь я позволю себе неко­то­рое отс­туп­ле­ние. Люди, идущие по пути само­со­вер­шен­с­т­во­ва­ния, ста­но­вятся неза­ви­си­мыми от окру­жа­ю­щих, в том числе и от общества. Общество же без таких людей вряд ли уйдет далеко. Пример тому — история. Многие беды древних циви­ли­за­ций и их крушения можно объяс­нить исходя из поло­же­ния, что люди, обла­дав­шие знаниями, ушли из этих обществ. Перес­тали вступать в контакт с окру­жа­ю­щими. По крайней мере, инфор­ма­ци­он­ная связь между ними и окру­жа­ю­щим миром, соци­аль­ным миром, общес­т­вом прек­ра­ти­лась. Даже если физи­чески они про­дол­жали нахо­диться в этом обществе.

Сделать это очень просто. Например, мы в любой момент можем перес­тать делиться своими знаниями с окру­жа­ю­щим миром, хотя бы прервав это интервью. Знания наши от этого не пос­т­ра­дают. А вот общество как раз пос­т­ра­дает, осознает оно это или нет, потому что оно живет именно такими знаниями. Знаниями людей, стре­мя­щихся к новому, а значит — к лучшему, к прог­рессу, к добру, к свету. Без этих знаний общество умирает.

Сами поду­майте, если в обществе оста­нутся лишь люди жадные? Люди, которые хотят только при­об­ре­тать, ничего не отдавая, которым неин­те­ресно что-то новое в жизни, что-то новое в них самих и в человеке вообще? Что может общество, сос­то­я­щее из таких людей? Оно обречено на дег­ра­да­цию и одичание. Что, кстати говоря, в неко­то­рых сферах евро­пей­с­кой циви­ли­за­ции мы сейчас и наб­лю­да­ем: кон­ф­ликты, войны и так далее. Поэтому, наверно, можно сказать, что проц­ве­та­ние общества, в первую очередь, зависит от того, как общество отно­сится к людям знания. Но, как я уже сказал, это — не наша проблема. Это — проблема общества, в том числе и средств массовой инфор­ма­ции.

— Извините, но я стараюсь задавать кон­к­рет­ные вопросы, а что полу­ча­ется по вашим ответам? Вы либо уходите от вопросов, либо вы — человек не от мира сего.

— Смотря какой мир вы имеете в виду. Если вы имеете в виду мир все и всех охва­ты­ва­ю­щей рекламы “сни­кер­сов”, мир сплетен у подъез­дов и мир рас­суж­де­ний о ценах, то, конечно, мы — не от этого мира. И если другие миры нашим чита­те­лям неиз­вес­тны, то мы сожалеем об этом. Но мы можем помочь.

— Так все же? Люди каких соци­аль­ных слоев тянутся больше к мирам “нес­ни­кер­сов” и нес­п­ле­тен, воистину — к иным мирам?

— Соци­аль­ный слой... Вы знаете, это сло­во­со­че­та­ние как-то трудно вос­п­ри­ни­ма­ется. И мне не хотелось бы в нашем раз­го­воре им опе­ри­ро­вать. Как раньше говорили о сбли­же­нии села и города, людей умс­т­вен­ного труда и физи­чес­кого, так сейчас пытаются говорить о слоях. Мы к любому человеку, который к нам приходит, отно­симся, в первую очередь, не как к слою, а как к человеку. И, может быть, именно поэтому к нам приходят люди самые разные. Даже на удив­ле­ние разные.

И фор­ми­ро­ва­ние групп про­ис­хо­дит по-разному. Иногда — очень инте­ресно, и мы сами удив­ля­емся, как полу­ча­ется, что в группе нет ни одного мужчины или, наоборот, ни одной женщины, или вдруг почему-то нам начинают звонить и запи­сы­ваться в основном пен­си­о­неры, или родители приводят детей. Я сразу хочу ого­во­риться, что мы, хотя и запи­сы­ваем на наши курсы с шес­т­над­цати лет, но в иск­лю­чи­тель­ном случае, после беседы с роди­те­лями, можем принять и с более раннего возраста. Теперь поз­вольте мне оста­но­виться еще вот на чем: обычно, когда говорят о соци­аль­ном слое, имеют в виду обра­зо­ва­ние, высшее, среднее или еще какое-либо. Те методы, которые пред­ла­гаем мы, с обра­зо­ва­нием не связаны, как не связаны они и с воз­рас­том. Нашими реко­мен­да­ци­ями успешно может вос­поль­зо­ваться человек и в зрелом возрасте, и в раннем юно­шес­ком. Живой нет­ро­ну­тый ум под­рос­тка легко может ухватить суть наших методов, однако и человек, имеющий какую-то ученую степень, может успешно при­ме­нять их, в том числе и для про­фес­си­о­наль­ного роста.

— Вы хотите сказать, что на ваши курсы люди приходят, ведомые подсознанием?

— Строго говоря, я вижу в нашей жизни так мало разум­ного и соз­на­тель­ного, что прак­ти­чески все, творимое чело­ве­ком, не кривя душой, могу при­чис­лить к резуль­та­там работы под­соз­на­тель­ного. Мы с вами живем в мире эмо­ци­о­наль­ных пред­поч­те­ний — нравится или не нравится. Если хотите, вос­п­ри­ни­маем окру­жа­ю­щую дей­с­т­ви­тель­ность на эмо­ци­о­наль­ном уровне.

Одним нравятся полные, другим — худые. Одним нравится высокий голос, другим — низкий. У каждого есть любимые слова и словечки. Боль­шин­с­тво реа­ги­рует на любую инфор­ма­цию (наш случай не иск­лю­че­ние) чисто эмо­ци­о­нально. Кому-то пон­ра­вится мой галстук или манера речи, а кого-то не устроит цвет моих волос или те слова, которыми я привык поль­зо­ваться. Такова и реакция — личное пред­поч­те­ние опередит, если не затмит, смысл моих слов. Что-то внутри человека сра­бо­тало, он принял решение. Разве можно эту реакцию назвать соз­на­тель­ной? Мы не ори­ен­ти­ру­емся на повод, который привел человека к нам на курсы. Если уж он обра­тился к нам, то мы поможем ему рас­поз­нать причину его действий. И не только ее, но и причину его наме­ре­ний, и его мыслей.

Почему в голову приходят те или иные мысли? И как влиять на их движение в нашем соз­на­нии? Как раз­го­ва­ри­вать с самим собой, чтобы достичь желаемых резуль­та­тов? Как надо дей­с­т­во­вать, как надо вести себя? Как пред­поч­ти­тельно общаться с теми или иными людьми? Ответы на эти и другие подобные, вопросы вряд ли можно найти где-нибудь еще. Многие методы, которые мы даем своим слу­ша­те­лям, являются абсо­лютно уни­каль­ными. Уни­каль­ность опре­де­ля­ется тем, что одно из нап­рав­ле­ний работы, в которую в любой момент могут вклю­читься желающие, — развитие сознания. Понимать, что делаю, почему делаю и как делать именно то, что соот­вет­с­т­вует нашим жиз­нен­ным целям, — этой инфор­ма­цией мы можем поде­литься с каждым, кто готов ее вос­п­ри­нять.

Причины прихода могут быть разные: кто-то соз­на­тельно поставил перед собой цель, какие-то мечты, которые вдруг как-то свя­за­лись со ска­зан­ным. Это может быть и мгно­венно принятое, и с трудом выно­шен­ное решение.

У нас бывали случаи, когда человек приходил зна­ко­миться с прог­рам­мой, получал какую-то инфор­ма­цию. Потом через полгода приходил, говорил что без этих курсов ему дальше жить невоз­можно, что для него это как раз то, что нужно. Видите? Целый год человек принимал решение. Даже я не отважусь назвать его приход чем-то из области под­соз­на­тель­ного.

— Вы только что сказали об осоз­на­нии своих мыслей и осоз­на­ва­нии своих действий. Но не опасно ли тащить все из под­соз­на­ния наружу? Ведь все мы знаем хотя бы те проблемы, с которыми вст­ре­ти­лись сто­рон­ники диа­не­тики.

— Знания, между прочим, — и есть перевод опре­де­лен­ной инфор­ма­ции из под­соз­на­тель­ной сферы в сферу сознания. И чем больше знаний, тем больше контроля над собой и окру­жа­ю­щим миром, тем больше уве­рен­ности в безо­пас­ности. А проблемы воз­ни­кают, когда мы начинаем говорить, что вон там пытались сделать то-то. При­ме­няли оди­на­ко­вые вроде методики, и там полу­ча­лось то, а там — это. Ах, Белое Брат­с­т­во! Ах, Аум Сенрике! Ах, сайен­то­ло­ги­чес­кая церковь!

Проблемы воз­ни­кают не потому, что люди там были очень умными, или стали очень соз­на­тель­ными, а потому, что знания их были отры­воч­ными, скудными и недос­то­вер­ными. Мы работаем с серь­ез­ными знаниями, и таких проблем у нас не воз­ни­кает.

— Каковы же тогда пре­и­му­щес­тва человека, осоз­нав­шего себя? Или осоз­на­ю­щего себя?

— Вы знаете, я хотел бы в свою беседу с вами и с нашими чита­те­лями включить и еще одного собе­сед­ника. Этот собе­сед­ник может не всем ока­заться понятным. Но я считаю, что без него наш разговор был бы непол­но­цен­ным, потому что этот собе­сед­ник — мои соб­с­т­вен­ные мысли.

По большому счету, сознание ничего прин­ци­пи­аль­ного не дает человеку. И человек, дос­тиг­ший высшего уровня сознания, приходит к тому же, к чему приходит талан­т­ли­вый дурак. Если это дей­с­т­ви­тельно талан­т­ли­вый дурак. Потому что глупость тоже может быть талан­т­ли­вой и гени­аль­ной. Здесь речь идет уже о глубоких вещах, может быть, не совсем понятных.

А для боль­шин­с­тва людей в сознании есть несом­нен­ные пре­и­му­щес­тва, потому что у боль­шин­с­тва людей есть опре­де­лен­ные цели. И эти цели можно реа­ли­зо­вать только тогда, когда мы видим, где мы идем, видим, как мы идем, видим воз­мож­ности. Для того, чтобы видеть воз­мож­ности дос­ти­же­ния цели, нужно раз­ви­вать свое сознание. Чем больше развито сознание, чем большими знаниями мы рас­по­ла­гаем, тем эффек­тив­нее, уве­рен­нее мы дос­ти­гаем своих целей.

— Все ваши ответы про­ник­нуты мыслью о том, как найти или осознать свое место в мироз­да­нии. Но все-таки, по-моему, боль­шин­с­тво людей пытается занять какое-то свое место в социуме. Что бы вы могли им посо­ве­то­вать? И пригодны ли для них ваши советы и инфор­ма­ция, которая дается на ваших курсах? И, вообще, ваши консультации?

— Хорошо только то место среди людей, которое приб­ли­жает человека к природе. Потому что именно связь с природой является источ­ни­ком любых сил человека — физи­чес­ких, духовных, пси­хи­чес­ких, мен­таль­ных. И если человек стре­мится занять среди людей такое место, которое отдаляет его от природы,— это его воля и его право. Но тогда вряд ли наши курсы могут быть ему полезны. Если человек соз­на­тельно раз­ру­шает свое здоровье и свои душевные силы, вряд ли мы сможем ему здесь чем-то помочь. Наши курсы пред­наз­на­чены для другого.

— Все-таки, мне бы хотелось рас­с­та­вить неко­то­рые точки над “i”. Скажите, как по-вашему... Ну вот, хотя бы тот же виде­о­маг­ни­то­фон или сотовый телефон или участие в поли­ти­чес­кой или активной общес­т­вен­ной жизни — это как? Отдаляет человека от природы? Отдаляет ли от природы то же поль­зо­ва­ние горячей водой?

— Это все равно, что костыли для хромого. Когда человек теряет спо­соб­ность нор­мально ходить — ему трудно, он начинает поль­зо­ваться кос­ты­лями. Так?

Когда человек не может считать необ­хо­ди­мую ему инфор­ма­цию на рас­с­то­я­нии, то он начинает поль­зо­ваться теле­фо­нами, радио, теле­ви­зо­рами. Когда человек не в сос­то­я­нии поль­зо­ваться при­род­ной водой, не иск­лю­чено, что и свежий воздух со временем станет для него пот­ря­се­нием. Спросите у корен­ного горо­жа­нина, днюющего и ночу­ю­щего среди вых­лоп­ных газов, что чув­с­т­вует он в сосновом лесу. Я не удивлюсь, если он ответит — головную боль. А желудок, при­вык­ший к хло­ри­ро­ван­ной воде, естес­т­венно будет про­ти­виться род­ни­ко­вой. Может быть, не совсем уместная аналогия, но всем ли “идет” све­жай­шее парное молоко?

Наши курсы не для того, чтобы давать людям новые костыли, а для того, чтобы помогать ходить на соб­с­т­вен­ных ногах. Привыкая к костылям, люди перес­тают осоз­на­вать свою зави­си­мость от них. Как не осознают счи­та­ю­щие себя здо­ро­выми, какой вред наносит им техника, облег­ча­ю­щая быт или работу. Мы совер­шенно не думаем о том, сколько сил мы вкла­ды­ваем в разговор по телефону, уба­ю­кан­ные иллюзией того, что сбе­ре­гаем время на переезды. Мы даже не можем вооб­ра­зить, сколько мы теряем, когда смотрим теле­ви­зор, и что вообще при этом про­ис­хо­дит. А это окошко в мир лишает нас не только тяги к далеким путе­шес­т­виям... Потом мы с удив­ле­нием узнаем: где-то есть кто-то, умуд­рив­шийся ока­заться гением, несмотря на отсут­с­т­вие мате­ри­ально-тех­ни­чес­кой базы.

Здесь можно сказать еще об одном моменте — чем больше вспо­мо­га­тель­ных средств упот­реб­ляет человек для дос­ти­же­ния своих целей, искус­с­т­вен­ных, внешних, не свя­зан­ных с его соб­с­т­вен­ными силами, тем меньше он кон­т­ро­ли­рует ход событий и тем больше шансов у него войти в так назы­ва­е­мые полосы неудач. И, наоборот, когда человек поль­зу­ется своими естес­т­вен­ными спо­соб­нос­тями в качестве главного инс­т­ру­мента при дос­ти­же­нии своих целей, то у него зна­чи­тельно больше шансов увидеть эти цели реа­ли­зо­ван­ными. Более того, он может доби­ваться резуль­та­тов там, где другие ока­зы­ва­ются бес­силь­ными.

В принципе, нет особой разницы между чело­ве­ком, при­ни­ма­ю­щим решение, глядя на цифры на экране монитора, и чело­ве­ком, при­ни­ма­ю­щим решение на осно­ва­нии того, что он “видит” в своей судьбе, наблюдая в соб­с­т­вен­ном сознании прошлое и будущее. Их разнит только то, что первому есть кого винить в случае неудачи. И, соот­вет­с­т­венно, второй, как сам себе крайний, вряд ли может поз­во­лить себе право на ошибку. Поэтому о пос­лед­них обычно говорят: “он инту­и­тивно знает что сделать и как сделать”. Говорят, не вдаваясь в под­роб­ности и не вникая в то, что наде­ю­ще­муся на слу­чай­ные, не зави­ся­щие от него лично, средства гораздо труднее достичь удачи еще и потому, что, уделяя зна­чи­тель­ную толику внимания “бе­зот­каз­ным” машинам, он пос­те­пенно перес­тает понимать “ст­роп­ти­вос­ть” окру­жа­ю­щих людей.

И мы стол­к­ну­лись с этим в своей практике. Сейчас мы кон­суль­ти­руем нес­колько крупных фирм, ведущих фирм нашей рес­пуб­лики. Наше мнение инте­ре­сует пред­п­ри­ни­ма­те­лей именно потому, что мы помогаем им видеть в их ком­пань­о­нах и кон­ку­рен­тах живых людей с их мыслями и эмоциями. Помогаем за ста­тис­ти­кой событий, а за ста­тис­ти­кой спроса и пред­ло­же­ния видеть движения чело­ве­чес­ких желаний, которые никакой ком­пь­ю­тер уловить не может.

Наш мир можно рас­с­мат­ри­вать как движение мил­ли­о­нов чело­ве­чес­ких душ, где эко­но­мика является одним из побочных резуль­та­тов этого движения. А та инфор­ма­ция, которая может рас­п­рос­т­ра­няться по обще­дос­туп­ным сред­с­т­вам связи, сколь бы тех­ни­чески совер­шен­ными они ни были,— это лишь отго­ло­сок побоч­ного резуль­тата. То есть это все нас­только далеко от корней и причин под­лин­ных событий и в окру­жа­ю­щем мире, что, естес­т­венно, воз­ни­кают большие труд­ности, если вдруг кому-нибудь приходит в голову доко­паться до истоков. Поэтому все чаще так назы­ва­е­мые “деловые люди” обра­ща­ются к пси­хо­ло­гам, и к спе­ци­а­лис­там по нет­ра­ди­ци­он­ным энер­го­ин­фор­ма­ци­он­ным вза­и­мо­дей­с­т­виям. Причем, эти формы дос­ти­же­ния успеха меньше всего стре­мятся афи­ши­ро­вать, пос­кольку они в их деле, по существу, являются доми­нан­т­ными.

И как знать, сколько компаний, рекламу которых мы пос­то­янно видим на наших “голубых экранах”, поль­зу­ются услугами спе­ци­а­лис­тов, вла­де­ю­щих именно нет­ра­ди­ци­он­ными формами вза­и­мо­дей­с­т­вия, нет­ра­ди­ци­он­ными энер­го­ин­фор­ма­ци­он­ными методами.

— И, Владимир Иванович, пос­лед­ний вопрос: что такое успех для вас?

— Знаете, когда много лет тому назад я зани­мался йогой, то мне слу­ча­лось быть сви­де­те­лем пре­лю­бо­пыт­ней­шей беседы. Наш пре­по­да­ва­тель объяснял пра­виль­ную раци­о­наль­ную систему питания, один из зани­ма­ю­щихся возьми да и спроси: “А, Игорь Нико­ла­е­вич? А что вы сами кушаете? А вот, как вы сегодня зав­т­ра­кали, нап­ри­мер? Или вчера ужи­на­ли?”.

Но в группе нашелся и другой, сгла­див­ший не совсем так­тич­ные вопросы своего това­ри­ща: “Какая нам разница, чем зав­т­ра­кал или чем ужинал Игорь Нико­ла­е­вич? Может быть он уже достиг того уровня, что ест гвозди, запивая серной кислотой. Так будет ли он это обсуж­дать здесь с нами? И если он вдруг поре­ко­мен­дует такую свою диету, кто из нас выдержит ее более одного раза?”.

Поэтому я не исключаю того, что нечто, опре­де­ля­е­мое мною как успех, будет неп­ри­ем­лемо в качестве эталона. Да и, скорее всего, окажется просто неин­те­рес­ным.

Могу сказать наверное только о том, что на сегод­няш­ний день, пожалуй, вряд ли кто-нибудь из моих знакомых, друзей и близких может пох­вас­таться тем, что наблюдал у меня какие-то нега­тив­ные эмоции или какие-то нега­тив­ные сос­то­я­ния, замечал у меня признаки волнения, бес­по­кой­с­тва или недо­вольс­тва чем-нибудь. Это — побочные, кос­вен­ные резуль­таты, сви­де­тельс­т­ву­ю­щие о моем сос­то­я­нии, о моем образе жизни. Если пред­ло­жить методы, поз­во­ля­ю­щие их дос­тиг­нуть.

При записи на курсы мы неод­нок­ратно стал­ки­ва­лись с одной и той же ситу­а­ци­ей: приходя, люди и задают вопросы так, что все их сло­вес­ные каверзы можно заменить четырьмя словами — а вы кто такие? Эти люди глухи, и все их вопросы типа: а вы что сами умеете; а лицензию вы получали от Мин­з­д­рава или Миноб­ра­за; и вообще — исп­ро­сили ли вы раз­ре­ше­ния у нашего батюшки про­во­дить такие курсы,— только допол­ни­тель­ная затычка, ограж­да­ю­щая их уши от наших слов. Мы, с точки зрения этики и этикета, имеем полное мораль­ное право не вступать в подобные раз­го­воры и не отвечать на такие вопросы. Хотя, если мы видим, что человек дос­та­точно искренен, что он дей­с­т­ви­тельно к чему-то стре­мится, то можем вступить с ним в общение.

К чему я все это говорю? Видите ли, я просто вынужден оста­но­виться на неко­то­рых вопросах этики. Думаю, что это не будет бес­по­лез­ным для наших чита­те­лей. В соот­вет­с­т­вии с общеп­ри­ня­тыми нормами, как в евро­пей­с­ком этикете, так и в этикете древних систем, вос­точ­ных и западных, если свои соб­с­т­вен­ные качества и свои соб­с­т­вен­ные дос­ти­же­ния человек может обсуж­дать с пос­то­рон­ними или со своими уче­ни­ками, то это, в общем-то,— не только бес­так­т­ность, но и — про­фес­си­о­наль­ная без­г­ра­мот­ность его как пси­хо­лога.

— Буду ли я права, если расценю ваш пос­лед­ний ответ как знак того, что вы отнесли мой вопрос к кате­го­рии бестактных?

— С опре­де­лен­ной точки зрения, весь наш разговор можно отнести к кате­го­рии бес­так­т­ных. Опти­маль­ным ответом на все заданные вопросы могло быть то, что я сказал в самом начале: придите и пос­мот­рите. А когда мы после этих слов начинаем длинные рас­суж­де­ния, они, дей­с­т­ви­тельно, не совсем тактичны. Однако внешний такт не имеет прин­ци­пи­аль­ного значения, если мы стал­ки­ва­емся с любоз­на­тель­нос­тью или иск­рен­ним инте­ре­сом. Я же думаю, что среди тех, кто это прочтет, окажется не так уж и мало искренне заин­те­ре­со­ван­ных в наших ответах.

Заин­те­ре­со­вав­шимся мы можем пре­дос­та­вить допол­ни­тель­ную инфор­ма­цию о наших курсах.

Адрес: 220107, Минск, а/я 94. Тел. в Минске: 246-08-16, 259-94-16, 241-85-33.

Поиск по сайту: