ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА И ПСИХОЛИНГВИСТИКА

Согласны ли вы с высказыванием С.Н.Сыроваткина, что «в самой своей сокровенной части перевод — это психологический процесс»? Психологическую природу перевода имеют три его стадии: понимание исходного текста, "отмысливание" (отделение) от форм исходного языка и выбор форм языка перевода. Это обстоятельство побуждает теоретиков перевода обра­щаться к данным психолингвистики.

Психолингвистика -наука, занимающаяся изучением и описанием особенностей порождения, понимания, функционирования и развития речи.

Поскольку объектом психолингвистики является речевая деятель­ность, а объектом теории перевода — особый вид речевой деятельнос­ти — перевод, задачи этих дисциплин во многом перекрещиваются. К теории перевода вполне применимы данные психолингвистики о ме­ханизмах порождения и восприятия речевого высказывания, о структуре речевого действия и о моделях языковой способности. К сожалению, перевод еще не подвергался глобальному описанию с психолингвисти­ческих позиций, предпринимались лишь попытки психолинг­вистического анализа перевода.

Вместе с тем определенный интерес для ТП представля­ют разработанные отечественными и зарубежными психолингвистами поло­жения о трехчленной структуре речевого действия, включающего фазу планирования (программирования) высказывания, фазу осуществления и фазу со­поставления (контроля), о необходимости учета его цели и мотивации, об эвристи­ческом принципе порождения речи, о лежащем в его основе вероятност­ном прогнозировании, об активном характере процесса восприятия речи.

Остановлюсь подробнее на эвристическом принципе, согласно кото­рому в зависимости от конкретной ситуации субъект может избрать тот путь психолингвистического порождения высказыва­ния, который в данных обстоятельствах представляется оптимальным. Как и любая речевая дея­тельность, перевод не осуществляется по единой модели. В процессе перевода находят применение и грамматические трансформации, и лексико-синтаксические перифразы, и семантические преобразования. При этом выбор оптимального способа анализа исходного текста и построе­ния соответствующего текста на другом языке диктуется конкретными условиями межъязыкового коммуникативного акта. Поэтому сведение процесса перевода к единой модели порождения конечного текста представляется неправомерным.

По мнению А.А.Леонтьева, характерной чертой перевода является заданность программы извне, т.е. программа переводческой деятельности задается переводимым текстом и ситуацией коммуникативного акта. При переводе огромную роль играет установка на рецептора, на преодоление "межкультурного барьера", на традицию и норму перевода.

Характеризуя внутренний механизм порождения выска­зывания при переводе, Леонтьев высказал предположение о том, что поиск оптимального решения при переводе заключается в последовательном приближении к оптимальному варианту путем перебора нескольких возможных вариантов и отклонения тех, которые не соответствуют определенным функциональным критериям [Швейцер, 1973, 60].

Подобно другим моделям перевода, модель проб и ошибок не может претендовать на универсальность. В частности, она не может быть применима в экстремальной ситуации, например в синхронном перево­де, когда время нахождения варианта сокращается до минимума и тре­буется автоматизм переводческих навыков. Однако в целом данная гипотеза подтверждается наблюдениями над деятельностью перевод­чиков (материалы этих наблюдений будут рассмотрены ниже).

Прежде чем перейти к следующей психолингвистической модели, имеющей место при переводе, расскажу вам об одном эксперименте. Для синхронного перевода были предложены тексты, содержащие слово­сочетания разной степени связности. В одном типе высказываний "под­сказывалась" высокая степень вероятности определенного вербального завершения, но реальное завершение было иным, например, «Лучше меньше, да "ЛУЧ"». Во втором типе каждое слово не сочеталось в смысловом отношении ни с предыдущим, ни с последующим {Проходной букет вытек с холод­ным шумом). Полученные в эксперименте результаты (перевод по под­сказанной гипотезе (т. Е. лучше) в первом случае и нарушение синхронного перевода во втором).

Вывод: механизм вероятностного прогнозирования как на уровне прогноза вероятности сочетаемости слов, так и на более высоком смысловом уровне играет огромную роль в процессе синхронного перевода. Синхронный перевод осущест­вляется при одновременности процессов слушания и говорения, часто до завершения поступающего к переводчику высказывания (в основе - механизм вероятностного прогнозирования поступающего к переводчику сообщения).

Тем не менее, как и другие виды перевода, синхронный перевод вполне допускает применение разных стратегий в зависимости от ситуации. Нельзя забывать и о способности переводить, которая в переводчес­кой литературе называется "переводческой компетенцией".

Переводческая компетенция представляет собой сложную и многомер­ную категорию, включающую все те квалификационные характерис­тики, которые позволяют переводчику осуществлять акт межъязыковой и межкультурной коммуникации:

1. особое "переводческое" владение двумя языками (как минимум рецептивное владение исходным языком и репродуктивное языком перевода), при котором языки проецируются друг на друга;

2. способность к "переводческой" интерпретации исходного текста (т.е. к видению его глазами носителя другого языка и другой культуры);

3. владение технологией перевода (т.е. совокупностью про­цедур, обеспечивающих адекватное воспроизведение оригинала, вклю­чая модификации, необходимые для успешного преодоления "культур­ного барьера");

4. знание норм языка перевода;

5. знание переводческих норм, определяющих выбор стратегии перевода;

6. знание норм данного стиля и жанра текста;

7. определенный минимум "фоновых знаний", необ­ходимых для адекватной интерпретации исходного текста, и в частности то, что называется "знанием предмета", необходимым для успешного перевода в рамках специализации переводчика.

Понятие переводческой компетенции может быть конкретизировано применительно к тем или иным разновидностям перевода и включать, например, творческие способности, необходимые для художественного, и в частности поэти­ческого, перевода.

Согласно В.Вильсу, переводческая компетенция не является единой деятельностной характеристикой. Ее дифференциация существует в двух измерениях: 1) по жанру (научно-технический текст, художествен­ный текст и др.) и 2) по направлению (с родного языка на иностранный и с иностранного языка на родной). Каждая из этих частичных компе­тенций охватывает, в свою очередь, две субкомпетен­ции (рецептивную в сфере исходного языка и репродуктивную в сфере языка перевода). Обе субкомпетенции взаимно дополняют друг друга и образуют основу компетенции, необходимой переводчику для пере­дачи сложных в содержательном и стилистическом отношении текстов с необходимой степенью коммуникативной эквивалентности. Именно этот текстуальный характер переводческой компетенции объясняет тот факт, что лица, свободно владеющие двумя языками, отнюдь не обязательно становятся хорошими переводчиками. Т.е. лица, владеющие координативной двуязычной системой (т.е. абсолютные билингвы), менее способны к переводу, чем лица, владеющие субординативной двуязычной системой (т.е. относительные билингвы).

И при координативном, и при субординативном двуязычии языки могут сосуществовать как автономно, независимо друг от друга, так и будучи соотнесенными друг с другом. Именно эта соотнесенность, и в первую очередь соотнесенность на уровне узуса и нормы, и образует языковую базу переводческой компетенции.

Отмечу те параметры коммуникативной компе­тенции, которые имеют особое отношение к переводу. Так, приемлемость (соответствие высказывания контексту или ситуации) означает приме­нительно к переводу необходимость учета как отражаемой в тексте внеязыковой ситуации, так и контекста, в котором допускается исполь­зование той или иной формы в исходном языке и в языке перевода.

Понятие встречаемости (частотности) также приобретает особый смысл применитель­но к переводу. Нередко единицы-аналоги существуют в обоих языках, но существенно отличаются друг от друга своей частотностью (встре­чаемостью). Ю.Найда предложил для проверки качества перевода при­менять грубые подсчеты частотности использования определенных грамматических и лексических единиц в исходном языке и в языке перевода. Например, если известно, что в исходном языке пассивная конструкция используется в 5% возможных случаев, а активная в 95%, тогда как в тексте перевода пассив употребляется в 20% возможных случаев, то из этого следует, что "язык перевода лишен естественности в отношении данного признака". Так, при переводе с русского языка на английский аналогом русской деепричастной конструкции является английская конструкция с причастием I. Однако встречаемость последней в английских текстах значительно ниже, чем встречаемость деепричастных конструкций в русских текстах. Отсюда возникает необходимость в таких трансформациях, как, например: Финишировав через 38,20 и 38,50 сек. в беге на 500 м, они заняли соот­ветственно первое и второе места — They clocked 38.20 and 38.50 sec, as they were placed first and second in the 500-m. race.

Согласно психолингвистическим исследованиям, оптимальным направлением перевода является направление "ино­странный язык — основной язык". Это объясняется тем, что при билинг­визме компетенция в сфере основного языка выше, чем компетенция в сфере второго языка. При направлении "иностранный язык — основной язык" существует большая вероятность точного анализа и адекватного пре­одоления переводческих трудностей (что, разумеется, не исключает полностью возможности успешного перевода в обратном направлении). При этом при переводе в направлении "иностранный язык — основной язык" трудности рецептивного характера, связанные с анализом исход­ного текста, проявляются в большей мере, чем трудности репродуктив­ного характера, связанные со структурированием конечного текста на языке перевода.

В целом первые шаги, сделанные в направлении установления более тесных связей между теорией перевода и психолингвистикой, открыва­ют интересные перспективы для обеих дисциплин.

Поиск по сайту: