ГЛАВА 6. Скованная неподвижностью, безмолвная, Никки, тем не менее, слышала все, что говорилось в комнате, хотя голоса доносились словно бы издалека

Скованная неподвижностью, безмолвная, Никки, тем не менее, слышала все, что говорилось в комнате, хотя голоса доносились словно бы издалека, из другого мира за пределами зеленоватого савана.

Она хотела крикнуть, чтобы его выслушали, но, плотно стянутая заклинанием, ничего не могла сделать.

Больше всего на свете она хотела бы выбраться из этой жуткой магической паутины, опутавшей ее.

До сих пор она - как, впрочем, и каждый из них, - не представляла себе, что такое внутренний обзор заклинания. Знай они, что это такое, возможно, никто из них не решился бы на подобный эксперимент. Только после начала проверки она обнаружила, что внутренний обзор – не просто возможность рассмотреть заклинание изнутри, как они считали. Скорее, это было похоже на примерку. Волшебник, проводящий анализ, в какой-то степени применял заклинание на самого себя.

Но когда она, наконец, поняла это, линии заклинания уже плотно обвивали ее, и было слишком поздно прерывать процедуру, чтобы рассказать другим, каково это: ощущать форму заклятия как часть себя. Магическая сила исходила, казалось, прямо из самого ее существа. Это было открытие, восхищение, граничащее с благоговением.

Начало было прекрасным, но затем что-то пошло неправильно.

Ощущение экстаза от соприкосновения с магией сменилось ужасающей мукой. Каждая новая линия, что пронзала воздух вокруг нее, казалось, прожигает ее душу, нанося ужасную рану.

Прежде всего, она обнаружила, что чувство удовольствия исходило от заклинания, было частью его самого. Выходит, это удовольствие ощущало само заклинание… пока разворачивалось! Точно так же, как удовольствие сопровождает определенные стороны человеческой жизни, подобные ощущения были отражены в замысловатой форме заклинания: во всей красе представленное желание любоваться прекрасным рассветом, пробовать что-нибудь вкусное, пристально вглядываться в глаза любимого человека, получая в ответ такой же любящий взгляд.

Или, по крайней мере, как она представляла себе этот любящий взгляд, представляла, как любимые глаза могли бы смотреть на нее.

А еще она поняла, что тут, как и в жизни, боль всегда соседствует с наслаждением.

Никки никогда не думала, что изучение заклинания изнутри больше всего напоминает своего рода обследование его внутреннего здоровья. Она и предположить не могла, как много может показать такой метод. И уж тем более не могла представить, каким опасным может оказаться поврежденное заклинание.

Она задалась вопросом: а сделала бы она то, что сделала, знай заранее о том, что ее ждет? И сама себе ответила – да. Если это может помочь Ричарду.

В тот момент, помимо боли, это было единственное, что имело для нее значение.

Такой муки ей еще испытывать не приходилось. Даже страдания, причиняемые сноходцем, не могли сравниться с этой болью. Ее невозможно было вынести; в голове оставалась единственная мысль, единственное желание – избавиться от боли. Столь сильным было повреждение заклинания, что Никки уже не сомневалась: этот роковой эксперимент, на который она решилась, будет последним, что она совершила в жизни Ричард указал именно в ту точку, откуда заклинание изменило свое направление. На основной изъян. Она будто раздваивалась под действием испорченного заклинания. Она буквально физически ощущала, как ее жизнь по капле вытекает где-то там, далеко за пределами внешнего круга Благодати. Благодати, начерченной ее кровью. Благодати, которая символизировала ее жизнь. И ее погибель.

В этот миг Никки находилась одновременно в двух мирах… и ни в одном из них полностью.

Находясь в мире живых, она все время чувствовала, как неуклонно скользит в темную пустоту мира мертвых, туда, за пределы внешнего круга.

С каждым мигом ее связь с миром живых казалась все призрачней, все слабее и слабее. И она была почти согласна подчиниться этой неумолимой силе, навсегда затеряться в вечности небытия, если это означало конец той невыносимой боли.

Пусть она была не в состоянии двинуться, но видела все, происходящее в комнате. Не глазами видела – своим даром. И, несмотря на боль, отметила для себя, что такой способ видения является весьма ценным опытом, ведь видеть мир с помощью дара означало почти приблизиться к всеведению. Несмотря на боль, в этом ощущении было какое-то величие.

А снаружи Ричард переводил взгляд с одного пораженного лица, освещенного отблесками зеленоватых линий, на другое.

- Да что с вами? Вы должны вытащить ее оттуда!

Прежде чем Энн успела начать лекцию, Зедд жестом призвал ее сохранять спокойствие. И лишь затем, уверенный, что рот аббатисы останется закрытым, обратил все внимание на внука.

В пересечении добавилась еще одна линия и заняла свое место. Никки показалось, что очередная тупая игла проткнула ее душу и с болью протягивала через нее горящую нить, еще сильнее привязывая к смертельной безысходности. Она делала все возможное, чтобы оставаться в сознании, но с каждой минутой сдаться казалось все привлекательней. Зедд махнул рукой в ее сторону.

– Мы не можем, Ричард. Процесс должен идти своим чередом, ведь контрольная сеть сама управляет проверкой через связь с заклинанием. Таким образом мы можем видеть всю информацию о его природе. Однажды начатый процесс проверки остановить невозможно. Как только анализ завершится, линии погаснут сами собой.

Никки уже знала, что он прав.

Ричард схватил деда за руку.

– Когда?

Он тряхнул старика, как тряпичную куклу.

– Сколько времени занимает проверка?

Зедд вырвал пальцы из руки Ричарда.

– Трудно сказать. Мы никогда не видели заклинания, подобного этому. Могу лишь предположить, что такое сложное заклинание требует не меньше трех-четырех часов. Она там уже около часа, значит, потребуется еще пара часов, не меньше.

Никки знала, что часов у нее в запасе нет. Поврежденное заклинание неуклонно затягивало ее в мир мертвых. Навсегда.

Она думала о том, каким странным образом закончит свою жизнь. Столь неожиданно, беспрецедентно и бессмысленно. Она очень хотела, чтобы такой ее конец хоть в чем-то помог Ричарду, добавил хоть крупицу нового знания, подтолкнул в нужном направлении. Она надеялась, что ее смерть даст ему хоть какие-то ценные сведения. Ричард повернулся и пристально посмотрел на нее.

– Она долго не протянет. Мы должны прямо сейчас вытащить ее оттуда.

Изнутри, сквозь боль и муку, она улыбнулась ему. До самого конца. Ричард боролся бы за жизнь до самого конца...

- Ричард, - произнес Зедд. – Я и представить не могу, откуда ты знаешь такие вещи. Не хочу сказать, что не верю тебе, но мы не можем уничтожить контрольную сеть.

- Почему?

- Ну, - вздыхая заговорил Зедд, - на самом деле я даже не знаю, возможно ли это. Но даже если и так, никто из нас не знает, как это сделать. Контрольная сеть разработана с таким расчетом, чтобы оградить себя об постороннего вмешательства. Она представляет собой упорядоченную систему, очень сложную и запутанную.

- Похоже на попытку на полном скаку соскочить с лошади, проезжая по краю обрыва, – заговорил высокий пророк. – Ты должен дождаться, пока конь остановится, или свернешь себе шею.

Ричард вернулся к столу, отчаянно вглядываясь в путаницу светящихся линий. А Никки задавалась вопросом, понимает ли он, что представшее перед ним заклинание, в известной степени, материально. То, что он видит, действительно существует, но для него это всего лишь слабое отражение реальной магической силы, которая яростно сотрясает все ее существо.

Еще одна линия отклонилась от нужного угла. Это было неправильно. Ужасно. Никки задыхалась внутри. Она чувствовала, как нечто живое, что находится внутри заклинания подле нее, словно медленно разрывает ее тело. Боль пронзала до костей. Она наблюдала, как по комнате слоится тьма, в которой угадывался иной мир – мир смерти. Мир, где не существует боли.

И она позволила себе понемногу приближаться к этому миру.

А потом заметила что-то в тенях по ту сторону существования, и поймала себя на том, что пытается от этого мира отшатнуться.

Что-то глядело из тьмы пылающими, как пара углей, глазами.

И пристальный этот взгляд, полный невероятной злобы, был прикован к Ричарду.

Никки, собирая последние силы, хотела предупредить его, и сердце разрывалось из-за невозможности этого.

- Посмотрите, - прошептал Ричард, не сводя с нее пристального взгляда, - у нее слезы текут.

Энн грустно покачала головой.

– Возможно, это потому, что она не моргает, вот и все.

Ричард расстроено развел руками. Обходя вокруг стола, он пытался расшифровать сплетение линий.

– Мы должны найти способ прекратить это. Должен быть способ…

Дед мягко обнял Ричарда за плечи.

– Клянусь тебе, мальчик, я сделал бы все возможное. Если бы мог. Но я не знаю, как прервать такую проверку. Да и почему ты так настаиваешь на прекращении? Отчего такая срочность? Только потому, что, как ты считаешь, увидел где-то тут ошибку?

Внимание Никки было приковано к существу из Подземного мира. Всякий раз, как вспышка молнии освещала комнату, создание с пылающими глазами исчезало. Но едва темнота заполняла комнату, оно снова оказывалось тут.

Ричард отвел глаза от сплетения линий и снова вгляделся в лицо Никки. За всю свою жизнь она ничего не хотела так, как чтобы сейчас он протянул руку и вытащил ее отсюда, освободил от мучительной боли, от этого проклятого заклинания, пронзавшего ее смертоносными осколками магии. Но знала, что он не может. В тот момент она без колебаний отдала свою жизнь в его руки.

Когда наконец прозвучал ответ Ричарда, в нем чувствовалась обреченность.

– Шимы!

Энн закатила глаза. Натан облегченно вздохнул, словно наконец понял, что все это – просто очередная выдумка Ричарда.

Брови Зедда взметнулись вверх.

– Шимы? Боюсь, Ричард, на этот раз ты ошибся. Это попросту невозможно. Ведь шимы – часть Подземного мира. Конечно, они жаждут попасть в наш мир, но не могут. Они пойманы в ловушку и навсегда заперты в мире мертвых.

- Я отлично знаю, что такое шимы, - почти шепотом сказал Ричард. – Когда-то Кэлен освободила их. Выпустила, чтобы спасти мне жизнь.

- Но она не должна была знать, как это делается.

- Натан рассказал ей. Он назвал их имена: Реехани, Сентраши, Вази. Вода, огонь, воздух. Единственной возможностью спасти мне жизнь было призвать их. Это был жест отчаяния.

Натан удивленно открыл рот, но ничего не сказал. Энн бросила на пророка подозрительный сверкающий взгляд.

Зедд развел руками.

– Ричард, возможно она и считала, что призвала их, но, уверяю тебя, сделать это невероятно сложно. Кроме того, если бы шимы вырвались на свободу и оказались в нашем мире, мы знали бы об этом. Успокойся, шимы не на свободе.

- Уже нет, - мрачно подтвердил Ричард. – Я отправил их обратно в Подземный мир. Но Кэлен всегда переживала, что именно она положила начало уничтожению магии. Потому что случайно привела их в наш мир. И это вызвало каскад изменений, о которых ты говорил недавно.

Зедд был озадачен.

– Каскад изменений… Возможно, ты и правда слышал от меня об этом.

Ричард кивнул, погруженный в воспоминания.

– Она всегда пыталась доказать мне, что шимы и в самом деле повредили магию. Даже отправив их назад в Подземный мир, я это повреждение не остановил. Порой я сомневался в ее словах, а теперь знаю, что она была права.

Он указал на точку в переплетении линий, окутывающих Никки. Ужасную точку, где сосредоточилась ее боль, ее страдание, ее смерть.

- Вот оно, доказательство. Это не шимы, это – повреждения, нанесенные их присутствием. Повреждения магии. И они распространились в нашем мире, затронув каждое заклинание. В том числе и Заклинание Огненной Цепи, которое убьет Никки, если мы не вытащим ее оттуда.

Казалось, в комнате становится все темнее. Никки едва могла видеть через пелену боли. Но те зловещие глаза, следящие за Ричардом, она все же видела. Там, в тени. Пристальные. Ждущие. Никто не знал, и она, Никки, тоже не знала, что это было. Что пряталось там, в пространстве между двумя мирами.

Ричард может так никогда и не узнать, что поразит его.

А Никки никак не предупредить его.

Она почувствовала, как еще одна слеза скатилась по лицу.

Ричард заметил каплю, упавшую с ее подбородка, и наклонился ближе. Осторожно, но уверенно, он провел пальцем, чтобы определить основные линии, на которых держалась вся структура. На сердце всей структуры.

- Должен быть способ, - настойчиво повторил он.

Энн оглянулась, но промолчала. Натан смотрел с каменным лицом. Зедд поддернул выше рукава, открывая худые руки.

– Ричард, невозможно прервать проверку, когда контрольная сеть введена в действие. По крайней мере, такую, как эта.

- Ну уж нет, - раздраженно сказал Ричард. – Посмотри вот сюда. Видишь? Нужно разорвать сеть в этом месте.

- О духи! Ричард, даже и не думай! Заклинание само защищает себя. Эта сеть состоит как из Магии Ущерба, так и Магии Приращения. Она укрыта щитами, сотворенными из обеих магий.

Ричард внимательно посмотрел на покрасневшее лицо деда и вернулся к созерцанию светящегося лабиринта линий. Он пристально вгляделся в Никки и осторожно протянул руку между перекрестьями линий, чтобы прикоснуться к черному платью Никки.

- Я не позволю этому погубить тебя, - шепнул он ей.

За всю свою жизнь она не слышала более ласковых слов. Пусть даже и знала, что он сам не осознает, насколько невыполнимо его обещание.

Когда палец коснулся ее платья, форма заклинания из двухмерной превратилась в трехмерную, напоминая при этом больше колючий кустарник, нежели магическое изображение.

Никки показалось, что он повернул нож в ее внутренностях. Она изо всех сил старалась не потерять сознания. И сосредоточилась на пылающем взгляде, следящем из тени.

Она должна найти способ предупредить Ричарда.

Его рука остановилась, потом осторожно отодвинулась. Изображение снова стало двухмерным.

Будь она в состоянии дышать, Никки вздохнула бы с облегчением.

- Вы видели? – спросил Ричард.

Зедд кивнул.

– Разумеется.

Через плечо Ричард оглянулся на деда.

– Есть предположения, что это было?

- Никаких.

- Вот именно. Оно должно бы оставаться инертным. Однако биологическая составляющая загрязняет его и изменяет саму основу и форму заклинания.

На лице Зедда ясно читалось напряжение, когда он обдумывал услышанное.

– Это похоже на правду. Что бы ни происходило, это влияет на действие заклинания, изменяя его.

Ричард кивнул.

– Хуже того, это – случайная переменная. Нарушение магии, вызванное присутствием в нашем мире шимов, живое. Оно растет и развивается. Возможно, это воздействие различно и зависит от вида магии. Но, без сомнения, это заклинание продолжит меняться.

- Похоже, нет никакого способа предсказать, как именно оно изменится. Но, мне кажется, оно станет еще опасней. Будто нам мало самого Заклинания Огненной Цепи, чтобы все становилось хуже и хуже. Вполне возможно, у нас могут появиться проблемы и помимо потери памяти, связанной с исчезновением Кэлен.

- Что заставляет тебя так думать? – спросил Зедд.

- Посмотрите, сколько воспоминаний из утраченных вами имеет только косвенное отношение к Кэлен. Возможно, в утрате воспоминаний и выражается повреждение магии, применительно к людям, затронутым эффектом Заклинания Огненной Цепи.

Словно присутствия в мире запущенного Заклинания Огненной Цепи было недостаточно для смертельной угрозы всему живому. Теперь же масштабы катастрофы превосходили то, что может представить самое больное воображение. Энн просто переполняла ярость.

– Где ты набрался подобной чуши?

Зедд устремил на нее угрюмый взгляд.

– Помолчи.

- Я уже говорил, что понимаю язык символов. Так вот, этот – нарушен.

Натан отвернулся и рассматривал окна, освещаемые вспышками молний. Когда комната опять погрузилась во тьму, Никки снова увидела тварь, наблюдающую за ней из мира мертвых.

- И ты вправду считаешь, что нарушение каким-то образом наносит вред Никки? – спросил Зедд.

- Я это точно знаю. Посмотрите на эту развилку, вот тут. Она смертельна сама по себе, даже без отклонения этой линии. О, я достаточно знаю о том, как выглядят смертельно-опасные заклинания.

Зедд одарил Ричарда грозным взглядом.

– Ты должен объяснить, что ты называешь «смертельно-опасными заклинаниями».

- После. Сейчас мы прежде всего должны вытащить ее оттуда. И немедленно.

Зедд удрученно покачал головой.

– Мне очень жаль, Ричард, но я не знаю, как это сделать. Мне бы очень хотелось, но я не умею. Если мы попытаемся вытащить ее, прежде чем контрольная сеть завершит проверку, она наверняка погибнет. Это единственное, в чем я уверен.

- Но почему?

- Потому что она в это время находится вне своего тела, в пространстве между мирами. Разве ты не видишь: она даже не дышит? Заклинание, что оплетает ее, одновременно поддерживает ее существование, пока сеть ведет проверку. В каком-то смысле, она сейчас - часть заклинания. Вытащив ее из заклинания, мы нарушим тот механизм, который поддерживает ее жизнь.

Сердце Никки упало. В какой-то миг она поверила Ричарду, поверила, что он может исполнить свое обещание. Но это оказалось невозможным. Да еще эти горящие глаза, постоянно глядящие на нее. Теперь то кошмарное нечто начало принимать темные очертания. И оно сидело в густой тени около высоких полок. Оно напоминало одновременно и человеческое существо, и какую-то зловещую тварь, состоящую, казалось, сплошь из бугристых напряженных мышц и сухожилий. Его сверкающие глаза смотрели словно из мрака самой смерти.

Это был Зверь. Тварь, которая выслеживает Ричарда. Та самая, что была создана по приказу Джеганя, сноходца.

Она сделала бы все что угодно, чтобы остановить это создание, не позволить ему добраться до Ричарда, но не могла шевельнуть и пальцем. Каждая новая светящаяся линия все туже связывала ее, все вернее затягивала во тьму вечности вне пределов мира живых.

- Хоть заклинание и меняется, - Ричард словно думал вслух, - в нем все еще сохранились элементы, поддерживающие первоначальную форму.

- Ричард, контрольная сеть сама себя поддерживает. Даже если проверяемое заклинание видоизменяется, как ты говоришь, все равно нет способа остановить проверку.

- Если замкнуть сеть – бормотал Ричард, - ей будет полегче, и мы сможем постепенно извлекать ее оттуда, а жизнь ее будет поддерживаться заклинанием.

Вздохнув, Зедд покачал головой, словно сомневаясь, услышал ли внук его слова.

Ричард еще раз внимательно оглядел линии, и решительно протянул руку к пересечению линий, что образовалось поверх нарушенного участка.

От прикосновения пальца линия погасла.

- Добрые духи! – пробормотал Натан, наклоняясь вперед.

Тень шагнула вперед - теперь Никки могла отчетливо разглядеть ее клыки.

Погашенная линия словно потянула за собой ее внутренности. Никки изо всех сил цеплялась за жизнь. Если он и правда сможет это, если действительно погасит линии заклинания, она успеет предупредить его об опасности.

Но как долго она продержится?

Ричард убрал палец и линия засветилась вновь. Словно копье, острое как бритва, пронзило ее насквозь. Мир замерцал.

- Видите?

Зедд попытался повторить действия Ричарда, но, взвизгнув от боли, схватился за руку, горящую, словно в огне.

- Защита состоит из Магии Ущерба, - пояснила Энн.

Зедд послал ей в ответ убийственно-угрюмый взгляд.

- Помните щиты во Дворце Пророков? – спросил ее Ричард. – Помните, что я мог пройти их все?

Энн кивнула.

– Меня от этого до сих пор мучают кошмары.

Ричард снова потянулся, на сей раз быстрее, и снова прикоснулся к светящейся нити. Свет опять погас.

Тогда Ричард прикоснулся пальцем другой руки к пересечению, предшествующему поврежденному участку. Тут же погасло гораздо больше линий. Он переместил первый палец в другое ключевое пересечение, стараясь замкнуть заклинание само на себя.

Гаснущая линия обогнула Никки, поворачивая на развилках, затемняя дуги, уничтожая рисунок заклинания. Линия, погашенная Ричардом, полностью прекратила свое существование. Никки с удивлением ощутила реакцию заклинания на уничтожение контрольной сети – словно цветок медленно и методично сворачивал свои лепестки.

Комната, которую Никки видела магическим зрением, замерцала, как если бы ее освещали вспышки молний. Но она точно знала, что это были вовсе не молнии. Пылающие глаза смотрели так, будто тварь тоже ощущала колебания в потоке магии. Ощущала силу, прерываемую Ричардом.

- Неужели никто, кроме меня, не понимает, что он использует магию для преодоления щитов? Они что, ослепли? Его магия может привлечь Зверя из Подземного мира!

Реальная молния вспыхнула, раздался быстро нарастающий удар грома. Теперь комната освещалась не только отсветами молний, но и вспышками разрушающихся линий заклинания. Временами яркий свет сменялся чернильным мраком.

Казалось, один из громовых ударов исходил прямо из нее. Она не понимала, почему все еще жива. Это могло значить только одно: Ричард сворачивал заклинание, не разрушая его. Он словно гасил свечи, поставленные в ряд. Одну за другой.

А Ричард сосредоточенно перенес руку ниже и блокировал еще одну линию, которая, темнея, помчалась назад, распуская сложное плетение.

Тень-Зверь начал отделяться от остальных теней, частично переходя в мир живых. Он сгибал и вытягивал руки, разминая новообретенные мускулы. В широко раскрытой пасти виднелись клыки, слегка блестящие в едва освещенной комнате.

Внимание присутствующих было приковано к линиям вокруг Никки. Никто ничего не заметил.

Удерживая блок одной рукой, Ричард осторожно приложил палец другой к предыдущему узлу. Сеть, потеряв поддержку главной структуры, утратила целостность и начала ломаться. Углы раскрылись. Узлы соединения, утратив связь, рассыпались, освобожденные линии осели далеко друг от друга. Линии сталкивались, вспыхивали ярким белым светом, и темнели, темнели…

Внезапно остатки светящейся сети обрушились вниз, словно падающий занавес, и Никки почувствовала, как исчезает давление заклинания. Оседающие линии касались Благодати, и, потемнев, пропадали без следа.

Лишившись поддержки заклинания, Никки, рухнула на стол, пытаясь одновременно отдышаться и сдержать крик. Казалось, в ногах совсем не осталось силы, они подогнулись, и волшебница свалилась на край стола.

Ричард подхватил ее в объятия, не удержал и сам упал под ее тяжестью на колено. Он, как мог, старался смягчить падение, уберечь ее от удара о каменный пол.

Снаружи обезумевшие молнии заливали комнату вспышками мерцающего света. И в этот миг мертвое создание, с одной-единственной целью приведенное в мир живых, прыгнуло прямо на Ричарда.

Поиск по сайту: