ГЛАВА 17. Скользнув ближе к Ричарду, Шота бросила угрожающий взгляд на Никки

Скользнув ближе к Ричарду, Шота бросила угрожающий взгляд на Никки. Ричард буквально ждал, что ведьма отправит и Никки тоже «поговорить с Зеддом», и весьма удивился, когда этого не произошло.Шота все же прекрасно понимала, что Никки не станет выполнять никаких ее приказаний. К счастью, потому что меньше всего Ричарду хотелось становиться свидетелем их противостояния. У него достаточно проблем и без сторонников, готовых вцепиться друг в друга.

Оглянувшись, Ричард увидел, что Энн и Натан стоят у него за спиной, совсем рядом. На верхней ступени лестницы Зедд обнимал Джебру за плечи и старался утешить ее, шепча что-то сочувственное, но при этом не отводил от внука пристального взгляда. Конечно же, старый волшебник не упустит из виду ни его, Ричарда, ни ведьму - на случай, если она вздумает выкинуть одну из своих штучек. Пожалуй, Зедд лучше всех присутствующих знает, на что способна Шота. И не испытывает к этой женщине ни капли доверия, несмотря на уверения Ричарда, что в глубине души Шота руководствуется теми же мотивами, что и они сами.

Ричард прекрасно понимал, какие цели преследует Шота, и что она искренне старается помочь ему. По-своему. Но чаще всего эта помощь приносила ему лишь кучу неприятностей именно из-за способов, которыми ведьма добивалась своей цели.

Он понимал, что Шота нередко преследует личные цели, и не упустит возможности добиться чего-то и для себя - как в случае, когда она заполучила меч Истины, чтобы передать его Самюэлю. Ричард подозревал, что и сейчас у нее на уме было что-то еще, вот только пока не понятно, что именно. Возможно, это связано с уничтожением той новоявленной ведьмы.

- Ричард, - мягко и сочувственно сказала Шота, – ты услышал рассказ очевидца о том ужасе, который надвигается на нас. И ты - единственный, кто способен остановить все это. Уж не знаю, почему так случилось, но это так.

Ее нежный тон не убедил Ричарда, как впрочем, не внушало особого доверия и ее беспокойство по поводу их общего врага.

- Так стоит ли лишний раз демонстрировать мне свою безутешную скорбь по поводу ужасных страданий, которые несет Орден? Раз уж ты столь уверена, что только я способен остановить эту угрозу, так почему же умышленно воспользовалась такой важной информацией? По злому умыслу? Чтобы отобрать у меня Меч Истины?

Она не приняла вызова.

- Не было никакого, как ты выражаешься, «злого умысла», Ричард. Это был справедливый торг, ценность за ценность, - голос Шоты оставался безмятежным. - Кроме того, в этом деле меч тебе не поможет.

- Слабое оправдание для того, кто вручил его убийце Самюэлю.

Шота выгнула бровь.

- А если бы я этого не сделала? Что тогда? Сестры Тьмы, похитившие шкатулки Одена, скорее всего, благополучно встретились бы. Имея все три шкатулки, они, несомненно, уже открыли бы одну – замечательно, да? Они бы уже выпустили силу Одена – тоже прекрасно! И сейчас мы все уже были бы на пути к царству Владетеля. Чем поможет тебе твой меч, если наступит конец миру живых? Сдается мне, Самюэль умудрился предотвратить катастрофу. И не важно, намеренно это случилось, или нет.

- А еще Самюэль, воспользовался мечом, чтобы похитить Рэчел. И едва не убил Чейза – такое намерение у него точно было!

- Может тебе, наконец, стоит задуматься, Ричард. Та сделка выиграла для нас немного времени, пусть даже цена не устроила никого из нас. Но это значит, что твой меч уже послужил нам на пользу. Вопрос в том, что ты будешь делать с тем временем, которое у тебя есть? А ведь его могло и не быть. Да и что может поделать твой драгоценный меч против угрозы Ордена?

- Ты ведь знаешь, любой может стать Искателем, имея этот меч. Ну… в крайнем случае, притвориться Искателем. Но настоящий Искатель Истины не нуждается в мече, чтобы исполнять свое предназначение.

Ричард знал, что она права. Что стал бы он делать с мечом? Попытался бы в одиночку уменьшить численность Ордена? Совсем недавно Никки объясняла Джебре, почему одаренные не могут одолеть орды только с помощью своей магии. Меч бесполезен по той же причине. Однако Шота отдала меч Самюэлю! А Самюэль теперь, похоже, служит другой ведьме, которая явно действует только в своих собственных интересах.

Да и был ли смысл беспокоиться об оружии, когда столько людей умирает в лапах Ордена? Разве могло бы оно сохранить им жизнь или свободу? Ричард всегда знал, что меч - не главное. Только разум, направляющий оружие – вот что действительно важно.

Он – истинный Искатель. Он сам - оружие. И Самюэль не может отнять этого.

И все же, Ричард и понятия не имеет, что предпринять, чтобы остановить угрозу. Как предотвратить хоть одну из опасностей, которые подступают со всех сторон.

Никки стояла в сторонке, чтобы не мешать разговору Шоты с Ричардом, но достаточно близко, чтобы успеть вмешаться, если развитие разговора ей не понравится, или, хуже того, если ведьма вздумает угрожать Ричарду.

Прежде чем повернуться к Шоте и встретить ее пристальный взгляд, Ричард на мгновение посмотрел в голубые глаза Никки.

- Ну, и что же ты предлагаешь?

Только почувствовав на щеке дыхание Шоты, Ричард осознал, что она подошла совсем близко. От ведьмы исходил слабый аромат лаванды, который словно высасывал из него напряжение.

- Что я предлагаю? - прошептала ему на ухо Шота, обнимая за талию. - Предлагаю понять…По-настоящему понять...

Со смутной тревогой Ричард вдруг подумал о скрытых намерениях ведьмы и попытался освободиться из ее объятий. Но едва он пошевелился, Шота приподняла пальцем его подбородок.

Вспышка. Он стоит на коленях. В грязи.

Вокруг, не прекращаясь ни на минуту, ревет ливень. Крупные капли барабанят по крышам и палаткам, с силой ударяя по лужам, оставляя брызги грязи на стенах домов, заливая поломанные телеги и ноги прохожих. Где-то вдалеке слышны резкие команды военных. Несчастные тощие лошади стоят под дождем, понуро повесив головы; ноги животных покрыты многодневной коркой грязи. В стороне несколько солдат болтают о чем-то; время от времени оттуда доносятся взрывы грубого хохота. По дороге, в обе стороны, с грохотом катятся тяжёлые фургоны. Откуда-то доносится неумолкающий собачий лай.

Угрюмый свет, пробивающийся сквозь свинцовые тучи, придавал всей картине мрачный серовато-коричневый оттенок. Повернув голову направо, Ричард увидел ряд мужчин, стоявших на коленях в грязи рядом с ним. Их серая, промокшая насквозь одежда висела на безвольно поникших плечах. На пепельно-бледных лицах - глаза, полные дикого страха. Позади них - открытая утроба глубокой ямы, словно темные врата в Подземный мир.

Ричард почувствовал, что его запястья стянуты за спиной кожаными ремнями. Он пошевелился и попытался встать на ноги, чтобы освободиться и иметь возможность защитить себя. Попытка пошевелить руками привела только к тому, что ремни глубже впились в тело. Не обращая внимания на страшную боль, он изо всех сил напрягал руки. Безуспешно. На него нахлынул старый кошмар - руки, связанные за спиной и полная беспомощность…

Их окружали здоровенные солдаты, одетые кто в кожаную броню, кто - в ржавые металлические кольчуги, на ком-то были надеты только грубые кожаные жилеты. На широких поясах с металлическими бляхами висело разнообразное оружие - главным образом простое, без украшений. Ножи с самодельными деревянными ручками, мечи с обтянутыми дешевой кожей рукоятями, грубо кованые булавы с ореховыми древками. Но, отсутствие отделки не делало их менее эффективными. Скорее, наоборот, это заставляло оружие выглядеть более зловещим, только подчеркивая его основное назначение.

Ливень спутал сальные волосы тех солдат, которые не брили голов, у многих из них в носы и уши были продеты металлические шипы и кольца. Грязь на их лицах, казалось не под силу смыть никакому ливню. Большинство лиц были покрыты татуировками в виде поперечных черных полос. Некоторые татуировки напоминали жуткие маски, другие извилистыми, варварскими узорами покрывали носы, щеки, лбы над бровями. Бросающиеся в глаза уродливые рисунки убивали всякое сходство с цивилизованными людьми, придавая их владельцам нечеловеческий вид. Глаза солдат, словно глаза обеспокоенных зверей, беспрестанно двигались из стороны в сторону, редко задерживаясь на чем-то одном.

Чтобы видеть, Ричард сморгнул с глаз дождевую воду и встряхнул головой, стараясь отбросить назад прилипшие к лицу мокрые волосы. Наконец ему удалось рассмотреть мужчин, стоящих слева от него. Некоторые из них беспомощно плакали. Тех, кто не мог держаться на ногах, солдаты бросили на колени прямо в жидкую грязь. Паника, охватившая этих людей, была почти осязаема. Она мощным потоком обрушилась на Ричарда, затопила его, готовая немедленно и полностью поглотить его.

Он знал, что это невозможно, но каким-то образом все происходящее… реально. Струи дождя были очень холодными. Его одежда промокла насквозь, отчего Ричарда временами пробирала дрожь. А такого резкого запаха он не смог бы вспомнить за всю свою жизнь. Это была едкая смесь гари, застарелого пота, экскрементов и разлагающейся плоти. Да и вопли окружающих его людей были реальны. Даже слишком реальны. Пожалуй, он никогда не смог бы вообразить столь безнадежные, полные отчаянного страха крики. Многие несчастные непрерывно дрожали - и совсем не из-за ледяного дождя. Достаточно было короткого взгляда, чтобы понять: он, Ричард, - один из них. Такой же пленник, стоящий на коленях в грязи. Один из многих, чьи руки связаны за спиной.

Это было настолько невероятно, что полностью сбивало с толку. Как он сюда попал? Значит, это Шота каким-то образом отправила его сюда? Он и представить не мог, что такое возможно. Нет, скорее всего, он просто грезит.

Скрытый в грязи камень впивался в левое колено, причиняя резкую боль. И эта неожиданно-простая деталь подтверждала реальность происходящего. Неужели можно вообразить такую незначительную мелочь? Он попытался переместиться. Удерживать равновесие было очень трудно, но Ричард все же ухитрился немного отодвинуть колено в сторону. Выдумать такое он бы не смог.

И все же, что это было? Плод его воображения, или что-то еще? Сон, фантазия, шутка его собственного сознания? Возможно ли, что Заклинание Огненной Цепи каким-то образом заставило его забыть то, что случилось? А может, реальность была столь ужасна, что он подсознательно блокировал свои воспоминания, уйдя в выдуманный мир? А теперь, под воздействием критической ситуации, внезапно вернулся в реальность. Ричард запутался. Он не понимал, что происходит, осознавая лишь, что все происходит наяву. Он был совершенно сбит с толку, словно его только что неожиданно разбудили.

Если поначалу Ричард был растерян, то теперь он отчаянно старался все вспомнить, чтобы понять, как очутился здесь. Как случилось, что он стоит на коленях в грязи посреди лагеря солдат Имперского Ордена. Казалось, если постарается, он сможет вспомнить, как попал сюда. Он почти вспомнил! Но это самое «почти» оставалось вне досягаемости, подобно забытому слову, которое затерялось где-то в темных глубинах памяти.

Ричард посмотрел вдоль линии стоявших на коленях пленников, и увидел, как солдат ухватив за волосы мужчину, дернул его голову кверху. Человек закричал – сдавленные звуки, вырвавшиеся из его груди, были полны ужаса. Ричард хорошо видел, что, несмотря на нечеловеческие усилия, у того мужчины не было ни единого шанса на спасение. От мольбы, звучавшей в его крике, у Ричарда волосы встали дыбом. Солдат зашёл пленнику за спину и приставил длинный, острый нож к его незащищенному горлу.

И вновь Ричард принялся доказывать самому себе, что все происходящее - нереально и он зачем-то вообразил весь этот ужас. Но он ясно разглядел скол на лезвии грубо заточенного ножа. Отчетливо видел, как мужчина, охваченный паникой, раз за разом пытается сглотнуть. Видел самодовольную ухмылку на мрачном лице солдата.

Нож глубоко резанул по горлу. И мужчина, и Ричард одновременно вздрогнули, один - от боли, другой - от потрясения.

Человек задёргался, но солдат без малейшего усилия удерживал свою жертву за волосы. Блестящие от дождя мышцы на мощной руке напряглись, когда солдат с усилием еще раз провел ножом, все глубже перерезая шею мужчины. Темная кровь, ужасающе-красная в сером свете дня, хлынула из раны в такт ударам сердца, продолжавшего биться в груди того человека. Ричард содрогнулся от запаха свежей крови, ударившего ему в нос.

Он снова попытался убедить себя, что происходящее невозможно. Тем не менее, непонятно почему, все было слишком реально. Мужчина, который слабо извивался на земле; кровь, пятном расползающаяся по рубашке и пропитывающая штаны. Тело с зияющей раной на шее изогнулось в последней конвульсии; правая нога его дернулась в сторону. Не выпуская волос своей жертвы, солдат одним движением скинул убитого в яму. Ричард услышал всплеск, когда мертвое тело шлепнулось в жидкую грязь на дне ямы.

Сердце Ричарда бешено колотилось в груди, казалось, что оно вот-вот разорвется. Он почувствовал тошноту и решил, что его сейчас вырвет. Прилагая отчаянные усилия, он пытался освободить руки, но ремни только глубже врезались в его плоть. Дождь, пот и слезы заливали ему глаза. Кожаные путы были затянуты очень туго, и каждая новая попытка ослабить их лишь мучительно обжигала кровоточащие раны, вызывая новые слезы. Боль не могла остановить его. Кряхтя от усилий, напрягая все мускулы, он снова и снова пытался разорвать путы. Он чувствовал, как ремни трутся об оголенные сухожилия на его запястьях.

И тут Ричард услышал свое имя. И узнал голос.

Кэлен.

Все замерло в одно мгновение. Жизнь остановилась. Он принялся искать взглядом ее глаза. Зеленые, ослепительно-прекрасные. Все чувства, которые переполняли его, мгновенно пропали. Остались лишь неясная тоска и ужасающая боль, проникающая в самую глубину души.

Он так долго был вдали от нее…

Забыв обо всем, он вглядывался в каждую черточку ее лица. Вот эта маленькая морщинка между бровями... А прямая линия стройной спины, когда она стоит вот так, чуть повернувшись... Ее волосы, тяжелые, растрепанные дождем... Зеленые глаза… Разве могло все это ему привидеться?

Кэлен протянула руку.

- Ричард!

Его словно парализовало. Как много времени прошло с тех пор, когда он впервые слышал ее необыкновенный голос! С самой первой встречи этот голос притягивал его. Такой чистый, певучий, мягкий, полный особого пленительного очарования. Но сейчас все было по-другому. В нем не осталось ничего, кроме страдания.

Та же мука ясно читалась на лице Кэлен. Ужас исказил прекрасные черты, при виде Ричарда, стоящего на коленях в грязи. Ее прекрасные глаза покраснели от слез, которые текли по щекам, смешиваясь с каплями дождя.

Ричард похолодел. Она здесь, совсем рядом и так далеко. Здесь, прямо посреди многотысячного вражеского войска!

- Ричард!

Она отчаянно протягивала к нему руки. Пыталась добраться до него, и не могла.

Ее держал огромный солдат с бритой головой.

Тут Ричард впервые заметил, что пуговицы на одежде Кэлен сорваны. Рубашка распахнулась, выставляя напоказ ее тело, открывая его похотливым взглядам солдат.

Но это не заботило Кэлен. Ей было нужно только одно: чтобы Ричард видел ее. Как будто это - единственное, что имело значение. Вся ее жизнь заключалась в этом единственном взгляде. Только это и было ей нужно, чтобы жить.

В горле что-то болезненно сжалось; хлынули слезы. Ричард смог лишь с трудом прошептать ее имя, он был слишком потрясен, чтобы сделать что-то еще.

Кэлен снова потянулась к нему, отчаянно пытаясь вырваться из удерживающих ее мясистых рук. Захват солдата был настолько силен, что на коже ее рук оставались отчетливые белые отпечатки.

- Ричард! Ричард! Я люблю тебя! О, духи, я люблю тебя!

Она вырывалась, тянулась к нему, но солдат крепко обхватил талию Кэлен, одновременно запуская руку ей под рубашку. Большим и указательным пальцами мужлан захватил сосок и принялся его выкручивать, с ухмылкой наблюдая за Ричардом, проверяя, все ли ему видно.

Из горла Кэлен вырвался сдавленный крик удивления и боли – и это была ее единственная реакция на приставания солдата. Она снова и снова выкрикивала имя Ричарда, и голос ее был полон ужаса и безнадежности.

Нужно добраться до нее! Это его единственный шанс. Больше такой возможности не будет! Волна неистовой ярости захлестнула Ричарда, и он потянулся к ногам солдата. Тот лишь рассмеялся, наблюдая за тщетными попытками Ричарда.

Едва Ричард пошевелился, как сапог охранника с силой вонзился ему в живот, заставив согнуться пополам. Второй солдат, стоявший рядом, на всякий случай пнул его по голове, чтобы оглушить. Мир померк. Звуки слились в унылый гул. Ричард изо всех сил пытался оставаться в сознании. Он не хотел терять из виду Кэлен. В целом мире не было ничего важнее, чем возможность видеть ее.

Он должен найти способ вырвать ее из этого кошмара.

Пока он пытался отдышаться, солдат огромной рукой ухватил его за волосы и вздёрнул на ноги. Ричард задыхался, он пытался глотнуть немного воздуха, превозмогая ошеломляющую боль. Он чувствовал теплую кровь, которая стекала по лицу и шее, смывая грязь.

Подняв голову, Ричард снова увидел Кэлен. Ее длинные волосы, намокли под дождем и сбились в спутанный клубок, но зеленые глаза были прекрасны, как и прежде. Он чувствовал, что его сердце ГОТОВО разорваться от боли. Она стоит перед ним так близко, живая, а он не может даже прикоснуться к ней.

А ему так хотелось ее обнять, чтобы защитить и успокоить.

Другой мужчина держал ее в объятиях и демонстративно сжимал ее грудь. Держал так, чтобы Ричард видел ее страдания, видел, как она пытается вырваться. Кэлен била по нему кулаками, но солдат легко избегал ударов и смеялся над ее бесполезными попытками. И время от времени поглядывал на Ричарда.

Казалось, Кэлен было все равно, что делает с ней солдат. Она боролась. Все остальное не имело никакого значения. Самым важным для нее был Ричард - ее руки, отчаянно тянулись к любимому.

- Ричард, я люблю тебя! Я так тосковала по тебе! - она безутешно рыдала, охваченная горем. - Добрые духи, помогите ему! Пожалуйста! Кто-нибудь! Помогите ему!

Мужчина, стоявший в ряду слева от него, изо всех сил попытался отпрянуть в сторону, но нож убийцы все же добрался до его горла. Ричард отчетливо слышал жуткие предсмертные хрипы человека, чья кровь с бульканьем вытекала через глубокую рану, сквозь которую виднелась трахея.

Ричард ощутил панику, смешанную с беспомощностью. Он не знал, что делать.

Магия.

Он должен призвать свой дар. Но как? Он не умел призывать магию. Но ведь раньше он это делал.

Гнев.

В прошлом его дар всегда пробуждался через гнев.

А ведь сейчас у него более чем достаточно причин для гнева! Этот негодяй смеет причинять боль Кэлен! Вот подходит еще один, похотливо хватает ее, пялится алчным взглядом! При виде такой картины ярость Ричарда разгорелась, словно дикий лесной пожар.

Его мир стал красным от ярости.

Каждой струной своей души, всей сутью своей ярости, Ричард пытался зажечь свой дар. Он стиснул зубы со всей силой переполнявшего его гнева. Он дрожал от гнева, ожидая взрыва, соответствующего мощи его гнева. Казалось, взрыв уже близко. Он уже буквально видел, как его сила выкашивает солдат, словно траву. Он вдохнул и задержал дыхание, собираясь выпустить бурю.

Это было словно падение в бездну. Все ниже и ниже, и ничто не могло остановить это бесконечное падение.

Капли дождя падали с серого неба, словно заливая его гнев. Человек, держащий Кэлен не ощутил ничего. Никакой магии. Молния, которую он призывал, не появилась. Правосудие не свершилось.

За всю свою жизнь он никогда не был столь уверен в приходе этой силы. Сейчас она требовалась женщине, которую он любит, а значит, должна была проявиться наверняка. Не было большей нужды, большего желания, большего гнева. Но его дар не действовал, спасения не было.

С чего он взял, что был рожден с даром?

Нет у него никакого дара. И никогда не было.

У него возникло чувство, что мир вокруг него рухнул. Он хотел, чтобы время замедлилось, давая ему возможность отыскать решения, но все кружилось в ужасном, стремительном водовороте. Все происходило слишком быстро. Как несправедливо, что приходится умирать таким образом. Он уже никогда не сможет жить с Кэлен. Он так любил, и все же не смог дать ей мирной жизни и покоя. Он хотел улыбаться ей, обнимать, хотел, чтобы они вмести шли по жизни. Хотел просто сидеть у огня холодной снежной ночью, прижимая ее к себе, согревая и оберегая. Хотел обсуждать то, что важно для них обоих, строить планы на будущее. У них должно быть будущее.

Это ужасно несправедливо. Он ведь просто хочет жить своей жизнью. А вместо этого, все должно закончиться здесь, на этом проклятом поле. И никому не известно, почему. Ни за грош. Он даже не может придать смысл своей смерти - умереть, сражаясь во имя жизни. Он просто умрет здесь в грязи под дождем. А вокруг будут только люди, которым ненавистно все, что есть лучшего в жизни. И Кэлен будет вынуждена смотреть, как это произойдет.

Он не хотел, чтобы она стала свидетелем всего этого, знал, что она никогда не сможет забыть такое. Не желал, чтобы ее последние воспоминания были о том, как он корчится в кровавой агонии.

Он снова попытался подняться, как и большинство других пленников. Солдат у него за спиной всем своим весом наступил ему на икры, пресекая попытку встать. Ошеломленный Ричард почти не чувствовал боли, она казалась совсем далекой.

У него осталось единственное желание - вырвать Кэлен из лап солдат Ордена. Из лап скотов, что хватали ее. Кэлен яростно кричала на них, царапалась, БЕЗНАДЕЖНО пыталась отбиваться кулаками, и беспомощно плакала от страха за Ричарда.

Ричард изо всех сил рвался из кожаных пут, охвативших его запястья, но, ремни только глубже врезались в тело. Он ощущал себя животным, попавшим в западню. Руки онемели. Он больше не чувствовал теплой крови, которая стекала с кончиков его пальцев.

Он не хотел умирать. Что он может сделать? Он должен это остановить. Как угодно, любым способом. Обязан. Но не знал как. В прошлом гнев помогал ему дотянуться до дара, призывать свое могущество. А теперь осталось только беспомощная растерянность.

- Кэлен!

Казалось, ему уже не удержаться, и волна слепой паники уже готова его смести. Такого напора ему не остановить, не вернуть контроля над собой. Он барахтался в реке событий, которые не мог ни контролировать, ни остановить. Все бессмысленно. Тщетно. Невероятно, немыслимо жестоко.

- Кэлен!

- Ричард! - закричала она, снова пытаясь дотянуться до него. - Ричард, я так люблю тебя! Люблю больше жизни… Ты для меня - все. Так было и будет всегда.

Слезы душили ее.

- Ричард… ты очень мне нужен.

Его сердце разрывалось. Он чувствовал, что подвел ее.

Солдат схватил Ричарда за волосы.

- Нет! - закричала Кэлен, протягивая руку. - Нет! Пожалуйста, нет! Кто-нибудь, пожалуйста, спасите его! Добрые духи… кто-нибудь… пожалуйста!!!

Солдат склонился над ним, на перекошенном грязном лице играла жестокая ухмылка.

- Не волнуйся, я позабочусь о ней… лично, - он расхохотался Ричарду прямо в ухо.

- Пожалуйста, - услышал Ричард собственный голос. – Нет… Пожалуйста…

- Добрые духи, прошу вас, хоть кто-нибудь, помогите же ему! - закричала Кэлен окружавшим ее людям.

Кэлен не могла ничего сделать, и знала это. Она понимала, что ему уже не спастись. Оставалось надеяться только на чудо. И ее состояние питало огонь обжигающего, неуправляемого страха, горящего внутри Ричарда. Это был конец.

- А она хороша, - сказал солдат, искоса поглядывая на Кэлен. Еще одно доказательство того, что Ричард знал и так. Никакого чуда не произойдет.

- Пожалуйста… оставьте ей жизнь.

Солдат позади него засмеялся. Именно это он хотел слышать.

Рыдания сдавили Ричарду горло, мешая дышать. Слезы текли по лицу вместе с дождевой водой. Она - единственная женщина, которую он когда-нибудь любил. Она была для него всем на свете, ценностью более дорогой, чем его собственная жизнь.

Без Кэлен нет жизни, одно лишь жалкое существование. Она - его мир.

Без Кэлен жизнь пуста.

А еще Ричард знал, что жизнь Кэлен столь же пуста без него.

Неподалеку от Кэлен он видел еще женщин, которых так же держали солдаты. Женщины звали своих мужчин, кричали те же слова, что и Кэлен – слова любви, молитвы о спасении и пощаде. А солдаты развлекались, давая стоящим на коленях мужчинам обещания позаботиться об их женах. И в подробностях рассказывали, как именно они это сделают.

Один из мужчин справа от Ричарда не мог больше видеть женщин в руках солдат и, собрав последние силы, попытался сопротивляться. И удар, вспоровший ему живот, положил конец этим попыткам. Бедняга умер не сразу, теперь он просто стоял не шевелясь, и широко раскрытыми глазами смотрел на собственные розовые внутренности, медленно выползающие из раны. От криков его жены, казалось, раскалывается небо.

Мужчина слева от Ричарда начал судорожно хватать ртом воздух. Он еще пытался дышать, когда солдат взял его за голову и начал медленно водить вперед-назад здоровенным ножом, перерезая беззащитное горло жертвы. Закончив свое дело, солдат зарычав от усилия, спихнул мертвое тело в яму у себя за спиной. Ричард услышал глухой удар, когда тело ударилось о другие тела на дне открытой могилы, откуда доносились булькающие звуки и хрипы.

- Твоя очередь, - сказал солдат, державший Ричарда. Убийца обошел его кругом и встал за спиной – от него разило пивом и колбасками. – Давай поскорее покончим с нашим делом, ведь меня ждет твоя красотка-жена Кэлен, правильно? Да, точно – кто-то из женщин проболтался, что твою жену зовут Кэлен. Не волнуйся, парень, я не дам Кэлен много времени на воспоминания о тебе. Она будет очень занята – со мной. Это уж я тебе обещаю. А уж потом настанет очередь всех остальных.

Ричарду очень хотелось сломать шею этому мужику.

- А ты лучше подумай о том, как твоя грешная душа будет скользить во тьму, в вечную тьму Подземного мира. Представь, как ты упадешь в холодные, беспощадные объятия Владетеля. Потому что это - все, чего ты достоин. Все вы по справедливости заслуживаете одного - вечного страдания. Так должно быть, ведь мы пожертвовали всем, когда пришли сюда, в эту дикую землю. Мы принесли Свет Создателя и закон Ордена вам, эгоистичные язычники. Ваш греховный образ жизни, ваше примитивное существование оскорбляют Создателя – а значит, оскорбляет и нас, тех, кто служит Ему.

Мужчина, похоже, старался разжечь в себе благочестивый гнев.

- Разве ты когда-нибудь задумывался, что я, например, пожертвовал всем, чтобы спасти души таких, как ты? Моя семья голодает. Они отказались от всего, чтобы обеспечить наших отважных солдат всем необходимым. А мы с братом пошли бороться за наше дело и за все то, во что верим. Мы пришли сюда, на север, чтобы исполнить свой долг перед Создателем и нашим Императором. Мы оба готовы отдать свои жизни ради того, чтобы обратить ваших людей на путь добродетели. Мы сражались в бесчисленных кровавых битвах. Сражались с теми, кто сопротивлялся нашим усилиям. Сражались во имя правды и справедливости. В тех битвах погибло множество наших собратьев по оружию.

- Я видел, как росла в этой борьбе слава армий Ордена. Мы боролись за ваше спасение, а вы посылали против нас грешников, обладающих даром, которые при помощи магии творили зло. Эта магия ослепила моего брата! Он кричал от боли, когда эта проклятая магия превратила в кровавые раны его глаза и сожгла легкие. Голова от заражения распухла, он мог только стонать. Мы вынуждены были оставить его умирать в одиночестве, а сами пошли дальше – нас ожидала наша доблестная, единственно верная борьба.

- А теперь настал черед твоей жены, как и других, подобных ей, пожертвовать собой, чтобы скрасить наши жалкие жизни, покуда мы заняты своей благородной борьбой. Это будет ее малая лепта в наше дело. Выражение ее благодарности за то, что мы, жертвуя собой, несем слово Ордена тем, кто забыл бы о своем долге и вере.

- Когда-нибудь твоя грешница-жена присоединится к тебе там, во тьме Подземного мира, но только после того, как мы ей позволим. Только не жди, что она присоединится к тебе слишком скоро. Думаю, некоторое время она побудет шлюхой для наших храбрых солдат. Мужчинам ведь необходимы красивые женщины, вроде нее, чтобы отвлечься от своей тяжелой, хотя и благородной, работы. Мне кажется, из нее получится хорошая шлюха. Она будет очень занята – для нее здесь столько работы. – Он помахал ножом перед глазами Ричарда. – После того, как мы закончим наши дела здесь, у ямы, она будет принадлежать нашим мужчинам. Она поможет им восстановить силы и удвоить решимость устранить тех, кто не способен утвердиться на пути Ордена.

Это было безумие. Ричард едва мог поверить, что могут существовать на свете люди, способные посвятить себя столь бессмысленным верованиям. Но они существовали, и их было множество. Казалось, они повсюду, размножаются, как личинки, чье предназначение - разрушать все радостное и благотворное.

Он проглотил все слова, подавил свой гнев. Разум, истина, совершенство, жизнь… Ничто не способно разъярить этих людей больше, чем эти ценности. Они только подтолкнут этих зверей на новые разрушения. Все, что он скажет, только разозлит солдата, а значит, сделает хуже Кэлен. Вот он и сохранял спокойствие. Это было единственное, что он еще мог сделать для нее.

Видя, что не удалось заставить Ричарда молить о пощаде, солдат снова рассмеялся и послал Кэлен воздушный поцелуй.

- Скоро я буду с тобой, милая – только избавлю тебя от твоего никудышного мужа.

Он был чудовищем. И это чудовище скоро отправится к любимой женщине Ричарда. К беззащитной, испуганной женщине, чьи страдания в руках этих скотов еще только начинаются.

Чудовище.

А что, если Шота имела в виду именно это?

Однажды ведьма сказала, что у Кэлен обязательно родится чудовище, если они с Ричардом поженятся и лягут вместе. Они всегда предполагали, что предсказание Шоты означает, что их сын унаследует не только дар Ричарда, но и силу Исповедниц. Силу Кэлен.

Но, возможно, предсказание ведьмы имело совсем другое значение

В конце концов, ни одно из прорицаний Шоты не сбылось так, как она представляла. Несмотря на всю ее уверенность.

Предсказания Шоты всегда сбывались. Но сбывались они всегда самым неожиданным образом. Никто и представить не мог, чем обернется ее очередное видение, и в то же время, они всегда оказывались правдивы.

Возможно ли, что это и было истинное значение того давнего предсказания? Цепочка событий, наконец, достигла кульминационного момента, и наступает время ему сбыться? Ведь Шота категорически предупреждала их не жениться, иначе Кэлен станет матерью чудовища. Но они поженились. Не могло ли оказаться, что они исполнили пророчество? Может быть, в этом и состояло его настоящее значение?

Ричард задыхался от слез. Его смерть – не самое страшное из всего происходящего. Кэлен ожидала судьба хуже смерти. Ее ждало жалкое существование в руках тех скотов, и возможно ей предстояло стать матерью ублюдка-чудовища.

- Ричард, ты знаешь, что я люблю тебя! Это самое главное - я люблю тебя!

-Я тоже тебя люблю, Кэлен!

Ничего более значимого в голову не приходило. Да и не было ничего важнее. Те простые слова содержали в себе целую жизнь смысла, целый мир, полный смысла.

- Я знаю, любовь моя, - сказала она, и в ее прекрасных глазах на мгновение вспыхнула искра мимолетной улыбки. - Знаю.

Прямо у лица Ричард увидел изогнутое лезвие, и инстинктивно отпрянул. Солдат, стоящий у него за спиной, ждал этого, и уперся коленом в спину между лопаток, не давая Ричарду откинуться назад. Затем палач потянул его за волосы вверх.

Увидев, что происходит, Кэлен опять закричала и с новой силой принялась извиваться в объятиях мужчин, державших ее.

- Не обращай на них внимания Ричард! Просто посмотри на меня! Ричард! Смотри на меня! Думай обо мне! Думай о том, как сильно я тебя люблю!

Ричард знал, что она делает.

- Помнишь день нашей свадьбы? Я вспомнила его Ричард. Я всегда его помнила.

Она пыталась в последний раз подарить ему радостные, нежные мысли.

- Я помню тот день, когда ты просил меня стать твоей женой. Я люблю тебя Ричард. Помнишь нашу свадьбу? А дом духов?

Она пыталась отвлечь его от того, что сейчас произойдет. Но он снова вспомнил предупреждение Шоты: если они поженятся, она станет матерью чудовища.

- Как трогательно, - сказал солдат позади него. – Она такая страстная. Как считаешь, она будет хороша в койке?

Ричард готов был голыми руками оторвать голову тому солдату, но он смолчал. Его мучитель хотел, чтобы он сказал что-нибудь, умолял, протестовал, вопил от муки. Ричард не хотел доставлять ему такого удовольствия - это был его последний вызов врагам.

Кэлен кричала, напоминая ему их первый поцелуй, и снова повторяла, что любит его.

И это воспоминание заставило его улыбнуться. Несмотря на обстоятельства.

А Кэлен совсем не волновало, что случится с ней самой - сейчас она хотела только отвлечь его, ослабить боль и ужас последних мгновений его жизни.

Последних мгновений…

Все кончается… Кончено… Нет ничего…

Кончилась жизнь. Кончилось его время рядом с женщиной, которую он любил. Больше ничего не будет.

Мир кончился.

- Ричард! Ричард! Я люблю тебя! Смотри на меня Ричард! Я люблю тебя! Смотри на меня! Правильно, только на меня! Ты единственный, кого я когда-либо любила! Только тебя Ричард! Только тебя! Только это имеет значение – моя любовь к тебе! А ты любишь меня? Пожалуйста, Ричард, пожалуйста! Скажи мне. Скажи мне это еще раз.

Он почувствовал, как лезвие коснулось его горла.

- Я люблю тебя, Кэлен. Только тебя. Всегда.

- Как трогательно, - прорычал солдат в ухо Ричарду, прижимая нож к его горлу. – Когда ты будешь валяться в яме, истекая кровью, мои руки будут шарить по ее телу. Я собираюсь трахнуть твою милую женушку. О, да! К тому времени ты будешь уже мертв. Но прежде, чем умрешь, я хочу, чтобы ты точно знал, что именно я собираюсь делать с ней. А ты никак не сможешь это остановить, потому что так свершится воля Создателя.

- Ты давно уже должен был склониться перед Орденом, но ты упорствовал в своих эгоистичных устремлениях. Ты сражался, сопротивляясь правильному и справедливому делу. Ты не просто умрешь за преступления против ближних своих - ты будешь вечно страдать в лапах Владетеля Подземного мира. Будешь очень страдать.

- И пока ты будешь на пути в темный мир смерти, твоя драгоценная Кэлен будет жить. Я хочу, чтобы ты знал это! Она будет нашей шлюхой. И если она проживет достаточно долго, чтобы родить мальчика, он вырастет великим солдатом. Да, он станет солдатом Ордена, и будет ненавидеть тебя и твой народ. Уж мы проследим, чтобы однажды он вернулся сюда, чтобы плюнуть на твою могилу. И на могилы других, таких же, как ты. Тех, кто пытался воспитать его в грехе, заставляя отворачиваться от служения Создателю и своим ближним.

- Думай о том, как твой дух отправится во мрак. Думай о том, что пока твое тело будет остывать, я буду наслаждаться приятным, теплым телом твоей любимой. Для ее же пользы. Я хочу быть уверен, что ты понял все это прежде, чем умереть.

В душе Ричард уже был мертв. И жизни, и миру настал конец. Так много потеряно. Все разрушено. Ни за что. Просто из бессмысленной ненависти ко всякой жизненной ценности. Из ненависти к самой жизни. Разрушено теми, кто выбрал своим уделом служение пустоте смерти.

- Я люблю тебя, и буду любить всегда, всем сердцем, - сказал он хриплым голосом. - Ты сделала мою жизнь счастливой.

Он видел, как Кэлен кивнула, давая понять, что услышала, и ее губы задвигались, беззвучно произнося в ответ слова любви.

Она была так прекрасна.

Больше всего он не хотел видеть ее безутешное горе.

Они смотрели друг другу в глаза, застыв в последнем мгновении существования мира.

Ричард захлебнулся криком ужаса, муки и внезапной острой боли, когда почувствовал, как лезвие вонзается в плоть. Нож смертельно глубоко вошел в его горло.

Все кончилось.

Поиск по сайту: