ГЛАВА 12. Ричарду хотелось многое сказать Шоте

Ричарду хотелось многое сказать Шоте.

Объяснить, что Имперский Орден еще не самая большая угроза, нависшая над ними. Рассказать, что шкатулки Одена введены в игру, и Сестры Тьмы, если им не помешать, вот-вот выпустят на свободу силу, которая способна уничтожить этот мир и предать Владетелю всех живущих. А еще необходимо найти способ остановить Заклинание Огненной Цепи, или будут уничтожены все людские воспоминания; а это, скорее всего, лишит людей самого смысла существования. Кроме того, нужно очистить мир от последствий появления шимов, иначе вся магия в мире живых исчезнет, и эти последствия, скорее всего уже вызвали каскадный эффект, который, если ничего не предпринять, вполне способен истребить все живое.

Но в первую очередь он хотел рассказать о женщине, которая так ему дорога, о своей любви к этой женщине. Рассказать, как много значит для него Кэлен, как он за нее боится, и как он не в состоянии даже спать, при мысли о том, что с ней случилось.

Он хотел рассказать, что Имперский Орден – всего лишь одна из их проблем, и… Тут взгляд его упал на Джебру – женщина продолжала дрожать, несмотря на надежные объятия Зедда. Похоже, сейчас было бы неплохо побеспокоиться о совсем других вещах.

Ричард жестом попросил Джебру подойти. Пережитое оставило следы на ее лице, в небесно-голубых глазах стояли слезы. Можно было только гадать, что ей пришлось вынести. Женщина сделала несколько неуверенных шагов и ухватилась за его локоть, а он, пытаясь придать ей уверенности, нежно накрыл ее руку своей ладонью.

- Ты проделала долгий путь, и мы ценим твое желание помочь нашему делу ради всеобщей победы. Прошу тебя, расскажи нам все, что знаешь.

Она кивнула, короткие волосы растрепались, обрамляя заплаканное лицо.

- Я постараюсь, Лорд Рал.

Под настороженным взглядом Шоты, Ричард провел Джебру к фонтану и усадил на низкий мраморный парапет у самой воды.

- Ты тогда повезла королеву Цириллу домой, – подсказал он, – и ухаживала за ней, пока она была больна – сошла с ума, после того, как оказалась в яме с преступниками. Ты собиралась оставаться с ней, пока королева не поправится. А когда это случится – если это случится – быть рядом, чтобы помочь советом.

Джебра кивнула.

- Итак... Она вернулась домой, и ей стало лучше? – спросил Ричард, хотя уже знал от Кэлен большую часть истории.

- Да. Она была в шоке очень долго. Мы уже не думали, что ей станет лучше. Но, проведя некоторое время дома, королева стала, наконец, оживать. Она начала узнавать окружающих. Чем больше знакомых лиц было вокруг нее, тем дольше становились периоды просветления. Так, к всеобщей радости, королева постепенно возвращалась к жизни. Она стряхивала с себя долгое оцепенение, как пробуждается от зимней спячки животное. Энергия возвращалась к ней; Цирилла радовалась, что снова дома.

- Цирилла была королевой Галеи, – пояснила Ричарду Шота, – Она унаследовала корону и приняла ее, когда...

- …когда от нее отказался принц Гарольд, – закончил Ричард, глядя на ведьму. – Гарольд – брат Цириллы. Он отказался от короны и предпочел возглавить армию Галеи.

Шота подняла бровь.

- Похоже, ты много знаешь о правителях Галеи.

- Их отцом был король Вайборн, – продолжал Ричард, – который был также и отцом Кэлен. Они с Цириллой сводные сестры. Вот почему я так много знаю о правителях Галеи. Считая Кэлен выдумкой, Шота, скорее всего не поверила ему, но если и была удивлена, то не подала виду. В конце концов, она перестала смотреть в глаза Ричарду и снова принялась расхаживать по залу, давая Джебре возможность продолжить рассказ.

- Цирилла вновь заняла свой трон, словно никогда его не оставляла. В городе были рады ее возвращению. В те дни Галея пыталась восстановить силы после прошлого нашествия. Ведь Имперский Орден почти полностью разрушил Эбиниссию – столицу Галеи, вырезал или захватил в рабство большую часть ее жителей.

- Но захватчики ушли, и все потихоньку стало восстанавливаться. Сожженные здания отстраивались заново. Население занялось своими делами. Возобновилась торговля. Из разных мест в поисках лучшей жизни в Галею потянулись люди. Воссоединялись разрушенные семьи, стали появляться новые. Благодаря трудолюбию жителей, в страну возвращалось благополучие. Выздоровление королевы подняло дух людей, придавая им уверенность в завтрашнем дне.

- Люди говорили, что усвоили урок, и подобная трагедия больше не повторится. Цирилла, подобно многим жителям Галеи, тоже решила забыть трудные времена и усердно занималась проблемами своей страны. По ее приказу строились новые укрепления, и утроилась армия. Она устраивала приемы, разбиралась во всех вопросах, старалась не упустить ни единой мелочи, вникала в малейшие торговые разногласия, танцевала на балах с офицерами.

- Принц Гарольд, глава Галеанской армии, регулярно присылал донесения о вторжении в Новый Мир, и об орде, продвигающейся с юга в глубь Срединных земель. Я всегда знала, когда королева получала очередной отчет. Она начинала теребить носовой платочек, что-то бормотать про себя, и сразу уходила в темную комнату без окон. Она словно искала тьму у себя в голове – то оцепенение, в котором пребывала раньше – но не могла найти, не могла там спрятаться.

Джебра указала на старого волшебника, стоящего на ступенях.

- Зедд просил меня присматривать за Цириллой, помогать ей советами. Несмотря на то, что внешне королева казалась прежней, и уже не впадала в оцепенение, как раньше, я бы сказала, что она пока оставалась на волосок от безумия. Мои видения были нечеткими, возможно из-за того, что Цирилла казалась нормальной, но в глубине ее души все еще таился ужас. Ее состояние напоминало состояние Галеи. Казалось, все пришло в норму, но пока Имперский Орден остается в Новом Мире, ничто не может быть по-прежнему. Даже в воздухе словно витало какое-то мрачное напряжение.

- А потом стали поступать донесения, что Имперский Орден собирается разделить Новый Мир. Разведчики сообщали, что армии Ордена движутся вверх по долине Калиссидрина, приближаясь к самому сердцу Срединных Земель. Тогда я посоветовала королеве поддержать Д`Хару и присоединить галеанскую армию к объединенным силам стран, вошедших в состав Д’Харианской Империи. И я, и принц Гарольд не раз пытались объяснить ей, что объединение с войсками, противостоящими Ордену – это наш единственный шанс на настоящую защиту.

- Но королева никого не слушала. Она заявила, что ее королевский долг – защищать только Галею, а остальные пускай разбираются сами. Цирилла слышала истории об уже захваченных землях, рассказы о зверствах солдат Джеганя и очень боялась Имперского Ордена. Я попыталась заставить ее понять, что в одиночку Галея выстоять не сможет. Я все время твердила, что королева будет в безопасности, только если поможет остановить захватчиков прежде, чем они достигнут Галеи.

- Она получала отчаянные просьбы прислать войска на подмогу, но игнорировала их. Хуже того, Цирилла приказала принцу Гарольду защищать только Галею и велела призвать в армию всех мужчин, способных держать оружие. Она говорила, что в этом состоит его долг – долг армии Галеи – защищать свою страну. Она приказала любой ценой не пропускать захватчиков за укрепления, чтобы не позволить им ступить на землю Галеи.

- Принц Гарольд, сначала пытался взывать к ее мудрости, но, в конце концов, подчинился, проявив бессмысленную преданность. Королева приказала окружить Галею со всех сторон крепостными стенами, и принц Гарольд исполнил ее волю. Ее не интересовали остальные Срединные Земли, не волновало, что весь Новый Мир покоряется Ордену, а галеанская армия...

- Да, да, – нетерпеливо бросила Шота, проходя мимо. – Мы уже знаем, что королева Цирилла была не в себе. Я привела тебя сюда не ради историй о жизни полоумной королевы.

- Извините, – Джебре было явно не по себе, но она прочистила горло и продолжила. - В общем… Цириллу стали раздражать мои настойчивые советы, и однажды она заявила, что приняла окончательное решение.

- Своим «окончательным» решением она предопределила события, наше будущее и нашу судьбу. Думаю, именно из-за этого у меня тогда случилось столь сильное видение. Оно началось с чудовищного звука, заполнившего мой разум. От жуткого воя меня бросило в дрожь. Видение сопровождалось этим пугающим звуком: разрушенные укрепления, падение города, сама королева Цирилла, отданная воющей солдатне, чтобы стать шлюхой, объектом развлечения для толпы мужчин.

Джебра съежилась, прижимая руку к животу. Другой рукой она стерла слезу со щеки и коротко улыбнулась Ричарду. Но неловкая улыбка, не могла скрыть непередаваемый страх, который был ясно виден в ее глазах.

- Конечно, – сказала она, – я не стану пересказывать вам те ужасы, которые увидела. Но королеве я рассказала все.

- Не думаю, что это помогло, – сказал Ричард.

- Не помогло. – Джебра нервно поправила волосы.

- Цирилла пришла в бешенство и позвала личную охрану. Когда охранники вбежали в двойные позолоченные двери, она указала на меня пальцем и, объявив предательницей, приказала бросить в темницу. Пока стражники связывали меня, королева продолжала выкрикивать приказы. Она кричала, что если я скажу еще хоть слово о моих видениях – о моем богохульстве, как она их назвала – мне должны отрезать язык.

У Джебры вырвался хриплый смешок, который никак не соответствовал дрожащему подбородку и нахмуренным бровям. Словно оправдываясь, она добавила:

- Я не хотела, чтобы мне отрезали язык.

Зедд, спустившись со ступенек, успокаивающе положил руку ей на плечо.

- Нет, дорогая, конечно, нет. Никто и не ждал от тебя больше того, что ты уже сделала. Ты могла сильно навредить себе, если бы настаивала на своем. Это не стоило того. Ты показала ей правду. А Цирилла сделала свой осознанный выбор, не пожелав увидеть эту правду.

Нервно теребя пальцы, Джебра кивнула.

- Думаю, она так до конца и не излечилась от безумия.

- Не только сумасшедшие порой ведут себя более чем странно. Те, кто находится в здравом уме, иногда тоже совершают необъяснимые поступки. Не стоит оправдывать сознательные и обдуманные действия таким удобным предлогом, как безумие.

Когда Джебра удивленно посмотрела на него, Зедд развел руками, как человек, который слишком часто сталкивался с подобной проблемой.

- Каждый, кто очень хочет верить во что-то, зачастую не способен увидеть правду, какой бы очевидной она ни была. Такие люди сами делают свой выбор.

- Наверное, – согласилась Джебра.

- Похоже, вместо того, чтобы прислушаться к правде, Цирилла поверила в собственную ложь. – Вставил Ричард, вспомнив Первое Правило Волшебника. Это был один из первых уроков, который он получил от деда.

- Верно, – Зедд изящно взмахнул рукой, пародируя жест волшебника, исполняющего желание.

- Для себя она уже решила, как все должно происходить, а потом поняла, что реальность не соответствует ее желаниям.

Он опустил руку.

- Реальность не подчиняется ничьим желаниям.

- Потому королева Цирилла и разозлилась. Ведь Джебра посмела громко сказать правду. А игнорировать сказанное вслух очень трудно, – вставила Кара. – И потом ее же за это и наказала.

Зедд кивнул, нежно поглаживая плечо Джебры. Под его ласковым прикосновением женщина устало прикрыла глаза

- Люди, которые не хотят видеть правду, часто бывают настроены очень враждебно и громче других отрицают ее. Обычно они переносят свою враждебность на тех, кто посмел им эту правду сказать.

- Но это вряд ли заставит правду исчезнуть, – добавил Ричард.

Зедд просто пожал плечами, показывая, что не видит тут ничего нового.

Для тех, кто предан истине, этот простой вопрос неотделим от их личной потребности всегда поддерживать связь с реальностью. Ведь, в конечном счете, истина опирается на реальность, а не на вымысел.

Ричард положил ладонь на резную ручку висящего на поясе ножа. Он скучал по ощущению рукояти Меча Истины в своей руке. Но он отдал меч в обмен на сведения, которые привели его к книге Огненная цепь. Привели к правде о том, что случилось с Кэлен, и информация стоила такой жертвы. Но все равно Ричард мучительно скучал по своему оружию, и его очень беспокоило, сколько бед натворит Самюэль, вооруженный таким мечом.

Ричард какое-то время посидел, устремив взгляд куда-то вдаль, размышляя о Мече Истины, о том, где он может быть сейчас.

- Трудно представить, как могут люди отворачиваться от того, что служит их собственным интересам.

Голос Зедда слегка изменился, в нем зазвучали нотки, показывающие, что это уже не просто беседа – похоже, на уме у старика было что-то еще.

- Именно в этом и заключается самая суть.

Подняв глаза, Ричард увидел, что Зедд смотрит прямо на него.

- Намеренное отрицание правды – есть предательство самого себя.

- Очередное правило волшебника, волшебник? – Сложив руки, Шота, остановилась и повернулась к Зедду.

Зедд поднял бровь.

- Если быть точным – Десятое Правило Волшебника.

- Мудрый совет.

Шота обратила властный суровый взгляд на Ричарда, неприятно долго рассматривала его, а затем продолжила свою прогулку.

Ричарду даже стало казаться, что она считает, будто он недооценивает опасность вторжения армии Имперского Ордена. Но ведь он ни на минуту не усомнился в ее словах! Он просто не мог понять, чего еще она ждет от него, что еще он может сделать, чтобы остановить Орден. Если бы одного желания было достаточно, он уже давно отправил бы их обратно в Древний Мир. Если бы он только знал, как остановить их, он бы все сделал. Но он не знает. Невыносимо было просто знать, что они идут, ощущать ужас от их приближения, чувствовать беспомощность от того, что не можешь сделать ничего, не можешь остановить их. И то, что Шота, видимо, считает его просто упрямцем, который имеет на руках готовое решение, но не желает ничего предпринимать, выводило его из себя.

Он остановил взгляд на величественной женщине, смотревшей на него со ступеней лестницы. Даже одетая в розовую ночную рубашку она выглядела благородной и мудрой. Пока Ричард рос среди людей, которые поддерживали его стремление понять истинную суть вещей, ей забивали голову идеями Ордена, в которые верили ее наставники. Нужно быть исключительно сильной личностью, чтобы после стольких лет служения этому учению решиться взглянуть правде в лицо.

Ей хватило мужества, чтобы полностью осознать суть и величину ужасных ошибок, которые она совершила; мужества, чтобы осознать истину и измениться. Мало у кого хватило бы сил совершить такое. Глядя в ее голубые глаза, он гадал, а наберется ли у него хоть частица ее мужества?

Неужели она тоже думает, что он не обращает внимания на вторжение Имперского Ордена по неразумным эгоистичным причинам? А что, если она тоже считает, что он не сделал чего-то необходимого, что могло бы спасти невинных людей от страшных мучений? Он очень надеялся, что она так не думает. Было время, когда Никки, казалось, оставалась его единственной опорой, дававшей ему силы двигаться дальше.

Он размышлял, не ждет ли она тоже, что он бросит поиски Кэлен и обратит все свои силы на спасение несравнимо большего количества жизней, нежели одной. И не важно, насколько дорога эта одна жизнь ему, Ричарду. Он подавил боль. Сама Кэлен приняла бы именно такое решение. Несмотря на всю любовь к нему она всегда помнила о том, кто она такая. И Кэлен бы не захотела, чтоб он искал ее, если это означает, что придется пожертвовать столькими людьми, жизни которых подвергаются смертельной опасности.

Всегда помнила, кто она такая! Внезапно все встало на свои места: кто она... и кто он. Кэлен не может его больше любить, если не знает кто она такая; и если она не знает кто он такой. Его ноги стали, словно ватные.

- Так я это и увидела, – сказала Джебра и открыла глаза, словно проснувшись, когда Зедд убрал руку, – я сделала все, что смогла, чтобы показать королеве правду. Но мне не понравилось сидеть в темнице. Нисколько не понравилось.

- И что случилось потом? – спросил Зедд, почесывая впалую щеку. – Сколько ты просидела в темнице?

- Я потеряла счет дням. Окон в камере не было, очень скоро я перестала понимать, день сейчас или ночь. Я не знала, менялись ли времена года, но знаю, что пробыла там довольно долго. И уже стала терять надежду.

- Меня кормили – не досыта, только чтобы не умереть от голода. Изредка они оставляли зажженную свечу в мрачной комнате, куда выходили железные двери камер. Стражники не были жестокими, но оказаться запертой в этой малюсенькой каменной клетушке было очень страшно. Но я не жаловалась. Когда другие заключенные проклинали все на свете, жаловались, или поднимали шум, их угрозами заставляли сидеть тихо. Иногда я слышала, как стражники исполняют свои угрозы. Некоторые, ожидая казни, находились в темнице совсем недолго. Время от времени приводили новых арестантов. Все, кого я могла увидеть через небольшое окошечко, казались людьми жестокими и опасными. Их грязная ругань временами не давала уснуть, а когда я все же засыпала, мне снились кошмары.

- Я все время с ужасом ждала видения о своем конце, но таких видений никогда не было. Да и едва ли мне нужно было видение, чтобы узнать свое будущее. Я знала, что чем ближе подойдут захватчики, тем больше Цирилла будет считать, что это – моя вина. Всю жизнь у меня были видения. Люди, которым не нравилось то, что их ожидает, обычно винили в этом меня, потому что я им об этом рассказала. Они могли бы использовать информацию, чтобы что-то исправить, но им легче было выместить свое недовольство на мне. Люди часто верили, что их несчастья вызвала я, рассказав об увиденном. Как будто я сама выбирала, что видеть, и это было частью моего злого умысла.

- Сидеть взаперти в темной клетке было почти невыносимо, но мне ничего не оставалось, только терпеть. Время тянулось бесконечно; там, в заключении, я поняла, почему королева Цирилла в яме лишилась разума. Мне, по крайней мере, не приходилось отбиваться от разных уродов – мужчины были заперты в других камерах. Но, так или иначе, я считала, что так и умру там, брошенная и всеми забытая. Я не знаю, как долго была отрезана от мира, от света, от жизни.

- Все это время у меня не было ни одного видения. Я не знала тогда, появятся ли они у меня еще когда-нибудь.

- Однажды королева послала слугу спросить, не отрекусь ли я от своего богохульства. Я ответила тому человеку, что с радостью скажу королеве любую ложь, которую она хочет слышать, только бы меня выпустили отсюда. Видимо, это был не тот ответ, которого ждала королева, потому что я больше никогда не видела этого человека. И никто не пришел освободить меня.

Ричард поднял глаза, и увидел, что Шота внимательно наблюдает за ним. Он почувствовал укол вины, прочитав в ее глазах молчаливый упрек: во всем виноват только он один. Кроме того, похоже, ведьма хотела рассказать еще что-то об угрозе миру.

Джебра подняла глаза вверх и смотрела на небо так, будто хотела впитать в себя его свет.

- Однажды ночью – я уже научилась определять, что в мире наступила ночь – стражник подошел к крошечному окошку в железной двери, моей крохотной камеры и шепотом рассказал, что к городу приближаются полчища имперцев. Он сказал, что вот-вот начнется битва.

- Казалось, он просто ликует, что ожидание заканчивается и им наконец-то можно перестать притворяться перед своей королевой. Будто знание истины делает их вероломными предателями! Но теперь, вопреки своему желанию, королеве придется признать реальность. Видимо, ее заблуждение было слишком очевидно, чтобы можно было его не замечать.

- Я так же шепотом ответила, что очень боюсь за обитателей города. Он усмехнулся и назвал меня дурой, потому что я даже представления не имею, как сражаются галеанские солдаты. Он уверял меня, что армия Галеи состоит из сотни тысяч отличных ребят, которые будут драться так, что легко одолеют любого захватчика. И королева тоже так считает.

Я промолчала, потому что не решилась в очередной раз опровергать глупую уверенность королевы в непобедимости ее армии. Я не стала напоминать, что мое видение показало, как легко войска Имперского Ордена сметут защитников и город падет. А я, запертая в камере, не могла даже убежать.

- А потом я услышала тот странный зловещий звук из моего видения, от которого у меня по коже побежали мурашки. Я содрогнулась, когда наконец поняла, что это было – протяжный рев тысяч боевых горнов. Казалось, так воют демоны идущие из подземного мира, чтобы уничтожить все живое. Даже толстые каменные стены не могли заглушить этот ужасный, пронизывающий звук… Звук, возвещающий приближение смерти. Звук, способный заставить усмехнуться самого Владетеля.

Поиск по сайту: