ГЛАВА 19

Ричард посмотрел на Кару и Никки – выражение их лиц ясно показывало, что именно эти двое думают об идее оставить его без присмотра. Несомненно, они убеждены, что должны быть под рукой, где-нибудь поблизости. Интересно, находись они в нескольких дюжинах шагов, будет ли он в меньшей безопасности, чем, если бы они стояли прямо у него за спиной? В конце концов, Шота только что продемонстрировала, что расстояние ничего не значит. Хотя, его бдительные охранницы явно не разделяли эту точку зрения. Может, стоит поискать решение, способное удовлетворить всех?

- Они обе на нашей стороне. Так почему…

- Да потому, что таково мое желание, - Шота развернулась к нему спиной, и, сложив руки, стала смотреть в фонтан.

- А если ты хочешь услышать то, что я скажу, ты будешь исполнять мои желания.

Ричард не знал, что это было: простое упрямство или что-то еще. Но выяснять это сейчас - время не самое подходящее. Если он собирается получить от Шоты какую-то помощь, то должен показать ей свое доверие. А Никки и Каре, в свою очередь, необходимо довериться ему.

Он указал на ступени.

- Пожалуйста, вы обе, поднимитесь к Зедду и подождите там.

Никки эта мысль явно нравилась не больше, чем Каре. Но по взгляду Ричарда она поняла, что должна сделать все так, как он сказал. Колдунья обожгла затылок Шоты яростным взглядом.

- Только дай мне повод, и я испепелю тебя прежде, чем у тебя будет шанс на самом деле навредить ему.

- Зачем мне вредить ему? - Шота оглянулась назад через плечо. - Ричард - единственный, кто может остановить Орден.

- Вот именно.

Ричард следил, как Никки и Кара развернулись и молча направились по ступеням вверх. Он ждал, что Кара начнет спорить, и был рад, что этого не произошло.

Они с дедом долго смотрели друг на друга. Зедд, выглядел необычайно спокойным. Точно так же, как и Энн с Натаном. Трое волшебников с любопытством рассматривали его, словно изучали найденную среди камней диковину. Зедд слегка кивнул Ричарду, побуждая его делать то, что должен.

Сзади послышался плеск. Обернувшись, Ричард увидел, как струи воды взлетают к потолку, и достигнув вершины обрушиваются в чаши, переливаясь через их края в нижний бассейн.

Шота сидела спиной к нему на краю низкой мраморной стенки, окружающей фонтан, и неторопливо водила пальцами по воде. Что-то в ее облике заставило волосы на затылке Ричарда встать дыбом.

Когда ведьма оглянулась, Ричард понял, что смотрит в лицо своей матери.

Его мускулы напряглись.

- Ричард... - Грустная улыбка матери была наполнена любовью и тоской. С момента последней встречи она не постарела ни на день, и выглядела точно такой же, как в его детских воспоминаниях.

Ричард замер, а она плавно подошла и встала перед ним.

- О, Ричард, - произнесла она голосом, столь же чистым и текучим, как вода фонтана. - Как я скучала по тебе.

Она обняла сына за талию и нежно провела пальцами по волосам. Потом долго всматривалась в его глаза.

- Как же я по тебе скучала.

Ричард мгновенно подавил свои эмоции. Он знал достаточно, его невозможно было убедить, что перед ним в самом деле его мать.

При первой встрече Шота уже принимала облик матери, которая погибла в огне, когда Ричард был еще ребенком. В тот раз Ричард готов был снести мечом голову Шоты - он принял выходку ведьмы за жестокую шутку. Угадав его желание, Шота объяснила, что появляясь так перед ним, она хотела сделать невинный подарок в память его любви к матери и бессмертной любви матери к нему. Шота сказала тогда, что доброта ценна и для нее самой, чего он никогда не сможет понять или оценить.

Ричард не думал, что на этот раз она опять хочет сделать ему подарок. Он не понимал, что она делала, и почему, но решил проявить спокойствие и не торопиться с выводами.

- Спасибо тебе за прекрасное воспоминание, Шота. Но разве так уж необходимо принимать облик моей матери?

Шота, задумчиво наморщила лоб – в точности так, как делала мать.

- Тебе знакомо имя… Барах?

Волосы на затылке Ричарда, которые едва улеглись, снова встали дыбом. Он мягко обхватил руками ее талию, и с большой осторожностью отодвинул в сторону.

- Человек по имени Барах был Первым Волшебником во время великой войны, - Ричард пальцем подцепил амулет, висевший у него на груди. - Это принадлежало ему.

Мать кивнула. - Правильно. Он был великим боевым чародеем.(?)

- Да.

- Как и ты.

Ричард почувствовал, что краснеет при мысли о том, что мама назвала его "великим". Пусть даже это была всего лишь Шота, принявшая ее облик.

- Он знал, как использовать свой дар; я - нет.

Мать вновь кивнула, легкая улыбка знакомо коснулась уголков ее рта – это он тоже помнил. Так мать улыбалась, когда гордилась тем, что он ухватил суть особенно трудного урока. Ему хотелось знать, считает ли Шота, что эти воспоминания тоже что-то значат.

- Ты знаешь, что сделал Барах?

Ричард, успокаиваясь, перевел дух.

- Знаю. В общих чертах. Возникли неприятности с Храмом Ветров. И ради безопасности Храм с его бесценным содержимым был спрятан в другом мире.

- В Подземном мире, - уточнила она.

- Да. Барах отправился в Храм, чтобы попытаться решить проблему.

Мать улыбнулась, запуская пальцы в его волосы.

– Как и ты.

- Я считаю...

Наконец она оставила в покое его волосы, на мгновение опустила глаза, затем снова подняла на него пристальный взгляд.

- Он пошел туда ради тебя.

- Ради меня? - Ричард посмотрел на нее с подозрением. - О чем это ты?

- Магия Ущерба была заперта в Храме, скрытом в Подземном мире. Ее спрятали от мира живых, чтобы больше не рождались волшебники, обладающие ею.

Хотел бы Ричард знать, дает она ему то, что сама считает фактами, или просто повторяет то, что он уже знал.

- Я подозревал что-то подобное, когда читал старые записи. С тех пор больше не рождались люди, одаренные Магией Ущерба.

Она разглядывала его с такой спокойной серьезностью, что это начинало тревожить.

- Но ты родился, - просто закончила она. И в самой этой простоте было скрыто огромное значение.

Ричард моргнул.

- Ты хочешь сказать, что Барракус что-то сделал, пока был в Храме Ветров? И поэтому снова родился кто-то, обладающий Магией Ущерба?

- Полагаю, под "кем-то" ты подразумеваешь… себя? - она выгнула бровь. Ее вопрос прозвучал подчеркнуто сдержанно.

- На что ты намекаешь?

- С тех пор, как Храм исчез из этого мира, перестали рождаться волшебники с Магией Ущерба. И не родилось ни одного боевого чародея.

- Послушай, я не знаю насколько это верно… Но даже если и так, это еще не значит…

- Ты знаешь, что сделал боевой чародей Барах по возвращении из Храма Ветров?

Ричард был озадачен. Чего ведьма добивается, задавая все эти вопросы?

- Ну-у… да…. Вернувшись из Храма Ветров, он… совершил самоубийство, - Ричард слабо шевельнул рукой, указывая куда-то вверх на темную громаду замка. - Он бросился в пропасть с внешней стены Замка Волшебника. С той, откуда открывается вид на Эйдиндрил и долину внизу.

Его мать печально кивнула.

- Вид на место, где позднее будет построен Дворец Исповедниц.

- Думаю да.

- Но прежде, чем броситься со стены, он оставил кое-что для тебя.

Ричард уставился на нее, не совсем уверенный, что правильно понял.

- Для меня? Ты уверена?

Мать кивнула.

- В отчете, который ты читал, было записано не все. Видишь ли, когда он возвратился из Храма Ветров, прежде чем броситься со стены Замка, он дал своей жене книгу и отправил ее с этой книгой в свою библиотеку.

- Свою библиотеку?

- У Бараха была тайная библиотека.

Ричард чувствовал себя идущим на цыпочках по тонкому льду.

- Я даже не знал, что у него была жена.

- Но ты знаешь ее, Ричард, - мать улыбнулась так, что и без того стоящие дыбом на затылке волосы зашевелились.

Ричард едва мог дышать.

- Знаю? Я? Как такое может быть?

- Ну-у, - сказала его мать, пожав плечами. - Ты знаешь о ней. Слышал о волшебнике, создавшем первую Исповедницу?

- Да, - сказал Ричард, смущенный такой переменой темы. - Его имя Мерит. Первой Исповедницей была женщина по имени Магда Сирус. В парадном зале дворца Исповедниц есть их портреты.

Мать кивнула так, что у него свело судорогой живот.

- Это и есть та самая женщина.

- Та самая?

- Жена Бараха.

- Нет-нет… - Ричард, прижал пальцы ко лбу, пытаясь обдумать услышанное. - Нет, она была женой Мерита, волшебника, который сделал ее Исповедницей, а не Бараха.

- Это было позже, - отмахнулась мать. - Барах был ее первым мужем.

- Ты уверена?

Она утвердительно кивнула.

- Когда Барах возвратился из Храма Ветров, Магда Сирус ждала его там, где он велел ей ждать - в Башне Первого Волшебника. Много дней она ждала, боясь, что он никогда к ней не вернется. Но к ее большому облегчению он, наконец, вернулся. Он поцеловал ее, сказал о своей бессмертной любви, а затем заставил поклясться в вечном молчании. После того, как она дала клятву, он отправил ее с книгой в свою личную, тайную библиотеку.

- После ее ухода, Барах оставил в Башне Первого Волшебника свое одеяние - то, которое теперь носишь ты. Эти подбитые кожей серебряные браслеты, плащ, словно сотканный из чистого золота, и амулет он оставил для волшебника, которому обеспечил будущее рождение в мире живых…Он оставил их для тебя, Ричард.

- Для меня? Ты уверена, что все они действительно предназначены специально для меня?

- Как ты думаешь, почему существует так много пророчеств, которые говорят о тебе? Которые предрекают твой приход? Которые называют тебя то "рожденным с даром нести истину", то "камнем в пруду'', то "несущим смерть", то ''Кахарином"? Почему появляются новые пророчества, связанные с тобой? Почему некоторые из них способен понять только ты, хотя в течение многих столетий, даже тысячелетий, никто не мог их истолковать? Почему, по-твоему, ты исполнил некоторые из них?

- Но это не означает, что все они говорят обо мне.

Безразличным жестом, его мать отказалась поддержать или опровергнуть его утверждение.

- Кто скажет, что случилось раньше: Магия Ущерба, наконец, нашла ребенка, который способен обладать ей; или наконец-то нашелся особенный ребенок, которому было предначертано родиться одаренным. Пророчество нуждается в зернышке, чтобы прорасти. Должно быть что-то, чтобы породить будущее, пусть даже это - всего лишь цвет глаз, унаследованный тобой. Что-то должно заставить пророчество сбыться. В таком случае, что это: случайность или преднамеренность?

- Я предпочел бы думать, что случайность.

- Как угодно. Но в данном случае, Ричард, имеет ли это какое-то значение? Ты единственный рожден со способностью, которую Барах выпустил из заключения в ином мире. Ты тот, чье рождение – случайно или намеренно – предопределил своими действиями Барах. В конце концов, важно лишь одно - ты единственный, рожденный с Магией Ущерба.

Ричард полагал, что она права; то, как именно происходили события, не меняло сути случившегося.

Его мать вздохнула, продолжая историю.

- Так или иначе, он удостоверился, что все будет именно так. Он подготовился. И только потом покинул свою башню и шагнул в смерть. Те, кто писал отчет, не знали, что по возвращении у него хватило времени, чтобы послать свою жену со срочной тайной миссией. Она возвратилась, чтобы обнаружить, мужа мертвым.

Разум Ричарда был в смятении. Он едва мог поверить своим ушам. Он чувствовал головокружение от неожиданно открывшихся событий прошлого. Тем не менее, после своего посещения Храма Ветров, он знал, что такие вещи были возможны. Он оставил знания, приобретенные там, как плату за возвращение в мир жизни. Но даже теперь у него оставалось ощущение, насколько глубокими, полными, абсолютными были эти знания. И потребовал от него такой платы в обмен на его возвращение к Кэлен, дух Даркена Рала, его настоящего отца.

- Убитая горем, Магда Сирус вызвалась стать Исповедницей. Этот опасный эксперимент придумал Мерит; и она знала, что с большой вероятностью, может не пережить неведомые опасности этого заклинания. Но весь ее мир рухнул. Она так горевала по умершему возлюбленному мужу, Первому Волшебнику, и не думала, что найдет хоть что-нибудь, ради чего ей следует жить. Вот Магда и решилась на эксперимент, который, как все считали, вполне мог оказаться смертельным. Она желала одного - найти тех, кто был ответственен за все роковые события, которые привели к смерти ее мужа.

- Да, она выжила. Много позже они с Меритом полюбили друг друга, и эта любовь вернула ее к жизни. Отчеты того времени местами испорчены, некоторые куски пропущены, есть ошибки в хронологии событий, но правда – в том, что Мерит был ее вторым мужем.

Ричарду пришлось сесть на мраморную скамью. Принять такое - это было слишком. Совпадения поражали. И примириться с ними было невероятно тяжело. Он - единственный за тысячи лет рожден с магией Ущерба… Барах - последний, кто был в Храме Ветров до самого Ричарда… Барах был женат на женщине, которая стала первой Исповедницей… Ричард влюбился и женился на Исповеднице – самой Матери Исповеднице, Кэлен…

- Когда Магда Сирус использовала свою новообретенную власть Исповедницы на Лотейне, они узнали, что он сделал в Храме Ветров – узнали то, о чем знал только Барах.

Ричард поднял глаза.

- Что сделал Лотейн?

Мать пристально смотрела ему в глаза, словно заглядывая самую в душу.

- Лотейн предал их, когда был в Храме. Он освободил некую магию, которая была там заключена - в какой-то момент будущего она должна была появиться в мире живых. Император Джегань был рожден с этой силой; и именно Лотейн позволил ей просочиться из безопасного хранилища, спрятанного в другом мире. Это была магия Сноходца.

- Но почему Лотейн сотворил такое? Он ведь был главным обвинителем. Это же он обязан был проследить, чтобы команда Храма была казнена за тот урон, который они нанесли.

- Вероятно, Лотейн верил, что магию необходимо искоренить из человеческой расы. В то же верят и наши враги в Древнем Мире. Могу предположить, что его фанатизм нашел новый выход: он вообразил себя спасителем человечества. В итоге он обеспечил возвращение сноходца в мир живых, чтобы очистить этот мир от магии.

- По каким-то причинам, Барах был не в силах заделать брешь, созданную Лотейном, не мог уничтожить последствий его измены. Он сделал лучшее, что мог - проследил, чтобы появился баланс, противовес нанесенному повреждению - кто-то, способный противостоять силам, стремящимся к уничтожению одаренных, кто-то обладающий необходимыми способностями.

- Этим «кем-то» должен был стать ты, Ричард. Барах проследил, чтобы ты был рожден, чтобы мог противостоять тому, что было сделано Лотейном. Именно поэтому ты, Ричард Рал, единственный, кто способен остановить Орден.

Ричард почувствовал себя больным. Все происходящее заставляло его ощущать себя огромной пешкой, которую все используют в своих скрытых целях; простачком, способным лишь исполнять чужие планы, марионеткой, вынужденной играть роль, предопределенную ему через пропасть тысячелетий.

Будто прочитав его мысли, Шота, всё ещё в облике его матери, сочувственно положила руку ему на плечо.

- Барах постарался уравновесить это повреждение. Он не предопределял, как будет достигнуто равновесие, и как оно станет действовать. Твоя добрая воля, Ричард, вовсе не вычеркнута из уравнения.

- Ты так думаешь? Мне кажется, что я - просто решающий элемент этой головоломки, введенный в игру в последний момент. Я не вижу своей доброй воли, своего желания, своей собственной жизни, своего выбора – вообще ничего. Кажется, другие уже определили мою дальнейшую судьбу.

- Я не думаю, что это так, Ричард. Я бы сказала, все, что было сделано, мало чем отличается от подготовки солдата. Обучение дает возможность достичь цели, победить в сражении, если уж битва неминуема. Это не означает, что, когда начнется битва, солдат не сбежит, что будет стойко сражаться. Возможно даже победит, если применит лучшие из своих способностей и навыков. Барах проследил, чтобы у тебя была такая возможность, Ричард. Он оставил тебе броню, оружие, способности, чтобы защитить свою собственную жизнь и свой собственный мир, если возникнет необходимость. Вот и все. Он лишь протянул тебе руку помощи.

Рука помощи, посланная через бездну времени... Ричард запутался и чувствовал себя истощенным. Казалось, он больше не знает себя, не знает, кто он такой на самом деле. Не знает, какая часть его собственной жизни принадлежала ему самому.

Как будто призрак Бараха внезапно возродился из глубины веков и поселился в жизни Ричарда.

Поиск по сайту: