Глава Восьмая

Стоя перед зеркалом, Жаклин поправила юбку на бедрах. Она ненавидела костюмы. Ее раздражала стесненность чулок, юбок, жакетов и чертовых туфель.

Глядя на себя, Жаклин не смогла сдержать улыбку. Она действительно хорошо выглядела. Ингрид едва бы ее узнала. Она поджала пальцы на ногах, ругая узкие ботинки. Сначала она хотела просто надеть брюки и тем самым дать почву для сплетен, но потом отбросила эту мысль, ведь ее матери на похоронах все равно не будет. Так что она надела костюм, чулки и прочее, и даже немного накрасилась.

~ Случись бы это на пару месяцев раньше, они бы увидели мужественную стрижку, – пробормотала она. В юности ее волосы были очень светлыми, но с возрастом потемнели. Она помнила, как первый раз отрезала их. Боже, какая была сцена. Она как раз начала заниматься спортом, и волосы ей очень мешали. Она попросила мать отвезти ее постричься, но та решительно отказалась, неся какую-то чушь о команде болельщиц. Поэтому Жаклин уговорила Кей отрезать их. После нанесенного ущерба миссис Гарланд попыталась исправить дело, утверждая, что миссис Кейс спустит с нее шкуру, если узнает. Как оказалось, пострадала шкура Жаклин.

Теперь она носила волосы чуть длиннее, но ненамного. Жаклин пригладила пряди за ушами, посмотрев в свои голубые глаза в зеркале. Что еще? Она здесь, через несколько часов она собирается на похороны, затем встретится со старыми друзьями. Что еще нужно сделать? Навестить мать? Жаклин закатила глаза. Совсем не хотелось этого делать.

Позади себя в зеркале она увидела отражение ноутбука, лежащего на кровати. Жаклин даже не открывала его. Без сомнений Ингрид писала ей, напоминая о сроках. Она попросила Ингрид звонить только в случае крайней необходимости, и до сих пор агент держала данное слово. Она проверит почту сегодня, может даже немного поработает. Жаклин еще не решила, как долго она еще здесь пробудет, хотя мистер Лоуренс просил ее задержаться хотя бы до конца следующей недели, до чтения завещания. Это было еще одно дело, которого она не особенно ждала. Ей не очень-то хотелось встречаться лицом к лицу с дядей Уолтером в такой момент.

Легкий стук в дверь вернул ее к действительности, она поднялась, чтобы открыть ее. Мэри все еще была в халате после душа, ее глаза расширились от удивления.

– Что?

– Боже мой. Ты прекрасно выглядишь, Жаклин.

Слегка покраснев, Жаклин небрежно пожала плечами.

– Спасибо.

– Джон хотел удостовериться, что ты знаешь, что можешь поехать с нами. И, конечно же, сидеть рядом с нами. Я уверена, твой дядя Уолтер и его семья займут первые ряды.

– Что ж, он единственный брат моего отца.

– Кстати, нам никто не звонил. Может они не знают, что ты в городе.

Жаклин подняла голову.

– Ну, они узнают. Я решила сначала отправиться в больницу, "Она снова пожала плечами. – Покончить с этим.

– Ты уверена?

– Да. Я в порядке, – она улыбнулась. – Просто хочу дать ей знать, что я здесь.

– И что ты будешь на похоронах, а она нет?

– Да. Что-то вроде того, – вернувшись в комнату, Жаклин открыла портфель, бросив в него телефон и бумажник. Сомневаюсь, что задержусь здесь надолго, – она захлопнула портфель и взяла ключи. Взглянув на себя в зеркало, она подумала, что выглядит подходяще скорее для заседания комитета, чем для похорон.

__ Если тебе что-то понадобится, или возникнут проблемы, ты, конечно же, можешь нам позвонить.

Никаких проблем не будет, Мэри. Я справлюсь. Встретимся в церкви.

Жаклин приближалась к больнице, но, несмотря на свои храбрые слова, мрачное предчувствие все нарастало. Подростком она много раз пыталась противостоять своей матери и довольно часто побеждала. Но даже тогда ее отец не мог вмешаться. Желания матери всегда неукоснительно исполнялись. Что ж, это время прошло. Теперь Жаклин никому не подчинялась. Она ничем не обязана матери. В действительности, она никому из них ничем не обязана.

… Зачем же ты приехала? – спросила она себя вслух. Но не нашла ответа. Много лет назад Жаклин решила, что у нее нет семьи, нет родителей. Она и не думала, что снова увидит их- По правде говоря, она вовсе не хотела их видеть. У нее все получилось. Они были ей не нужны. Но когда ей позвонили, Жаклин, почти не сомневаясь, отправилась в Пайн Спрингс. Может, она сказала Ингрид правду. Ей нужно было проститься. И, возможно, тогда она продолжит жить, и сможет начать серьезные отношения, вместо случайных встреч, которые доминировали в ее теперешней жизни.

Жаклин заметила, что в это субботнее утро в больнице было многолюдно. Она последовала внутрь за женщиной с ребенком, подождав, пока они пройдут к регистратуре. Остановившись, она оглядела вестибюль. И только тогда заметила табличку с именем отца.

Родильное отделение Кейс.

– Я могу вам помочь?

Жаклин обернулась, кивнув медсестре.

– Я ищу палату Мадлен Кейс, пожалуйста.

Быстро заглянув в компьютер, медсестра улыбнулась.

– Наверху. Палата двести девятнадцать.

– Спасибо.

Жаклин решительно подошла к лифту, через несколько секунд раздался звонок и открылись двери. Внутри она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Жаклин спрашивала себя, как выглядит ее мать сейчас, лежа на больничной постели. Она помнила ее всегда разодетой и накрашенной для похода в загородный клуб или церковь, никогда свободной и расслабленной. Без сомнений, матери невыносимо быть запертой здесь.

В коридоре она огляделась, поискав номер ближайшей палаты. Затем, повернув направо и пройдя три комнаты, она нашла палату матери. Дверь была приоткрыта, и, прислушавшись к телевизору, Жаклин постучала. Наклонив голову, она заглянула внутрь. Тихий голос пригласил ее войти.

– Начнем, – прошептала она.

Сделав шаг внутрь, Жаклин прислонилась к двери, встретившись взглядом с матерью. Реакция была такой, как она и ожидала. Судорожный глоток воздуха, затем на пол упал пульт, который мать держала в руках.

~ Здравствуй, мама, – медленно произнесла Жаклин. – Ты хорошо выглядишь.

– Ты, – прошипела мать. – Какого черта ты здесь делаешь?

Жаклин отделилась от стены, медленно подойдя к кровати. Женщина, которую она боялась больше всего в жизни, беспомощно лежала, закованная в корсет. Но выше шеи она выглядела той женщиной, которую Жаклин помнила.

Темные, безупречно уложенные волосы, идеальный макияж – никогда не подумаешь, что она здесь уже четыре дня.

– Ну, я, конечно, приехала на похороны своего отца. Твоего мужа, – наклонившись, Жаклин подобрала пульт, бросив его на кровать вне доступности матери. – Жаль, что ты не сможешь прийти. Я уверена, это разбивает твое сердце.

– Тебе здесь не место. Ты давно перестала быть нашей дочерью.

– О, да, – Жаклин непринужденно скрестила руки. – Ты имеешь ввиду тот день, когда ты вышвырнула меня из города?

– Это твое решение. У тебя был выбор.

– Выбор? Ах, да! Дениел Торнтон. Из нас бы получилась отличная гей пара. И ты надеялась на внуков?

– Убирайся из моей комнаты!

– Это все, что ты можешь сказать через столько лет? Я разочарована, мама. Ты всегда была остра на язык.

– Я уверена, что Джон Лоуренс стоит за всем этим. И первое, что я сделаю, это уберу его как советника из нашей семьи. У него не было права звонить тебе.

– Да? Он хороший человек. Вообще-то я остановилась у них с Мэри. Они очень любезные хозяева.

– Я должна была догадаться. Чего ты хочешь? Ты вернулась, чтобы урвать состояние твоего отца? Что ж, к сожалению, вы ошиблись, юная леди. Отец презирал тебя и твою извращенную жизнь. Ты не получишь ни пенни. Ты сделала из него посмешище.

Жаклин улыбнулась.

– Вообще-то я думаю, это ты сделала из него посмешище, мама. Но нет, я приехала не за деньгами. У меня их достаточно. И этим я обязана тебе. Моя первая новелла, может, ты о ней слышала, называется «Нет места для семьи», – мать изумленно смотрела на Жаклин. – Да, я должна благодарить тебя. Мать из рассказа прямо твоя точная копия. Мне кажется, они хорошо тебя изобразили в кино. Такая трагичная смерть.

– Убирайся из моей комнаты! Сейчас же, пока я не позвала охрану!

– Охрану? В Пайн Спрингс есть охрана?

– Ты обесчестила нашу семью, и тебе хватает наглости явиться на его похороны? Как будто ты часть этой семьи? Да как ты смеешь? Ты можешь себе представить, какие пойдут разговоры?

Жаклин рассмеялась.

– Да, уж! Как это на тебя похоже, мама. Всегда озабочена тем, что подумают о тебе, о нашей семье. На самом деле, большинству людей наплевать на нашу маленькую семью.

– Твой отец владел этим городом. Он был мэром. На него работала половина штата. Конечно, он должен был подавать пример людям.

– Пример? Так значит как пример, ты выгнала свою единственную дочь из города, потому что Брат Гарнер не мог излечить ее?

– Ты дитя дьявола, и я отказываюсь с тобой говорить, – подняв руку, она несколько раз нажала на кнопку. – И я прикажу им больше не впускать тебя в больницу.

– Не утруждайся. Я больше не вернусь. Я просто заехала сказать, что я в городе. Уверена, дядя Уолтер все тебе расскажет после похорон.

Вбежала медсестра, и, минуя Жаклин, направилась к кровати.

– Миссис Кейс, что я могу для вас сделать?

– Выведите эту… этого человека из моей палаты.

– Мне не нужны провожатые, мама. Я сама найду дорогу. Мне не в первой.

С этими словами Жаклин обернулась и решительно вышла из комнаты, удивляясь, зачем она вообще приходила. Чего она хотела добиться? Ожидала ли она, что мать переменит свое отношение к ней после стольких лет?

Когда Жаклин вернулась к машине, ее трясло так, что она схватилась за руль, пытаясь успокоиться. Для чего все это? Бессмысленно. Ее мать осталась такой же бессердечной женщиной, какой всегда была. Часть Жаклин надеялась, что мать изменилась и будет рада увидеть ее через столько лет. Но нет. Мать не собиралась принимать ее.

– Хорошо. Просто прекрасно, – пробормотала она, повернув ключ в замке зажигания, шины взвизгнули на асфальте, когда она нажала на газ. Взглянув в зеркало заднего вида, она ухмыльнулась.

– Ты ведешь себя как ребенок, Джеки.

Поиск по сайту: