Глава 4. Коварство ночи

Утренняя газета вызвала откровенный смех Сиеля, особенно после того, как к нему заявился инспектор Свенсон, осыпая благодарностями за поимку серийного маньяка. Граф еще раз пробежался взглядом по статье и снова прыснул со смеху.
Под крупным заголовком: «Маньяка наконец удалось поймать!» значилось следующее:
«Раскрыто имя преступника, совершившего ряд зверских убийств, на след которого вышел Скотланд-Ярд. Убийцу зовут Аарон Космински - местный цирюльник квартала Уайтчепэл. Он был задержан инспектором полиции Дональдом Свенсоном, однако, ввиду абсолютной психической невменяемости, мистер Космински по решению врачей был заключен без суда в клинику Брайтона на принудительное лечение.
Жители Лондона, несомненно, выражают свою искреннюю благодарность Центральному управлению полиции и Скотланд-Ярду за поимку столь опасного человека!»
Мальчик небрежно бросил газету на письменный стол.
- Зато теперь я снова в тишине и покое, - граф откинулся на спинку кресла. – А самое главное, здесь нет этой Анны!
Внизу, вероятнее всего на кухне, больше негде, что-то взорвалось.
- На счет тишины я погорячился, - Сиель шумно вздохнул.
Несмотря ни на что, именно слуги наполняли фамильное поместье Фантомхайвов жизнью, однако работа кипела не всегда, тогда неподражаемый дворецкий распределял между ними обязанности, а уж страх перед Себастьяном подгонял их заниматься своими делами. Именно поэтому граф терпел все их выходки: как бы ни старался он показать свое недовольство или безразличие, ему все равно нравилось знать, что его дом не мертвый остов, следовательно, и сам он пока жив. Встав с кресла, Сиель подошел к окну.
Небо заволокло рябью серых облаков, не пропускавших ни единого солнечного лучика, со стороны леса медленно подползал густой туман, обволакивая деревья своей загадочностью, притупляя все звуки, будто растягивая их. Юный граф не любил туман, в этой вязкой пелене становилось трудно дышать, а тяжелый, наполненный влагой воздух плохо сказывался на здоровье Сиеля, кроме того, он действительно нехорошо себя чувствовал в последнее время по возвращении из Лондона. Возможно, он простыл, когда они с Себастьяном поджидали Аарона Космински в той улочке, простояв почти полдня на холодном ветру.
Сдвинув портьеру, граф опустил взгляд на ухоженную лужайку перед родовым поместьем: просто удивительно, как Финни еще до нее не добрался! Там Сиель увидел Себастьяна, сидящего на мраморных ступенях и ласково тискающего черную кошку. Так нежно он вел себя только с этой пушистой бестией, да с графом, однако Фантомхайв прекрасно понимал, что все эти любезности показные, в отношении к нему демон движем контрактом, не более того. Моментально промелькнула мысль о том, что он все еще жив, а душа по-прежнему принадлежала ему самому, хотя кто знал, что у Себастьяна на уме, возможно, это лишь очередная игра, придуманная им для забавы. Тогда мальчик примет брошенный вызов!

Дворецкий поглаживал животное по животу, зарываясь пальцами в черный мех, мягко нажимал на лапки, заставляя выпустить острые коготки, и прижимал маленькое тельце к своей груди. Он, похоже, по уши влюблен в нее.
«Любовь. Разве демон может испытывать такое? Способен ли он на столь сильное чувство как любовь? А я? Способен ли я на чувства?» - подумал Сиель, по-прежнему всматриваясь в темную фигуру по ту сторону стекла.
«Испытывает ли демон привязанность к кому-либо или чему-либо? Но ведь мы уже связаны такими узами, что дальше просто некуда», – мальчик вспомнил, что случилось между ними в гостиничном номере.
Его передернуло от поплывших перед глазами картин, он дал себе слово не попадаться больше на подобные уловки. Вдруг голова закружилась, Сиеля повело в сторону, а чтобы устоять на ногах, пришлось зацепиться обеими руками за единственное, что находилось рядом – портьеру. Несколько мгновений мальчик держался за плотную ткань, но пальцы совсем онемели, к тому же карниз не выдержал, гвозди со скрежетом вылетели из стены, позволив всей конструкции сорваться вниз. Окончательно потеряв контроль над ситуацией и своим телом, граф, зажмурившись, упал на пол, ожидая, что вот-вот ему на голову рухнет оконное убранство. Прошла секунда, другая, а он все еще жив, слышалось только тихое шуршание ткани неподалеку. Сиель поднял голову: рядом стоял Себастьян, самозабвенно складывая портьеры, а рядом лежал слегка покореженный карниз.
- Милорд, вы весьма неосмотрительны. Хотели покататься на шторах? Впрочем, вы ведь еще ребенок, так что это простительно, - постарался уколоть в самое больное место дворецкий, прекрасно зная, насколько такое обращение злило мальчишку.
Фантомхайв, приподнимаясь, глотнул с пола пыльный воздух и тут же зашелся кашлем. Сиель не имел возможности даже сделать новый вдох, кислород стремительно покидал легкие, он схватился за грудь одной рукой, второй уперся в пол, оставаясь на четвереньках.
То, что происходило с хозяином, совсем не понравилось Себастьяну, он поспешил поднять мальчика. Наклонившись над графом, мужчина увидел пятна крови, нетрудно было догадаться о причине их появления. Не мешкая, демон подхватил Сиеля на руки и отнес в спальню. Подросток так сильно кашлял, что его начала сотрясать крупная дрожь, и он, не выдержав, потерял сознание.
Дворецкий бережно, почти не дыша, уложил господина на кровать, будто это было самое ценное сокровище во всем мире, или реликвия: чуть дунешь - и она рассыплется в прах. Из уголка рта мальчика стекала тонкая извилистая струйка вязкой алой жидкости. Себастьян достал из нагрудного кармана платок, осторожно стер ее и приложил ладонь к блестящей от пота щеке. У хозяина был сильнейший жар, он походил на раскаленную печь, в которой можно готовить обед. Встревоженный такими, не предвещающими ничего хорошего симптомами, дворецкий поднялся и задернул шторы, но так, чтобы свет ненавязчиво попадал в комнату.
Впервые Себастьян позволил себе воспользоваться звонком для прислуги. Через несколько минут, сопровождаемая робким стуком, в дверях показалась Мейлин.
- Приготовь холодную и горячую воду, а также несколько полотенец. Когда все будет готово, принесешь сюда, - объяснил свое требование дворецкий.
- Д…Да, Себастьян! – у горничной даже коленки затряслись от страха: в комнате графа она бывала очень редко, здесь безраздельно властвовал дворецкий, потому она так и не смогла сделать ни шагу.
- Ты еще здесь? – мужчина хлопнул пару раз в ладоши. – Господин болен, ему срочно нужен уход, так что поторопись!
Когда девушка скрылась из виду, демон присел на край постели.
- Как же вас угораздило, милорд? – он прочертил линию от виска до подбородка и отбросил спутавшиеся пряди темных волос с глаз мальчика.
Сиель всхлипнул, учащенно задышав, затем снова затих. Лицо его сильно побледнело, глаза оттеняли темные круги, выделявшиеся от тусклого освещения.
Себастьян задумчиво вглядывался в своего хозяина, потом снял с запястья белую перчатку, коснулся подушечкой большого пальца нижней губы мальчика, невесомо проведя вдоль нее, и наклонился. Задержавшись над лицом графа, он с интересом рассматривал, как трепетали черные длинные реснички, напоминавшие иголочки ели, маленькая прозрачная капелька пота соскользнула с виска Сиеля, бесшумно упав на пуховую подушку. Дворецкий не удержался и припал губами к горячему лбу мальчишки. Оторвавшись от него, Себастьян еще долго изучал взглядом своего господина, изумляясь самому себе, этому минутному порыву странных чувств в груди. Он спрашивал себя, зачем так поступил, что двигало им в тот момент, что за внезапный импульс нежности к маленькому человеческому созданию захлестнул его? Это уже не было похоже на простую жажду души или тела, здесь возобладало нечто выше этих низменных желаний. Демон размышлял, как же назвать свои странные ощущения, они были размыты, призрачны, неясны, так далеки, что достать их оказалось весьма сложно.
Отложив все свои думы, Себастьян натянул перчатку обратно на руку и встал с кровати. Как раз в этот момент зашла горничная, везя перед собой столик с двумя тазиками и полотенцами, как просил дворецкий.
- Хорошо, Мейлин, можешь идти. Дальше я справлюсь сам, - он махнул на девушку рукой, и та, кланяясь, попятилась к выходу.
Мужчина освободил тело графа от всей одежды, оставив в чем мать родила, обмакнул полотенце в холодной воде, свернул в несколько раз и положил на лоб Сиеля. Другое он намочил в горячей, взял маленькую ладошку в свою, начав трепетно обтирать молочно-белую кожу. То и дело Фантомхайв вздрагивал, что-то невнятно стонал, пока теплая мягкая материя приносила успокоение дрожащему телу. Себастьян тщательно омывал руки своего хозяина, постепенно подбираясь к грудной клетке. Освежив полотенце в воде, демон прошелся по плоскому животу, избавляя его от потного блеска, обвел кружок вокруг пупка, завершая на этом ванну господина. Ловкими быстрыми движениями дворецкий умело надел на бесчувственного Сиеля хлопковую сорочку, уложил поудобнее и накрыл теплым пуховым одеялом, осторожно подоткнув его под графа.
Нельзя было оставлять мальчика в холодной комнате, поэтому Себастьян растопил пожарче камин, украшенный фигурной лепкой. Он покинул спальню лишь после того, как удостоверился, что температура помещения приемлемая, но только чтобы убрать столик с мисками.
Вернулся он с несколькими пузырьками на подносе. За то краткое время, что его хозяин был один, дворецкий успел приготовить несколько травяных настоев, а когда вернулся, то отчетливо услышал свое имя.
- Себастьян… - стонал сквозь сон господин.
- Я здесь, мой лорд, - поставив поднос на резной столик, демон склонился над мечущимся в беспамятстве Сиелем.
- Спаси меня…
- От чего, милорд? – шепотом спросил слуга и ощупал пылающий лоб мальчика.
Дворецкий тяжело вздохнул и удалился за новым компрессом.

Граф пробыл в бессознательном состоянии несколько часов, увязший в странных, до невозможности неправдоподобных снах.

***
Сиель ощущал под собой нечто теплое и сыпучее, он осмелился открыть глаза. Оглядевшись по сторонам, граф не увидел ничего кроме бескрайних просторов сухой пустыни, он погрузил руки в песок, набирая полные ладони, маленькие частички посыпались сквозь пальцы, струясь по коже и попадая под одежду. Мальчик изумленно озирался, пытаясь понять, как сюда попал. Непривычно жаркое солнце на ясном светло-голубом небе пекло голову, Сиель отчего-то страшно устал, тело ломило, но он встал на ноги и сделал несколько шагов.
- А куда же мне идти? – прозвучал вопрос самому себе.
Всюду, куда ни глянь, лежали барханы, они походили на морские волны, а линия горизонта была везде одинакова. Еще два шага, и ноги провалились в песочную гладь, мальчик постарался выбраться, однако с каждым движением все глубже уходил в коварный зыбучий песок. Он здесь один, никто не придет на помощь, в этом месте граф мог положиться только на себя.
- Себастьян! – вспомнил о верном демоне юный Фантомхайв.
Никто не отозвался, зато небо вдруг оказалось внизу, под ногами, а земля из-под них ушла. Все завертелось, только перед глазами мелькали размытые картинки, как в калейдоскопе, если его быстро крутить. Сиель поднялся, в это время ноги оторвались от поверхности, и он полетел вниз, или вверх – граф сам уже не знал, в какой причудливый мир грез попал. Падать пришлось недолго, вскоре показалась темная земля. Зажмурив глаза покрепче, он уже приготовился к болезненному падению, однако, вопреки ожиданиям, завис в воздухе, паря, и только после этого плавно приземлился.
Теперь мальчик находился будто в стеклянной колбе – замкнутом круглом помещении. На голову что-то посыпалось, Сиель отпрыгнул в сторону и поднял голову, ужаснувшись, когда осознал, где находился. Через небольшое отверстие в конусообразном потолке падали маленькие частички. Граф был внутри песочных часов. Он подошел к прозрачной стенке, но по ту сторону кроме густой темноты совсем ничего не видно.
- Себастьян! – крикнул в отчаянии мальчик, зовя единственное средство спасения, однако это не возымело должного эффекта.
А песок все падал и падал, наполняя сосуд, пол уже скрылся из виду, и весьма внушительная горка росла прямо на глазах. Граф колотил изо всех сил по стеклу, но оно не поддавалось.
- Себастьян! Себастьян!! – не оставляя надежд на то, что его зов будет услышан.
К его великой радости, из темной завесы появился силуэт демона, он неторопливо приблизился к гигантским часам, мальчик припал всем телом к непроницаемой преграде и стучал по ней в бесплодной попытке разбить. Подросток ожидал, что его сейчас освободят, однако Себастьян продолжал стоять, не двигаясь с места, он только смотрел на хозяина грустными глазами, прежде он никогда не выражал подобных эмоций. Уровень песка дошел уже до пояса графу, а демон все стоял.
- Себастьян, спаси меня, это приказ! – срываясь, закричал Сиель. – Да разбей же эти чертовы часы!
Мальчик сорвал повязку, но в стеклянном отражении увидел лишь тусклые пульсации в правом глазу, которые медленно тухли, хотя печать все еще оставалась на месте.
- Что это значит? Себастьян!
Граф обреченно дотронулся ладонью стены своего узилища и удивился, когда демон сделал то же самое. Дворецкий будто касался руки Фантомхайва по другую сторону стекла, и его лицо было до боли печально, словно хотел сказать, что не сможет помочь. Песок подступил к горлу, мальчик понял горькую правду – сейчас он умрет. Только теперь, в последний момент Сиель до конца осознал ценность человеческой жизни. Тяжело дышать, невозможно пошевелиться, ненавистный песок застилал глаза, рот и нос. Один вдох и…

***
Весь в поту, юный Фантомхайв подскочил в кровати.
- Всего лишь сон… - произнес он на выдохе.
Невыносимо жарко, мальчик сполз с постели, пошатываясь, подошел к окну, ему пришлось приложить колоссальное усилие, чтобы открыть створку, ведь болезнь забрала много сил.
За окном уже сгустились сумерки, ночная пелена вступила в свои владения, укутывая одинокий особняк своими невесомыми объятиями и переползая незаметно за его стены. Свежесть ночного воздуха незамедлительно ворвалась в комнату, не ожидая приглашения, и обхватила графа с ног до головы. Мрак - проводник семьи Фантомхайвов в этом мире, завораживающий своей таинственностью, он обступил Сиеля со всех сторон, а мальчик просто смотрел на него, ничего не предпринимая. Путь графа выложен тьмой, она везде: не только на улице, но и в его сердце. Недаром Себастьян как-то сравнил его со своей душой, наверное, он нашел в Сиеле нечто похожее на него самого. Многие сказали бы, что ночь - время страха, она будоражила воображение, вынуждала фантазию рисовать несуществующие образы и избегать их. Граф не боялся всего этого, ему нет равных в храбрости, хотя, может быть это просто глупость, но Фантомхайв предпочитал первый вариант.
Так он стоял и смотрел на неполный диск луны, укутавшейся в темные пушистые тучи, захватившие ее в свои объятия, пока ноги окончательно не замерзли. Нехотя Сиель направился к кровати, как новый приступ кашля свалил его с ног, мальчику показалось, что легкие сейчас выпрыгнут из его тела. Он прикрыл рот ладонью, и что-то теплое потекло по запястью за рукав рубашки. Его начало мутить, он понял природу жидкости на руке - это его собственная кровь. Граф далеко не глуп, ему известно, что многие люди не выживали от таких болезней. Рассудок окончательно помутнел от резкой боли в груди, и Сиель завалился на бок, не добравшись до постели.
- Господин! – с подсвечником в одной руке (на ней же висело полотенце), и с миской холодной воды в другой, на пороге появился Себастьян.
Быстро поставив все принесенное на стол рядом с лекарствами, дворецкий поднял хозяина и уложил на кровать.
- Еще и окно открыть умудрились! Вам категорически нельзя вставать! – поучительным, но в то же время мягким тоном сказал демон, закрывая створку.
На миг он остановился, пристально всмотрелся в покачивающиеся на ветру кроны деревьев, затем на пустую лужайку и замер. Что-то было там, невидимое, неосязаемое, что даже демон не смог узреть, а этот факт раздражал и беспокоил Себастьяна даже больше, чем чокнутый Грелль. За ними определенно следили, однако он не ощущал телесного присутствия недоброжелателя, а значит, недруг являлся вдвойне опасным. Его захлестнуло странное чувство, то же самое случилось, когда они с графом были в доме мистера Космински. Дворецкий плотно задернул гобелены и вернулся к хозяину.
Сиель открыл потяжелевшие веки и прищурился от пламени подсвечника. Тьма неохотно расползлась по углам спальни, гонимая светом маленьких огней, терпеливо выжидая своего часа, ведь она знала, что ее время придет, всегда приходит с наступлением ночи.
- Ты здесь, Себастьян…
- Да, мой лорд, - тихо вымолвил демон.
- Подойди, - Сиель стер с губ следы крови, однако во рту остался ее солоноватый металлический привкус.
Себастьян как раз отжал полотенце, повернулся и встретил многозначительный взгляд мальчика, излучающий решительность одновременно с робостью. Демон вытер испачканную кровью ладонь графа, затем задрал рукав сорочки Сиеля, протерев руку до самого локтя.
- Вы должны выпить лекарство, ваша светлость, - он вынул пробку в одном из пузырьков и приложил к губам графа.
После нескольких глотков подросток поперхнулся, едва не выплюнув все выпитое обратно, но удержался, сделав над собой усилие, и проглотил настой.
- Господин, ваша сорочка выпачкалась. Нужно переодеться, - повествовал мужчина, доставая из ящика комода новую рубашку.
Граф только согласно кивнул.
Себастьян присел на край кровати, и его руки побежали вдоль тела Сиеля, расстегивая пуговицы. Дворецкий делал это так странно, словно облюбовывал каждую петельку, задевая влажную кожу мальчишки.
Каждое касание демона отдавалось многократным эхом в душе молодого Фантомхайва. Ему казалось, что Себастьян нарочно раздевал его вот так, задевая все возможные чувствительные точки, о которых знал после опыта прошлого раза. Тело охотно откликалось на касания рук слуги, возбуждавшие в мальчике жажду ласки.
Он вспомнил свой сон, в котором умирал. А вдруг эта болезнь будет последним, что удастся почувствовать в жизни? Сиелю совсем не хотелось такого конца. Ведь в мире есть столько замечательных вещей, столько всего еще не сделано, не сказано, и сейчас ему до безумия хотелось жить, чтобы в полной мере насладиться восхитительной многогранностью существования человека. Хотелось познать, что значили чувства, ради которых люди рисковали своим благополучием и даже жизнью. Нет, это не месть, не ненависть. Возвышенное, святое чувство, воспетое и взлелеянное ангелами в Раю, о котором люди на Земле из века в век слагали песни, но порождающее при этом самые страшные, грязные и низменные в своей порочности действия, а название ему – любовь. Это было последней каплей, он позабыл о данном самому себе слове. И пусть это неблагоразумно, но он хотел еще раз познать это сладостное греховное чувство.
- Себастьян… - полупростонал, выдыхая граф.
- Да, ваша светлость? – демон уже знал, о чем попросит его хозяин, но все же хотел услышать это из его уст.
- Я хочу еще раз познать удовольствие.
Душа Себастьяна ликовала, ему вновь позволили использовать слабости графа, но что, если это не простое желание покорить юного Фантомхайва, а уже нечто иное!? Дворецкий сам хотел бы это знать.
- Вы уверены в этом? В таком состоянии ваше тело может не выдержать.
- Абсолютно, - тоненький голос дрожал от собственной просьбы, да, именно просьбы, потому что сил на приказы уже не осталось.
- Я так долго этого ждал, что теперь боюсь прикоснуться, - Себастьян озвучил свои мысли, совсем того не желая, и теперь гадал, как же так вышло.
- Не бойся, я сильный…
Это верно, мальчик силен духом, за сотню лет не сыскать такого темперамента, как у него, но бренный сосуд для души очень хрупок, его в любой момент можно разбить, как склянку, но даже если он уцелеет, то подтачиваемый безжалостно текущим вперед временем все же исчезнет без следа. Природа берет обратно то, что дает взаймы человеку лишь на крохотный период.
Себастьян приложил губы к тыльной стороне ладони графа, затем не спеша коснулся языком ложбинки между мизинцем и безымянным пальцами, мальчик содрогнулся от остроты нахлынувших ощущений, но руку не отдернул, продолжая внимательно наблюдать за слугой.
Сорочка, тихо шурша, опустилась рядом с постелью, демон провел пальцем по шее мальчика, ощущая, как билась выступившая жилка, а на висках проступали маленькие венки. Себастьян избавился от перчаток, сейчас они ему только мешали ощутить в полной мере живое тепло Сиеля. Лишь одно невесомое касание к щеке мальчика, а тот уже вздрогнул от предвкушения; теплые длинные пальцы мягко скользнули к повязке, поддели ее и сместили с глаза, который тут же приоткрылся, излучая легкое пурпурное свечение. Демон пристально разглядывал собственную печать, навис над графом и прильнул губами к веку, скрывавшему ее. Дворецкий лишил мальчика возможности двигаться, зафиксировав его руки по обе стороны от головы, одновременно изучая лицо Сиеля едва уловимыми прикосновениями языка. Маленький носик оказался весьма сладким на вкус, и демон продолжал свою трапезу, перемещаясь к чуть приоткрытым губам, их Себастьян собирался смаковать подольше. Он вел мальчика к наивысшему наслаждению, словно маленького слепого котенка, а граф жадно отзывался на пламенный поцелуй, что так щедро дарил ему демон. Чувствовался вкус горького шоколада параллельно со жгучим дыханием слуги, опаляющим горло; сегодня на десерт Себастьян готовил парфе, посыпанное тертой стружкой этого кондитерского изделия. Дворецкий чуть отстранился, будто боялся, что хрупкий граф сломается от его натиска, но ошибся, потому что юный хозяин не желал останавливаться. Сиель, изловчившись, поймал ухо мужчины губами, ощутимо прикусив его.
Внутри демона проснулось животное, оно скреблось, прося выпустить его на волю, хотело забрать себе Сиеля, забрать эту драгоценность, безумный голод ополоумел от близости мальчишки, исходящий от тела графа непревзойденный аромат дразнил ноздри, доводя до исступления. Острые клыки больно чесали десны, они предназначены для убийства, а не для любовных утех. Неимоверное усилие воли потребовалось Себастьяну, чтоб скрыть разгоревшийся огонь страсти в собственных глазах. Он отстранился, дабы не искушать себя. Как глупо. Искуситель оказался искушен мальчишкой, обычным человеческим детенышем!
Дворецкий в изумлении рассматривал своего господина.
«Значит, то, что мне от него нужно, все-таки не душа и не тело!» - заключил он, загоняя рычащее внутри существо обратно в его клетку.
От того, что слуга сейчас осознал, в груди стало тесно и больно. Ха! Демон, который почувствовал, что значит боль, разве такое возможно? Но жжение под ребрами только усиливалось, когда он вспомнил о словах графа: «Я хочу еще раз познать удовольствие» - это все, что ему нужно. От Себастьяна требовалось только выполнить это маленькое поручение: доставить хозяину удовольствие. Граф победил в этой партии, оставив демона ни с чем, какая жестокая ирония судьбы, ведь в проигрыше должен был оказаться вовсе не слуга.
Теперь дворецкий четко знал: этот мальчик не просто контракт, он - его высшая награда и самое драгоценное сокровище на этом свете за тысячелетия с сотворения мира. Душа, которую он так жаждал испить, стала чем-то неприкосновенным, родным. Нельзя ее просто поглотить, она станет его талисманом, он уже даже знает как, но это пока только мечта, и демон будет ее тайно хранить и ревностно оберегать.
Непрекращающиеся ласки ввергли Сиеля в какой-то хоровод бесчисленных красок самых разнообразных, немыслимых палитр. К примеру: вы когда-нибудь видели розы на фиолетовом стебле и бутоном леопардовой расцветки? И графу казалось, что он попал в какую-то сказочную страну, где не было места печали. Он тонул все глубже в мрачной, зловещей сущности своего дворецкого, но ему это нравилось. А когда Себастьян поцеловал графа ТАМ внизу, мальчик подался вперед и грациозно выгнул спину. Яркие эмоциональные брызги закружили его на карусели неутолимого блаженства, он счастлив, ему даже чудилось, что это все сон, тогда он закусил кожу на костяшках пальцев и убедился в реальности происходящего. Это карамельное чудо, щедро политое шоколадом, который так любил мальчик, все длилось, длилось, и не было ему конца.
Взгляд помутневших от возбуждения глаз уставился на балдахин кровати, просто он не мог посмотреть на своего дворецкого, ему стыдно от своей развратности, ведь его ласкал мужчина. Так странно получать удовольствие от его рук. Совсем недавно мальчик морщился только об одном упоминании взаимоотношений подобного рода, а теперь сам таял от чувственных прикосновений. Граф терялся в догадках о поведении собственного тела, оно совсем не слушало разум, но тянулось всеми возможными способами к этому потустороннему созданию. Все-таки, его слуга не человек, он демон – Сиель утешал себя только этой мыслью, обвивая его шею изящными руками.
Себастьян неутомим, он не скупился на ласки, не оставлял без внимания ни один участок кожи мальчика. Он рвался показать своему господину, что означало получать настоящее удовольствие от близости, однако не смел вторгаться в тело графа, хоть соблазн и велик. Он обходился лишь тем, что его хозяину хорошо без таких опытов. Дворецкому стало неимоверно жарко, его прошиб пот, но разве так бывало у демонов? Температура тела выше чем в Аду, он ослабил галстук, сжимающий его, словно удавка, а раньше этот аксессуар никогда не мешал!
Столкнувшиеся с демоном сходили с ума, а этот до глупости бесстрашный граф не только остался собой, он сумел найти тонкие ниточки, за которые можно дергать и манипулировать своим слугой. И Себастьян тихо буйствовал и ненавидел за это Сиеля, но в то же время тайно обожал.
«Твоя душа так высоко, что я не могу дотянуться до нее, она почти у райских врат, но я-то знаю, что путь тебе туда закрыт, даже если раскаешься, а этого не будет, знаю точно. Я не позволю тебе уйти так просто, ведь ты принадлежишь только мне одному, и делиться я точно не намерен! Такого собственника еще поискать.
Мой, только мой! Или твой?.. Я принадлежу тебе по контракту, но… Как же хочется поменяться местами хотя бы на один день!» - бурлило в голове Себастьяна.
Дворецкий сорвал с себя пиджак и, нависнув над Сиелем, замер, тяжело дыша. Никогда раньше мальчик не видел своего демона в таком состоянии. Его глаза затянулись не обычным адским огнем, а каким-то бурым дымом, норовящим вырваться наружу и укутать графа собой.
Протяжный вскрик, тело не выдержало напряжения, и тонкая струнка, благодаря которой в маленьком теле еще теплилась жизнь, оборвалась, натянувшись до опасного предела. Сиель обмяк в руках Себастьяна.
- Еще не время, господин, еще не время. Не смейте умирать! – вибрирующий голос дворецкого в ухо поникшему мальчику.
Вот он, настал момент, когда есть возможность забрать свою сладость, но вместо этого демон подарил юному лорду еще один шанс. Обхватив ладонями резко побелевшее лицо, Себастьян коснулся лба своего хозяина, отделив от себя кусочек жизненной квинтэссенции, вдыхая тепло в его тело. Печать контракта ярко пульсировала на руке, давая понять, что процесс начался.
Да, демоны выпивали души и отбирали жизнь, но также они могли вернуть ее, самую великую ценность человечества - эту бессмертную частичку.
- Владеть твоей душой, Сиель, намного приятнее, чем я предполагал, - прошептал Михаэлис, поднимаясь с кровати.
Мальчик сделал глубокий вдох и тут же погрузился в безмятежный сон, не омраченный кошмарами.

Себастьян спешил в ту часть поместья, где бывал только по профессиональной надобности. Он резко распахнул дверь, врываясь как смерч в ванную комнату. По мановению его руки чугунное вместилище наполнилось холодной водой. Прямо в одежде он окунулся в нее по самую макушку, чтобы унять свое тело. Человеческая оболочка весьма неуютна, она обрела свою волю, ее влекло к этому мальчишке. В груди бешено колотилось сердце, интересно, у демона, оказывается, есть сердце, а вернее оно есть у тела, в котором находился Себастьян. Но ведь это просто пустая оболочка, ее работа – скрывать истинную сущность, а она взбунтовалась против него.
- Что за абсурд! Почему я вернул ее? – спрашивал себя дворецкий, рассматривая пентакль на запястье. – Непостижимо! Невозможно! Я только что вернул ему душу.
Себастьян вылез из ванной, но возбуждение не проходило. Он чувствовал себя отвратительно и униженно, когда опустился на холодный бортик и унял горячность своего тела тем способом, о котором предпочитал позднее не вспоминать. Как он ни старался, а образ Сиеля не выходил из головы, пока рука ублажала восставшее против него самого тело.

Ночь подходила к концу, унося с собой события, произошедшие в поместье Фантомхайвов, она будет молча хранить тайну мальчика и дворецкого, грезящих друг о друге по разные стороны баррикад. Темная и коварная, она укрывала юного графа своим магическим покрывалом, неся по волнам сказочных сновидений, а демону оставалось только бредить наяву, постигая простую истину природы своих ощущений.

Поиск по сайту: