Глава 36. Когда неожиданно подняли крышку, в клетку проник свет

Когда неожиданно подняли крышку, в клетку проник свет. Несмазанные петли протестующе заскрипели. Зедд зажмурился от яркого света. Громадные руки приподняли крышку. Будь у него силы, Зедд мог бы ослабить цепь на шее и — попытался бы выпрыгнуть. Но сил не было. Тяжелая крышка откинулась. Мир снаружи был полон песка и грязи.

Глаза Зедда едва видели в ярком свете и вихрях песка и пыли, носящихся в воздухе. Цепь на его шее была привинчена к кольцу в центре пола так, что старик едва мог приподнять голову на несколько дюймов. Все, что он мог делать со связанными за спиной руками, — это лежать на полу.

Когда открыли крышку, Зедд смог глотнуть свежего воздуха. В клетке было невыносимо жарко. Пару раз, когда они останавливались на ночь, ему дали глотнуть воды. Этого было явно мало. Их с Эди немного кормили, но гораздо больше пленники нуждались в воде. Зедду казалось, что он умрет от жажды. В последнее время он мог думать только о воде.

Волшебник потерял счет дням, которые он провел закованным в клетке и удивлялся тому, что еще жив. Клеть подскакивала на каждом ухабе длинной, неровной дороги. Зедд знал, что его везут к Императору Джеганю. Он знал также, что когда они приедут, то, если выживет, он пожалеет об этом. Временами, в удушающей жаре клетки, он думал, что потеряет сознание и умрет. В такие моменты он желал смерти. Он был уверен, что заснуть мертвым сном будет лучше, чем дожидаться того, что ему уготовано. Но у него не было выбора: Рада‑Хан не давал ему повеситься на цепи, и, кроме того, заставить убить себя было непростым делом.

Все так же лежа на полу, Зедд попытался приподнять голову, но увидел только небо. Волшебник услышал, как открыли вторую крышку и закашлялся, когда его окутал новый столб пыли. Эди закашлялась. Услышав кашель подруги, он и не знал, радоваться ли тому, что она еще жива, или сожалеть о муках, которым ее подвергнут.

Зедд был готов к пыткам и знал, что ему уже уготованы самые страшные из них. Он волшебник, и его заставили проходить испытания болью. Старик боялся пыток, но знал, что вынесет их все, пока не умрет. В таком состоянии, как сейчас, он надеялся, что они долго не продлятся. На него нахлынули знакомые чувства.

Но еще сильнее он боялся того, что Эди будут мучить страшнее, чем его. Больше всего на свете Зедд страдал от мучений других. Ему было больно даже думать о том, что ее будут пытать.

Когда откинули крышку клети, повозка дрогнула. Солдат грубо схватил Эди, и из ее горла вырвался крик.

— Двигайся, тупая старуха, чтобы я мог достать замок!

Зедд слышал, как по полу зашаркали туфли Эди, она пыталась перевернуться. Донеслись звуки ударов, видимо, пришедший остался недоволен ее усилиями. Зедд закрыл глаза. Он хотел бы закрыть и уши.

Передняя стенка клетки открылась, впустив внутрь еще больше света и пыли. На него упала тень. Прикованный к полу цепью, Зедд не мог видеть лица человека. Солдат протянул руку с зажатым в ней ключом. Зедд держал голову как можно дальше, чтобы солдат в тесноте смог протиснуться и открыть замок. Такие усилия причиняли Зедду сильную боль. Когда его ударили, в ушах у Зедда зазвенело.

Наконец замок был открыт. Рука человека схватила его за волосы и грубо потащила, словно мешок с зерном, из клетки. Зедд сжал губы, чтобы не кричать, когда ребра ударились по деревянным стенкам клетки. Вытащив из повозки, его бросили на землю.

В ушах звенело, голова кружилась. Старик попытался сесть, и в этот момент его снова ударили. Он упал в грязь. Руки были связаны, и, как ни старался, он не мог сам подняться. После третьего удара его сгребли за волосы и поставили на ноги.

Сердце Зедда дрогнуло, когда он увидел, что они оказались в центре внушительной армии. Люди заполнили все видимое пространство. И похоже, еще подходили.

Краем глаза Зедд заметил Эди, сидящую на земле, склонив голову. На щеке расплывался синевато‑багровый синяк. Когда на нее упала тень, Эди не подняла головы.

Женщина в длинной темно‑коричневой одежде шла прямо к ним. Зедд узнал ее коричневую одежду. Это та Сестра Тьмы, которая надела им на шеи ожерелья. Он не знал ее имени, женщина не назвалась. По сути, после того, как их посадили в клетки, она с ними не говорила. Сейчас она стояла перед Зеддом и Эди, как наставница перед непослушными детьми.

Кольцо в нижней губе — знак раба — быстро развеяло ореол власти, окружавший ее во время схватки в Башне.

Земля была покрыта конским навозом, по большей части уже сухим. За спиной Сестры спокойно стояли лошади. За ними, кажется, никто не присматривал. Похоже, эти лошади были из кавалерии. Рабочие коняги не такие ухоженные. Среди лошадей, людей, повозок и мешков с припасами проглядывала земля.

Над лагерем повисла тяжелая вонь отхожих мест, конского пота, навоза и прочих жирных запахов, обычных, когда люди скапливаются в одном месте, где отсутствуют всякие понятия о чистоте. Зедд заморгал, когда едкий запах горящего костра, на котором готовили пищу, начал разъедать глаза.

В воздухе было полно комаров, мух и других насекомых. Особенно досаждали мухи. Комары прилетят позднее, а мухи уже сейчас назойливо носились вокруг пленников. Со связанными руками они не могли отогнать их. Оставалось разве что трясти головой, чтобы мухи не лезли в нос и уши. Два солдата, вытащивших Зедда и Эди из ящиков, стояли по обе стороны от них. За спиной женщины раскинулся огромный лагерь. Люди были везде: отдыхали, работали, развлекались. Они были одеты самым различным образом: в кожаные доспехи, кольчуги, грязные туники, штаны, которые можно было назвать лохмотьями. Большинство были небриты и грязны, как дикие затворники в безумном одиночестве. Над лагерем стоял неумолчный грохот, в котором сливались крики, свист, брань и смех, звон металла, удары молота и звуки пилы, и над всем этим шумом иногда взмывал чей‑то крик смертельной боли. Палатки, тысячи самых разных палаток, словно листья, опавшие после сильного ветра, занимали огромное пространство до самого подножия гор на востоке. Многие палатки были украшены добычей, полосатые занавеси закрывали вход, перед ними стояли небольшие столики или скамьи, тут и там над палатками, как знак завоевания, развевалась женская одежда. Повозки и лошади в беспорядке стояли по всему лагерю. Земля превратилась в грязь под ногами толп людей. Вся картина являла собой жуткое зрелище дикого народа, толпы, цель которой — сиюминутное действие. Хотя у их лидеров были цели, у самих солдат — нет.

— Его Высочество приглашает вас двоих, — сказала им Сестра.

Ни Зедд, ни Эди ничего не ответили. Солдаты поставили их на ноги и подтолкнули идти вслед за Сестрой. Зедд отметил, что их сопровождают около дюжины солдат.

Повозка доставила их в лагерь. Там, где кончалась дорога, был вход во внутренний лагерь, возможно, в ставку командующего. Обычные солдаты за кругом тяжеловооруженных воинов ели, играли в кости, менялись добычей, шутили, болтали и пили. Все это пленники видели, пока шли мимо.

Зедду пришла в голову мысль заорать, что он один виноват в наложении заклинания, которое убило так много их товарищей. Может, тогда эти люди накинутся на них и убьют, и они не достанутся Джеганю.

Зедд открыл было рот, как вдруг Сестра кинула на него взгляд через плечо. Старик догадался, что ожерелье на шее остановит его крик. Если она не позволит, он не сможет даже говорить.

Пленники шли мимо повозок следом за Сестрой. Здесь было около десятка повозок, стоящих в ряд перед большими палатками. Ни одна из них не была пустой — все были наполнены корзинами с предметами.

И вдруг к Зедду пришло осознание. Он ужаснулся, поняв, что в повозках — украденные из Башни магические вещи. Все эти повозки ехали вслед за ними. И все они были заполнены предметами из Башни Волшебников, которые вытащили оттуда люди, не обладающие даром. Зедд боялся и думать о том, какие бесценные и опасные вещи могли там лежать. Там были вещи, становящиеся опасными, когда их переносили через щиты. Были редкие предметы, которые, если их вынести на свет, переставали быть видимыми.

Охрана в кольчугах, коже, вооруженная пиками с острыми наконечниками, стояла по обе стороны дороги; изогнутые топоры, мечи преграждали дорогу. Эти мрачные солдаты выглядели еще страшнее и внушительнее, чем обычные вояки в лагере, хотя и те могли испугать кого угодно. Специальные отряды бдительно наблюдали за лагерем, а обычные воины занимались каждый своим делом.

Охрана провела Сестру, Зедда и Эди через лес пик. За ними располагались невысокие палатки, круглые и одинакового размера. Зедд подумал, что в них, наверное, живут, ближайшие приближенные императора и его личные рабы.

Зедд подивился тому, что, должно быть, здесь живут все Сестры.

За этими одинаковыми палатками стояли великолепные шатры императора, над которыми развевались его знамена. Без сомнения, какие‑то из этих шатров занимали офицеры высшего ранга и самые доверенные советники.

Старый волшебник предпочел бы воспользоваться заклинанием огня и поджечь все это. Тогда бы он покончил с Орденом прямо сейчас.

Но он знал, что это только на некоторое время вызовет суматоху. Имперский Орден найдет нового тирана для выполнения своей миссии. Нужно не просто убить Джеганя. Зедд не был уверен, удастся ли вообще освободить мир от давления и тирании Ордена.

Несмотря на заверения многих людей, император Джегань не был движущей силой Ордена. Силой была жестокая идеология. Чтобы существовать, она не могла позволить людям жить в достатке на фоне других, страдающих под гнетом веры и догматов Имперского Ордена. Свобода и счастливая жизнь людей Нового мира сводили на нет все, к чему стремился Орден. Жить свободно, как ты сам того пожелаешь, было богохульством, поскольку Орден учил, что это преступление и грех. А грехи должны быть уничтожены во имя великого добра. Поэтому свобода Нового мира должна быть сломлена.

— Это они? — спросил страж с короткими волосами. Кольца, висящие в его ушах и носу, напомнили Зедду свиней, украшенных к летней ярмарке. Но, конечно, свиньи на ярмарке были гораздо чище и приятнее пахли.

— Да. Оба, как и приказывали, — ответила Сестра.

Страж неторопливо оглядел темными глазами Эди и Зедда. Судя по его ухмылке, он остался удовлетворен, тем, что предстало перед ним: зло в его наихудшем виде. Убедившись, что шеи пленников окольцованы ожерельями, которые не позволят им причинить вред императору, он отступил на шаг и махнул им проходить ко второму посту за палатками слуг и рабов. Взгляды стражей были устремлены вслед грешникам, которые получат заслуженное.

Люди со второго поста окружили их. Зедд заметил, что эти стражи были экипированы еще лучше. На них были те же кольчуги и кожаные латы, но у каждого на грудь были нашиты железные полосы крест‑накрест. Это выделяло их, как знак принадлежности к особому отряду. Оружие, висящее на поясах, было лучше сработано, и его было больше. Волшебник понял, что это не просто солдаты, а специально натренированные бойцы, развившие природный талант к убийству.

Это были личные телохранители императора.

Мучась жаждой, Зедд проследил за ведром, полным воды, которое стояло недалеко от охраны. Было бы странно, если бы император оставил свои войска без воды. Но зная, каков будет ответ, Зедд не попросил напиться. Боковым зрением он увидел, что Эди облизала пересохшие губы, но тоже ничего не сказала.

Они поднимались к самому большому и украшенному шатру, который казался даже не шатром, а походным дворцом. На его высокой крыше развевались цветные знамена войска. Стены были облицованы изукрашенными панелями. Красные и желтые стяги лениво трепетали на ветру. Кисточки и ленты по всей поверхности шатра делали его похожим на главный шатер какой‑нибудь ярмарки.

Охрана на входе придирчиво осмотрела Зедда, прежде чем поднять овечью шкуру, украшенную золотыми медальонами, и пропустить его внутрь. Кто‑то из солдат сильно сжал плечо старика и ударил его в спину. Пошатываясь, Зедд вошел в темный шатер, за ним с трудом приплелась Эди.

Хриплый шум лагеря поглощали ковры на стенах. На полу лежало множество шелковых подушек. Цветные украшения покрывали стены и оживляли мрачное убранство шатра. Отверстия наверху, затянутые тонкой тканью, пропускали немного света. Но все равно было так темно, что можно было зажечь свечу или лампу.

В середине комнаты стоял задрапированный красным шелком трон императора. Самого Императора Джеганя на нем не было.

Пока охрана окружила Зедда и Эди, один из стражей скрылся за перегородкой, откуда лился мерцающий свет. Охрана стояла близко к Зедду, вспотевшему от напряжения. Обувь солдат была заляпана навозом. Все великолепие убранства теряло смысл, потому что в шатре стояла откровенная вонь. Конский навоз и людской пот только добавляли свою ноту к общему аромату нечистоты.

Человек, который вышел за перегородку, просунул назад голову, подзывая Сестру. Он что‑то прошептал ей, и женщина тоже исчезла за стеной.

Зедд бросил украдкой взгляд на Эди. Ее белые глаза неподвижно смотрели вперед. Он перенес свой вес на одну ногу и коснулся ее плеча своим, пытаясь подбодрить ее. Она ответила легким толчком, сообщение принято. Старик хотел обнять ее, но знал, что, может быть, уже никогда не сделает этого.

Из‑за стены доносились неразборчивые слова, толстая занавесь приглушала голоса, поэтому Зедд ничего не расслышал. Если бы он мог воспользоваться даром, то услышал бы все, вплоть до последнего, самого тихого звука, но ожерелье не позволяло ему это. Но даже и так было понятно, что за загородкой Сестра отчитывается — коротко и по существу дела.

Рабы подметали ковры в шатре, полировали вазы, натирали дерево и не обращали никакого внимания на тех, кого привела стража. Вдруг, услышав за стеной низкий голос, они резко принялись за работу. Зедд понял, что рабам здесь не следует совать нос в дела императора.

Из‑за сотканных стен доносился запах варящейся пищи. Как чувствовал Зедд, готовилось что‑то вкусное. Но вонь в шатре делала отвратительным запах мяса, оливкового масла, чеснока, лука и специй.

Сестра вышла из‑за цветной занавеси. Кольцо в ее нижней губе ярко выделялось на пепельной коже. Она дала знак стражам.

Сильные пальцы схватили Зедда и Эди и потащили к слабому свету впереди.

Поиск по сайту: