Ю. Симонов

Данная статья представляет собой попытку краткого анализа некоторых аспектов начальной истории СССР, а именно периода 1921 -1924 гг., который стал решающим в формировании дальнейшей политики советского руководства, а также в судьбах СССР.

Представляется, что многие, если не все основные противоречия, присущие более «зрелому» СССР и приведшие к его конечному распаду, были порождены именно в тот период. Они стали результатом сочетания как объективных социально-экономических условий, сложившихся к тому времени в стране, так и субъективного фактора, находившего свое выражение в практической деятельности партийного руководства РКП (б), пытавшегося разрешить эти противоречия.

Субъективный фактор и политическая практика того времени также неразрывно связаны с деятельностью В.И. Ленина, о последних годах жизни которого будет сказано особо.

Кризис НЭПа как выражение нарастающих объективных социальных противоречий в стране в условиях «кризиса цен» (провал политики НЭПа?); нарастание противоречий между городом как носителем индустриальной экономики, и деревней как основным поставщиков ресурсов для индустриализации

Уже в начале осуществления НЭПа, несмотря на первоначальные успехи, эта политика выявила новые экономические и социальные противоречия. Одним из таких противоречий стала необходимость получения из деревни продовольствия, сырья и денежных средств для восстановления промышленности, снабжения продовольствием городов, и осуществления индустриализации, и нежелание подавляющей массы крестьянства предоставлять такие средства в условиях навязываемых ему неравновесных цен на сельхозпродукцию.

Правящий режим в лице руководства РКП (б) пытался осуществлять то, что тогда называлось «смычкой между рабочим классом и крестьянством».

На деле, однако, вся политика большевиков с самого начала приобрела характер нажима на крестьянство с целью заставить его предоставить столько продукции и сельскохозяйственного сырья, сколько это было необходимо городской промышленности с целью ее скорейшего восстановления и расширения.

Нажим осуществлялся в годы НЭПа прежде всего ценовой политикой, или «ножницами цен», то есть посредством перекачки средств и натуральной продукции из деревни в город через неэквивалентный обмен – цены на продукцию промышленности государственными органами завышались, а на сельхозпродукцию занижались.

В этих условиях уже в 1923 году страна столкнулась с первым кризисом поставок сельхоз продукции, прежде всего товарного зерна.

Кризисы повторялись с определенной периодичностью вплоть до 1929 года, несмотря на попытки руководства партии и государства исправить ситуацию посредством некоторого увеличения цен на закупаемое зерно.

Уже первый кризис оказался настолько глубоким и настолько сильно потряс общество и партию, что он не мог не отразиться на весьма шатком видимом единстве рядов РКП (б).

В ее руководстве усилились дискуссии и столкновения лидеров наиболее влиятельных фракций.

Еще одним феноменом советского общества периода Гражданской войны и начала НЭПа стало появление так называемого «третьего элемента» в «государстве рабочих и крестьян», то есть утверждение в качестве самостоятельной политической силы разраставшегося партийного и хозяйственного аппарата.

Это явление на партийных форумах называли тогда «бюрократизацией», чья опасность для судеб «социалистической» революции стала очевидной к 1920 -21 гг.

Все упомянутые факты крайне волновали В.И. Ленина, здоровье которого к тому времени было серьезно подорвано.

Он в период 1922-23 г. г написал ряд статей («О нашей революции. По поводу записок Н. Суханова», «Письмо к съезду», «О кооперации» и «Как нам реорганизовать РАБКРИН», «Лучше меньше, да лучше», «Странички из дневника» и ряд других), в которых сформулировал основные принципы строительства «социализма», а также партийного и государственного руководства в рамках такого строительства, и принципы борьбы с бюрократизмом.

Однако эти статьи, несмотря на авторитет Ленина, вызвали в партии неоднозначную реакцию.

Попытки Ленина повлиять на ситуацию внутри партии и страны – последние статьи и письма; ленинизм как проявление волюнтаризма в идеологии и практике; поражение Ленина?

За последние тридцать лет в СССР и РФ было опубликовано значительное число работ, посвященных последним годам жизни и деятельности В.И. Ленина.

Особенно заметными в этом отношении является ряд работ, опубликованных в годы «перестройки» и в начале 1990 х гг.

В данной статье делается попытка выделить такой аспект ленинской теории и практики, как волюнтаризм.

В чем проявился волюнтаризм Ленина и практики «ленинизма»?

Прежде всего в том, что Ленин, как впрочем, и другие лидеры РКПб –ВКПб, исходил из примата общественной надстройки над базисом.

Для подтверждения такого весьма «смелого» утверждения приведем здесь некоторые цитаты из ленинских работ, отражающих его понимание революции, а также соотношения базиса и надстройки.

Вот цитата из одной из ранних работ В.И. Ленина:

«Буржуазное развитие России к 1905 году было уже вполне зрело для того, чтобы требовать немедленной ломки устаревшей надстройки – устаревшего, средневекового землевладения...»[5].

В этой работе В.И. Ленин, утверждая «капиталистическую зрелость» России начала XX века, еще придерживается, по крайней мере, внешне, марксовой диалектики соотношения базиса-надстройки.

Однако в дальнейшем взгляды Ленина претерпевают быструю трансформацию. В еще одной из ранних работ, «Новые задачи и новые силы», Ленин отмечает: «...Революция есть не что иное, как ломка старых надстроек и самостоятельное выступление различных классов, стремящихся по-своему создать новую надстройку»[6]. Вот еще одно его высказывание на данную тему: «Старая «надстройка» в революционную эпоху лопается, а новая создается у всех на глазах самодеятельностью различнейших социальных сил, показывающих на деле свою истинную природу...

Пока не сметена прочь старая, прогнившая надстройка, заражающая весь народ своим гниением,– до тех пор всякое новое поражение будет поднимать новые и новые армии борцов…»[7].

Можно сделать вывод о том, что уже в более ранний период своей теоретической и практической деятельности взгляды В.И. Ленина на диалектическое соотношение базиса и надстройки, в котором последней отдавался приоритет, вполне сложились. Это в дальнейшем не могло не оказать решающего воздействия на всю деятельность «вождя международного пролетариата» и на практику большевизма, в каких бы формах они не проявлялись.

Логическим завершением эволюции взглядов ВИ. Ленина на революцию и соотношение надстройки и базиса стала его известная статья «О нашей революции. По поводу записок Н. Суханова», опубликованная в 1923 году. В этой статье автор, неохотно признав некоторую правоту меньшевиков и других социалистов в отношении факта незрелости России для социализма, открыто выражает свое убеждение в том, что «…. если своеобразие обстановки поставило Россию, во-первых, в мировую империалистическую войну, в которой замешаны все сколько-нибудь влиятельные западноевропейские страны, поставило ее развитие на грани начинающихся и частично уже начавшихся революций Востока в такие условия, когда мы могли осуществить именно тот союз «крестьянской войны» с рабочим движением, о котором, как об одной из возможных перспектив, писал такой «марксист», как Маркс, в 1856 году по отношению к Пруссии?

Что если полная безвыходность положения, удесятеряя тем силы рабочих и крестьян, открывала нам возможность иного перехода к созданию основных посылок цивилизации, чем во всех остальных западноевропейских государствах? Изменилась ли от этого общая линия развития мировой истории? Изменились ли от этого основные соотношения основных классов в каждом государстве, которое втягивается и втянуто в общий ход мировой истории?

Если для создания социализма требуется определенный уровень культуры (хотя никто не может сказать, каков именно этот определенный «уровень культуры», ибо он различен в каждом из западноевропейских государств), то почему нам нельзя начать сначала с завоевания революционным путем предпосылок для этого определенного уровня, а потом уже, на основе рабоче-крестьянской власти и советского строя, двинуться догонять другие народы» (выделение мое-С.Ю.)

«Для создания социализма, говорите вы, - пишет далее Ленин, - требуется цивилизованность. Очень хорошо. Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму? В каких книжках прочитали вы, что подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны?»

Далее Ленин заявляет следующее:

«Нашим Сухановым, не говоря уже о правее их стоящих социал-демократах, и не снится, что иначе вообще не могут делаться революции. Нашим европейским мещанам и не снится, что дальнейшие революции в неизмеримо более богатых населением и неизмеримо более отличающихся разнообразием социальных условий странах Востока будут преподносить им, несомненно, больше своеобразия, чем русская революция»[8].

На основе приведенных отрывков этой статьи В. И. Ленина можно утверждать, что он наиболее фундаментально пересматривает в ней положения классиков марксизма о диалектическом соотношении и взаимодействии двух составляющих дихотомии «базис-надстройка» при определяющей роли базиса, а также утверждает возможность революционных изменений в странах с преобладанием архаичных социальных структур путем взятия государственной власти в них «партией профессиональных революционеров» от имени рабочего класса и других эксплуатируемых слоев населения.

Полагаю, что последние работы Ленина были написаны на основе указанной выше установки о возможности создания нового общества революционной волей, через захват власти революционной партией от имени рабочего класса, а если такового численно недостаточно для осуществления захвата власти, то это возможно осуществить силами других социальных групп, предусмотрительно объявленных «революционными» и «авангардными».

Чем можно объяснить эволюцию подходов В.И. Ленина к данной проблематике? Представляется, что есть два фактора, которые могут понять движущие силы этой эволюции.

Первый – личность самого В.И. Ленина, его «революционное нетерпение», его субъективная тенденция к завышению буржуазного потенциала российского социума начала XX века и его готовности к социалистическим преобразованиям.

Второй – объективные условия Советской России после событий 1917 года, в период 1918-1921 гг., когда она осталась одна перед лицом иностранной интервенции, внутренней смуты и отсутствия мировой революции.

Второй фактор оказал сильнейшее, если не решающее воздействие на субъективные установки В.И. Ленина, искавшего выход из данных противоречий путем усиления «диктатуры пролетариата» и роли правящей партии как ее «передаточного звена», то есть усилением «революционной надстройки».

В целом, если рассматривать данную проблематику в более широком аспекте, эта ленинская установка логично вытекала из установки большевиков на сознательное вторжение в ход истории с целью не только разрешения субъективной волей объективных противоречий, порожденных «пролетарской революцией» в крестьянской, по сути, общинной стране с господством архаичным социальных структур, но также из тезиса на сознательную перестановку стадий объективного развития общества.

Последние работы В.И. Ленина, упомянутые выше, прежде всего его «Письмо к съезду», необходимо рассматривать именно в таком ключе, если мы хотим лучше понимать логику их автора и логику большевизма в целом.

«Письмо к съезду», написанное Лениным с целью оказания воздействия на внутрипартийные дискуссии и борьбу партийных лидеров, прежде всего Троцкого и Сталина, за власть в партии и государстве в условиях, когда другие социальные группы уже не могли повлиять на расстановку внутри партийных сил, и в условиях реального господства бюрократического аппарата в обществе, является последней отчаянной его попыткой изменить ситуацию посредством изменений в надстройке, путем пополнения правящего аппарата новыми людьми «из народа», прежде всего из рабочего класса и крестьянства.

Основным положением указанных ленинских работ является стремление к сохранению политического господства правящей партии РКП(б) как «носительницы власти рабочего класса и трудового крестьянства» и «единственной силы, осуществлявшей пролетарскую политику».

При этом В.И. Ленин не имплицитно, но достаточно явно отмечает тот удивительный факт, что «пролетарскую политику» осуществлял не сам пролетариат, как субъект революции, а тонкий слой правящей «старой гвардии», партийных вождей, что делало единство партии с точки зрения В.И. Ленина особо важным элементом партийной политики[9].

Этим В.И. Ленин вновь выделяет решающее значение субъективного и надстроечного факторов в строительстве «социалистического общества» в условиях недостаточного развития материальных предпосылок в базисе, что делает такую установку одним из краеугольных принципов учения и принципов организации партийного и общественного управления, получивших в дальнейшем название «ленинизма».

Вопрос, однако, заключается в другом: насколько большевикам в целом, и Ленину в частности, удалось добиться поставленных целей в плане переустройства российского общества на социалистических началах? Или, говоря иначе, насколько «революционно субъективное» смогло реально изменить «контрреволюционно объективное»?

Еще один вопрос: насколько Ленину удалось повлиять на ситуацию в партии и стране в том ключе, который он рассматривал как наиболее желательный с его собственной субъективной позиции и с точки зрения «строительства социализма» в крестьянской стране?

Дальнейшая история СССР и стран так называемого «реального социализма» доказывает тот факт, что объективно развитие этих стран шло в направлении, противоположном заявленному Лениным и большевиками. К числу фактов, доказывающих это утверждение, относится усиление объективного фактора закона стоимости в экономике СССР и других «социалистических» странах, товарности их экономик («социалистический рынок»), их все большее вовлечение в международное, то есть капиталистическое разделение труда, процесс классогенеза в обществах этих стран, приведший в конечном итоге к образованию нового правящего класса с подчиненной ролью всех остальных классов и социальных групп, усиливающееся отчуждение «непосредственных производителей» от средств производства и результатов труда, и некоторые другие факторы. Одним из самых поразительных свидетельств поражения практики большевизма является крах попытки найти решение национального вопроса во всех многонациональных странах, называвшихся их политическим руководством «социалистическими».

Что же касается «политического завещания» В.И. Ленина, то, с учетом всего сказанного, можно также отметить крах ленинской политики во всех ее аспектах, взяв в качестве доказательства два исторических факта: ни Советская Россия (СССР), и ни одна из стран «реального социализма» не стали «обществом цивилизованных кооператоров», несмотря на попытки некоторых правящих партий местных большевиков ввести волевым, то есть волюнтаристским путем, общественное устройство подобного типа (пример Югославии); ни СССР, никакая другая страна «реального социализма» не стали бесклассовыми обществами и даже не приблизились к ним, превратившись, наоборот, в общества с новым, резко очерченным классовым разделением.

Автор данной статьи отдает себе отчет, что все вышеприведенные выводы и заключения могут спровоцировать обвинения его в «ревизионизме» и попытке «замахнуться на святое», которых он, тем не менее, не опасается, и полагает тезисы, изложенные в данной статье, приглашением к дискуссии.

Поиск по сайту: