Глава 2. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком много болтаешь?

Два года спустя...

Лотти

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком много болтаешь? — спросил мой младший брат-близнец Уилл (я была старше на сорок семь секунд, и никогда не позволю ему забыть об этом). — Я имею в виду, у тебя с этим реальная проблема. Знаешь, типа диагноз для сообщества Анонимных Болтунов или что-то в этом роде.

— Привет, меня зовут Лотти, и я Болтушка, — сказала я.

— Привет, Лотти, — сказал Уилл, продолжая игру.

— Так бывает, ну, это же не каждый раз, когда я говорю с кем-то, но все же я делаю так прямо сейчас, — пропыхтела я, выгружая очередную коробку из кузова пикапа Уилла. Мое собственное транспортное средство встретило свою безвременную кончину за два дня до того, как мы должны были переезжать в свои комнаты в общежитии, поэтому я осталась безлошадной, по крайней мере, на данный момент.

— Ну что ж, у тебя, правда, есть проблема, — сказал он, запрыгивая в кузов, чтобы пододвинуть ближе коробку. — Ты привезла с собой достаточно вещей? Серьезно, где ты собираешься размещать все эти книги?

— Я не виновата, что моя машина приказала долго жить. Тупая трансмиссия.

— А я говорил тебе проверить ее, когда ты только начала слышать все эти посторонние шумы, — сказал он голосом в стиле я-же-тебе-говорил.

Я закатила глаза и ввалилась в общежитие, едва не сбив с ног нескольких студентов. Уилл считал меня сумасшедшей из-за того, что я взяла с собой такую кучу книг, но я не могла их оставить.

— Чувиха, лифты находятся в этой стороне, — заметил Уилл позади меня.

— Не называй меня чувихой, — бросила я через плечо, прижимаясь к стене, чтобы другие люди могли пройти. Я была в этом здании лишь однажды, во время знакомства с колледжем, но с тех пор прошло несколько месяцев. Логично, что лифт должен находиться прямо перед входом, но его там не оказалось.

Я ухитрилась развернуться и последовала за светлой копной волос Уилла к лифту, где мы с трудом втиснулись в кабину вместе с тремя другими студентами и всем их хламом. Мои книги были важными. А постер в рамке с изображением какого-то дебильного парня — нет. Уилл был занят тем, что пытался перехватить взгляд девушки, державшей упомянутый постер, и все-таки добился успеха, подмигнув ей с шаловливым видом, отчего ее лицо покраснело. Честно.

Я уставилась на него, а он ответил мне невинным взглядом, будто говоря «Ничего не могу с этим поделать» Он был безнадежен.

Уилл только что пережил взаимный разрыв со своей девушкой Кенди, поэтому впервые за последние полтора года он был свободным человеком. Похоже, он собирался побыстрее наверстать упущенное.

Мы с Уиллом выбрались из лифта на четвертом этаже и пошли по коридору к моей комнате. Мы приехали рано, поэтому моей соседки еще не было.

Комната оказалась такой же, какой я ее запомнила, — квадратной, белой, стерильной и скучной. Запах хлорки и свежие испарения краски просочились в мой нос, придавая дополнительный смысл началу моей новой жизни. Теперь пришло время сделать это место своим. Новое место, новая жизнь, новая я.

Зан

Я поднял голову, осматривая здание общежития, и оно напомнило мне Центр Уильяма Х. Картера, государственное исправительное учреждение для несовершеннолетних штата Мэн. Я был вынужден провести там только один год, но этого оказалось более чем достаточно. В тот день, когда я вошел туда, шел дождь. Сегодня хотя бы было солнечно. По крайней мере хоть какое-то отличие.

Здание тоже было построено из кирпичей, но на окнах не было решеток. Никаких металлодетекторов. Никаких угрожающего вида надзирателей. Люди проходили мимо меня, и я инстинктивно отодвинулся подальше от них. Я убедился, что мой вгляд опущен, а плечи сгорблены. Я многому научился в Центре Картера. Держись тише воды, ниже травы, и будешь в безопасности.

Трудно это сделать, когда у тебя шесть футов и четыре дюйма роста.

— Чувак, ты что, черт возьми, собираешься простоять здесь целый день? — спросил Зак, подталкивая меня сзади. Я ощутил вспышку гнева, и мой кулак метнулся к нему прежде, чем я успел о чем-нибудь подумать. Зак пригнулся, он уже привык к этому за последнее время.

— Успокойся. Ты не можешь потерять самообладание здесь, — он прикоснулся к моему плечу, возвращая меня в новую реальность. Новая одежда, купленная для меня мамой, была неудобной, и я не мог дождаться, чтобы вышвырнуть ее и вернуться к привычным для меня футболкам и рваным джинсам.

Новый прикид должен был стать частью моего нового образа. Чисто выбритый, опрятный, нормальный вид. Безопасный.

Длинные рукава прикрывали шрамы, обвивавшие мое левое предплечье, и другие шрамы на запястьях. Но было еще кое-что, чего они не могли спрятать. Я мог подстричь волосы и сменить стиль одежды, но ничто не могло изменить той ауры, что висела надо мной, как дамоклов меч. Того, что видели люди, когда смотрели на меня, того, что заставляло их отводить взгляд и переходить на другую сторону улицы.

— Брат? — позвал Зак, вырывая меня из задумчивости. — Ты просто собираешься глазеть на него или поможешь мне занести мой хлам? Мне нужно попасть в спортзал.

Зак поселился на первом этаже, поэтому сначала мы занесли его вещи, учитывая, что они лежали поверх моих. Еще один момент, которому я научился в Центре Картера. Не беспокойся о вещах, потому что, скорее всего, ты их потеряешь. Мама хотела, чтобы мы жили вместе, но мы с Заком были солидарны в том, что не желаем этого. Он не хотел, чтобы его брат-«белая ворона» вмешивался в его любовные похождения, а я не хотел, чтобы этими любовные похождения происходили прямо перед моим носом. Для этого мне с лихвой хватило событий прошлого лета.

Зак вышел, чтобы поздороваться с одним из своих приятелей-бейсболистов, а я продолжил таскать его гимнастические снаряды из пикапа в комнату. Конечно же, я уронил один из них себе на ногу и грязно выругался в фойе, переполненном родственниками студентов, заселяющихся в общежитие. На какое-то время они замерли, уставившись на меня, а потом каждый вернулся к своей собственной жизни.

— Помочь? — проходивший мимо парень наклонился, чтобы поднять гирю, и подал ее мне. Когда он выпрямился, я заметил, что его рост почти такой же, как у меня. Другое, что я заметил в нем, была непринужденная улыбка, озарившая его лицо. Я никогда не был особенно хорош по части улыбок. У людей вроде него это получалось очень естественно.

— Нет, я в порядке, — ответил я. — Но все равно, спасибо. Ты, ммм, тоже заселяешься сюда?

Я не очень любил разговоры, но говорить с незнакомцем частенько выходит намного проще, чем с кем-то, кого ты знаешь долгие годы.

— Да. Вот, как раз иду искать свою комнату, — он повернулся боком, позволяя пройти девушке с огромным плюшевым медведем. — Думаю, мы еще увидимся где-нибудь?

— Да, конечно.

Он подмигнул и показал на гири.

— Будь осторожен с этим.

— Постараюсь, — пообещал я.

Наконец-то вернулся Зак, но уже после того, как я перетащил в комнату все его вещи, включая оставшиеся снаряды и запас протеинового порошка в таком количестве, что его хватило бы до конца жизни.

Потребовались всего три ходки, чтобы поднять все мое барахло ко мне комнату. Мой сосед еще не добрался сюда, поэтому я выбрал себе левую половину комнаты и выгрузил матрас. Комната оказалась больше, чем та, где я жил раньше, но больше в ней не было ничего особенного. Три фута отделяло мою кровать от соседской, также я получил стол, комод и шкаф. Ну, и, по крайней мере, мне хоть разрешили пользоваться микроволновкой. В другом месте это запрещалось. Слишком опасно. Я мог засунуть в нее голову и попытаться совершить самоубийство или разобрать ее на части, чтобы потом сконструировать бомбу.

— Ты уверен, что сможешь справиться с этим? Просто я не хочу, чтобы ты позвонил мне посреди ночи и сказал, что тебе нужно спрятать тело, которое ты избил до смерти. Я мог бы это сделать, но лучше бы такого не случалось.

Я не ответил. Слова не были моей сильной стороной. Кажется, я всегда не мог правильно их подобрать. Я не мог сосчитать, сколько раз я говорил неправильные вещи, и перестал загонять себя в еще более глубокое дерьмо.

Телефон Зака завибрировал, и он улыбнулся, отвечая на текстовое сообщение. По его улыбке я мог бы сказать определенно, что это сообщение пришло от кого-то, принадлежащего к женскому полу. Это была улыбка человека, который знал, что имеет полный контроль над ситуацией и может получить все, что захочет.

— Если ты позволишь, мне надо увидеться со своей девушкой, — он подмигнул и направился на выход, хлопнув меня по плечу. — Напиши, если тебе что-нибудь понадобится.

Я кивнул, и он вышел, набирая номер своей девушки, Кэти. Она была милой девчонкой, но станет другой, когда он покончит с ней.

Я осмотрел комнату, оценивая ее. Она была тесновата, но, в конце концов, я должен был делить ее только с одним человеком. Также в ней было достаточное количество полок для моих книг. Я должен видеть лишь светлую сторону, какой бы тусклой она не могла бы казаться.

К черту светлую сторону, сказал бы Зак.

«Лунный свет заливает все небо от горизонта до горизонта и то, насколько он может наполнить твою комнату, зависит от ее окон».

Так утверждал Руми[1], мусульманский поэт тринадцатого века, по словам мисс Кэрол, моего социального работника. Она дала мне книгу с его поэзией некоторое время назад, и я привык вспоминать некоторые строки, когда чувствовал себя особенно разбитым. Эти стихотворения помогали мне выбраться из многих неприятностей.

— Тебе просто нужно открыть окна, — сказала бы она.

Трудно это сделать, когда на них висят замки, а ключи ты выбросил прочь.

Поиск по сайту: