Часть II ПРИНЦИПЫ И НОРМЫ, РЕГУЛИРУЮЩИЕ КОНСУЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 15 страница

Особо следует подчеркнуть, что помещения специальной миссии и частные резиденции членов специальных миссий не могут использоваться в целях, не совместимых с функциями миссии, как они понимаются в настоящей конвенции, или другими нормами общего международного права или какого-нибудь другого специального соглашения, действующего между аккредитованными государствами или государствами пребывания (ст. 47).

Важным положением конвенции является положение, запрещающее применение положений данной конвенции дискриминационно (ст. 49). Однако не считается дискриминацией, если государство применяет положение данной конвенции ограничительно ввиду ограничительного применения положений конвенции к его специальной миссии в аккредитующем государстве или если государство предоставляет данной специальной миссии больше преимуществ ввиду обычая или соглашения, чего, однако, не предоставляется другим специальным миссиям, при условии, что это не будет несовместимым с объектом и целью настоящей конвенции и не влияет на осуществление третьим государством своих прав или на выполнение им своих обязательств (ст. 49, п. 2, 3).

Данная конвенция должна быть открыта для подписания всеми государствами, поскольку все государства активно ис-

пользуют специальные миссии в дипломатических отношениях и заинтересованы в поддержании развития мирных отношений между государствами, хотя ст. 50 ограничивает участие членством в ООН, специализированных учреждений, МАГАТЭ, статуте Международного суда, приглашением любого государства Генеральной Ассамблеей ООН.

Комиссия международного права на своей 18-й сессии совершенно правильно подчеркнула, что конвенция должна содержать положение о взаимности в применении конвенции.

Статьи 51 и 52 конвенции говорят, что она должна быть ратифицирована и открыта для присоединения любого государства, учатствующего в международном общении.

Конвенция должна вступить в силу на тридцатый день после сдачи на хранение двадцать второй ратификационной грамоты или актов присоединения генеральному секретарю ООН, который выступает депозитарием данной конвенции. В отношении каждого государства, которое ратифицирует конвенцию или присоединяется к ней после сдачи на хранение двадцать второй ратификационной грамоты или актов присоединения, конвенция вступает в силу на 30-й день после совершения этих актов.

Генеральный секретарь ООН обязан уведомлять все государства, участвующие в международном общении о подписании настоящей конвенции и о сдаче на хранение ратификационной грамоты или актов о присоединении, о дате вступления в силу настоящей конвенции.

Подлинник данной конвенции, тексты которой на русском, английском, испанском, китайском и французском языках являются равно аутентичными, будет сдан на хранение генеральному секретарю ООН, который направит его заверенные копии всем государствам, участвующим в международных сношениях.

Таковы основные положения конвенции о правовом положении миссий, имеющем, как мы видим, много общего с правовыми положениями постоянных дипломатических представительств в странах, с правовым положением представительств при международных организациях, вместе с тем имеющем свои особенности, выражающиеся главным образом во временном характере этих миссий и тех целях, которые ставят перед собой другие миссии при решении конкретных вопросов дипломатических связей.

Большинство членов Комиссии международного права склонилось к возможности не включать в будущую конвенцию вопросы, связанные с правилами процедуры международных встреч и конференций, организацией их работы.

По нашему мнению, комиссия поступила неправильно, ограничив специальные миссии отношениями между двумя государствами, отбросив в сторону многосторонние встречи 166

представителей государств, правовое положение которых не должно становиться в зависимость от желания или нежелания 1Х>сударства пребывания, поскольку речь идет об универсализации международных отношений.

Следует учитывать, что многие положения данной конвенции очень напоминают положения Венской конвенции о дипломатических сношениях, что, на наш взгляд и по мнению докладчика профессора М. Бартоша, не следовало бы делать, поскольку различие специальных миссий велико и в этой связи их правовой режим должен во многих случаях отличаться от режима постоянного дипломатического представительства в государстве.

Так, нельзя считать правильным употребление термина "государство" вместо термина "субъект международного права", поскольку, как это и подчеркивалось докладчиком комиссии¹, в современных международных отношениях правом посылать и принимать специальные миссии обладают и борющиеся нации в лице органов их освобождения, и правительства в изгнании, и межправительственные организации.

На наш взгляд, например, нельзя считать правильным включение в ст. 31 об иммунитете от юрисдикции п. "С", который говорит о возможности предъявлять иски, относящиеся к любой профессиональной и коммерческой деятельности главы миссии, а также членов ее дипломатического персонала, осуществляемой ими за пределами своих официальных функций.

В этой статье допускается эта возможность, а в ст. 48 главе и членам дипломатического персонала специальной миссии запрещается заниматься в государстве пребывания профессиональной или коммерческой деятельностью в целях личной выгоды, что нам представляется вполне обоснованным.

На наш взгляд, более правильно было бы предусмотреть и возможность предоставления дипломатических привилегий и иммунитетов на основе взаимности административно-техническому персоналу, а не ограничиваться предоставлением иммунитета только от уголовной юрисдикции, личной неприкосновенности и иммунитета от гражданской и административной юрисдикции только при исполнении служебных обязанностей, как это предусмотрено сейчас в ст. 36.

Нам представляется также, что порядок ведения официальных дел специальной миссией (ст. 15), предусматривающей ведение этих дел с МИДом государства пребывания, или через это министерство, или такой другой орган, в отношении которых имеется договоренность, неудачен и не соответствует общепринятой практике. В подавляющем большинстве госу-

¹ См.: Bartos M. First report. P. 56.

дарств специальная миссия ведет свои официальные дела с тем государственным ведомством, которое компетентно в вопросах данной миссии. Соответственно внутренним законодательствам государства предусмотрен порядок деятельности тех или иных ведомств в области внешних сношений государств.

На XVII сессии Комиссии международного права (1965) профессор М. Бартош внес проект основных правил относительно так называемых специальных миссий на высшем уровне¹.

Нам представляется правомерным выделение этой группы специальных миссий, так как с точки зрения внутригосударственного права государств и с точки зрения международного права (обычные международно-правовые нормы) они занимают особое положение. Речь идет о главе государства, главе правительства, министре иностранных дел и других членах кабинета министров. Предложение проф. М. Бартоша состоит из шести правил, в которых предлагается несколько особый режим по сравнению с обычной специальной миссией. Прежде всего подчеркивается, что общие положения, касающиеся специальной миссии как таковой, должны распространяться и на данные миссии. Вместе с тем в этих правилах предусматривается ряд особенностей правового положения данных специальных миссий. Эти особенности касаются задач такой специальной миссии, которые должны определяться соглашением сторон, невозможности объявления главы такой миссии persona non grata, необходимости рассматривать лиц, сопровождающих глав правительства, главу правительства, министра иностранных дел и члена кабинета министров как дипломатический персонал, вопросов старшинства, отдавая преимущество миссии во главе с главой государства, вопросов изъятия из местной юрисдикции, причем подчеркивается необходимость полного изъятия из местной юрисдикции, права глав данной миссии, брать с собой в поездку членов своей семьи, а также домашних работников, которые в этом случае пользуются тем же иммунитетом, что и глава миссии. Последнее правило, предлагаемое проф. М. Бартошем, подчеркивает, что государства могут договориться на двусторонней основе о более подробном статусе данных миссий.

Однако комиссия пошла по пути включения в проект конвенции только одной статьи (ст. 21), которая говорит, что глава государства, глава правительства, министр иностранных дел или другие лица высокого ранга, участвующие в специальной миссии, пользуются в принимающем государстве или в третьем государстве кроме тех преимуществ, которые указаны в данной конвенции, преимуществами, привилегиями и имму-

¹ См.: Bartos М. Second report. P. 84 - 89.

нитетами, которые признаются за ними международным правом.

8 декабря 1969 г. был принят также факультативный протокол об обязательном разрешении спора по толкованию или применению конвенции, в соответствии с которым стороны в течение двух месяцев после того, как одна сторона уведомила о том, что по ее мнению, существует спор, могут договориться о передаче спора в арбитражный суд, если сторона по какой-то причине не желает идти в Международный суд. По истечении указанного срока спор может быть передан в Международный суд по заявлению любой из сторон.

Таким образом, разработка правового положения специальных миссий, имеющего определенную обычную и договорную практику, в настоящее время приобрела конкретные черты. Несмотря на отмеченные недостатки, Конвенция является дальнейшим шагом на пути прогрессивного развития современного дипломатического права.

"Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, от 14 декабря 1973 г. В последние годы мы наблюдаем новую волну нарушений личной неприкосновенности дипломатического агента. В подавляющем большинстве случаев имеют место прямые преступные действия, направленные против личности, свободы и достоинства дипломатического агента.

Далеко не во всех случаях преступники были разысканы и соответствующим образом понесли наказания. В целом ряде случаев официальные власти не приняли необходимых мер в целях воспрепятствования преступным посягательствам на личность, свободу и достоинство дипломатического агента, а также не приняли мер в целях наказания виновных.

В апреле 1970 г. правительство ФРГ приняло решение отозвать из Гватемалы своего поверенного в делах и часть персонала посольства в связи с убийством похищенного в этой стране западногерманского посла графа фон Шпрети. Правительство Гватемалы, заявил министр иностранных дел ФРГ Шеель, в настоящее время "не в состоянии" обеспечить безопасность дипломатических представителей ФРГ. Убийство последовало после того, как правительство Гватемалы отклонило требование похитителей освободить 25 политических заключенных и выдать выкуп в 700 тыс. ам. долл.

В марте 1970 г. в Буэнос-Айресе имела место попытка похищения заместителя торгпреда СССР в Аргентине Пивоваро-ва. В этот раз преступники были задержаны и преданы суду. Пивоваров направил в суд свидетельские показания в письменном виде в сопровождении ноты посольства.

Преступники были обвинены в грабеже с использованием оружия, в посягательстве на свободу и жизнь дипломатическо-

го агента, а также в нарушении неприкосновенности представителя иностранной державы. Они отрицали свою вину, но их вина была доказана, и они были осуждены на различные сроки тюремного заключения.

Эти акты насилия и произвола в отношении официальных представителей государств за границей поставили под угрозу принцип неприкосновенности дипломатического агента (см. ст. 29 Венской конвенции о дипломатических сношениях, 1961 г.), так же как "охрану консульских должностных лиц от посягательств на личность, свободу или достоинство" (ст. 40 Венской конвенции о консульских сношениях, 1963 г.).

Требования обеспечения неприкосновенности личности дипломатических агентов свидетельствуют о признании того факта, что определенные иммунитеты и привилегии для таких агентов являются необходимыми для взаимоотношений суверенных и независимых государств. Особая защита в этом плане, означает более надежную защиту, чем та, которую эти государства обязаны предоставить частным лицам.

Принцип неприкосновенности дипломата и дипломатического представительства был закреплен в ст. 22 и 29 Венской конвенции 1961 г. о дипломатических сношениях. Следует отметить, что в комментариях к окончательному варианту проекта статьи 27 о дипломатических сношениях и иммунитетах, которая явилась основой для статьи 29 Венской конвенции, комиссия подчеркнула, "что этот принцип не исключает в отношении дипломатического агента ни мер самообороны, ни, при исключительных обстоятельствах, мер к предупреждению совершения им преступлений или проступков"¹.

Положения, касающиеся защиты консульских должностных лиц и помещений консульств, содержатся в Венской конвенции 1963 г. о консульских сношениях в статьях 31 и 40 и более чем 10 тыс. двусторонних консульских конвенциях.

Неприкосновенность представителей посылающего государства и членов дипломатического персонала специальной миссии, а также помещений этой миссии предусматривается положениями Конвенции 1969 г. о специальных миссиях (ст. 25 и 29). В 1975 г. в конвенции о представительстве государств в их сношениях с международными организациями универсального характера был зафиксирован ряд положений, касающихся неприкосновенности членов представительств и делегаций, принимающих участие деятельности международных организаций, а также неприкосновенности их служебных и жилых помещений (ст. 23-29 о представительствах при международных организациях, 58 - 59, 72 о делегациях в органах и на конференциях).

¹ Yearbook of Internnational law commission. 1958. V. II. P. 97.

Целому ряду других категорий лиц, участвующих в качестве должностных чиновников, представляющих определенное государство или международную организацию, в осуществлении международных контактов, также предоставляется специальная защита в соответствии с обычаями международных отношений или конкретными международными соглашениями.

Большинство преступлений подобного рода совершается с целью извлечения политических выгод или решения вопросов политического характера путем захвата, изоляции, актов насилия, провокаций или даже убийств официальных представителей тех или иных государств.

В связи с этим в 1970 г. на 22-й сессии Комиссия по международному праву рассмотрела письмо, полученное от председателя Совета Безопасности, датированное 14 мая 1970 г., препровождавшее копию документа, направленного председателю Совета Безопасности представителем Нидерландов в ООН. В документе говорилось о необходимости осуществления определенных действий для обеспечения защиты и неприкосновенности дипломатических агентов ввиду учащающихся случаев нападения на них. Комиссия признала важность этой проблемы, однако отложила принятие решения по этому вопросу ввиду того, что необходимо было завершить проект статей о представительстве государств в их отношениях с международными организациями.

Генеральная Ассамблея ООН в резолюции 2780 (XXVI) от 3 декабря 1971 г., одобряя взгляды, выраженные комиссией в ее докладе, и в частности мнение комиссии в отношении важности и срочности рассмотрения проблемы защиты и неприкосновенности дипломатических агентов и других лиц, имеющих право на специальную защиту в соответствии с международным правом, предложила:

а) генеральному секретарю просить государства-члены представить свои замечания по вопросу о защите дипломатов до 1 апреля 1972 г. и передать их Комиссии международного права на ее двадцать четвертой сессии, и

б) Комиссии международного права как можно быстрее изучить в свете замечаний государств-членов вопрос о защите и неприкосновенности дипломатических агентов и других лиц, имеющих право на специальную защиту в соответствии с международным правом, для того, чтобы подготовить проект статей, касающихся преступлений, совершаемых против дипломатов и других лиц, имеющих право на специальную защиту в соответствии с международным правом для представления его Генеральной Ассамблее в ближайшее время, которое Комиссия считает необходимым.

В соответствии с разделом 3 резолюции 2780 (XXVI) Генеральной Ассамблеи ООН от 3 декабря 1971 г. государства-члены представили замечания по вопросу о защите и неприкос-

новенности дипломатических агентов и других лиц, имеющих право на специальную защиту в соответствии с международным правом. Замечания прислали 26 государств, среди них подавляющее большинство - 19 стран - высказались за необходимость принятия специальной конвенции по этому вопросу. Однако общность согласия в необходимости принятия не означала равнозначности подхода к указанной проблеме. Некоторые страны просто согласились с необходимостью принятия конвенции (Бразилия, Иран, Кувейт, Нигер, ЧСФР, Эквадор, Ямайка, Япония), другие страны видели цель конвенции в связывании определения международного преступления с некоторыми правонарушениями, затрагивающие функции международных отношений (Бельгия). США, например, считали основной задачей конвенции устранение в максимально возможной степени "убежища" для лиц, совершивших преступления. Дания наряду с проектом конвенции (Римский проект) выдвинула идею создания международного сотрудничества в этой области, чтобы преступные лица не ушли от ответственности. В замечаниях представителей Нидерландов и Великобритании была подчеркнута мысль, что государствам должно быть предоставлено право "резервного решения" и сохранения принципа независимости компетентных органов в выборе при экстрадиции. Канадское правительство подчеркнуло, что конвенция должна включать меры превентивного и репрессивного характера¹ и что оно поддерживает идею создания международной конвенции с применением минимальных количеств нововведений, с тем чтобы к конвенции в скором времени могло присоединиться значительное число государств. Израиль в своих замечаниях настаивал на закреплении обязательств государств по обеспечению безопасности всех иностранных лиц или иностранной собственности, в том числе иностранного дипломатического персонала.

Такой подход к проблеме означал бы создание международной конвенции, устанавливающей своеобразный особый режим повышенной ответственности за преступления, совершенные против иностранцев, по сравнению с режимом защиты граждан данного государства.

Создание интернационального особого режима защиты любых иностранцев и иностранной собственности нанесет серьезный удар по внутренним уголовным законодательствам государств и поставит иностранных частных лиц в привилегированное положение.

¹ В настоящее время ни одно специальное положение уголовного права Канады не касается преступлений против иностранного представителя, но в соглашении Канада - США. об экстрадиции возможен отказ от выдачи по политическим мотивам, за исключением случаев серьезных преступлений против лица, пользующегося специальной защитой по международному праву.

Среди государств, относящихся отрицательно к идее выработки международной конвенции¹, особый интерес представляет позиция Франции и Австралии. В целом эта группа стран считала нецелесообразным создавать новые нормы в этой области и указывала на более строгое соблюдение уже существующих конвенций (Норвегия, Руанда), Колумбия и Аргентина исходили из достаточной эффективности своих национальных законодательств. Более подробный характер носили замечания, представленные правительством Франции. В частности, в этих замечаниях говорилось:

правительство Франции возражает против самого принципа выработки новых норм в этой области;

проблема заключается в эффективном применении уже имеющихся норм, нет необходимости ослаблять старые нормы установлением новых;

эффективность новой конвенции заключается в соглашении большинства государств;

необходимо четко определить лиц, имеющих право на специальную защиту по международному праву;

государствам уже известны, с точки зрения их национальных законодательств, все акты насилия над личностью в связи с уголовным преследованием, т.е. необходимо лишь уточнить форму преступления;

французское правительство не может принять текст, который не оговаривает принцип целесообразности судебного преследования. Единственное обязательство, которое в крайнем случае можно было бы принять, заключается в передаче дела компетентным органам для уголовного преследования;

конвенция не должна исключать возможность отказа от экстрадиции в случае преступления политического характера;

конвенция может носить характер договора об оказании правовой помощи лишь в вопросе о наказании, а не предупреждении преступления.

Прежде всего отметим, что эти замечания не свободны от некоторых противоречий. Например, отказываясь в принципе от идеи выработки новой конвенции, французское правительство признает необходимость некоторого уточнения в определении формы преступления. Но, как известно из теории уголовного права, санкция определяется исходя из определения общественной опасности преступления. Кроме того, уточнение формы преступления в международном масштабе возможно лишь путем непосредственных консультаций между государствами, которые закрепляются определенным документом (соглашением о правовой помощи или конвенцией о кодификации соответствующих норм права).

¹ Австралия, Аргентина, Колумбия, Норвегия, Руанда, Франция.

Необходимо также добавить, что преступление против официального представителя государства влечет всегда, основываясь на практике последних лет, политические осложнения, хотя не всегда имеет политическую направленность.

Таким образом, замечание Франции по этому поводу сводится к отказу от экстрадиции вообще как от одного из средств уголовного преследования в международном масштабе. Что касается остальных положений замечаний Франции, то их можно признать имеющими серьезные основания.

Интересной представляется позиция Австралии, предложившей создать "кодекс желаемой практики".

Это предложение может быть истолковано двояко: практика, уже имевшая место, или практика единого применения норм в этом вопросе. В любом случае неясность формулировки и учет только практики не может привести к решению вопроса.

На двадцать четвертой сессии Комиссия международного права (2 мая - 7 июня 1972 г.) имела в своем распоряжении составленные в письменной форме замечания, рассмотренные выше. В качестве приложения к своим замечаниям, составленным в письменном виде, Дания представила текст проекта конвенции по данному вопросу (Римский проект). Комиссия также располагала проектом конвенции, представленной Уругваем на двадцать шестой сессии Генеральной Ассамблеи, рабочим документом, касающимся преступлений против лиц, имеющих право на специальную защиту, в соответствии с международным правом. Этот документ был разработан Керни (США) - председателем комиссии. К работе комиссии были привлечены также такие документы, как "Конвенция о предотвращении актов терроризма, принимающих форму преступлений против лиц и связанное с ними вымогательство, имеющих международное значение, и наказание лиц, виновных в совершении таких актов", подписанная в Вашингтоне на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ОАГ в феврале 1971 г., "Конвенция по борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации", подписанная в Монреале 23 декабря 1971 г., и "Конвенция по борьбе с незаконным захватом воздушных судов", подписанная в Гааге 16 декабря 1970 г.

3 мая 1972 г. была создана рабочая группа, в задачу которой входили рассмотрение связанных с этим вопросом проблем и подготовка серий проектов статей для представления их Комиссии.

Рабочая группа провела семь заседаний, результатом которых было представление на рассмотрение Комиссии первого доклада, содержащего 12 статей о предотвращении и наказании преступлений против дипломатических агентов и других лиц, имеющих право на защиту в соответствии с международ-

ным правом. Комиссия рассмотрела доклад рабочей группы и вернула проект статей для пересмотра с учетом замечаний, высказанных во время дискуссии. В ходе этой дискуссии большинство членов комиссии заявили о поддержке общего подхода, принятого в отношении статей. Некоторые члены Комиссии вновь подняли вопрос о том, следует ли конкретно оговаривать принцип территориального убежища в контексте политических преступлений. Было отмечено, что в статье 6 Конвенции ОАГ предусматривается, что "ни одно из положений этой Конвенции не должно истолковываться как нарушение права убежища", так же и то, что в Латинской Америке право территориального убежища является традиционным. Необходимо также подчеркнуть, что другие члены комиссии сомневались в том, что предусматриваемая Конвенция будет действительно полезной в обеспечении защиты в связи с тем, что опыт Лиги Наций в этом отношении не был успешным; так, Конвенция Лиги Наций о предотвращении терроризма и наказании за терроризм от 16 ноября 1937 г. не была ратифицирована ни одним государством. Вместе с тем вопрос о полезности, а также сфере проекта статей по этому вопросу был предопределен резолюцией 2780 (XXVI) Генеральной Ассамблеи.

Комиссия рассмотрела второй и третий доклады рабочей группы и приняла проект 12 статей о предотвращении и наказании преступлений против дипломатических агентов и других лиц, имеющих право на защиту в соответствии с международным правом. В соответствии со ст. 16 и 21 статуса Комиссии было принято решение представить настоящий предварительный проект статей Генеральной Ассамблее и разослать его правительствам для получения замечаний. 14 декабря 1973 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила проект конвенции, которая вступила в силу 20 февраля 1977 г.

Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению конвенции, следует заметить, что, несмотря на то что круг проблем, рассматриваемых в настоящей конвенции, ограничен преступлениями, совершенными против дипломатических агентов и других лиц, имеющих право на специальную защиту в соответствии с международным правом, Комиссия относила вопрос о преступлениях, совершенных против таких лиц, лишь к одному из аспектов более широкой проблемы совершения актов терроризма.

В частности, в статье 1 конвенции говорится: 1. Лицо, пользующееся международной защитой, есть: а) глава государства, в том числе каждый член коллегиального органа, выполняющего функции главы государства согласно конституции, глава правительства или министр иностранных дел, находящийся в иностранном государстве, а также сопровождающие его члены его семьи;

б) любой представитель или должностное лицо государства, или любое должностное лицо, или иной агент международной организации, который во время, когда против него, его официальных помещений, его жилого помещения или его транспортных средств было совершено преступление, и в месте совершения такого преступления имеет право в соответствии с международным правом на специальную защиту от любого нападения на его личность, свободу и достоинство, а также на проживающих с ним членов его семьи.

2. "Предполагаемый преступник" есть лицо, в отношении которого имеются доказательства, достаточные для установления prima facie, что оно совершило одно или более преступлений, указанных в ст. 2, или участвовало в их совершении.

Таким образом, основанием для предоставления специальной защиты вышеупомянутым лицам является их статус официального представителя государства или международной организации - субъектов международного права.

Существо особой или специальной защиты заключается в различии содержания санкции уголовного права страны в отношении защиты вышеперечисленных лиц и лиц, являющихся гражданами данного государства или иностранными частными лицами. Конкретная ссылка на главу государства или на главу правительства объясняется тем, что в соответствии с международным правом лица, занимающие такое положение, имеют право на особую защиту.

При формулировании подпункта "в" Комиссия руководствовалась как ст. 2 Конвенции ОАГ, содержащей ссылку на тех лиц, которым государство обязано предоставлять специальную защиту в соответствии с международным правом, так и ст. 1 Римского проекта, в которой имеется ссылка на:

а) членов постоянных или специальных дипломатических миссий и членов консульских учреждений;

б) государственных служащих, находящихся за границей с официальной миссией;

в) сотрудников международных организаций, выполняющих возложенные на них официальные функции;

г) лиц, чье присутствие и деятельность за границей объясняется тем, что они выполняют работу, характер которой определен в Международном соглашении о техническом сотрудничестве и помощи;

д) членов семей указанных выше лиц.

В данном случае специальная защита предоставляется в соответствии с официальной функцией представителя государства в той или иной области.

Дипломатический агент, находящийся даже в отпуске в государстве, не являющемся аккредитующим или принимающим государством, будет иметь право на специальную защиту. Это отразило мнение некоторых членов Комиссии, кото-

рые говорили, что если цель конвенции заключается в сокращении случаев нападения на лиц, пользующихся международной защитой, как таковых, то действие конвенции должно распространяться на них независимо от того, находятся ли они в иностранном государстве с официальным визитом или на отдыхе.

Поиск по сайту: