Часть II ПРИНЦИПЫ И НОРМЫ, РЕГУЛИРУЮЩИЕ КОНСУЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 16 страница

К тому же следует заметить, что специальная защита выражается:

а) в увеличении санкции нормы права внутреннего законодательства в отношении лиц, посягающих на безопасность представителей других государств, пользующихся специальной защитой по международному праву;

б) в создании такой системы в соответствии с международными соглашениями и конвенциями, которая гарантирует неотвратимость наказания за совершенное преступление;

в) в унификации законодательств в области уголовного права, что позволит ликвидировать "отдельные преимущества", с точки зрения последствий преступления, предусмотренных в различных странах.

В связи с этим другим важным вопросом является определение состава преступления, влекущего специальную международно-правовую защиту. Именно этому вопросу посвящена вторая статья, которая говорит, что

1. Преднамеренное совершение

а) убийства, похищения или другого нападения против личности или свободы лица, пользующегося международной защитой;

б) насильственного нападения на официальное помещение, жилое помещение или транспортное средство лица, пользующегося международной защитой, которое может угрожать личности или свободе последнего;

в) угрозы любого такого нападения;

г) попытки любого нападения и

д) действий в качестве соучастника любого такого нападения должно рассматриваться каждым государством-участником в соответствии с его внутренним законодательством как преступление.

2. Каждое государство-участник предусматривает соответствующие наказания за такие преступления с учетом их тяжкого характера. Высказанное не освобождает от обязательств в соответствии с международным правом принимать все надлежащие меры для предотвращения других посягательств на личность, свободу и достоинство лица, пользующегося международной защитой.

Положение ст. 2 касается двух различных, но связанных между собой вопросов: а) определения сферы действия Конвенции путем установления преступления, к которым он применяется, и б) определения компетенции государств-участни-

ков в отношении уголовного преследования и наказания за эти преступления.

При обсуждении данной статьи в Комиссии мнения членов Комиссии разошлись по двум признакам. Некоторые члены отстаивали более точную формулировку состава преступлений на том основании, что в статьях, относящихся к области уголовного правосудия, необходимо быть как можно более конкретным, потому что толкование определенных преступлений будет осуществляться на ограничительной основе. Комиссия посчитала, однако, что было бы предпочтительно, использовать общее выражение "насильственное нападение", с тем чтобы обеспечить широкий охват таких преступлений и в то же время избежать трудностей, возникающих в связи с перечислением конкретных преступлений в конвенции, которая должна быть принята многими государствами.

В комментариях к этой статье говорится, что под насильственным нападением понимается убийство, нанесение ран или похищение лица, пользующегося международной защитой.

Важными положениями этой статьи, по нашему мнению, являются:

подтверждение общепринятого правового принципа, согласно которому определяющим фактором является именно умысел совершить действие, а не причины, приведшие к его совершению;

пункт 1 статьи включает в себя принцип универсальности в качестве основы для установления юрисдикции в отношении перечисленных в нем преступлений. Пункт 1 определяет основу для юрисдикции, сравнимую с основой для юрисдикции в отношении пиратства, положение пункта 1 для целей юрисдикции относит конвенцию к категории, в которую входят конвенции, предусматривающие сотрудничество в целях предотвращения преступлений и наказания за преступления, затрагивающие интересы международного сообщества в целом, такие, например, как работорговля и торговля наркотиками.

Следует также отметить, что в отличие от Гаагской и Монреальской конвенции и Римского проекта, в которых используется термин "правонарушение", в настоящей статье используется термин "преступление", кроме того, было указано, что официальное положение жертвы признается как обстоятельство, говорящее о серьезности преступления.

К недостаткам содержания этой статьи следует отнести отсутствие положения об организованном насильственном нападении против личности или свободы лица, имеющего право на международную защиту. По теперешней формулировке карается только соучастие, а не подготовка или организация этого насильственного акта. В этой связи следует, на наш взгляд, напомнить предложение Югославии, которая в своих замеча-

ниях предложила ввести в конвенцию положение о том, что "если лица, совершающие преступные действия, являются членами организации, которая провоцирует, организует, помогает и участвует в осуществлении этих преступлений, то каждое государство обязано в дополнение к наказанию виновных принять эффективные меры, направленные на роспуск данной организации".

Правда, ст. 4 налагает обязательства сотрудничества на государства-участников в деле предотвращения этих преступлений путем принятий практически всех осуществимых мер по предотвращению подготовки в пределах их территории, совершение этих преступлений в пределах или вне пределов их территории, путем обмена информацией и координации принятия административных и других соответствующих мер для того, чтобы предотвратить совершение таких преступлений.

Положения ст. 3 имеют целью обеспечить принятие более эффективных мер предотвращения и наказания за эти преступления, указанных в ст. 2, в частности, посредством национальных законодательных и административных мер и международного сотрудничества путем принятия установления своей юрисдикции над этими преступлениями на их территориях, обмена информацией в принятии административных мер, выдачи или суда над преступниками.

Статья 5 конвенции устанавливает систему уведомлений как необходимое средство эффективного осуществления устанавливаемых в ней обязательств.

Положения ст. 6 касаются немедленных действий, которые должны быть приняты в случае обнаружения предполагаемого преступника на территории государства-участника после совершения какого-либо из преступлений, указанных в ст. 2. Эти действия в соответствии со ст. 6 направлены на обеспечение уголовного преследования или выдачи преступника и об этих мерах безотлагательно информируются через генерального секретаря ООН либо непосредственно государства, либо международные организации, заинтересованные в этом. Статья также гарантирует права предполагаемого преступника на сношения с представителем государства, гражданином которого он является, посещение представителем этого государства.

К важным статьям конвенции относится ст. 7, которая содержит положение о том, что если государство-участник, на территории которого оказывается предполагаемый преступник, не выдаст его, то оно предает дело без каких-либо исключений и без необоснованной задержки своим компетентным органам для целей уголовного преследования с соблюдением процедур, установленных законами этого государства.

Таким образом, в ст. 7 воплощен принцип aut dedere aut judicare, этот же принцип лежит в основе ст. 5 Конвенции ОАГ, ст. 7 Гаагской и Монреальской конвенций, ст. 4 Римского проекта и ст. 5 рабочего документа Уругвая. Статья предоставляет государству-участнику, на территории которого оказывается предполагаемый преступник, возможность выбора между выдачей его и передачей дела своим компетентным органам для целей уголовного преследования, т.е. настоящая статья обеспечивает принцип неотвратимости наказания, не накладывая на государство обязательства выдачи предполагаемого преступника.

Статья 8 устанавливает положение, которое включает преступления, указанные в ст. 2, в любой договор о выдаче между государствами-участниками, даже если эти договоры не содержали раньше аналогичного положения, государства могут рассматривать данную конвенцию в качестве правового основания для выдачи в связи с данными преступлениями. Кроме того, в статье говорится, что государства-участники, не обусловливающие выдачу наличием договора, рассматривают в отношениях между собой такие преступления в качестве преступлений, влекущих выдачу, с соблюдением процессуальных положений законодательства государства, к которому обращена просьба о выдаче. Каждое из таких преступлений рассматривается государством-участником для целей выдачи, как если бы оно было совершено не только в месте его совершения, но также и на территории государств, которые обязаны установить свою юрисдикцию.

Данная статья, по существу, воспроизводит текст ст. 8 Гаагской и Монреальской конвенций и ст. 5 Римского проекта.

Представляется, что Югославия в своих замечаниях, в частности по данному конкретному вопросу, стояла на более радикальных и более эффективных, с точки зрения борьбы с подобным преступлением, позициях.

В замечаниях правительство Югославии предлагало считать возможным отклонение просьбы о выдаче преступника только в том случае, если государство, на территории которого было совершено преступление и обнаружен виновник, без промедления возбуждает судебное дело против данного лица. На наш взгляд, следует считать вполне обоснованными и отвечающими эффективной защите охраняемых лиц другие положения замечаний Югославии: в случае требования о выдаче преступника, предъявляемого со стороны более чем одного государства, преступник выдается тому государству, гражданином которого является жертва (особенно в случае смерти жертвы).

Статья 9 гарантирует справедливое рассмотрение дела на всех стадиях разбирательства по отношению к любому лицу, против которого возбуждено дело.

Конвенция обязывает государства-участников оказывать друг другу наиболее полную правовую помощь в связи с уго-ловно-процессуальными действиями, в том числе предоставление всех имеющихся в их распоряжении доказательств, необходимых для судебного разбирательства (ст. 10).

Государство, предпринявшее уголовно-процессуальные действия в отношении предполагаемого преступника, обязано сообщить об их окончательных результатах генеральному секретарю ООН, который сообщает об этом всем государствам-участникам.

Положения конвенции не затрагивают применения договоров об убежище, кроме тех государств, которые не являются участниками этих договоров.

В конвенции не устанавливается давность уголовного преследования за преступления, указанные в ст. 2. Отсутствие прямой ссылки на неприменение срока давности ослабляет ответственность за данный вид преступления. Необходимо, на наш взгляд, рассматривая данное преступление как международное, предусмотреть отсутствие срока давности за него. С другой стороны, введение положения, ликвидирующего срок давности для уголовного преследования за это преступление, могло встретить возражения государств, которые выступают против рассмотрения этого преступления как международного.

Статья 13 устанавливает положение, по которому на альтернативных началах спор, возникший между сторонами в связи с применением или толкованием настоящих статей, может быть передан любым государством - участником спора примирительной комиссии (альтернатива 1) или передаваться на арбитраж, причем если в течение шести месяцев со дня просьбы об арбитраже стороны не в состоянии прийти к соглашению по вопросу об организации арбитража, по просьбе любой из этих сторон спор может быть передан в Международный суд в соответствии со статутом суда. Причем здесь же формулируется право на оговорку для любого государства-участника в отношении положений предыдущего пункта (альтернатива 2).

Подводя итоги рассмотренного выше материала, необходимо подчеркнуть, что Комиссия международного права в общем и целом правильно взяла за основу проекта конвенции принцип неотвратимости наказания за преступления, совершенные против лиц, имеющих право на специальную защиту в соответствии с международным правом.

Советский Союз в документе, направленном в Комиссию международного права в соответствии с разделом III резолюции 2780 (XXVI) Генеральной Ассамблеи от 3 декабря 1971 г., указал, что "вопрос о защите и неприкосновенности дипломатов и других лиц, имеющих право на специаль-

ную защиту в соответствии с международным правом, актуален, имеет важное значение и заслуживает серьезного внимания".

Советский Союз предложил квалифицировать преступления против вышеуказанных лиц как тяжкое уголовное международное преступление, предусмотреть обязательства государств сотрудничать в предупреждении и пресечении таких преступлений и осуществлять в этих целях в соответствии со своим законодательством преследование лиц, виновных в подготовке, покушении на совершение и совершении указанных преступлений, а также соучастников таких преступлений как тяжких уголовных преступников.

>

Часть II ПРИНЦИПЫ И НОРМЫ, РЕГУЛИРУЮЩИЕ КОНСУЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

К настоящему времени, государства - члены международного сообщества регулируют свою консульскую деятельность как в рамках многосторонних конвенций, так и в рамках двусторонних соглашений, В этой связи мы, учитывая данную особенность регулирования консульской деятельности, анализируем именно эти две группы норм, так или иначе регулирующих официальную деятельность государств в международном общении.

Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. В марте - апреле 1963 г. в Вене состоялась конференция, в которой приняли участие 92 государства и которая ставила своей задачей на основе проекта Комиссии международного права ООН выработать универсальную конвенцию о консульских сношениях, регулирующую консульские отношения между всеми государствами, участвующими в международном общении.

В результате двухмесячной работы была сформулирована конвенция, состоящая из 79 статей и, по существу, затрагивающая все вопросы консульских отношений между государствами.

Стремясь содействовать развитию консульских связей, в целях поддержания дружественных отношений между государствами, независимо от их различия в государственном и общественном строе, на основе суверенного равенства государств, поддержания международного мира и безопасности, Советский Союз и другие социалистические государства приняли активное участие как в подготовительных работах, так и в работе самой конференции.

Хотя данная конвенция, на наш взгляд, и содержит ряд положений, которые не носят общепризнанного характера и в этой части делают ее отражением практики лишь некоторых государств, подавляющее большинство положений носят общепризнанный характер, а ряд ее положений был сформулирован под влиянием опыта Советского Союза и других социалистических стран и представляет собой вклад социалистических государств в современное дипломатическое право.

Прежде всего мы отметим, что проект статей был составлен членом Комиссии международного права от Чехо-Слова-

кии, крупным юристом Я. Жоуреком, который постарался учесть как практику социалистических стран, так и практику всех других государств. Поэтому данный проект мог быть взят за основу при выработке конвенции на конференции.

Конвенция состоит из преамбулы, ст. 1, посвященной определениям терминов, встречающихся в конвенции, в делях единообразного их понимания, и толкования, и четырех частей (глав).

Первая глава посвящена Общим положениям о консульских сношениях. Раздел I этой главы говорит об установлении и осуществлении консульских сношений, а раздел II о прекращении консульских функций.

В главе II сосредоточены положения о преимуществах, привилегиях и иммунитетах консульских учреждений, штатных консульских должностных лиц и других работников консульских учреждений.

Раздел первый главы посвящен преимуществам, привилегиям и иммунитетам консульских учреждений, раздел второй - преимуществам, привилегиям и иммунитетам штатных консульских должностных лиц и других работников консульских учреждений.

Глава III устанавливает режим для почетных консульских должностных лиц и консульских учреждений, возглавляемым такими должностными лицами. В главе IV говорится об общих положениях, касающихся консульских агентов, не явля-щихся главами консульских учреждений, выполнения консульских функций дипломатическими представительствами, гражданами государства пребывания и лицами, постоянно проживающими в нем как работников консульского учреждения, вопросов недискриминации, соотношения данной конвенции и других международных соглашений.

В главе V зафиксированы заключительные положения.

Прежде всего надо отметить, что на Венской конференции 1963 г., по существу, столкнулись две линии, представленные, с одной стороны, Советским Союзом и другими миролюбивыми государствами, стремящимися создать максимум благоприятных условий для широкого развития консульских связей, стремящимися обеспечить эффективное осуществление консульских функций в целях поддержания развития мирных отношений между государствами, с другой стороны, Англией и США, стремящимися максимально ограничить возможности консульской деятельности, максимально сузить права и обязанности консула, создав ограниченный правовой режим.

На этой конференции западным державам удалось добиться принятия положений, ограничивающих универсальный характер конвенции, положений, которые, по существу, отбрасывают от участия в многосторонней конвенции ряд суверенных государств.

Так, ст. 74 конвенции говорит, что она открыта для подписания только для государств - членов ООН, или специализированных учреждений, или участников статута Международного суда, или государств, приглашенных Генеральной Ассамблеей ООН. Все остальные государства и прежде всего такие государства, как ГДР, Корейская Народно-Демократическая Республика, Демократическая Республика Вьетнам, Китайская Народная Республика, участию которых в межгосударственном общении чинились империалистическими державами всяческие препятствия, не могли стать участниками данной конвенции.

Советская делегация и делегации других социалистических стран на конференции в принципе выступили с протестом против подобной дискриминации, против этого дискриминационного положения, так как консульская деятельность государств не зависит ни от участия в международных организациях, ни от какого-либо приглашения, а является выражением суверенитета государств, принципа уважения права народов на самоопределение.

Государствам, выступающим за широкое развитие консульских связей и эффективное осуществление консульских функций, на Венской конференции удалось по аналогии с Венской конвенцией о дипломатических сношених включить в преамбулу положение, подтверждающее объективную реальность мирного сосуществования государств с разным социально-экономическим строем. Преамбула прямо говорит, что заключение международной конвенции о консульских сношениях, привилегиях и иммунитете также будет способствовать развитию дружественных отношений между государствами независимо от различий в их государственном и общественном строе.

Преамбула особо подчеркивает, что привилегии и иммунитет предоставляются консульским должностным лицам и консульским учреждениям не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления этими учреждениями функций от имени их государства, т.е. кладет в основу консульской деятельности теорию функциональной необходимости.

Эти положения в основном повторяют положения Венской конвенции о дипломатических сношениях, подымают уровень консульской деятельности, дополняют ее политическим представительным характером, отражая практику Советского Союза и других социалистических государств прежде всего.

Новым моментом консульской договорной практики явилось положение, зафиксированное в ст. 2, п. 2, о том, что согласие, данное на установление дипломатических отношений между государствами, означает, если иное не оговорено, согласие на установление консульских отношений.

Существовавшая до этого момента практика не регулировала этот вопрос единообразно. Но было более или менее общепринято, что установление дипломатических отношений между государствами означает в то же время и установление консульских отношений. Хотя это положение было подвергнуто критике со стороны западных юристов в Комиссии международного права ООН и на конференции в Вене была сделана попытка со стороны Англии и Италии исключить это положение из конвенции, большинство конференции приняло решение сохранить это положение проекта конвенции, создав новую норму.

Особо следует обратить внимание на ст. 3 конвенции, которая также создает новую норму. Статья 3 говорит, что консульские функции выполняются консульскими учреждениями, они выполняются также дипломатическими представительствами в соответствии с положением настоящей конвенции. Надо сказать, что и до принятия этой статьи выполнение консульских функций дипломатическими представительствами было общепринято, оно было введено в 20-х годах в международную практику Советским Союзом и воспринято практикой, по существу, всех государств мира. Выполнение этих функций дипломатическим представительством базировалось на обычных нормах права, регулирующих режим дипломатических представительств с особенностями в выполнении отдельных консульских действий (например, выступление в суде или ведение наследственных дел и др.). С принятием Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. появилась договорная норма (ст. 3, п. 2), установившая это положение.

Однако надо иметь в виду, что эта статья конвенции, по существу, стремится подчинить выполнение консульских функций дипломатическими представительствами особому режиму, отличному от режима дипломатических представительств.

Статья 5 говорит о консульских функциях и дает в целом более или менее исчерпывающий перечень характерных консульских функций, хотя на конференции, в частности, Канада, США и Англия пытались дать только общую, краткую характеристику консульских функций. Специально следует отметить включение в перечень консульских функций по предложению Чехословакии, Венгрии и Румынии юридической обязанности консульского учреждения развивать дружественные отношения между представляемым и принимаемым государствами. В статье специально зафиксировано по предложению Индии и Югославии на конференции положение о том, что консульское учреждение может выполнять и другие функции, которые не запрещены законами и правилами государства пребывания или против выполнения которых это государство не возражает.

Вместе с тем следует обратить особое внимание на пункт "и" ст. 5.

Пункт "и" ст. 5, по существу, как нам представляется, направлен на ограничение представительства граждан представляемого государства консульским должностным лицом в судебных и иных учреждениях с целью получения распоряжений, в соответствии с законами государства пребывания, о предварительных мерах, ограждающих права и интересы этих граждан, если в связи с отсутствием или по другим причинам такие граждане не могут своевременно осуществить защиту своих прав и интересов. Речь идет о том, что это представительство безотносительно к особенностям внутреннего законодательства страны отправления подчиняется практике и порядку, принятому в государстве пребывания.

Известно, что законодательство ряда государств создает трудности для представительства консульским должностным лицам своих граждан в том случае, если граждане не могут своевременно осуществить своих прав и интересов, и в частности обязательно требуется доверенность, которую иногда, в силу срочности мер, которые нужно принять в стране пребывания, трудно получить консульскому должностному лицу. Фиксация в конвенции такого положения как общепринятого является новым моментом и не отражает общепринятой практики.

Статья 9 посвящена классам глав консульского учреждения. Эта статья фиксирует общепринятый порядок, по которому главы консульских учреждений делятся на генконсулов, консулов, вице-консулов и консульских агентов. Следует обратить внимание на оставление среди этих классов класса консульских агентов. Хотя практика большинства государств не придерживается при назначении этого класса, а в практике ряда государств консульский агент занимает иное положение по сравнению с практикой других государств (например, в практике Советского Союза консульский агент рассматривается как глава консульского учреждения, имеющий такие же права, как и главы других консульских учреждений, а в практике, например, ГДР, Бельгии или Швейцарии консульский агент рассматривается как простой помощник консульского должностного лица, ответственный исключительно перед консульским должностным лицом), тем не менее конференция сочла возможным, поскольку существует подобная практика, предусмотреть 4 класса глав консульских учреждений.

Статья 12 подчеркивает - это не было никогда раньше зафиксировано в договоре: при отказе в экзекватуре государство, не обязано сообщать представленному государству мотивы такого отказа. Эта статья предусматривает обязательность выдачи экзекватуры для выполнения консульских функций. Если мы имеем в виду выполнение консульских функций дипломатическим представительством, то в соответствии со ст. 3 конвенции дипломатическое представительство может выпол-

нять эти функции только при условии получения экзекватуры назначенным лицом, выполняющим консульские функции, чего раньше не было, и только некоторые государства (например, Англия) требовали обязательного получения экзекватуры для осуществления консульских функций консульским должностным лицом дипломатического представительства.

Важное положение содержится в ст. 17 конвенции. Эта статья говорит о праве совершения консульским должностным лицом дипломатических актов. Особое значение эта статья имеет для тех государств, которые в силу тех или иных причин имеют более развитую консульскую сеть, чем дипломатическую. Естественна важность этой статьи для тех государств, которые в силу дискриминационной политики вынуждены осуществлять главным образом консульские сношения с иностранными государствами.

Несмотря на попытки представителей Западной Германии, Испании и Португалии, на конференции большинство государств приняло решение, в соответствии с которым представляемое государство, если даже оно не имеет дипломатического представительства и не представлено дипломатическим представительством третьего государства, может через консульское должностное лицо с согласия государства пребывания и без изменения его консульского статуса осуществлять дипломатические акты.

Эта статья, отражая практику большинства государств, по существу, повторила ст. 13 Гаванской конвенции о консульских чиновниках 1928 г. и в многосторонней конвенции имеет важное значение для понимания современной дипломатической службы как единой службы, для практики деятельности государств, главным образом малых государств, не имеющих достаточно широких бюджетных возможностей для содержания широкой сети дипломатических представительств.

В статье 20 было зафиксировано положение, выраженное ранее в ст. 11 Венской конвенции о дипломатических сношениях. Речь идет о том, что при отсутствии конкретной договоренности о численности консульского персонала государство пребывания может предложить, чтобы численность персонала не переходила за пределы, которые она считает разумными и нормальными, учитывая обстоятельства и условия, существующие в округе, и потребности данного консульского учреждения.

Другими словами, государство пребывания может по своему усмотрению в любое время сократить персонал консульского представительства до минимума, который оно считает разумным и нормальным, либо не допустить того количества персонала, которое аккредитующее государство считает необходимым для эффективного выполнения тех консульских функций, которые желает выполнять консульское учреждение в со-

ответствии с международным правом и внутренними законами государства пребывания.

Эта статья нарушает принцип равенства государств в международном общении, создает возможности для затруднений консульскому учреждению эффективно осуществлять консульские функции. В свете дискуссии, которая имела место на Венской дипломатической конференции в 1961 г. по ст. 11, и оговорки, сделанной Президиумом Верховного Совета СССР по ст. 11 Венской конвенции о дипломатических сношениях при ее ратификации, в которой Президиум Верховного Совета СССР отверг дискриминационный и неравноправный порядок комплектования персонала дипломатических представительств и выступил за принцип равноправия в этом вопросе, нам представляется, что ст. 20 консульской конвенции нарушает сложившийся принцип равноправия в отношениях между государствами.

Предусмотренный принцип комплектования консульских представительств, на наш взгляд, не может считаться удачным, соответствующим принципам межгосударственных отношений и является, по существу, новым моментом консульской практики, ибо до принятия этой статьи какого-либо обязательного порядка комплектования консульских представительств не было. Аккредитующее государство свободно назначало сотрудников своих учреждений. В случае возникновнения разногласий вопросы решались по договоренности.

Статья 22 конвенции о консульских сношениях определяет вопросы гражданства консульских должностных лиц. Статья подчеркивает, что консульские должностные лица в принципе должны быть гражданами представляемых государств. Консульские должностные лица не могут назначаться из числа граждан государств пребывания или граждан третьего государства иначе, как с определенно выраженного согласия государства пребывания. Причем это согласие может быть в любое время аннулировано.

Надо сказать, что большинство государств и на Венской дипломатической конференции в 1961 г. по аналогичной статье (ст. 8) и на Венской конференции по консульским сношениям в 1963 г. выступило за обязательный принцип гражданства аккредитующего государства при назначении штатных консульских должностных лиц. И тот факт, что вопрос о назначении консульского должностного лица из числа граждан государств пребывания или граждан третьего государства, о чем здесь также сказано, подчинен воле государств пребывания, является чрезвычайно важным в условиях попыток ряда государств использовать консульские учреждения для создания группы из местного населения с особым режимом по сравнению с другими местными гражданами, группы, через которые они, как правило, вмешиваются во внутренние дела, ведут

Поиск по сайту: