Глава 25. Мне нравится новый душ, который у меня в главной ванной на нижнем этаже

Мне нравится новый душ, который у меня в главной ванной на нижнем этаже. Один из городских медведей-оборотней оказался водопроводчиком. Цену все равно пришлось заплатить полную, но зато он не задавал дурацких вопросов насчет устройства удобств. Я люблю хорошую ванну, когда обстоятельства требуют, но в душе я фанат душа — извините за каламбур.

Я включила воду на полную мощность, чтобы струи колотили меня по шее, по голове, по плечам. Меня не грызла совесть за секс с Джейсоном, и это, наверное, было нехорошо, но не чувствовала я себя грешницей. Может быть, потому, что для него это был просто новый способ проявить обо мне заботу. А вот разговор после никак не давал мне покоя. Горькая эмоциональная правда грызла меня сильнее, чем секс с человеком, которого я не люблю. Наверное, это показатель, насколько далеко свалилась я в колодец морального разложения.

Я стояла в горячей воде, и пар плавал на фоне стеклянных дверей кабинки, и я была счастлива, что мое сердце не принадлежит никому. Оно, черт меня побери, мое, и я его так и собираюсь сохранить одним куском. Ричард что-то во мне сломал, какой-то последний кусочек, который все еще пытался придерживаться романтического взгляда на любовь. Он ушел, бросил меня, потому что для него я недостаточно человек. Мой жених в колледже бросил меня, потому что я не была достаточно белой для его матери. Моя мачеха Джудит никогда не давала мне забыть, что я маленькая и смуглая, а она и ее дети от моего отца высокие, белокурые и голубоглазые. Сколько живу, столько мне люди тычут в нос то, что я не могу переменить. Так шли бы они все на что-нибудь.

Я сидела на дне кабины, хотя и не собиралась. Я не собиралась сжиматься в комочек, прятаться. И почему я всегда гоняюсь за любовью людей, которым мало того, что я собой представляю? Есть многие другие, которые хотят меня такой, как я есть, — низенькую, смуглую, кровавую, набитую метафизической дрянью. Люди, которые любят меня такой, какая я есть.

К сожалению, я в это число не вхожу.

В дверь постучали, и я поняла, что стучат уже довольно давно. Я всегда запираю дверь в ванной — по привычке.

Прикрутив воду, чтобы было слышно, я спросила:

— Кто там?

— Анита, это Джемиль, мне нужно войти.

— Зачем?

В одном этом слове была целая вселенная подозрений. Если бы причина была не такой, которая вызовет у меня отрицание, он бы ее сразу назвал.

Я услыхала, как он вздохнул за дверью.

— С Ричардом плохо. Нужна большая ванна.

— Нет, — сказала я, отключила воду и потянулась за большим полотенцем.

— Анита, после того, как стая продала дом Райны, у нас не осталось емкости, в которой можно было бы отмокать ему и членам стаи. Я его обнаружил без сознания на полу у него в спальне, и он холоден как лед.

Я обернула мокрые волосы маленьким полотенцем.

— Сюда ты его не принесешь, Джемиль. Должно найтись другое место. Жан-Клод тебе позволит воспользоваться ванной у него дома.

— Анита, он ледяной. Если мы его в ближайшее время не отогреем, не знаю, что будет.

Я прислонилась головой к двери.

— Ты хочешь сказать, что он умрет?

— Я хочу сказать, что не знаю. Я никогда не видел ни одного вервольфа в таком плохом состоянии при отсутствии видимой раны. И я не знаю, что с ним.

А я, к несчастью, знала. Белль кормила своих людей не только от меня, она и от Ричарда их кормила. Я сегодня об этом уже думала, но мне даже в голову не пришло, что он не позволит своей стае быть с ним рядом, чтобы укрепить себя общей энергией. Я не знала, что он просто даст себе умереть. Ведь до того, как стало так плохо, он должен был почувствовать, что здесь что-то не так.

— Он позвал тебя на помощь? — спросила я, все еще прислонившись к двери.

— Нет, мне нужно было к нему по делам стаи, и я хотел найти его в школе, но там сказали, что он заболел. Я позвонил ему домой — никто не ответил. Анита, пожалуйста, впусти нас.

Мать твою так, этак и еще раз так. Я не могла поверить, что мне придется это сделать. Мужчина, который разбил мое сердце, назвал меня монстром, будет отмокать в моей ванне бог знает сколько времени?

Я отперла дверь и спряталась за ней, чтобы меня не видели. И чтобы я не видела.

Джемиль протиснулся, держа на руках Ричарда. Не вес ему мешал — он бы мог одной рукой поднять все, что было здесь в ванной, — но Ричард был очень широк в плечах, а Джемиль и сам не маленький.

Я попыталась не смотреть на них обоих, только краем глаза увидела косички Джемиля с вплетенными ярко-красными бусинами. Рубашка была красной им под цвет, пиджак — синий. Времени увидеть, подходят ли брюки по цвету к пиджаку, у меня не было. Я просто пошла к двери, прижимая к себе полотенце.

— Можешь включить мне воду, Анита? — спросил Джемиль.

— Нет, — ответила я и исчезла.

Поиск по сайту: