Глава 8. Когда все кончилось, и мы одевались

Когда все кончилось, и мы одевались. Никки сказал:

— Якоб убьет меня, но не отпустит.

— Мы будем решать проблемы по мере их появления, — успокоила его я.

— Я не могу любить тебя, — заявил он.

— Ты имеешь в виду, что неспособен любить меня? Или что пока не можешь полюбить меня?

— Второе.

Я протянула ему руку.

— Возьми меня за руку, Никки.

Он тотчас протянул ко мне свою руку и схватил мою ладонь.

— Я что, не могу сопротивляться тебе?

— Может быть.

Он нахмурился.

— Почему это не пугает меня? Это должно меня пугать, — его голос действительно звучал испуганно, но он задержал мою руку в своей, потирая пальцем косточки моих пальцев, слишком нежный жест, жест давних любовников. При этом я сомневалась, что он понимал, что делает.

Что касается меня, я не просто чувствовала себя здоровой, но лучше намного. Я чувствовала прилив энергии, будто подчинив Никки так полностью, я накормила аrdeur более полно чем секс просто. Как это, чувствовать полную силу? Неужели это было лучше, или просто что-то в Никки делало его более вкусным? Это так чувствовал себя Жан-Клод, когда он полностью использовал свою силу? Я спрошу его, когда вернусь — если вернусь. Было много проблем, которые стояли между мной и утром. Одна из этих проблем шла к нам между надгробиями.

Энергия Якоба появлялась прежде него, как вспышки молний предваряют гром.

— Чем вы, черт подери, занимались?

— Я кормилась, как мы и договаривались.

— Я чувствую, ты сделала большее, — он вытащил пистолет, целясь в меня.

— Ты сказал что знаешь, кем я являюсь, Якоб, — я почувствовала что-то, когда произнесла его имя. Я чувствовала как нить, которую создал ardeur, натянулась, словно я могла призвать его, просто назвав имя.

— Якоб, опусти пистолет.

Он действительно начал опускать его, затем поймал себя на этом.

— Сделаешь так еще раз, и я застрелю тебя. Мы потеряем деньги, но ты не околдуешь нас.

— Тогда дай мне поднять жену Беннингтона, и мы все пойдем по домам.

— У нас нет дома, — сказал Никки. — Только гостиничные номера. Места, которые мы снимаем.

— Мы все время в дороге, так что у нас нет территории, Никки, ты это знаешь.

— Мы львы, Якоб, и нам нужна территория. Место, в котором мы можем быть.

— Ты околдовала его, — сказал Якоб

— Ты отдал его мне как еду, Якоб. Ты не думал о последствиях?

— Не о таких, — произнес он так, словно это было личное поражение. — Вот как ты держишь своих мужчин? Ты кормишься от них, и они твои? Я видела вампиров, которые так делают. Их жертв называют невестами.

— Как невест Дракулы?

— Точно, — бросил он, все еще держа меня под прицелом.

— Ну, женихи Аниты не получают даже колечка, Якоб.

— Не получают, но Никки смотрит на тебя так, словно ты для него — весь мир. Это же не просто секс, да?

— Нет.

— Мне надо бы застрелить тебя, прямо сейчас.

— Якоб, ты же хотел, чтобы у меня были силы поднять мертвых. Хотел, чтобы я кормилась на Никки. Чтобы у меня было достаточно сил, чтобы выполнить желание Беннингтона. И ты хотел заработать вторую половину денег.

Пистолет снова начал опускаться.

— Я только выполняла твои же желания, Якоб.

— Лживая сука! — пистолет снова поднялся, приплясывая в его руке.

— Ты отобрал у него оружие после того, как он едва коснулся меня. Вы чуть насмерть не подрались из-за меня, хотя я едва тронула вас. Что по твоему могло случиться, если дать мне его трахнуть? Что могло произойти с Никки, если отдать его мне?

Он закусил губу.

— Черт! — выругался он.

— Я не в обиде, Якоб, — сказал Никки. — Все путем.

— Нет, она права. Она едва дотронулась до нас, и мы начали драку. Он даже не поцеловала тебя, а я уже не мог доверить тебе пистолет. А потом я позволил ей отыметь тебя, — он опустил пистолет. — Поднимай зомби, Анита, мы разберемся, кто и в чем виноват позже.

По кладбищу я шла за ручку с Никки. В каком-то смысле не только он привязался ко мне, потому что мне тоже нравилось касаться его. Знакомое чувство. Словно давний любовник вернулся ко мне. Это была ложь, но ardeur мог заставить ложь выглядеть правдиво. Это было частью дара, или частью проклятия — в зависимости от того, как посмотреть. Если он выведет нас отсюда живыми, я назову это даром. По крайней мере, до тех пор, пока мне не нужно будет привести Никки домой, и объясниться с остальными. "Он шел за мной до дома, можно я оставлю его?" — никогда не работало со щенками, когда я была ребенком, и казалось совершенно неправильным для человеческого существа.

Могила, около которой толпились люди, купалась в свете луны, выглядывавшей из-за высоких деревьев. Бледное лицо Беннингтона повернулось к нам. Кто-то сидел, прислоняясь к могильному камню, а еще одно тело лежало с другой стороны могилы. Я не видела деталей, но я навидалась на тела в лунном свете, чтобы кое-что понимать в таких вещах.

Эллен шла к могиле от края кладбища. Она что, проверяла свой круг силы? Ей нужно проверять его таким способом? Если она не могла просто мысленно проверить, значит, она совсем слаба. То, что она оборотень, должно было сделать ее более одаренной экстрасенсорно, так что она либо была неуверенна в себе, либо лажала еще до того, как стала одним из них.

Мы с Никки подошли ближе, и я увидела, что сидевший человек повернулся и посмотрел на нас. Я видела темные волосы и узкое лицо. Шила был слишком сильно ранен, чтобы стоять, так почему же он не в больнице?

Я спросила это у Якоба, который шел за нами.

— Мы не сможем объяснить происхождение такой раны, и привлечем внимание полиции.

— Это был серебряный меч, — сказала я.

— Это нам известно не хуже тебя, — сказал он, и мне не нужно было знать все нюансы его голоса, чтобы по его тону понять, что он не особо счастлив.

— Ты почти выпотрошила его, черт возьми, — сказал Никки

— Мы отвезем его к врачу, когда работа будет сделана, — в голосе Якоба прозвучал всплеск ярости, который я до конца не поняла.

— Ты что, наказываешь Шилу?

Эллен ответила вместо него.

— Он переборщил с проституткой. Нужно было просто сделать ее более покладистой.

— Что? — переспросила я.

— Он должен был достать человеческую жертву, — сказал Никки.

Я остановилась и посмотрела на Якоба. Я и забыла о задании Шилы. Как я могла забыть?

— Так значит, какая-то бедная работящая девчонка запрыгивает в машину Шилы и никогда не возвращается домой?

— Ты бы предпочла кого-то с улицы? — спросил Якоб.

Я отпустила руку Никки и спросила:

— Что же вы за люди, что согласились на такое?

— Она проститутка и наркоманка. Умереть быстро и безболезненно — лучше, чем то, что она сделала с собой, — парировал Якоб.

— К чертям собачьим! — выпалила я ему в лицо. — Это не твой выбор. Ты не имеешь права.

— Я Рекс этого прайда, у меня есть все права.

Я смотрела на него, пока он не опустил взгляд.

— Тебе это не нравиться, и тем меньше, чем больше подробностей ты узнаешь.

— Убирайся из моей головы!

— Я не в твоей голове, Якоб, я смотрю на твое лицо. Должно быть, это большие деньги.

Он уставился на меня.

— Так и есть.

— Надеюсь, их будет достаточно?

— Подними зомби, и мы будем знать наверняка.

— Беннингтон неправ, и ты знаешь это. Мне не нужна человеческая жертва, чтобы сделать это.

— Он думает иначе.

— Якоб, — позвал кто-то, и я впервые услышала голос Шилы. Он был глубоким и подходил его росту. Он был более чем на голову выше остальных. — Чего ты треплешься с ней?

— Я Рекс, а не ты. Я не должен отчитываться перед тобой о своих действиях. Это твои ошибки привели к тому, что ты валяешься на земле, с распоротым животом.

Шила поднялся на ноги, держась за могильную плиту. Беннингтон попятился от него с отвращением. Я не поняла, это от вида окровавленных бинтов, или он не любил лично Шилу.

— Она вас обоих привязала!

— Только Никки.

— Нет, вас обоих! — он оттолкнулся от плиты, одной рукой придерживаясь за живот над поясом, словно удерживал что-то внутри.

— Как животик, Шила? — спросила я.

Якоб взглянул на меня.

— Не начинай

— О боже мой, — сказал Беннингтон. Мы все оглянулись и увидели, как Шила поднимает пистолет. Эллен закричала: "Нет, Шила!".

Он целился в меня, но Никки заслонил меня собой.

— Опусти его, Шила, — сказал Якоб. — Я не буду просить дважды.

— Она трахает вам мозги, — произнес Шила. Я не могла видеть его из-за плеча Никки, но внезапно меня повалили на землю. Прозвучали выстрелы, и я не знала, кто стрелял. Я была в ловушке, прижата телом Никки, полностью отрезана от происходящего. Выстрелы прогремели, разорвав тишину. Я даже не смогла сосчитать их, а затем услышала, как Якоб матерится.

— Что за черт, Шила? Что за черт!

Никки привстал, чтобы посмотреть что происходит, а потом поднялся на колено и протянул мне руку.

— Ты не пострадала? — спросил он.

Я покачала головой, и мы поднялись, поворачиваясь к могиле. Эллен припала к Шиле, ее лицо было залито слезами, блестевшими в лунном свете. Ее руки были в крови, она пыталась заткнуть рану, но выражение ее лица говорило, что уже поздно. Якоб стоял на коленях около лежащего мужчины. Черт, черт, черт!

Никки встал на колени с другой стороны Шилы. Три оборотня сгрудились над павшим, только мы с Беннингтоносм стояли, словно не затронутые этой трагедией. Якоб ткнул в меня пистолетом.

— Он жив, но ненадолго.

Никки встал и начал двигаться ко мне.

— Не делай этого, — сказал Якоб.

— Это не ее вина, — сказал он, — продолжая двигаться ко мне.

— Не пытайся прикрыть ее!

— Если вы хотите вторую половину денег, мистер Леон она нужна нам живой. Она должна поднять мою жену из мертвых, — внезапно сказал Беннингтон.

Похоже львы забыли о Беннингтоне, или он просто потерял значение. Его деньги и его желания развязали все это, но он почему-то выпал из общей картины, пока мы решали свои вопросы. И вот он заговорил, и Якоб вспомнил, зачем они начали все это. Деньги.

— Проститутка умерла, пока вы собачились, — продолжил Беннигтон, — и теперь у нас нет человеческой жертвы.

— У нас есть кое-что получше, — сказала я, многозначительно глядя на Якоба.

— Нет! — воскликнул он.

— Ты сам сказал — он умирает. И его вина, что женщина мертва. Так что, есть красота симметрии в том, что именно Шила станет нашей жертвой

— Симметрия? — глухо повторил Якоб, — ты так это называешь?

— Если ты дашь ему умереть, и не поднимешь мертвеца, тогда все было напрасно. Ты даже не получишь денег.

Якоб опустил пистолет и кивнул.

— Тогда сделай это, пока я не передумал!

— Нет, не позволяй ей! — Эллен схватила его за руку.

Он стряхнул ее с себя.

— Ты можешь поднять мертвеца?

Она подняла на него огромные темные глаза и опять разрыдалась.

— Можешь? — закричал он ей в лицо, так что она отшатнулась от него.

— Нет, — крикнула она в ответ.

— Тогда заткнись нафиг.

Я придвинулась ближе и Никки шел за мной, как большая белокурая тень.

— Я могу помочь?

— Будь рядом, — сказала я, становясь на колени у плиты, рядом с умирающим львом. Якоб посмотрел на меня над его телом.

— Тебе нужно поставить круг защиты, — сказал он.

— Эллен поставила такой широкий и сильный круг, что я не чувствую моего хозяина, или мужчин, к которым метафизически привязана. Он отпугнет все дурное.

— Что ты имеешь в виду?

— Это означает: дай мне нож, чтобы я смогла закончить с ним и поднять мертвеца. Я протянула руку, и он подал мне охотничий нож. Он был почти такой же огромный, как и тот который они забрали у меня. Он блестел в свете луны и я знала что он очень остр.

Я посмотрела на плачущую женщину, которая свернулась за надгробием.

— Ты сможешь удержать круг?

Она поглядела на меня, и ненависть в ее глазах была разбавлена слезами.

— За свою часть работы я отвечаю.

— Хорошо.

— Ты лучше попытайся оправдать свою репутацию, — сказала она.

Я кивнула.

— Как же иначе?

Я наклонилась к могиле, зажав нож в руке, и взяла Шилу за волосы. Я отклонила его голову назад, но Никки предупредил, — только в кино так запрокидывают голову. Лучше, чтоб мышцы не были напряжены.

Я не стала спорить, просто отпустила его, чтобы шея вернулась в более естественный угол и приставила нож к коже. Затем я нажала, и провела им через горло. Я забыла, сколько силы получаешь от смерти человека. Я делала это только раз. И я забыла, что сила, когда убиваешь не человека, но кого-то другого, гораздо больше. Я тоже делала это только раз. Энергия хлынула в меня, так что кожу пекло, а кости стонали и скрипели от обрушившейся на меня силы. Бог ты мой!

Нож выпал из моей руки, и я упала на колени. Я поставила окровавленные руки на могилу и представила, как тянусь сквозь землю и вытягиваю ее, словно это была вода и я спасала тонущего. Я прокричала ее имя: "Ильза Беннингтон, поднимись, приди ко мне, приди, Ильза!". Земля задвигалась под моими коленями, под руками. Я посылала силу в могилу, в тело, и это было чертовски много силы. Я почувствовала, как она создается снова, как частички соединяются под землей. Сила превратила ее во что-то целое и идеальное. Это идеальное вцепилось в мою руку, и я вытащила ее из-под земли.

Она поднялась, светловолосая и одетая в белое, с идеальным макияжем. Только ее голубые глаза были пусты, потому что требовалось большее, чем сила, чтобы наполнить их. Я тронула кровоточащюую рану на горле Шилы и провела ею по губам Ильзы Беннингтон. Она моргнула, затем кончик язычка высунулся и облизал губы. Она слизнула кровь, мигнула и внезапно стала самой собой.

Она посмотрела на могилу, на меня, на окровавленное тело и начала кричать. Тони Беннигтон подбежал, отвел ее прочь, и начал успокаивать.

— Почему мы здесь? — говорила она. — Это что, труп? Тони, что происходит?

Они отошли от могилы, но сила смерти была все еще здесь, во мне, и поскольку зомби был уже поднят, сила снова билась во мне. Она пульсировала, стучала внутри. Я никогда такого не чувствовала. Я упала на могилу, стараясь справиться с болью. Сила хотела быть использованной. Словно моя некромантия стала ближе, нежели звери во мне, или ardeur, словно она имела волю и эта воля требовала мертвецов.

Никки упал на колени рядом со мной

— Анита, что с тобой?

Слишком много силы для одного зомби. Слишком много.

— Мы же на кладбище. Зачем поднимать только одного?

Я взглянула на него и подумала — а почему бы и нет? Я встала на колени и приложила ладони к земле. Я знала, чего хочет сила. Я знала, что с ней делать. Я положила руки на могилу и погнала силу внутрь. Я посылала ее кругом, который все ширился и ширился, пока не коснулась всех могил и всех тел, и крикнула: "Поднимайтесь, идите ко мне!"

— Нет! — закричала Эллен.

Но было поздно.

Земля задвигалась под нашими ногами, как маленькое землетрясение. Зомби поднимались из своих могил, но их было сотни, и даже столько силы не смогло сделать их такими, как Ильзу. Они были запинающимися гниющими мертвецами, и они выходили из земли. Сила достигла круга Эллен, и вырубила его. Я внезапно почувствовала Жан-Клода, и поняла, что он ближе, чем в двух часах езды. Все связи снова были на своем месте, и я могла ощущать, обонять, чувствовать на вкус моих мужчин. Они все были в безопасности, и некоторые из них были на пути ко мне. Они искали дорогу ко мне, и теперь я словно поставила метафизический маяк, чтобы вести их.

— Ты безмозглая идиотка! — закричал Якоб, — ты не оградила ее от ее людей, ты отрезала меня от моих. Их взяли много часов назад!

Он ударил Эллен, так что она отлетела на несколько футов, и не поднялась. Он кричал от ярости, и его крик долетал до звезд.

У Ильзы Беннингтон была истерика. Голос ее мужа не заглушал крики. Она визжала: "Уродливые, жуткие твари! Тони, отвези меня домой. Отвези меня домой!"

Когда Беннингтон начал двигаться по кладбищу этих живых мертвецов, Якоб крикнул:

— Беннингтон, твоя жена с тобой, как ты и хотел.

— Да, все отлично.

— Тогда переведи остаток денег.

— Я так и сделаю, когда мы будем дома в безопасности.

— Трое моих людей в плену, один погиб, один потерян для меня, и я только что ударил женщину, как никогда прежде не бил. Сделай чертов звонок сейчас же, — голос Якоба напоминал рычание.

Беннингтон выглядел уязвленным, но гораздо сильнее был его страх. Может, он боялся Якоба, может зомби. На этом кладбище было полным-полно страшилищ. Он вытащил телефон и набрал номер.

— Все сделано, сейчас это будет на твоем счету.

Якоб вынул свой телефон и проверил его.

— Хорошо, они прибыли. Забирай жену домой.

Парочка направилась вниз, между могилами, и мертвецы провожали их взглядами. Тони повторял: "Все хорошо, Ильза, не бойся".

— Ты получил свои деньги? — сказала я.

— Да, — ответил Якоб.

— Она сгниет, — я указала на Ильзу. — Даже с такой силой, она не сможет держаться кучки. Она зомби, и не имеет значения, как хорошо она выглядит сейчас.

— Ты уверена?

— Абсолютно. И как думаешь, Беннингтон хорошо воспримет то, что его красивая жена начнет забывать, кто она и разваливаться?

— Он пойдет в полицию, — предположил Никки.

— Или наймет кого-нибудь еще дороже, чтобы выследить вас. И убить моих парней, раз не может иметь свою кокетку-жену.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ничего. Не встревай, вот и все.

— А что ты собираешься делать?

— Что-то симметричное.

— Симметричное, — повторил он, и я видел, а как в его глазах появляется понимание.

— Точно, — кивнула я.

Он поглядел на Беннингтона, окруженного мертвецами, и на его красивую мертвую жену. Затем он кивнул.

— Я не буду тебе мешать.

— Тогда будьте рядом со мной, вы оба. Зомби не очень-то умны.

Никки придвинулся ко мне, и я дала ему руку. Якоб поднял тело бессознательной Эллен, и присоединился к нам. И тогда я приказала своим мертвецам: "Убейте его!"

Они посмотрели на нас, и я почувствовала колебание. Я показала на Беннингтона и его блондинку. "Убейте их!" Я представила его, и обдумала действия, и пожелала, чтобы они двинулись вперед и окружили его. И они так и сделали.

— Мистер Леон, что происходит? — закричал Тони. — Что они делают?

Якоб крикнул в ответ:

— Это симметрия, Беннингтон.

— Ильза, — закричал Беннингтон, — Ильза что ты делаешь?

А затем круг зомби сомкнулся над ним. Беннингтон вопил довольно долго, а спустя некоторое время руки потянулись и за мертвой проституткой, и за телом Шилы. Звуки не очень ублажали наш слух. Картинка тоже не была так уж приятна. Как в фильмах ужасов, только еще хуже. Настоящие кости всегда белее, и более влажные. Настоящая кровь темнее, гуще, и запах обычно не идет с экрана. П по запаху всегда можно сказать, когда они добираются до желудка.

Один из зомби схватил Якоба за ногу.

— Назад, — приказала я, и он отполз к кормушке имени Шилы. Я дала Якобу вторую руку, и он принял ее, закинув Эллен на плечо. Я стояла посреди мертвецов старых, и новых, которых они доедали. И держала двух львов, — отчасти, чтобы спасти их, отчасти потому, что мне нужно было держаться за что-то теплое и живое. Мне нужно было напоминать себе о жизни.

Когда тела кончились они повернулись ко мне, и я почувствовала что теперь в них что-то есть. Этого не было, пока они не попробовали плоть. Есть те, кто ждут во тьме, ждут тела, которое может двигаться, и эти силы никогда не были людьми. Иногда их можно почувствовать краешком ума, уловить краешком глаза тени, которых нет, когда ты смотришь прямо. Мертвецы стояли в лунном свете, с окровавленными ртами, и эти тени были в их глазах. Я, наконец, увидела то, что было вне поля моего зрения, вне моего разума, и знала, что могу удержать их. Я могла держать их анимированными. Могла превратить их в свою частную армию, которую не остановит ни пуля, ни меч, а только пламя.

Никки стиснул мою руку и прошептал:

— В них что-то вселилось…

— Что-то в их глазах, — поддержал его Якоб.

— Я вижу.

— Что это?

— Тени, — сказала я, а затем заговорила громко, звенящим голосом который используют в ритуалах, — Все вы, возвращайтесь в свои могилы. Ложитесь и будьте теми, кто вы есть. Отдыхайте, и больше не ходите.

Их глаза блеснули, как телевизоры, которые настраиваются на канал, будто два канала соревновались между собой.

— Скажите мне, что вы принесли соль, — прошептала я тихо и спокойно.

— Беннингтон не позволил, потому что солью мертвецов загоняют в могилу, а он хотел как раз обратного.

— Отлично, — сказала я, медленно опускаясь на колени и не отрывая взгляда от зомби, как в дзюдо, потому что иногда это заставляет оппонента броситься. Я на ощупь нашла меч, который уронила на землю. На нем до сих пор была крови Шилы. Соль сгодилась бы, но у меня была сталь, и земля с могил, и сила. Этого было достаточно. Просто должно было быть.

Я медленно встала и вызвала некромантию. Я позвала так, как раньше не делала. Я позвала ее против тех теней в их глазах, которые обещали мне мощь, славу и завоевание мира. "Позволь нам остаться, — говорили они, — только позволь, и мы подарим тебе весь мир". Я действительно видела мир, в котором ходили мертвецы, подчиняясь моей воле, но я знала правду. Я видела ее в тех же глазах. Я подняла их, но не я наполнила их глаза тьмой. Что-то в поедании плоти сделало их такими, ведь были же причины устанавливать круг силы перед тем, как поднимать мертвецов. Это держало тени на расстоянии.

Я была самоуверенна и попросила прощения за этот грех. Я жалела от всего сердца. Убийство Беннингтона не беспокоило меня.

— Сталью, кровью и силой я приказываю вам вернуться в ваши могилы и больше не подниматься.

Еще секунду они сверкали глазами.

Я вложила силу в слова, всю силу, и желание, чтобы она сработала. Я позвала их. Как позвала свою собаку в четрырнадцать. Как самоубийцу в общежитии колледжа. Той силой, которая заставляла вампиров приходить ко мне, словно я последний луч света в темноте. Я позвала их и уложила спать.

Я посылала свою силу и чувствовала сопротивление, но их тела были моими. Моя сила анимировала их, и один за другим глаза гасли и они стояли как оболочки, готовые к приказам.

— Отдыхайте и больше не ходите! Сталью, кровью и силой я приказываю вам!

Они возвращались обратно тихой процессией, только шорох шагов и одежды нарушал тишину. Ильза Беннингтон подошла к нам. Она все еще была красивой кокеткой, ради которой муж был способен на убийство, но ее голубые глаза были так же пусты, как и у остальных. Ее губы были красны, и не от помады.

Никки прошептал: "Боже!". Но когда я отошла, он и Якоб последовали за мной. Ильза смогла лечь на землю у своей могилы и она сомкнулась над ней, как вода. Я никогда не укладывала так много зомби. Звуки вокруг напоминали шум волн, а затем все успокоилось. Мы стояли в такой глубокой тишине, что я слышала биение своего пульса. Затем в темноте запиликала цикада, квакнула жаба, а над землей пронесся ветер. Словно мир теперь мог вздохнуть. Мы все могли вздохнуть.

— Нас чуть не съели заживо, — отметил Якоб

— Это ты украл меня, понимаешь?

Он кивнул, слишком бледный даже в лунном свете. Эллен застонала в его руках.

— Она в порядке, — сказал он, словно кто-то спрашивал.

А затем посмотрел на пистолет, который все еще был зажат в его руке. Я видела мыслительный процесс в его глазах.

— Не вздумай, — предупредила я.

— Почему нет? У тебя больше нет зомби, которые могут меня сожрать.

— Якоб, — сказал Никки, — не делай этого.

— Ты убьешь за нее, да?

Он просто кивнул в ответ. Якоб повернулся ко мне.

— Хотел бы я никогда не браться за эту работенку.

— Я тоже, — заверила я.

Он переводил взгляд с Никки на меня.

— Они пытали моих львов, чтобы узнать твое местонахождение.

Я не знала, к кому из нас он обращается.

— Мы бы сделали то же самое, — задумчиво сказал Никки.

— Ты уничтожила мой прайд, — добавил он.

— Нет, Якоб. Ты сам уничтожил его, когда пошел против меня и моих людей.

Он смотрел на меня, и его глаза были так широко открыты, что я видела белки.

— Я постараюсь убраться отсюда до того, как прибудут твои люди. О, да! — воскликнул он, — что-то мчится сюда на все парах — спасать тебя. Словно тебя нужно спасать, — он засмеялся, но невесело.

— Иди, Якоб, — сказал Ники.

Якоб посмотрел на меня.

— Если твое имя всплывет в связи с работой, я откажусь.

— Сколько бы тебе не предложили?

Он кивнул.

— Нет таких денег, которые заставят меня приблизиться к тебе снова, — он посмотрел на свой пистолет. Я видела, как он думает над этим. — Я предложу сделку, Анита Блейк. Не приближайся ко мне, и я буду держаться как можно дальше, черт возьми.

— Хорошо.

Никки обнял меня.

— Я не уйду, Якоб.

— Я знаю, — он посмотрел на меня расширенными глазами, — я не уверен, что и сам смогу уйти. Я соберу все, х и мы оставим тебя и твоих людей в покое. Если бы я мог… если бы я мог, я бы повесил гигантский знак над Сент-Луисом, чтобы все наемники отныне держались подальше.

— И что бы говорилось на этом знаке?

— Тут живут более ублюдочные ублюдки, чем вы.

Якоб вернул мне оружие, веря, что я не выстрелю ему в спину. Он пошел к краю кладбища, неся Эллен на руках, и только около далеких деревьев он остановился и посмотрел на меня. Может, стоило его пристрелить, но моя львица была согласна его отпустить. В мире львов, он бы не вернулся. Я надеялась, моя львица знала, что делает.

Поиск по сайту: